Храм Телариона. Катария

Аннотация

На Москву падает странный метеорит. Его никто не может найти, хотя были десятки свидетелей его падения. Кто-то считает, что метеорит невидим и найти его можно только с помощью экстрасенсорики. В компанию поисковиков затесался студент Влад Самоделов. И неожиданно именно ему выпадает удача найти метеорит, который оказывается не метеоритом вовсе, а чем-то совсем иным. И уже в первые минуты обладания чудесной вещью Влад подвергается нападению существ, которые кажутся ему то ли пришельцами, то ли уродами...

 

И. Волознев Храм Телариона. Катария Выйдя из метро, Влад Самоделов уже издали заметил на набережной, обычно безлюдной в такое позднее время, толпу человек в пятьдесят. Да и кроме неё в темноте по склонам Воробьёвых гор сновали люди с фонариками. Метеорит, который позавчера упал в этих местах, искала, оказывается, целая прорва народа! Людей не останавливала ни темень позднего октябрьского вечера, ни холодный ветер с моросящим дождём. Влад, когда ехал сюда, не особенно рассчитывал найти его, а теперь понял, что искать бесполезно. Он потоптался у лестницы, ведущей на набережную. Потом сказал себе, что приехал сюда только ради Ирины, и всё-таки спустился к реке. Ирина должна быть где-то здесь, среди поисковиков. Сегодня она всё утро названивала ему, уговаривая присоединиться к их группе. "Будет профессор Григорьев, он ради такого дела специально приедет из Питера. Ты, конечно, слышал о нём? Неужели не слышал? Григорьев, известный экстрасенс! Его постоянно показывают по телевизору! Метеорит он совершенно точно найдёт!" "И Рома будет?" - поинтересовался Влад как бы между прочим. "И он, и все наши, которые были тогда на сеансе..." Влад мысленно чертыхнулся, нажимая кнопку завершения разговора. "Так и знал, без Лычмарина не обойдётся!" Он никак не мог привыкнуть, что Ирина, с которой он встречался почти год, теперь вовсю крутит с Лычмариным. У Влада был с ней разговор на эту тему. Заранее пресекая возможные объяснения, она со свойственной ей непосредственностью заявила, что сходиться и расходиться нужно легко. Дружба часто перетекает в любовь, и наоборот. Она, конечно, оставляет его в числе друзей, но это будет только дружба, и ничего больше. Самоделов сдержанно кивал, слушая её. Делал вид, что ничего особенного не случилось, что он всё понимает. Но на душе было муторно. Потом он всю ночь стоял у окна у себя в комнате, которую снимал в Москве, и смотрел на глухую бетонную стену противоположного дома. Стена тогда казалась ему особенно серой и бездушной. Стремясь отвлечься, он с головой окунулся в учёбу, и когда Ирина, которая относилась теперь к нему "как к другу", предложила ему вступить в кружок исследователей аномальных явлений, он и этим занялся. Без большого, впрочем, рвения. Звоня Владу, она с увлечением рассказывала о неких таинственных случаях, которые они с Ромой якобы "расследовали". Несколько раз приглашала на спиритический сеанс. Влад, зная, что там будет Лычмарин, отнекивался. Лишь один раз, и то ради того, чтобы увидеть Ирину, явился на собрание. Но никакого вызова духов не было. Два часа просидели в полутёмной комнате, дожидаясь медиума. Когда стало ясно, что медиум не явится, его роль взялся исполнять Лычмарин: уселся во главе стола и напустил на себя вид, будто слышит нечто такое, что слышно только ему одному. Влад прятал усмешку, разглядывая этого полноватого лысого тридцатипятилетнего мужика, уже дважды разводившегося. Можно было только гадать, что нашла в этом субъекте молодая девчонка. Лычмарин пыжился, закатывал глаза и водил руками, якобы вызывая потустороннюю силу. Кончилось тем, что под столом что-то стукнуло, после чего Лычмарин объявил, что это знак, которым духи объявляют, что сегодня не явятся. Потом вся компания медленно двигалась к метро по потемневшим улицам, разбившись на небольшие группы. Ирина шла в группе, окружавшей Лычмарина. Они о чём-то оживлённо разговаривали, причём говорил в основном Рома. Влад брёл с последними, дожидаясь, вспомнит ли она о нём, оглянется ли, но разговор её настолько увлёк, что она обратила внимание на Самоделова только на перроне, когда уже подходил поезд. Она пообещала Владу обязательно сообщить о дне и времени следующего сеанса. На нём обязательно будет медиум, и уж тогда Влад совершенно точно убедится в существовании сверхъестественных сил. Одарив его улыбкой, она с остальными спиритами и спиритками вошла в вагон. Влад остался на перроне. Двери за ними закрылись. Он смотрел в окна уходящего поезда, надеясь, что она оглянется на него. Но она не оглянулась. Влад был прописан в подмосковном Ступино, где жили его родители. В Москве он снимал кладовку в большой четырёхкомнатной квартире. Кладовку уже давно переделали в комнату; обои в ней успели пооборваться, потолок - покрыться жёлтыми разводами. Другие четыре комнаты арендовало семь семейств. В бывшей кладовке помещались только узкая кушетка, тумбочка и табуретка. На прошлой неделе хозяйка объявила о повышении платы, и все эти дни Влад пребывал в состоянии тоскливой неопределённости. Никакой толковой работы не подворачивалось, почти все деньги были истрачены, просить у родителей не хотелось. У них самих в этом отношении было негусто. И вот в таком настроении, к которому ещё примешивались невесёлые мысли об Ирине, он и приехал на Воробьёвы горы. В последнем телефонном разговоре Ирина сообщила, что тому, кто найдёт метеорит, достанется премия в пятьсот тысяч рублей. По её убеждению, профессор Григорьев, используя свои экстрасенсорные способности, непременно разыщет небесный камень, и тогда премию честно разделят на всех участников поисковой группы, в которую зачислили и Влада. Влад же хотел просто увидеть Ирину. Может быть, во время лазания по горам ему подвернётся случай остаться с ней наедине, и тогда он спросит у неё, почему она перестала с ним общаться, как раньше, и что она вообще нашла в этом Лычмарине. На набережной он встретил знакомых, которые были на спиритическом сеансе. От других поисковиков они держались