– Твоя нога заживет сама-говорит он мне, -а вот с куклиной ногой что-то надо сделать.

Он забирает разбитую куклу и приносит починенную. И нога цела, и говорить она снова стала. В ногу он вставил катушку. Его хвалит мама - на все руки мастер. Наташка дожила до глубокой старости и погибла уже от ручек моей дочки.

Наташка большая страдалица. В ее пластмассовой голове во рту пробиты дырки, чтобы вливать еду, а то она сама ни за что не хотела открывать рот. На лбу гвоздем сделан крест- пометка, что это моя кукла, а то вдруг у кого-то еще такая же? От частого мытья она потеряла румянец и бледная, как смерть. На попе у нее дырки иголкой в матерчатом теле и пятна от фиолетового карандаша - это уколы помазаны йодом. Веревочка в дырке, за которую надо было дергать, чтобы услышать - мама - была обрезана, так как не всегда работала - я рассердилась и обрезала ее. Но во время ремонта дядя Юра это исправил.

Еще у меня есть пупсик- девочка с кудрявыми волосами, медвежонок из коричневой байки с красным язычком и желтый пластмассовый утенок с красными ногами, которые все время отваливаются, и приходится их приклеивать. Еще есть глиняная посуда с едой, уже лежащей на тарелках, но это не интересно, так как нельзя раскладывать еду.

Зимы суровые и я сижу дома и играю в свои игрушки. Разыгрываются целые спектакли. Наташка то мать героини, то баба Яга, Мишка то принц, то медведь, а пупс то красавица- невеста, то маленькая девочка.

Я верю, что игрушки живые. Ночью они ходят и говорят, а днем притворяются мертвыми. Главное, нужно ночью быстро открыть глаза, когда они думают, что я сплю, и застать их врасплох. Но мне это не удается.

Целыми днями жду маму с работы. Мне скучно, а мама все не идет.

Приходит усталая и к ней не подступиться. Зато когда отогреется, то можно будет с ней поиграть.

Например, в игру по гладенькой дорожке

Садишься на колени и начинается...

Сначала тихо и медленно, колени мамины чуть-чуть меня трясут:

"По гладенькой дорожке, по гладенькой дорожке"

Дальше сильнее трясутся колени

"С кочки на кочку, с кочки на кочку,

В яму провалились!"

Колени раздвигаются - и я с визгом падаю на пол.

Зато сказку про белого бычка я очень не люблю. Мама часто меня ей донимала.

– Рассказать тебе сказку про белого бычка?
– спрашивает мама.

Я сразу представляю лужок, зеленую травку и белого бычка, которому там хорошо. Я очень хочу сказку про белого бычка.

– Да, расскажи, -прошу я.

– Ты говоришь да, я говорю да, рассказать тебе сказку про белого бычка?

Я понимаю, что попалась в очередной раз.

– Нет, не хочу!

– Ты говоришь не хочу, я говорю не хочу, рассказать тебе сказку про белого бычка?

И т. д.

Я долго верила, что эта сказка все же существует и что мне ее в конце концов расскажут.

Вечерами, когда дел по домашнему хозяйству уже нет, а мама еще не пришла, бабушка читает мне книжки. По словам бабушки, моя любимая книга "Добрый молодец", на былинные темы, я помню ее коричневую обложку. И сказки Пушкина, до бабушкиной хрипоты с утра до вечера. Хотя уже знаю их наизусть.

Однажды я читала стихи Пушкина на память на улице, (дело было зимой, во всяком случае, я была в теплой одежде). Проходящие мимо меня две женщины восхитились моей памятью, привели с улицы к себе домой, поставили на стул и кормили конфетами. А я читала им на память сказки Пушкина (в основном, сказку о царе Салтане). Они очень радовались, но сказка длинная, и отсутствовала я долго. Моя бабушка в это время меня везде искала, и когда нашла, то высказала, что она по такому случаю думает. Мне тоже досталось - не ходи к чужим без спроса.

Потом одна из этих женщин подружилась с мамой, стала бывать у нас. Звали ее Рая.

Позднее, когда мне было лет шесть, на концерте перед выборами Рая выставила меня на сцену почитать стихи. Я была в пальтишке, сшитом бабушкой. На воротнике была старая мамина лиса (снять пальто оказалось невозможным, на мне было домашнее запачканное платье).

Мне было очень жарко. Читала я Маршака-"Памятник Советскому солдату". Бабушка говорила, очень читала я звонко и четко. Мне хлопали. Этот артистический дебют польщенные мама и бабушка вспоминали все мое детство.

Я расту и уже знаю название города, в котором мы живем -Колпашево. Мне разрешается ходить дальше от дома, в дальний садик. Там можно заблудиться. Дома помню только деревянные, наш дом из темных бревен, а дом бабушки Веры или обшит досками, или только веранда дощатая. Мостовые выложены чурками просмоленными, тротуары дощатые. Ходить надо осторожно, а то провалишься под прогнившую доску на тротуаре.

Летом стоять на одном месте невозможно - сразу над головой столб мошкары. Гнус по-здешнему. Разговаривая, все машут руками. Над моей головой столб меньше, чем над головой дяди Вити.