Шестой раздел включает в себя всё то непознанное, что называют фатальностью или судьбой. Здесь тоже есть свои закономерности. Как правило, когда человек попадает под колесо судьбы, у него возникает недоуменный и закономерный вопрос: «Почему именно я? Почему это происходит именно со мной?». Один мой друг — Сергей, целитель и маг, согласился дать комментарии на эту тему в контексте разбираемых дел.

Важно отметить, что ниже по тексту я сохранил все реальные фамилии участников: свидетелей, судей, приставов, прокуроров, адвокатов. Лишь слегка изменил имена сторон. Я стремился представить объективную картину, но быть полностью объективным не дано ни одному человеку, поэтому заранее извиняюсь, если кого заденет моё частное мнение. Главное в данном изложении — системный анализ судебно-правовой системы у нас в стране. Рассмотрение конкретных дел — лишь инструмент анализа текущей ситуации в этом вопросе.

Реальные обстоятельства дела

Моё первое столкновение с судебной системой произошло в 1999–2000 годах, когда мою бывшую жену, Валерию (урожденная Лариса, в 36 лет поменяла имя), обвинили в том, что она не установила в своем кабинете экстрасенса-целителя кассовый аппарат, плюс еще масса мелких претензий (около 20).

Лариса снимала кабинет на ул. Строителей 11 в Академгородке (г. Новосибирск) и вела приемы, работая кем-то средним между психологом и целителем. Благо, ни то, ни другое понятие в науке не определено, а в законе подпадает под работу частного предпринимателя без лицензии.

Как раз в это время была создана налоговая полиция, которая принялась активно возвращать налоги со скрытых доходов населения. Однако, отсутствие нормальной правовой базы для этого, невозможность для бизнеса работать «по законам» у нас в стране, привели к тому, что налоговая полиция чуть было не задавила в зародыше, нарождающийся мелкий и средний бизнес, перешла дорогу ряду крупных компаний. В результате государство было вынуждено срочно распустить эту структуру.

Интересно, что примерно в это же время меня пригласили поработать в Налоговой полиции как эксперта по информационным технологиям. Я пришел в их офис, увидел в каждом кабинете тонны пустых бутылок от водки, вина и пива, и решил, что лучше я и дальше останусь свободным индивидуальным предпринимателем.

Позиция суда

Суд протекал на редкость спокойно.

Я выступал как представитель ответчика. Мне фактически удалось выиграть это дело, поскольку от всех обвинений налоговой полиции осталось только то, что прайс-лист стоял на столе, а не висел на стене. Можно было бы обжаловать и это, но для этого надо было ехать в Тюмень, что значительно превысило бы наши затраты по сравнению с назначенным небольшим штрафом.

Подробно разбирать это дело не имеет смысла, поскольку законодательство с того времени значительно изменилось.

Позиция обывателя

Я сидел за компьютером и думал, как же мне получше выразить мысль о том, что с позиции нормального человека судебная машина, это робот-терминатор, как правило, имеющий задание искалечить ту или иную судьбу. Рядом сидел мой любимый кот Дымка и заворожено смотрел, как мои пальцы бегают по клавиатуре…

Это был первый и что важно положительный опыт, когда я выступил против государственной машины и победил. Важно и то, что арбитражный суд прислушивался к аргументам, с ним можно было общаться на одном универсальном языке здравого смысла. Чего совершенно нельзя сказать про иные наши суды.

Неприятно я был поражен и позицией, которую заняла Налоговая инспекция в этом случае. Дело в том, что проверка Налоговой полиции (что в то время правила бал безраздельно) была инициирована ими ошибочно, поскольку фамилия моей бывшей жены попала в список должников по ошибке со стороны налогового инспектора. Когда ошибка выяснилась, никто перед нами естественно не извинился (не царское это дело), дело в арбитраже не прекратилось и юрист от налоговой инспекции с «пеной у рта» продолжал настаивать на их правоте.

А начальница отдела Налоговой инспекции поклялась сжить нас с белу свету, за то, что мы осмелились с ней спорить. Правда спорил в основном я, поскольку не могу терпеть тупость чиновников, какой бы ранг они не занимали. А чиновники в правоохранительной системе, это специально выведенный подвид чиновника, который ничего не боится, выучен хамить так, что не придерешься, а если и придерешься, то получишь ссылку на внутреннюю инструкцию, которой руководствуется данный чиновник, посылая вас по всем известным адресам.

Кстати, из опыта общения с чиновниками всех типов, я вывел интересную закономерность: как правило, чем выше ранг, тем более человечно ведет себя с тобой чиновник. Думаю, отсюда у наших людей до сих пор сохраняется вера в «хорошего царя — батюшку». Хотя реально, по приказу этих «хороших» чиновников низшие чиновники как раз и делают те самые всем известные глупости, добавляя к приказам свое понимание и желание предвосхитить «невысказанное желание» своего «хозяина». Я далек от мысли, что реально хороших чиновников не бывает. Например, я часто работал с областной администрацией в качестве системного аналитика, и мне попадались, как правило, вполне вменяемые люди, занимающие очень высокие посты, с которыми можно было говорить на одном языке, которые готовы были обучаться и даже владели навыками системного анализа.