особняком. Самоделова они приветствовали дружескими кивками, а полный мужчина лет шестидесяти, с раскрытым зонтом, поздоровался с ним за руку. Он же сообщил, что Роман с Ириной поехали встречать Григорьева, который намерен направиться сюда прямо с вокзала, и раньше десяти они вряд ли появятся. Влад посмотрел на часы. Было только начало девятого. И погода становилась всё противнее. Небо потемнело, усилился дождь, в завесе которого блекли и расплывались огни на набережной. Горы казались сплошным тёмным массивом, в котором едва мерцали фонари искателей метеорита. "Они ещё надеются что-то найти", - мысленно усмехнулся Влад, засовывая руки поглубже в карманы куртки. - Ищут, - сказал толстяк, кивая в сторону гор. - Вторые сутки ищут. Уже, наверное, каждый сантиметр обшарили. И не найдут ничего, помяните моё слово! Любому, знакомому с обстоятельствами дела, должно быть ясно, что объект имел плазменную природу. Это сгусток плазмы, сгоревший в атмосфере подобно тунгусскому метеориту. - Тунгусский метеорит вызвал сильнейший взрыв и вывал леса, а здесь такого не наблюдалось, - возразила пожилая женщина в джинсах, длинном шарфе и кепке-бейсболке, тоже присутствовавшая на спиритическом сеансе. - Григорьев прав: то, что упало на Воробьёвых горах, имело не материальную, а астральную природу, и найти его можно только с помощью нетрадиционных методов. Её слова услышал какой-то незнакомый Владу мужчина, стоявший у парапета. - Ерунда всё это, - отозвался он, беззвучно смеясь. - Через полчаса после падения здесь уже вовсю шуровала милиция, всё оцепили, никого за километр не подпускали. - Заявлено, что ничего не нашли... - начала спиритка, но мужчина её перебил: - И не скажут они ничего. Даже если найдут - не скажут. Оцепление сняли быстро, уже к полудню. Значит, нашли. - Если бы нашли, то не объявили бы премию в пятьсот тысяч, - недовольно пробурчала бейсболка. - Тем более таких метеоритов, как этот, ещё не бывало, - снова заговорил толстяк. - Все очевидцы, которые наблюдали в ту ночь его падение, описывают разные траектории полёта. Григорьев в телевизионном интервью сказал, что если обобщить все свидетельства, то можно подумать, что объект не падал, а некоторое время кружил над Воробьёвыми горами, словно выбирал место для посадки. - А таинственное голубое свечение, сопровождавшее его падение? - вмешалась ещё одна участница спиритического сеанса - высокая дама лет тридцати пяти с чёрными крашеными волосами. - Про голубое свечение говорят все очевидцы. Оно появлялось сполохами, то в одном месте, то в другом. И это при том, что в ту ночь была такая же дождливая погода, как сейчас! - Объект мог прорваться в наш мир из другого измерения, - сказал толстяк. - А это значит, что он до сих пор лежит где-то здесь, но он невидим... - Голубое свечение зафиксировано свидетелями задолго до падения объекта, - продолжала высокая дама. - Женщина с Лужнецкой набережной заметила первую голубую вспышку почти за полчаса до его появления. - Это лишний раз доказывает его астральную сущность, - уверенно заявил толстяк. - Говорю вам, он лежит где-то здесь, и излучает флюиды, которые способен уловить только очень сильный экстрасенс... Мужчина у парапета смеялся: - Да нашли его давно. Менты нашли! - Объект скрыт от глаз непосвящённых, - высокая повысила голос. - Может, его вообще никому не удастся найти! - Пойдёмте к метро, а то дождь усиливается, - предложила спиритка в бейсболке. - Там и подождём Григорьева. Ещё больше часа ждать. Компания аномальщиков не спеша направилась к лестнице, поднимавшейся ко входу на станцию. Туда же со стороны гор подтягивались люди в забрызганных дождём куртках. Прежде чем войти в метро, многие останавливались под навесом эстакады, курили, обсуждали, куда мог деться камень и как вести поиски. Иринины спириты вовсю толковали о призраках, духах и астральных мирах. Эти разговоры напоминали Владу о Лычмарине и только усиливали тоску. Какое-то время он прохаживался у входа в метро, а потом ему пришла мысль подняться на улицу Косыгина и дойти до смотровой площадки. Он уже сто лет там не был, и если уж приехал сюда, то почему бы не взглянуть на Москву с её самой высокой точки? Вслед за группой поисковиков, тоже поднимавшихся на улицу Косыгина, он прошёл мимо руин подъёмника и двинулся по дороге, лепившейся к склону. Ветер с мелким дождём налетал порывами, мокрые листья сыпались со всех сторон. Люди впереди двигались быстро и вскоре Влад потерял их из виду. Когда он поднялся на улицу, здесь уже никого не было. На удивление редко промахивали машины. Смотровая площадка тоже почти пустовала. С её высоты открывалась окутанная тучами потемневшая Москва. Россыпи огней дрожали в мглистом мареве, а даль за Лужниками уже совершенно тонула в тумане. Над верхушкой большого трамплина, облепленной рекламными щитами и подсвеченной снизу, двигались тучи. Их клубящаяся масса шла куда-то в сторону Кремля. Владу показалось, что в одном месте между тучами полыхнул голубой свет. Впрочем, это могло лишь показаться, поскольку новых голубых вспышек, сколько он ни всматривался, больше не было. Самоделов плотнее запахнулся в куртку и посмотрел на часы. Ждать ещё больше часа. Он побрёл назад по улице Косыгина. Слева показалась лестница, спускавшаяся к метро, но он прошёл мимо неё. С внезапно нахлынувшей злостью он подумал, что делать ему здесь, в сущности, нечего. Очень подходящий вечерок выбрали Лычмарин с компанией, чтобы заниматься чёрт знает чем! Никакого метеорита они не найдут, и профессор им не поможет. Да они и искать-то не будут. Потопчутся с час у метро, поговорят и разъедутся, а утром Ирина будет звонить и рассказывать, как профессор пустил в ход свои экстрасенсорные способности и всё насчёт метеорита выяснил. Он вышел на мост над эстакадой. Ряды жёлтых фонарей уходили куда-то за Лужники. Между фонарями потоками двигались машины. Вдали их фары и габаритные огни сливались с огнями, рассыпанными вдоль горизонта. Влад снова оглядел небо. Тучи висели необычно низко. Их клубящееся скопище, подсвеченное снизу городскими