Стол, как и всегда, ломился от яств. Фазаны и куропатки на огромных блюдах. Кабанятина, тушенная в брусничном соусе, котлеты из лосятины, фаршированные перепелиные яйца, суп из белых грибов, пироги с капустой, рыбники с палтусом, маленькие, на один укус, пирожки с яйцом и зеленым луком – все это, живописно расставленное на столе, завораживало и разжигало аппетит.

Постепенно столовая наполнялась народом. Все рассаживались по своим, ставшим привычными за неделю местам, но не начинали трапезу, словно ожидая приказа от вышестоящего начальника.

– Приятного аппетита, – сказал входящий в столовую Аржанов, поймал Златин взгляд и улыбнулся. – Сегодня у нас с вами прощальный обед, так что, я надеюсь, вы отдадите должное нашим традиционным блюдам. Предлагаю оставить все разговоры на потом, чтобы не портить аппетит. Мы можем спокойно пообедать, а уже после получить ответы на все вопросы. Для тех, кто улетает сегодня вечером, сообщаю, что вертолет будет готов к семи.

Придвинув стул, он сел напротив Златы и сосредоточенно занялся грибным супом, тарелку с которым поставила перед ним Ирина. Все задвигались, заговорили, разрушая стоявшую перед этим в столовой неестественную тишину, зазвякали ложки о край фарфоровых тарелок, раскраснелись щеки едоков.

Аутодафе откладывалось. Пусть и на очень короткий, но все-таки до конца не определенный срок. И каждый, кому было что скрывать, с преувеличенным вниманием отдавал дань деликатесам на столе и разговору с ближайшими соседями.

Менялись блюда на столе, неслышно движущаяся туда-сюда Ирина, не поднимая глаз, уносила грязную посуду, расставляла чистые приборы, привычно наполняла рюмки.

– Сядь, – вдруг поймал ее за руку Аржанов. Она с недоумением посмотрела на него. – Возьми стул и садись. Мне хочется, чтобы ты тоже присутствовала на нашем разговоре. Все, что случилось, тебя тоже касается.

Побледневшая еще больше Ирина, хотя это и казалось в принципе невозможным, тихонько села на краешек стула, смиренно сложив свои красные от воды руки на коленях, накрытых белым фартуком. Глаза ее по-прежнему смотрели то ли в пол, то ли на носки ее дешевеньких туфель с потрескавшимся лаком.

– Ну что, господа. – Аржанов обвел собравшихся глазами, и все как-то притихли и пожухли под его строгим и внимательным взглядом. – Думаю, настало время узнать, что же именно случилось на базе и кто в этом виноват.

– Следствие окончено? – осведомился Муромцев, отбрасывая в сторону белоснежную накрахмаленную салфетку. – А почему же тогда глашатаем правды выступаете именно вы, а не господин Зимний? Или на вашей базе торжествует частный сыск?

– Говорю с вами я, потому что, как вы совершенно правильно заметили, это моя база, – медленно и четко ответил Аржанов. – Я как никто другой заинтересован в том, чтобы разобраться, что, собственно говоря, происходит, кто и почему убил моего лучшего егеря и почему вы все с самого начала лгали по поводу причин, заставивших вас здесь собраться.

– Что значит – лгали? – заволновался Костромин. – Мы все приехали на охоту. Зачем еще можно притащиться в твою глухомань, Федорыч?

– Вот и я задался этим вопросом, – кивнул Аржанов. – Цели своей поездки, далекой от охоты, с самого начала не скрывал только господин Заварин, приехавший сюда отдохнуть со своей милой барышней. – Он бросил небрежный кивок в сторону Светланы, которая густо покраснела. – Все остальные усердно делали вид, что их интересует охота и ничего, кроме охоты. Хотя это и не так.

А что касается частного сыска, господин Муромцев, то очень на многое пролила свет Злата. – Он ласково посмотрел на нее, и она широко улыбнулась, встретив его взгляд. – Она оказалась очень наблюдательной, так что увиденное и услышанное ею позволило мне начать догадываться о том, что происходит. Потом я рассказал о своих подозрениях Леониду Андреевичу, – Зимний тоже широко улыбнулся, – и он по своим каналам за двое суток восстановил все недостающие пазлы нашей картинки. Итак, начнем.

Он встал из-за стола и, облокотившись на высокую спинку стула, еще раз обвел глазами заметно волнующихся гостей.

– Сашка Громов был человеком сложным. Характер у него еще тот, так что поссориться в своей жизни он успел с огромным количеством людей. Практически у каждого из вас была своя причина если и не убить его, то хотя бы искренне недолюбливать. И практически у каждого из вас было о чем с ним поговорить. По крайней мере, господин Парменов прилетел на базу как раз для того, чтобы встретиться с Громовым и заставить его сделать то, что он делать никак не хотел.

Журналист резко громыхнул стулом, сделав протестующий жест, но Аржанов остановил его пытавшееся сорваться с губ восклицание.