И вот уже, как в детстве, они шли знакомым маршрутом, весело болтая.

– Ты скучаешь по школе? – начала расспрашивать дочь.

– Немного. После ранения чувствовал себя безногим инвалидом, сильно страдал из-за того, что так неожиданно прервалась моя военная карьера. Когда предложили преподавать в школе, поначалу даже оскорбился, настолько низко это было по сравнению со службой в элитном отряде Зверовоинов. Жизнь вразумила. Нужно было не о гордости своей думать, а как детей и пожилую мать прокормить. Вот и согласился и не пожалел, – объяснил Рид.

– Тебе нравилось преподавать?

– Да, не скажу, что это мое призвание, но мне нравилось смотреть, как, благодаря занятиям, мальчики превращаются в мужчин. Ну и, конечно, возможность тренировать Кима подкупала. Без ложной скромности хочу сказать, что он по-настоящему талантливый боец. Если бы жизнь сложилась по-другому, он бы пошел по моим стопам, я уверен.

– А вдруг бы он занялся спортом в каком-нибудь боевом клубе, – предположила Мия.

Отец остановился и возмущенно уставился на дочь.

– Я бы никогда ему этого не позволил, – резко сказал он.

– Почему? – удивилась девушка.

– Потому что проливать кровь на потеху богачам – дело недостойное. Любой уважающий себя воин лучше с голоду умрет, чем продастся клубу, – объяснил Рид.

Мия сразу вспомнила красавца белого тигра. Ей стало жаль, что такой редкий Тотем, достался человеку, по мнению ее отца, недостойному. Девушка начала расспрашивать отца о разных традициях и предрассудках военных Зверовоинов. Рид с удовольствием рассказывал, а дочь с неподдельным интересом слушала. Так быстро и незаметно они дошли до ворот школы.

Был будний день. Кованые ворота на каменных столбах были открыты и поскрипывали, качаясь на ветру. Дорожку, ведущую в здание школы, слегка припорошило снегом. Школьники сидели по кабинетам и впитывали знания.

Рид и Мия прошли сквозь ворота и направились к главному зданию. У парадного крыльца девушка остановилась и начала разглядывать школу.

– Никогда не думала, что скажу это, но я буду скучать, – со вздохом сказала она.

– Я знаю, что тебе никогда не нравилась школа, – проговорил отец.

– Зато она многому меня научила, – с улыбкой ответила Мия. – Ты не против заглянуть внутрь?

– Нет, конечно, – ответил Рид.

Они поднялись по широкой лестнице и вошли.

Мия прошла несколько шагов вперед от входной двери и остановилась. Здесь ничего не изменилось со времен ее обучения. Все те же зеркала в массивных дубовых рамах, светлые стены, два коридора, уводящие в мужской и женский корпуса. Несколько больших кованых люстр со свечами на светлом потолке.

С тех пор не изменился даже еле уловимый запах помещения, отдающий краской, деревом и чем-то еще.

– Мия, осторожно, – неожиданно крикнул за спиной Рид.

От неожиданности она вздрогнула и отшатнулась в сторону. Мимо нее на сверхъестественной скорости пронеслась полосатая гиена. Еще бы мгновенье, и бестолковый зверь врезался бы в девушку.

– Вот бестолочь малолетняя, – выругался Рид.

– Наверное, на урок опаздывает, – ответила Мия.

От испуга девушка слегка дрожала.

– Зачем ему на урок? Он, судя по всему, слепой, поэтому учебник прочесть не сможет, – возмутился отец.

– Ладно, пойдем отсюда, пройдемся вокруг здания и домой, – сказала девушка.

Отец ничего не ответил и вышел на крыльцо, Мия пошла вслед за ним.

– Ты сильно переживаешь? – спросил по пути к дому Рид.

– Смотря по какому поводу, – ответила она.

– По поводу отъезда и того, что никогда не вернешься в родные места.

– Да, сильно. Когда думаю о будущем, мне страшно и любопытно одновременно. Такие сильные эмоции, аж дух захватывает, – призналась Мия.

Рид помрачнел и задумался.

– Но больше всего я переживаю за тебя… – начала девушка.

– Перестань, дочка, ты всегда о других больше волнуешься, чем о себе. Я справлюсь. В конце концов, это тебя выгнали из дома непонятно куда, а не меня, – отмахнулся отец.

Мия спорить не стала.

Когда семья вернулась с прогулки, на часах было пол пятого. Они взяли вещи и направились в сторону главного моста. Девушка захотела идти пешком, чтобы не терять драгоценные моменты созерцания родного Предлесья. На этот раз путники шли молча, думая каждый о своем. Постепенно стемнело.