огнями, казалось перевёрнутым чёрным океаном, по которому ураганный ветер гнал волны. Мимо Влада стремительно проехал пустой троллейбус, весь пылающий светом. Влад заторопился к остановке, но троллейбус промчался, не остановившись, и скрылся вдали. Юноша зашёл под козырёк остановки, вглядываясь в мутную даль улицы. Ничего похожего на троллейбус там не было. Зато он снова заметил, как в тучах мелькнуло голубое сияние. Он начал всматриваться в небо, озирая его всего, сколько хватало видимости. Больше, однако, не вспыхивало. Небесный океан по-прежнему нёс свои волны куда-то влево. Дождь монотонно долбил по крыше козырька. Мелкие дождевые струи сверкали в нимбах уличных фонарей, в лучах фар редких машин. На той стороне улицы светил прожектор, выхватывая из полумрака статую плясуна в зимней шапке, высоко задравшего ногу и державшего над головой кривую саблю. Рот плясуна был разинут в бесконечном крике, слепые глаза вытаращены. Голубое сияние неожиданно полыхнуло над самой головой истукана. Этот блеск был настолько необычен, что Влад в глубине души почти согласился с аномальщиками насчёт необычных свойств метеорита. Он быстро зашагал по улице, всматриваясь в тучи. Справа замаячил расцвеченный огнями фасад гостиницы "Орлёнок" с его огромной неоновой надписью "казино". Блестели в этих огнях мокрые тротуары и припаркованные машины. Вокруг не было ни души. Всё, что видел глаз - небо, тротуары, деревья, машины, гостиница, - казалось призрачным и каким-то невесомым в дождевом мареве. Голубые сполохи стали появляться чаще. Почти все они вспыхивали на левой стороне небосвода. Впереди показался узкий проход, ведущий на Воробьёвы горы. К нему бежали двое каких-то мужчин, причём один то и дело останавливался, задерживал своего спутника и показывал на небо. Оба свернули в этот проход и скрылись. Влад подумал, что он ничего не потеряет, если на полчаса зайдёт на Воробьёвы горы. Там с высоты можно увидеть почти всё небо, охваченное необычным явлением. Возможно, он станет свидетелем падения ещё одного метеорита. Будет о чём рассказать Ирине! Он почти бегом устремился к повороту, где скрылись те двое, и вскоре вышел к высокому обрыву, к которому слева лепилась длинная узкая лестница. Небо было всё в тучах. Голубое сияние вспыхивало то здесь, то там. Как будто юркие голубые змейки мелькали и резвились в чёрных волнах. Их блеск отражался на глади реки, на стволах деревьев и листве. Влад какое-то время стоял, завороженный зрелищем. Наконец начал спускаться по лестнице, решив вернуться к метро. Любопытно будет узнать, что Иринины спириты думают по поводу всего этого. Метромост был почти весь скрыт за деревьями. Чтобы добраться до него, надо было пойти по дорожке, которая начиналась от лестницы. Но эта дорожка ныряла прямо в кромешную тьму, и Влад выбрал другой путь - вниз по взгоркам к набережной. Там, среди кустов и деревьев, в их голой осенней пустоте, было вроде бы посветлее. Он зашагал по бездорожью, по щиколотку в мокрой траве. Голубое сияние полыхнуло неожиданно низко - прямо перед ним, и не гасло почти целую секунду. В его свете Влад заметил давешнюю парочку, которая уже спустилась вниз и стояла в какой-то лощине. Чуть подальше по заросшим кустами холмам пробирались поисковики; когда сияние погасло, стали видны огоньки их фонариков. Влад сосредоточил внимание на скользкой земле под ногами и потому не сразу поднял голову, когда снова полыхнуло голубым. На этот раз сияние прошло совсем близко. Юноша успел разглядеть в нём смутные очертания колонн. Впрочем, это могли быть стволы деревьев, проступившие сквозь голубой свет. Когда вспышка погасла, он остановился, переводя дыхание и оглядываясь. На всякий случай решил обойти то место, где только что вспыхнуло. Его нервы были до того напряжены, что он вздрогнул, когда справа послышались шаги и из-за кустов вышли двое парней и девушка. Они светили фонариками и озирались; их одежда была выпачкана грязью. - Мужик, туда не ходи, там синий свет! - прокричал один из парней. - В нём Лёха пропал! - Как это - пропал? - не понял Влад, чувствуя, как по спине у него пробегает дрожь. - А так! Полыхнуло по самой земле, он там что-то увидел и вошёл в свет, а когда погасло - нету его! Пропал человек! И тела нет! - Здесь происходит что-то ненормальное, это точно, надо уходить отсюда, - вторил ему другой поисковик, в поднятом капюшоне. - Но мы не можем уйти, не найдя Алексея! - с нотками истерики возразила девушка. - Вдруг он лежит парализованный, или обожжённый? - Ты же сама видела, он исчез! - обернувшись к ней, прокричал первый поисковик. - Вошёл в свет и исчез! За деревьями снова полыхнуло, на этот раз особенно ярко, и все, включая Влада, в испуге шарахнулись. - Искать Лёху сейчас опасно, - сказал поисковик в капюшоне, когда голубой блеск погас. - Мы можем попасть во вспышку и с нами будет то же самое. Надо уходить к метро. Придём сюда позже, когда кончит мелькать. - Идёмте наверх, к дороге, - сказал его товарищ и первым начал подниматься по склону. Остальные последовали за ним, но голубое свечение полыхнуло прямо перед ними, и все они, не устояв на ногах, покатились вниз. Влад бросился к ним, решив, что с ними что-то случилось, но они торопливо поднялись и метнулись куда-то в темноту, скрывшись из вида. Переводя дыхание, Самоделов продолжал путь к набережной. Он уже жалел, что не остался у метро. Сердце его билось во всю грудь. Он озирался, каждую минуту ожидая, что очередная вспышка накроет его всего и он исчезнет, как тот Алексей. На Воробьёвых горах сегодня действительно творилось что-то жуткое. Невдалеке прошли три карлика ростом примерно с метр. Они казались близнецами. Все были не только одного роста и похожи друг на друга как братья, но и одинаково одеты: в какие-то длинные, ниже колен, тёмно-красные старомодные сюртуки, перевязанные на поясе широким ремнём. Густые чёрные волосы топорщились в разные стороны, и из них, как рожки, торчали несоразмерно большие уши. Бледные лица карликов были похожи на застывшие маски. Особенно поразили Влада их