– То тоже. Мне и математика нравиться.

– Что тебе в ней понравилось?

– Теория комплексного переменного.

– Чего ты в ней нашел?

– Смотри, единица мнимая, а какие кренделя функции выписывают. Если из под коряги ( так он называл квадратный корень) вытащить минус единицу, то получим мнимую единицу. Что это значит? Или то, что она есть, или она мнит о себе, что она есть.

– Данька, не морочь голову.

– Не буду. Ты давай, английским занимайся. Открывай грамматику английского языка и читай. Тебе надо словарный запас пополнять.

– Даня, не получается у меня. Не могу всего запомнить. У меня ячеек в памяти не хватает.

– Врешь. Если ты на этот раз опять.... Неля Николаевна нас задавит.

– Не задавит.
– Гриша и сам не верил своим словам.

– Задавит. Ты видел, с какой здоровенной дамской сумкой она ходит.

– Причем тут сумка?
– Гришка нахохлился. Снова Данька голову морочит.

– А что в сумке?
– Даня сделал большие испуганные глаза.

– Косметика, помада.
– Что еще может быть в сумочке женщины.

– Нет, там гаротта.

– Что?

– Гаротта. Если тебя повесят, это позорно. А гаротта совсем другое дело. Для благородных. Это такой металлический ошейник. На шею оденут, а после винтики закручивают. Медленно, медленно, пока ты не сдохнешь.

– Шутишь?

– Не шучу. Испанцы такое делали. Вот Неля Николаевна будет медленно нам перекрывать кислород.

– Буду учить твой английский.

– Мы с тобой иногда будем по-английски между собой разговаривать. Сейчас я дам тебе книгу и ты начнешь читать.

Он достал из сумки книгу. Толстенькую.

– Это что?

– Как? Не видишь, Барбара Самюель. Любовный роман. Прочтешь, и мне перескажешь.

– Мне этого хватит до конца учебы в институте.

– Через месяц.

– Ты с какого дуба упал?
– Возмущался Гриша.

– А произношение у тебя. Кто тебя поймет, что ты говоришь.

– Обычное произношение.

– Я могу показать, на примере русского языка. Мая мыта ралу.

– Это что?
– Вот вредный Дэн.

– Мама мыла раму, в твоем произношении. У тебя невозможно понять, что ты говоришь.

Гриша только вздыхал.

Почти каждый вечер Данька ездил на ту троллейбусную остановку, где встретил Романа. Оттуда он шел на занятия в спецшколе. Нынче он выкроил время, что бы добраться до остановки пораньше. Он обещал отцу, что зайдет к Роману. Он сошел с троллейбуса, осмотрелся. Надо зайти, купить чего-нибудь этому крохобору. Называет себя верховным божеством. Обыкновенный крохобор. Поначалу хотел обойтись малым, но передумал. Взял коробку кофе пятьсот грамм и два килограмма шоколадных конфет. Ромка заслужил. Сложил все в пакет и потопал в госпиталь. Вот знакомый корпус хирургии. Женщине на вахте сказал:

– Я к Роману Алексеевичу.

– Помню, ты уже заходил. Бери бахилы. Халат. Иди. Он у себя.

Данька поднялся на второй этаж. Дверь знакомого кабинета. Он вошел в каморку Романа без стука. Тот сидел за столом, учитывая и переучитывая простыни и халаты.

– Так, приперся, - заявил Роман.

– Не ждал, что ли, - также грубовато откликнулся Данька.
– Я к тебе в гости.

– Проходи, садись. Здорово.
– Сказал хромой бог.

– Я тебе кое-что принес.
– Данька вытащил из пакета кофе и конфеты.

– Клади, я готов принять жертвенные подношения. А то у меня все на исходе.
– Роман кивнул в сторону тумбочки, где стояла почти пустая банка кофе.

– Я, как чувствовал, Ромка, поэтому и прихватил.

– Спасибо, Даня, - поблагодарил Роман.

– Это тебе, Роман, спасибо. Свен просил поблагодарить от себя и от ребят.

– Так это мелочи. Я сказал, что помогу.
– Роман поднялся, доковылял до тумбочки, включил чайник.

– А я подумал, что мне приснилось, что ты приходил. Показалось все.

– Если кажется, то крестись.

– Как дела у тебя, Рома?

– Тружусь. Все нормально. Как заведено. У вас там тоже все на лад пошло. В этом мире перемены грядут. И без тебя не обойдутся. Но рано об этом.

– С твоей помощью пошли на лад, - улыбается Данька.
– А ты и здесь чего замыслил?

– Рано о том. Не будь любопытным.

– Я хотел к тебе с пустыми руками прийти. Не буду ничего брать этому крохобору.

– Даня, опомнись.
– Начал Роман.
– Ты о ком говоришь. Нет в тебе страха. Я же высшая сила. Я владыка смерти.