– Только, Гриша, я, похоже, твоему отцу не очень понравился.
– Данька почти жалел о своем поведении. Но и гордился собственной выходкой.

– А что случилось? Ты отличный парень.
– Гриша на минуту отвлекся от дороги, посмотрел на друга.

– Вот, отличный парень. Я вначале по глупости ...
– Даня сейчас жалел о своем поведении. Какой черт в него вселился.
– Он вызвал меня к себе. Я с первого шага такое вытворил.

– Ты ему что-то сказал?

– Ой, хуже.
– Как рассказать о своих проделках.

– Говори, что там было.
– Настаивал Гришка.

– Сейчас подъедем к аквапарку, я тебе покажу.
– Ведь дело было не только в словах, а в том, как это было сказано.

Они оставили машину на стоянке, и пошли к аквапарку. Даня чуть приотстал. И вот Гриша сбоку услышал:

– Так ты не беги, - хрипловатый голос, тяжелое дыхание, какой-то незнакомый голос, - я не поспеваю за тобой. Ножки совсем не ходят. Запинаются.

Гриша повернулся и увидел уродца. Рот идиота полуоткрыт, глаза моргают. Ручки неестественно висят вдоль тела.

– Я маленько за тебя подержусь. Не поспеваю. Ножки, видишь, какие. Кривенькие. И запинаются.

– Даня, с тобой что случилось? Тебе плохо, Даня?
– Это от неожиданности.

Данька подмигнул. Улыбнулся.

– Вовсе не плохо. Все нормально, идем.
– Пара секунд понадобилась ему, что бы вернуть себе прежний вид.

– Данька, - и тут до Гришки дошло, - так ты так в первый раз с моим отцом?

– Ага, вот так.

– Ты даешь.
– Гришка засмеялся.
– Здорово у тебя получается.

– В том то и дело, что здорово. Боюсь, твоему отцу не очень понравилось. Я еще там... Страшно рассказывать. Я ему ляпнул, что генералом хочу стать. Он спросил, вместо меня? Я ему, что военные выходят на пенсию раньше, ждать мне недолго чинов.

– Молодец. Данька. Моему бате такое ляпнуть. Вот он вспрыгнул.
– Гриша радостно подпрыгнул на месте.

– Нет, вроде не вспрыгнул.

Они зашли в здание аквапарка. Разделись, что бы пойти на аттракционы. И тут Гришка увидел шрамы.

– Даня, где это так тебя?
– Он был удивлен.

– Как где?
– Данька опять прикидывался.
– Это давно было. Я молодой, горячий. В те времена Щорс идет под знаменем, красный командир. Мы пошли в атаку. Шашки наголо. Рвемся в атаку. Какой-то белогвардеец пикой в меня. Вот сюда. Я из седла вылетел. Тут шрапнель. И сюда попало. Лежу без сознания. Меня потом ребята вынесли. Думали нежилец уже совсем. Но медицинская сестричка меня выходила. Неделю от меня не отходила. Если б ты знал, Гриша. Но на этом не кончилось. Потом я месяц валялся в тифозном бараке. Меня наголо остригли.

– Даня, прикидываешься.
– С выдумками Дани он знаком.

– Нет, правда все. После, когда я поправился, меня сам товарищ Буденный наградил.

– Красными пролетарскими шароварами?

– А ты откуда знаешь?

– Слышали. Не хочешь говорить, не надо. Идем.
– Гришка обиделся.

Они пошли на аттракционы, и под шум воды Данька открыл свою тайну о Тортуге. Гришка только спрашивал, ты все это выдумал?

– Нет. Это правда, Гриша. Ты думаешь это самострел?

– Ты врешь? Обманываешь?
– Как в такое поверить.

– Поверь, - убеждал друга Данька, - все это правда.

Они вышли из аквапарка, сели в машину. И тут Данька предложил:

– Хочешь, я тебе какой-нибудь сувенир оттуда привезу.

– А ты сможешь привезти мне сувенир? Давай.
– Кто ж откажется от подарка.

– А что вести-то. Поехали ко мне, - предложил Данька.
– У меня дома кое-что валяется.

И они поехали к Даньке. Вошли в квартиру. Данька провел друга в свою комнату.

– Присядь. Сейчас.

Открыл шифоньер, достал спортивную сумку. Поставил ее на стол, расстегнул. Стал доставать.

– Смотри, статуэтка. Это какой-то индейский божок. Это не надо. Видишь, какая злая морда. Вот такую и такую.

– Даня, они, что из золота?
– Желтый цвет и вес фигурок говорили сами за себя.

– Конечно. Ты думаешь, богов из другого металла делать станут.

– И ты хочешь мне их отдать?
– Не каждый день перед тобой выкладывают такие богатства.

– Да. У меня еще есть.
– Дэн мог бы достать из своего сундука еще больше.

– Тебе не жалко?

– Бери, говорю. Дарю на память.
– Заявил Данька.