движения, абсолютно синхронные. С минуту он наблюдал за ними в растерянности, потом хотел было крикнуть им, что тут опасно, но в этот момент все трое одновременно обернулись и посмотрели на него своими чёрными глазами. От их взгляда у молодого человека отпала всякая охота общаться с ними. В другой обстановке он решил бы, что это циркачи, но сейчас ему в голову лезла всякая мистическая чепуха, например, что они имеют какое-то отношение к голубым вспышкам и метеориту. Следующая встреча ещё больше укрепила его в ощущении какой-то нереальности происходящего. Справа приближался человек не меньше двух с половиной метров ростом. В полумраке он казался сплошным чёрным силуэтом. Шёл он неспешно и тяжело. Влад слышал хруст под его ногами. Незнакомец вышел на свет далёких фонарей, и Влад обнаружил, что он действительно весь чёрен. Чёрным было его узкое, удлиняющееся к подбородку лицо, его странная одежда, состоявшая, как показалось Самоделову, из одной лишь свободной чёрной хламиды, колыхавшейся на ветру. Чёрными были и ноги, почему-то босые. Незнакомец показался бы сплошным сгустком мрака, если бы не его три огненно-красных глаза, горевших в темноте. Два глаза помещались на обычных, человеческих, местах, третий алел над переносицей. Перепуганный Влад метнулся к ближайшим деревьям. Великан проходил метрах в двадцати, но, когда Влад выглянул из-за дерева, он повернул в его сторону своё трёхглазое лицо, как будто почуял его присутствие. Влад снова скрылся за деревом. Когда выглянул, обнаружил, что чёрный направляется туда же, куда и карлики. Самоделов пытался уверить себя, что всё это цирковые уроды, которым позарез понадобилось найти метеорит, что незнакомец был не таким уж высоким, как ему показалось, и что над переносицей у него не глаз, а светящаяся лампочка, имитировавшая глаз. "Цирк, кино, - думал он почти вслух. - Ну, точно, тут где-то кино снимают..." В следующую минуту он снова вздрогнул: граница новой вспышки прошла в каких-нибудь двух метрах от него. Сияние задержалось на несколько секунд, и Влад совершенно отчётливо рассмотрел в нём массивные круглые колонны. Вспышка явила ему небольшую часть какого-то просторного помещения, в котором эти колонны стояли в ряд. Сами колонны виднелись не полностью: их вершины были срезаны границей сияния. Голубой мираж слегка колебался, словно виден был сквозь толщу волнующейся воды. Сияние погасло, снова открыв грязный от дождя склон, поросший кустами и деревьями. Видя, что больше ничего не происходит, Влад собрался было со всех ног припуститься к набережной, но тут его внимание привлёк блеск, появившийся в траве на том месте, где только что было миражное видение. Как будто там лежало что-то маленькое и блестящее. "Метеорит, - стукнуло в голове Самоделова. - Тот самый, которого все ищут!" Не было сомнений, что метеорит появился благодаря голубой вспышке, а иначе бы его давным-давно нашли. Несколько секунд Влад колебался. Идти туда, где только что вспыхнуло, было боязно: вдруг полыхнёт ещё раз, и он, как Алексей, исчезнет навсегда? В то же время находка метеорита может здорово повысить его акции в глазах Ирины. Он представил себе, как при встрече с ней достаёт из кармана блестящий камень и небрежно подбрасывает в руке. Вот, дескать, случайно проходил по Воробьёвым горам и нашёл. По-моему, та самая штуковина. Влад вскарабкался по склону. Внезапно голубое сияние полыхнуло сразу справа и слева. Он замер в испуге, но потом, убедившись, что с ним ничего не случилось, почти бегом устремился к метеориту. Однако, подбежав, он испытал разочарование: в траве лежало круглое зеркальце диаметром около четырёх сантиметров, видимо кем-то потерянное. Оно лежало немного боком и отражало свет голубых вспышек. В следующую минуту разочарование Влада сменилось интересом: зеркальце было обрамлено рамкой жёлтого металла, соединённой с такой же цепочкой. Конечно, это не метеорит, но изделие явно представляло ценность: не исключалось, что рамка с цепочкой золотые. Влад взял зеркальце в руки, чтобы получше его рассмотреть, но в этот миг голубой блеск полыхнул прямо перед ним, и он непроизвольно шарахнулся. Миражные колонны появились на этот раз совсем близко, и, хотя видение продолжалось не больше двух секунд, Владу оно показалось таким отчётливым, что он мог бы, наверно, подойти к ближайшей колонне и коснуться её рукой. Когда сияние погасло, он облегчённо выдохнул. Вокруг по-прежнему темнели деревья, за рекой смутно горели огни и по небу мчались тучи, подгоняемые ураганом, проносившимся где-то наверху. Влад вздрогнул, услышав совсем близко от себя тяжёлые хлюпающие шаги. Он поднял голову и встретился взглядом с огненными глазами исполина. Самоделов дёрнулся было, но поскользнулся на склоне и сел на землю. Голова исполина, которая в эту минуту выступила из тьмы на свет, походила на уродливый чёрный череп. Незнакомец действительно был трёхглазым. Влад готов был поклясться, что третий глаз - не муляж, а самый настоящий. - Отдай, - проревел незнакомец и протянул руку. - Это не твоё! Вне себя от страха, Самоделов поднялся на ноги. - Отдай, если хочешь остаться в живых! Незнакомец шёл к нему широким шагом. Полы его чёрной хламиды развевались на ветру, глаза пылали огнём. Влад сразу смекнул, что шутить с этим чудищем опасно. Зеркальце лучше отдать. - П-пожалуйста... - пробормотал он, запинаясь. Но тут вдруг откуда-то слева раздался хор дребезжащих голосов: - Это моё! Моё! Моё! Из-за деревьев на свет вывались троица ушастых карликов. Теперь они шли не гуськом, а сбившись в тесную группу, в которой невозможно было рассмотреть, где чья рука, где чья нога. В потёмках они казались многоруким и многоногим существом, похожим на трёхглавого паука. Тем не менее они двигались довольно быстро и говорили дружным хором: - Моё! Моё! "Паук" успевал к Владу явно раньше трёхглазого гиганта. Видимо поэтому гигант, не дойдя до обладателя зеркальца каких-нибудь семи метров, вдруг резко изменил направление и с рёвом кинулся на карликов. Его руки заработали как лопасти пропеллера, обрушивая