Глубинами черноморскими испытанные. (записки инженера-подводника)
В книге инженер-капитана 1 ранга запаса М. Г. Алексеенко рассказывается о боевых действиях черноморцев в годы Великой Отечественной войны. Перед читателем раскрываются яркие страницы, вписанные в героическую летопись Черноморского флота подводниками, а также военными инженерами, электриками, ремонтниками — всеми теми, кто самоотверженно боролся за живучесть подводных кораблей, обеспечивал их успешные боевые действия. Эту книгу, написанную на основе фронтовых дневников и личных воспоминаний участников событий, с интересом прочтет широкий круг читателей, особенно молодежь. Общественный рецензент контр-адмирал запаса А. С. Жданов. Литературная обработка Г. Ф. Лючина.
Глава I
ФАРВАТЕР ЧИСТ!
Небольшая информационная заметка, опубликованная в газете Краснознаменного Черноморского флота «Флаг Родины», лежит передо мной. [1]
…Одесский порт. Землечерпалка, вгрызаясь в грунт, углубляет дно в районе причала. Размеренный гул механизмов, скрежет ковшов. И вдруг все затихло, затихло как-то сразу, неожиданно, словно по команде.
Работы в порту были приостановлены. И причиной тому послужил тяжелый металлический предмет, поднятый со дна ковшом землечерпалки. Мина? Вероятнее всего. Вызвали специалистов.
1
«Флаг Родины», 1966, 16 февраля.
Да, оказалось, что это мина. Немецкая, магнитноакустическая, весом более шестисот килограммов. Около четверти века пролежала она на дне, никому не причинив вреда, но по-прежнему опасна…
Газетная заметка. Рядом — фотография. Моряки с помощью крана осторожно извлекают опасную находку из ковша землечерпалки. Я представляю их действия — осторожные, неторопливые, расчетливые. Богатейший опыт, приобретенный в годы Великой Отечественной войны советскими моряками, позволил специалистам, конечно, с известным риском, обезвредить обнаруженную в порту мину. Было нелегко, но они шли уже освоенным путем, их не подстерегали неожиданности, различного рода хитроумные «ловушки». А тем, первым, в грозовые годы войны приходилось куда труднее. Смерть заглядывала им в глаза всякий раз, когда они оказывались лицом к лицу с опасной находкой, сброшенной с вражеского самолета или поставленной фашистским кораблем. Они не знали, как это знают сейчас наши товарищи, устройства неконтактных мин и часто ради того, чтобы узнать секреты той или иной из них, платили даже жизнью.
Первые шаги
С этими минами мне пришлось столкнуться в самом начале Великой Отечественной войны. Первые мины, сброшенные немецко-фашистскими самолетами на фарватерах, ведущих к Севастополю, внесли изменения в мою службу.
8 июля 1941 года в Севастополь прибыла группа представителей Ленинградского физико-технического института в составе научных сотрудников П. Г. Степанова, Е. Е. Лысенко, Ю. С. Лазуркина, А. Р. Регеля и лаборанта К. К. Щербо. Эти товарищи, как выяснилось спустя несколько дней, приехали, чтобы разработать метод защиты кораблей Черноморского флота от магнитных мин.
Вскоре и меня назначили в эту группу. Сообщив мне о решении командования на этот счет, начальник технического отдела флота инженер-капитан 1 ранга Иван Яковлевич Стеценко подчеркнул, что в новом деле пригодится мое знание электротехники и английского языка.
Нетрудно было понять, для чего необходимо знание электротехники, когда речь идет о магнитных минах. Но английский язык? Какое он имеет отношение к моей будущей работе? В состав группы вошли многие наши флотские офицеры. Из всех их я хорошо знал только Б. А. Ткаченко и А. С. Шевченко. С Андреем Степановичем Шевченко мы познакомились в Севастополе, а с Борисом Архиповичем Ткаченко нас связывала давняя дружба.
В 1931 году с Борисом Ткаченко и Вячеславом Шашуковым мы ехали в Ленинград. Молодые, задорные, безмерно счастливые от сознания того, что скоро сбудется наша мечта стать военными моряками, мы радовались предстоящей встрече с Высшим военно-морским инженерным училищем им. Ф. Э. Дзержинского. Устроившись за столиком ближе к окну, Ткаченко тут же нарисовал на нас дружеские шаржи: два «морских волка» плывут на пиратском судне.
Сблизила нас троих не только совместная учеба. Были мы бессменными призерами училища по волейболу, неплохо выступали и в легкоатлетических соревнованиях.
После учебы Шашуков служил на Черном море, Ткаченко — на Тихом океане, я — на Балтике. В 1938 году судьба вновь свела меня с Борисом Архиповичем. На этот раз в военно-морской академии, где мы проучились до 1941 года. И вот новая встреча.
Прежде всего нам предстояло изучить обстановку на Черноморском театре военных действий.
… С самого начала войны немецко-фашистское командование придавало большое значение минным постановкам на Черном море, стремясь блокировать наши корабли и суда в портах и базах, чтобы затем уничтожить их самолетами. Особенно пристальное внимание противник уделял Севастополю как главной базе флота.
Уже в первую военную ночь фашистские самолеты пытались заминировать входы в бухты Севастополя с целью запереть корабли Черноморского флота в базе. Сразу же начали поступать донесения с постов службы наблюдения и связи о минных постановках противника. Две мины упали прямо на улицы города.
Командующий флотом приказал ОВРу (Охрана водного района) произвести траление в Северной и Южной бухтах, а также на подходах к главной военно-морской базе. И все же первый день войны принес и первую потерю — на мине подорвался морской буксир «СП-12».
Через день противник вновь предпринял попытку минировать бухты Севастополя. Одна из мин была сброшена в районе Константиновского буя. Корабли ОВРа произвели траление, но именно там, где они прошли с тралом, через несколько часов подорвался 25-тонный кран.
24 июня одна из мин, сброшенных вражескими самолетами у мыса Херсонес, упала на сушу.
Командование флотом было озабочено отсутствием эффективных способов борьбы с минами. А тут еще новая неприятность. 1 июля при выходе из Севастополя подорвался эсминец «Быстрый». Удивляло то обстоятельство, что до него этим же курсом благополучно прошли два транспорта, буксир и подводная лодка. Значит, фашисты применяют какие-то новые — неконтактные мины.