Я забираю толстовку и отворачиваюсь. Пацан красивый до одурения, но его желания не по адресу. Были бы мы одни, я бы сказал ему, что когда-нибудь появится тот, кто ему нужен. Хотя это было бы ложью. Никто не появится, и меньше чем через два года он покончит с собой. Габриэль обо всем узнает и изобьет его до полусмерти. Этот поступок приговорит его к вечности в аду. Потому что по его вине умрет невинный человек.

Я поворачиваюсь к Габриэлю, который мрачно на меня пялится, и понимаю, что могу спасти пацана. Могу убить Габриэля прямо здесь и сейчас. И он никогда не побьет друга за то, что другу неподвластно. Друга, который еще не знает, что нет ничего плохого в том, чтобы испытывать влечение к представителю того же пола. Это не грех. Иначе каждый гей, которого я видел, был бы обречен на ад. А если такое и случается, то ничего общего с образом жизни не имеет.

Но кто знает, спасет ли это пацана от самоубийства? Вряд ли тут можно сказать что-то наверняка. А значит, есть риск. Сегодня у меня еще одно дело, поэтому я решаю не вмешиваться. Не хочу, чтобы меня арестовали до того, как добьюсь первой цели.

Все молча смотрят, как мы с Ким уходим. Пацан, чья куртка валялась на земле, тоже сваливает. Через пару шагов он надевает куртку, и я вижу на спине буквы «АМАДОР». Надо запомнить.

– Как тебя зовут? – кричит мне вслед Селеста.

– Александр, - отвечаю я, не оборачиваясь.

И вдруг Ким останавливается и оглядывается на Селесту:

– Его зовут Рейес.

Я вопросительно приподнимаю бровь, а Ким обнимает меня еще крепче.

– Тебя зовут Рейес. Рейес Александр Фэрроу.

Что ж, пусть так.

Мы подходим к краю парка и ждем. Я здесь не просто так, и причина, которая привела меня сюда, сейчас идет по парковой дорожке. Прямо к нам. Это Джиллиан, медсестра, которая понравилась мне в больнице. Если бы она не отнеслась ко мне по-человечески, я бы не стал ее искать. Но она хорошая, и я не могу оставить все как есть. Не могу, и точка.

Джиллиан говорит по сотовому, смеется и понятия не имеет, что ее вот-вот зарежут в собственном доме.

Мы идем за ней, но держимся на расстоянии, чтобы она ничего не заметила. Она все такая же красивая, как мне запомнилось. Темно-русые волосы, широкая теплая улыбка. У дома Джиллиан я оставляю Ким в кустах, а сам встаю у задней двери. Сейчас произойдет то, что я видел в больнице. Санитар влюблен в Джиллиан, но она захотела остаться с ним друзьями, и ему такой ответ очень не понравился.

Но ведь все может измениться. Я надеюсь, что в этот раз так и случилось. Понятия не имею, насколько непреклонна судьба, но подозреваю, что могло произойти множество событий, которые дадут санитару Дональду шанс пойти по другому пути. В конце концов, прошла уйма времени. Может быть, он уже кого-то себе нашел. Или научился спокойнее принимать отказы. А может, и вовсе умер от случайного разряда дефибриллятора. Короче говоря, я надеюсь на любой вариант.

Но, к сожалению, напрасно. Я его чувствую. И он уже в доме.

Дергаю за ручку двери. Само собой, заперто. Толкаю дверь плечом. Как правило, выбить дверь не проблема. Но сегодня из меня уже выколотили все дерьмо, поэтому приходится повозиться. К тому моменту, когда ломаются косяки и дверь поддается, Дональд уже нанес один удар.

Они в кухне. Санитар снова поднимает нож, и Джиллиан кричит, умоляет остановиться. Я подхожу к нему сзади. Джиллиан прижимается спиной к холодильнику и огромными от страха глазами смотрит, как Дональд замахивается, чтобы всадить нож ей в сердце.

– Ты все равно отправишься в ад, - говорю я. – Зачем откладывать неизбежное?

Дональд замирает и оглядывается. Сам помогает мне сломать ему шею.

Джиллиан в панике. Бешено дышит через прикрытый окровавленными руками рот. Дональд медленно оседает на пол, и по пути я прикладываю его башкой о барную стойку.

– Когда ты вернулась, он прятался в твоем доме, - говорю я Джиллиан, уже не обращая внимания на то, как труп сваливается кучей на пол. – Напал на тебя. – Подтягиваю ноги санитара так, чтобы можно было подумать, будто он сам упал. – Ты сопротивлялась. – На столешнице стакан с водой. – Толкнула его. – Выплескиваю воду на пол. – Он поскользнулся. Упал. Ударился головой о стойку и сломал себе шею.

Джиллиан не понимает ни слова. Сползает по холодильнику на пол и в ужасе смотрит прямо перед собой. Не знает, кого больше боится. Дональда или меня.

Я подхожу ближе, беру ее за плечи и хорошенько трясу, пока ее взгляд не фокусируется на мне.

– Что здесь произошло?

– Что? – недоуменно моргает Джиллиан.

Еще раз ее встряхиваю.

– Что здесь произошло?

– Я… Он был в доме.

– Ждал тебя.

– Ждал меня. Напал. Ударил ножом.

Она громко ахает, когда до нее доходит, что ее на самом деле подрезали. Начинает часто дышать. Я поднимаю ее с пола и усаживаю на стул.