на ушастых удары могучих кулаков. "Паук" сразу рассыпался. Карлики прытко уворачивались и даже пытались оказать сопротивление. Один из них, проскочив между ног гиганта, кинулся к Владу, но огромная ручища метнулась к нему и схватила за шею. Стуча зубами, с сердцем, прыгающим где-то в желудке, Влад сбежал с пригорка и ринулся в гущу кустарников. Отсюда дерущиеся были ему едва видны, зато чуть ли не на все Воробьёвы горы раздавались визгливые вопли карликов и сиплый рёв великана. Влад с величайшим удовольствием отдал бы им зеркальце, лишь бы его оставили в покое, но возможность добровольно расстаться с находкой была упущена. Ему оставалось либо прятаться, либо со всех ног бежать к набережной. Бежать Влад не решился: голубые сполохи носились повсюду, и он замирал при мысли, что они накроют его. Тем временем претенденты на зеркальце, по-видимому, поняли, что оно может не достаться никому из них, и гурьбой кинулись к деревьям, за которыми прятался Самоделов. Тот с обречённым вздохом вышел навстречу странным личностям. - Вот, нате, - он протянул им зеркальце. - Я и не собирался его присваивать. - Мне давай! - проревел великан. - Нет, мне! - завизжали карлики. - Мне! - Великан двинул одного из них кулаком, и тот покатился по земле. Но и катясь, карлик не сбавил скорости в своём движении прямиком к Владу. Снова разгорелась потасовка. Карлики рвались к Владу, но гигант их удерживал, не давая опередить себя. Вся эта ревущая и визжащая свора тем не менее довольно быстро приближалась. "Кажется, я весь в грязи, - меланхолично подумал Самоделов. - Что скажет Ирина, увидев меня в таком виде? А, неважно... Я же бродил по горам, искал метеорит..." Он посмотрелся в зеркальце. И в этот миг его накрыла голубая вспышка. Колонна возникла совсем рядом, и у Влада впервые появилось ощущение, что это не мираж. Теперь он заглядывал в видение как бы изнутри него, и видел почти всю галерею с высокими сводчатыми потолками, поддерживаемыми двумя рядами массивных круглых колонн. Он стоял на полу из какого-то полированного камня, каменными были стены и колонны, и в то же время сквозь окутывавшее его видение галереи он отчётливо видел затянутое тучами небо, освещённую фонарями набережную, реку и другой её берег. На набережной не было ни души. Все искатели метеорита, ещё недавно сновавшие там, куда-то пропали. Увидев, что Влада накрыла вспышка, драчливая компания издала дружный вопль и ринулась к нему. Влад почти импульсивно бросился бежать, но на этот раз вспышка держалась на удивление долго и не отпускала его. Она следовала за ним, хотя, возможно, оставалась на месте, а только разрасталась вширь, не выпуская Влада из своих объятий. Он выбежал на асфальтовую дорогу, которая тянулась вдоль спуска к реке. Впрочем, дороги Влад не чувствовал. Он бежал не по асфальту, а по каменному полу. И дорога, и набережная с её огнями, и нависшая над рекой громада метромоста с каждой минутой становились всё туманнее, а галерея с колоннами - всё отчётливей. Перестал чувствоваться и дождь, хотя он продолжал сыпать: подсвеченные фонарями лужи покрывала мелкая рябь от капель. До сознания Влада вдруг дошло, что миражем были уже небо и Воробьёвы горы, тускневшие и отдалявшиеся, а явью - таинственная галерея. ХРАМ ТЕЛАРИОНА Влад на бегу оглянулся и чуть не упал от сильнейшего удивления. Он не верил глазам. Его преследователи стояли неподвижно, как будто напоровшись на какую-то невидимую преграду, уперев в неё руки и расплющив об неё лица. Карлики и великан не могли проникнуть в мир голубого сияния, а между тем он сам свободно вошёл в него! Влад пятился, не сводя глаз с замерших преследователей. Те, видимо осознав, что погоня бесполезна, отлипли от невидимой стены и, озираясь на Влада, тоже попятились. Они казались такими же миражными и зыбкими, как набережная с её огнями. Не обращая внимание друг на друга, они прошли метров десять-двенадцать в сторону Андреевского моста и растаяли в мглистом воздухе. Набережная и дорога остались на месте, а трёх уродливых карликов и жуткого великана уже не было. Окончательно сбитый с толку, Самоделов снова огляделся, на этот раз внимательней. Он находился в просторной сводчатой галерее. Вдоль её центральной части двумя ровными рядами тянулись колонны. Ряды колонн, как и сама галерея, уходили куда-то в неразличимую даль. Влад всё ещё сжимал в руке зеркальце с цепочкой. Ему вдруг подумалось, что он оказался здесь из-за этого зеркальца. Он точно помнил, что голубая вспышка накрыла его в тот самый миг, когда он посмотрелся в него. Хотя это могло быть совпадением. Ведь вспышка затянула в себя не только его, но и Алексея, который наверняка ни в какое зеркальце не смотрелся. Хотя, кто знает, может, он тоже нашёл такое же зеркальце? Сквозь колонны, стены и свод ещё проступали, колеблясь и мутнея, чёрное небо, набережная, метромост. Влад бросился бежать к метромосту, стремясь вырваться из плена зловещей галереи, покуда знакомый ему мир ещё не растаял совсем. Пол был настолько гладок, что в нём отражались смутные огни набережной и фигура Влада. Метромост был уже почти неразличим: он весь превратился в зыбкое желтоватое пятно; огни набережной едва просвечивали сквозь колонны и казались призрачными, тающими в полумраке галереи. Вскоре уже не было ни неба, ни Воробьёвых гор; от них остались только бледные призрачные огни. Влад чувствовал, что огни - это последние ниточки, связывающие его с родным миром. Когда погасли и они, им овладело самое настоящее отчаяние. Он не знал, что делать, куда бежать. Вспомнив об Алексее, ещё раз огляделся, надеясь обнаружить хоть какое-нибудь шевеление, которое выдало бы присутствие поисковика или других людей, попавших в голубые вспышки. Алексей попал сюда раньше него и за это время мог уйти довольно далеко. Но ни вдали, ни вблизи ничто не шевелилось. На полу и на колоннах не видно было ни единого зазора или трещины. Вся галерея казалась высеченной из единого колоссального монолита. Влад потрогал колонну. Она была гладкой и холодной, цвет её в сумерках был