Она пожала плечами.

– У всех нас были иные планы. Которые постигла судьба большинства планов. Но, да, я уверена, ты прав. Его привело бы в восторг твое повышение. Мы тогда могли бы даже вернуться в Округ.

Джоул кивнул, его только что посетила та же мысль.

– Его всегда волновала моя карьера. Иногда сильнее, чем меня самого. Тогда уехать из Форбарр-Султаны казалось мне ссылкой, будто меня прогнали, бросили, несмотря на то, что я приезжал к вам во время отпусков, но он был прав — я нуждался в новом пространстве, чтобы вырасти. И не только в плане карьеры.

– Он всегда знал толк в людях, – согласилась Корделия. Сухо? Грустно? Или просто констатировала факт. – Хотя в этом случае я всегда подозревала в нем дар провидца — защитить твою карьеру, чтобы косвенным образом защитить тебя.

– Гм, – сейчас Джоул определенно понимал это лучше, чем много лет назад.

– Не знаю, насколько это важно, но даже тогда он то и дело заговаривал о той работе, которой ты однажды мог бы заняться в Округе. Это как пытаться отложить книгу, но продолжать держать палец на определенной странице в ней. Немного сложно.

Джоул не мог не улыбнулся:

– А я приблизил это «однажды», приехав к вам на Сергияр.

– И спасибо тебе за то. – Она дернулась, будто хотела поцеловать его, но вовремя вспомнила о своей нейтральности. – Итак, ты устроил в своей голове эдакий армрестлинг — правая рука против левой, одна рука за него, другая за меня?

Джоул ссутулился – замечание оказалось слишком проницательным.

– Может быть. В какой-то степени. Я знаю, это бессмыслица, тебе не нужно мне это говорить...

Она задумчиво взмахнула свободной рукой.

– Нет, это другое. У Майлза и его деда Петра были, назовем это, сложные взаимоотношения, когда он был ребенком. К чести Петра, стоит отметить, что даже в его возрасте, пусть и не безболезненно, но с вызовом он справился. Хотя Эйрел не оставил ему особого выбора, по правде говоря. Наследник-мутант или никакого наследника. Когда Петр умер, Майлзу было семнадцать, и несколько следующих лет он провел, выворачивая и завязывая свою жизнь узлом так, чтобы старик мог остаться доволен. Майлз не был бы Майлзом, если бы не умудрился все проделать так, чтобы и самому получать удовольствие. Но зрелище было душераздирающее.

– Многозадачность. Фамильная черта Форкосиганов?

Ему удалось вызвать у нее улыбку. Она продолжила:

– В последнее время, это, кажется, прошло. Или было поглощено. Он больше не вздрагивает, когда его называют графом. И не оглядывается по сторонам в поисках настоящего графа. – Она помолчала и провела ладонью по его лицу. — Или настоящего адмирала.

Он понял, к чему она вела, но...

– Это должно прояснить что-то?

Она вздохнула.

– Может, и нет. Просто замечание: я уже наблюдала, как дорогой мне человек борется с той же проблемой. Сжигает свою жизнь как подношение мертвецу. Все мы как-то выжили, но в иные минуты — лишь едва-едва. – Она улыбнулась. – К счастью, ты не сможешь быть изобретательнее Майлза в попытках себя убить. Я почти уверена, что ты переживешь Оперативный Отдел. А он – тебя. Десплен не ошибается.

Он коротко кивнул. Они оба знали, что настоящий вопрос в другом.

– Разве нет такой сказки про издохшую от голода лошадь, которая умерла, выбирая между двумя стогами сена?

Она почесала голову.

– Итак, какой стог больше? Или ближе? Нужно определиться с доступностью, в конце концов.

– Оперативный Отдел ближе. Странно. Проще, хотя звучит абсурдно. Но нельзя знать заранее, правда? Больше похоже на два стога неизвестного размера за закрытыми дверями. – «Принцесса или тигр»? – Мне кажется, метафора тоже не помогает. – Он попробовал другой, более прямолинейный подход. – Долг или Счастье? Себялюбие, – исправился он. – И как человек может быть счастлив, зная, что не исполнил свой долг?

– А-а, – сказала Корделия. Ее улыбка выглядела печальной.

– Скоро мне надо будет дать Десплену ответ.

– А-а.

– Это не то предложение, которое получают дважды. Есть другие офицеры, ожидающие продвижения.

– А-а.

– Хотя уйти в отставку адмиралом Сергиярского флота — уже куда больше, чем я мечтал достигнуть в своей жизни.

– А-а.

– Что значит «а-а»? – уточнил он немного раздраженно.

– Это как прикусить язык, но не так больно.

– А-а, – отозвался он, что, по крайней мере, заставило ее рассмеяться.

– Спасибо, что доверился мне, – поблагодарила она довольно формально, учитывая отсутствие на них одежды. – Мне теперь не придется придумывать всякие зловещие объяснения для твоей растерянности.

– Я выгляжу растерянным?

– Только для кого-то, кто хорошо тебя знает.

Был ли в его жизни кто-то, кто знал его еще лучше и интимнее? «Нельзя заново завести старых друзей», как говорят. Ну, в принципе, можно, но это займет уйму времени. А время рано или поздно заканчивается. – Эмбрионы не смогут отправиться со мной в Форбарр-Султану.