бледно-коричневым. От её вершины, как и от вершин других колонн, расходились каменные лучи, которые сливались со сводом. Влад мог видеть всё это благодаря смутному свету, реявшему в галерее. Его источника нигде не было, но свет определённо присутствовал. Бледно-белый и сумеречный, он позволял рассмотреть каждую колонну, потолок и стены на расстоянии метров в пятьдесят. И чем больше глаза Влада привыкали к нему, тем дальше виделась галерея. Он посмотрелся в зеркальце. А вдруг ещё что-нибудь произойдёт? Например, появится голубая вспышка и вернёт его на Воробьёвы горы? Но из зеркальца на него смотрела только его собственная бледная физиономия. Галерея оставалась на месте. И никаких голубых вспышек не появлялось. Влад со вздохом засунул находку в карман. Он всмотрелся в один конец галереи, потом в другой. Ещё раньше он обратил внимание, что в том конце, который он условно назвал правым, было несколько светлее, чем в левом. Сейчас он убедился, что это действительно так. И он зашагал на свет, решив, что там выход. По мере того, как он шёл, в галерее становилось светлее. Сияние, которое исходило откуда-то из конца галереи, было переливчатым, словно там горел прожектор, меняющий интенсивность свечения через равные промежутки времени. Вскоре, однако, выяснилось, что переливчатый свет испускал не прожектор, а странная мелкоячеистая сфера диаметром около двух метров. Влад увидел её ещё издали. Галерея привела его в большую круглую залу с выпуклым потолком. Сфера висела в самом её центре, примерно в метре от пола, причём висела сама по себе, словно была подвешена на невидимых нитях. Она не только светилась, но и медленно вращалась, переливаясь своими гранями. Метрах в четырёх от сферы находилась небольшая статуя сидящей женщины, сделанная из тёмно-зелёного металла или камня. Женщина сидела, поджав под себя ноги и остановившимся взглядом глядя на сферу, словно гипнотизировала её или сама была загипнотизирована ею. Зала находилась на пересечении четырёх галерей - как мог убедиться Влад, точно таких, как та, из которой он пришёл сюда. Арочные входы в них были расположены друг против друга. Медленно обходя сферу, Влад одновременно заглядывал и в глубину галерей. Нигде, ни в зале, ни в галереях не было ни одной живой души. В зале вдоль стен возвышались большие белые светильники, похожие на тюльпаны. Их мертвенно-белый свет не мог соперничать со светом сферы; они озаряли лишь ближайшие участки стены с нишами, в которых стояли статуи. Все статуи были тёмно-зелёными, как статуя у сферы. Кроме, пожалуй, одной. Она отличалась от остальных тем, что была раскрашена. Это, впрочем, делало её больше похожей на куклу, чем на живого человека. Влада сейчас больше интересовала сфера. В её прозрачной глубине, в направлении, противоположном ходу её вращения, плыли клочья голубоватого тумана. Минуту понаблюдав за ними, Влад понял, что это не клочья, а спиралевидные образования; они плыли, меняя свои формы, распадались, собирались вновь, медленно исчезали и так же медленно появлялись. Это зрелище завораживало. Влад стоял бы и глазел на сферу ещё, наверное, долго, если бы его не заставил очнуться какой-то звук, раздавшийся за его спиной. Он обернулся и в замешательстве отступил назад: к нему плавными шажками приближалась худая, очень пожилая женщина с маленьким сморщенным лицом и длинными синеватыми космами, выбивавшимися из-под небольшого головного убора наподобие тюрбана. Ростом она едва доходила Владу до груди. Полы длинного платья из тёмно-зелёной бархатистой ткани волочились за ней; в узком стоячем воротнике, поддерживавшем её голову, сверкало множество мелких разноцветных камней, возможно - драгоценных. В руке старуха держала небольшой жезл, целиком составленный из ограненных разноцветных камней. Влад кинул быстрый взгляд на нишу. Статуи в ней не было. Значит, в нише стояла не статуя, а живой человек - вот эта старуха, которая сейчас подходила к нему! Не зная, что от неё ожидать, мало надеясь, что она вообще поймёт его, Влад очень вежливо обратился к ней: - Извините, вы понимаете по-русски? Спик инглиш? Авла устэ эспаньоль? - Меня зовут Аталь, - напряжённым шелестящим голосом ответила старуха. - А меня - Влад, - сказал весьма удивлённый обладатель зеркальца. - Влад Самоделов. Попал сюда по чистой случайности. Меня голубая вспышка захватила... Но хорошо хоть, здесь кто-то понимает по-русски! - Во внутренних мирах только один язык, - видимо преисполнившись важности, старуха ещё выше вздёрнула подбородок. - Тот, на котором все говорят. - Кто это - все? - Влад почему-то оглянулся на статуи в нишах. - Тут живут люди? - Я имею в виду население внутренних миров, - сказала старуха. - Есть ещё внешние миры, вот там могут быть другие языки. Там вообще может быть такое, что не поддаётся моему разумению, ибо внешние миры никогда не были подвластны Великой Иннурис, моей госпоже. Мне о них мало что известно, знаю лишь, что в подавляющем большинстве они дики и опасны, хотя многие населены людьми... Вроде тебя, например, - она показала концом жезла на Влада. - Ведь ты явился сюда с одного из них. - Мне и самому кажется, что я явился сюда откуда-то извне, - признался Самоделов. - Но я здесь не по своей воле. Меня перенесла сюда голубая вспышка... По-моему, она перенесла не только меня, но и по меньшей мере ещё одного человека. Вы, случайно, его не видели? - Он здесь, в Храме, бродит по галереям в тщетной надежде найти выход. Его, в отличие от тебя, действительно перенесло сюда по чистой случайности. Озадаченный Влад помешкал со своим следующим вопросом. - То есть, вы хотите сказать, что я здесь не случайно? - Нет, конечно. - Тогда почему я сюда попал? Понимаете, я шёл к метро через Воробьёвы горы, - принялся он торопливо объяснять, сомневаясь, впрочем, знает ли старуха, что такое "метро" и "Воробьёвы горы". - А тут вдруг начали голубые вспышки мелькать. Ну, я попал в такую вспышку, и она не исчезла, наоборот - исчезли Воробьёвы горы, а я очутился здесь... Мне бы теперь выяснить, как назад попасть. - Твоё возвращение возможно, но перед тем ты должен побывать во внутренних мирах, - сказала старуха. - Путь тебе предстоит долгий и опасный, и только от тебя зависит, одолеешь ты его или нет. - В чём опасность? - Влад огляделся. - И куда надо идти? - Друг мой, наберись терпения, - ответила обитательница залы. - Думаю, я имею право называть тебя своим другом, ведь, одолев назначенный тебе путь, ты тем самым поможешь мне. И не только мне, но и моей госпоже - Великой Иннурис, - она показала жезлом на статую возле сферы. Влад тоже покосился на неё. - Помогу, конечно, не сомневайтесь, - проговорил он, и прибавил совсем тихо: - Если смогу. - Ты взят из внешних миров согласно последней воле Великой Иннурис, - торжественно заговорила старуха. - Я - Аталь, её шестнадцатая жрица, последняя оставшаяся в живых. Великая Иннурис и остальные пятнадцать жриц, - она повела рукой, показывая на статуи в нишах, - удалились в безмолвие. Наша госпожа, - она поклонилась статуе у сферы, - удалилась туда вскоре после того, как колдун Харег-Кла посмел взглянуть на её амулет. С тех пор прошли века и тысячелетия. Всё это время мы, её жрицы, не оставляли попыток вернуть госпожу, ведь с её уходом нарушился естественный ход вещей во внутренних мирах. Всё в них пришло в расстройство и упадок. Многие миры находятся на грани гибели. Перед своим уходом Великая Иннурис произнесла пророчество, смысл которого в том, что вернуть её может пришелец из внешних миров... Аталь умолкла, как бы давая собеседнику время для осмысления сказанного. - Пришелец из внешних миров... это я? - догадался Влад. - Разумеется, кто же ещё. И потом, у тебя амулет Великой Иннурис - её зеркало, в которое ты уже посмотрелся. - Ну да, ну да, - Влад озадаченно покивал головой. - Я почему-то так и подумал, что очутился здесь из-за этого зеркальца... Тут ведь такая история. Пару дней назад на Воробьёвы горы упал метеорит и туда ломанула целая уйма народу. А зеркальце - штука приметная, и валялось на самом виду. Его обязательно должны были подобрать... Но оно досталось мне... - Поэтому тебе придётся выполнить пророчество Великой Иннурис, - сказала жрица. - А по-моему, всё дело в голубой вспышке, - возразил Влад. - Зеркальце появилось в том месте, где она мелькнула. - Голубые вспышки - это выплески магической силы Телариона, изрядно ослабевшей за века всеобщего упадка, - произнесла старуха. - Но её хватило, чтоб дотянуться до твоего мира и оставить там амулет. Ты подобрал его и посмотрелся в его зеркало. С этого момента амулет стал принадлежать тебе. Теперь ты его повелитель и должен пойти и исполнить пророчество, иначе удалишься в вечное безмолвие вслед за госпожой и нами, её жрицами. Такой оборот разговора Владу не понравился. - Я не понял, какое ещё вечное безмолвие? И почему я должен туда удалиться? Ладно, давайте по порядку. Во-первых, кто такой Теларион и где я, собственно, нахожусь? - Теларион - это шар, который ты видишь перед собой, - жрица показала жезлом на светящуюся сферу. - А находишься ты в его Храме. Теларион - вселенский магический механизм, в котором заключены все миры и все времена. Он управляет мирозданием видимым и невидимым. Он сердце, мозг и детородное чрево Вселенной, её прошлое, настоящее и все разветвления будущего. Он её память и распорядитель её судеб. Теларион управляет ходом эпох и сменой времён, всеми причинами и следствиями, жизнью и смертью всего живого и неживого. До недавних пор своей магической силой он поддерживал порядок в мироздании, установленный Великой Иннурис. Моя госпожа постоянно следила за правильностью хода вещей и времён, вмешиваясь в него чрезвычайно редко и только в самых необходимых случаях. Она управляла Теларионом с помощью амулета, который всегда находился при ней. Но могущественный маг Харег-Кла из Кадафа замыслил завладеть амулетом и получить власть над Теларионом. Он нашёл возможность проникнуть сюда, в этот Храм, который находится вне времён и пространств. Колдун воспользовался тёмной силой омогров - древних демонов, существовавших во времена предначального хаоса, в те далёкие времена, когда Великая Иннурис ещё не упорядочила мироздание с помощью Телариона. Но он забыл, что сила омогров губительна для тех, кто взывает к ней! Харег-Кла приблизился к моей госпоже, посмотрелся в зеркало амулета, висевшего на её груди, и немедленно сгинул в безднах. К сожалению, он оставил на амулете свой отпечаток, и Великая Иннурис не могла больше владычествовать над Теларионом как прежде. Омогры украли не только часть силы амулета, но и проникли в святая святых - Теларион. Великой Иннурис суждено было уйти в безмолвие. Перед уходом она произнесла пророчество, которое выслушали мы, её шестнадцать жриц. Госпожа предрекла, что вернуть её из безмолвия и восстановить силу Телариона, а вместе с ней и гармонию в мироздании, может заклинание, составленное из пяти слов. Пять Оракулов изрекут по одному из них. Совершить паломничество к Оракулам и узнать эти Пять Слов должен смертный, рождённый во внешних мирах. Отправляясь в паломничество, он примет на себя власть над амулетом и вместе с ним - власть над магической мощью Телариона. Жрица приблизилась к прозрачной сфере и простёрла над ней руки. Влад заметил, что при этом движение голубых сгустков ускорилось. Некоторые из них начали вырываться за пределы сферы и разлетаться по зале, стремительно увеличиваясь в размерах и как бы вспыхивая, чтобы тут же исчезнуть. Временами это очень походило на голубые вспышки, которые он видел на Воробьёвых горах. - Передать амулет другому уже невозможно, - продолжала Аталь. - Ты погляделся в его зеркало и теперь он твой. Ты его повелитель. Тебе придётся выполнить эту миссию, или уйти в безмолвие вслед за твоими пятнадцатью предшественниками. - Разве у меня были предшественники? - Их было пятнадцать, по числу ушедших жриц Великой Иннурис. Эти жрицы здесь, в этой зале... - Старуха снова показала на статуи в нишах. - Одна за другой они посылали амулет во внешние миры и оттуда являлись смертные, которые должны были выполнить предначертанное госпожой. Каждая жрица могла вызвать одного смертного. Этот смертный отправлялся в поход по пяти Оракулам, а вызвавшая его удалялась в безмолвие. Миссии всех пятнадцати твоих предшественников закончились неудачей. Я последняя, шестнадцатая жрица, которой надлежит отправить посланца к Оракулам. Из множества внешних миров, показанных мне Теларионом, я по своему желанию выбрала один, из которого и был взят исполнитель, то есть - ты. Ты - наша последняя попытка. Теперь только от тебя зависит возвращение Великой Иннурис и спасение мироздания! - А если я тоже не выполню миссию? - Тогда тебя ожидает то, что случилось с твоими предшественниками. Взгляни туда, - и она повела жезлом. Влад посмотрел в направлении, куда показывала жрица, и увидел, что голубые сгустки там застывают, и из них, как из мягкого воска, лепятся призрачные фигуры. Сначала фигуры были дымными, нечёткими, но дым загустевал, и контуры фигур проступали чётче. Не прошло и пяти минут, как перед поражённым Владом стояли пятнадцать каменных статуй, только не голубых, а тёмно-зелёных, как статуи Великой Иннурис и жриц. - Вот твои предшественники, - сказала Аталь. - Сейчас они пребывают в безмолвии. Когда-то они были вызваны из внешних миров, каждый получил амулет Великой Иннурис и отправился в поход. Но Пять Слов не собрал никто. Они либо сбивались с пути, либо неверно использовали силу амулета. Я уже говорила тебе, что с тех пор, как в зеркало амулета заглянул Харег-Кла, в амулет проникла тёмная сила омогров. А это значит, что повелитель амулета, при всём величайшем колдовском могуществе, которое даёт ему амулет, с момента начала обладания им движется к собственной гибели. Спасти его могут Пять Слов, полученных от пяти Оракулов. Они, - она взглянула на статуи предшественников Влада, - так и не узнали их, и амулет заставил их удалиться в безмолвие. Они останутся в нём, пока ты не объявишь Пять Слов, или пока безжалостное время не рассыплет их в прах. Влад во все глаза смотрел на статуи. Вряд ли хоть один из его предшественников был уроженцем Земли, хотя среди них добрая половина была похожа на землян. Влад признался себе, что, увидь он их живыми, он сразу бы решил, что это какая-то нечисть или инопланетные пришельцы. В большинстве это были низкорослые существа с большими голыми головами и большими глазами. Четверо были ростом с Влада и походили бы на землян, если бы не их удлинённые головы и шестипалые конечности. - И все они были живыми? - поинтересовался Влад, не решаясь приблизиться к статуям. - Конечно. Это существа из внешних миров, такие, как ты. Жрица взмахнула жезлом, и внутри прозрачной сферы возник окутанный дымкой шар. Опешивший Влад смотрел на него, не зная, что это значит, пока на шаре не проступили очертания знакомых материков. - Да это же Земля! - воскликнул он. - Моя планета! - Мир, с которого ты взят, - подтвердила Аталь. - Он существует за пределами власти Телариона, во внешнем пространстве, в котором мириады и мириады подобных миров. Они населены странными существами, вроде тебя и этих пятнадцати, которые живут совершенно непонятной мне жизнью. Невозможно заранее сказать, на что они способны. Гораздо проще и надёжнее взять сильного колдуна из внутренних миров и отправить к Оракулам его; он справился бы с задачей намного лучше странных чужаков. Но таково пророчество Великой Иннурис, и изменить его нельзя. К Оракулам должен отправиться именно пришелец из внешних миров. Она отошла от сферы, и призрачный земной шар исчез. - Не знаю, повезло мне с тобой или нет, но случай распорядился так, как распорядился, - сказала Аталь. - Отныне ты будешь бороться не только за спасение Телариона, Великой Иннурис, жриц и своих предшественников, но и за спасение собственной жизни. Если в итоге ты произнесёшь Пять Слов, то не только вернёшь мою госпожу и восстановишь мировой порядок, но и получишь награду, какую не в состоянии даже представить себе. Влад некоторое время молчал, раздумывая. - Стало быть, вы переносите людей из одного пространственно-временного континуума в другой, - вымолвил, наконец, он. - Не понимаю, о чём ты говоришь, - ответила Аталь недовольно. - Но я могу объяснить, как состоялся твой перенос сюда, хотя это уже не имеет значения. Все шестнадцать переносов, в том числе и твой, проходили по определённому порядку: сначала из множества внешних миров выбирался мир, из которого будет взят исполнитель пророчества. Затем в этот мир посылалось знамение - чаще всего это падающий с неба огонь... - Типа метеорита? - сообразил Влад. - Цель посылки знамения - привлечь внимание туземцев к тому месту, куда будет заброшен амулет, - продолжала жрица, не обратив внимание на его слова. - Через недолгое время в это место проникают силы Телариона и с ними забрасывается амулет... - Он долго бы не провалялся, это точно, - сказал Самоделов. - Сегодня на Воробьёвых горах полно народу, и ещё какие-то странные типы околачивались, которые прямо рвались его заполучить... И он рассказал о высоком чёрном мужчине с тремя глазами и об ушастых карликах, которые двигались гуськом и говорили хором. С его слов выходило, что все они, увидев у него амулет, страшно разъярились и погнались за ним, но ему удалось уйти. Жрица слушала его с возрастающим изумлением. - Как! - воскликнула она. - Тебе удалось уйти от Годлая и Удрагира? Невероятно! Впрочем, почему невероятно?... - перебила она себя и пробормотала задумчиво: - Это произошло во внешнем мире, а там может быть решительно всё, даже бегство простого смертного от двух могущественных колдунов... - Это были колдуны? - удивился Влад. Старуха, казалось, не расслышала его. Она продолжала что-то бормотать, а потом умолкла на целую минуту. Самоделов не решался нарушить молчание. - Если бы кто-нибудь из них успел перехватить амулет, то ты бы сейчас не стоял передо мной, - снова заговорила она. - Появление в твоём мире Годлая и Удрагира - очень плохой признак. Никто из твоих предшественников при перемещении не сталкивался с ними. Меня смущает и появление в Храме твоего земляка. Такого тоже ещё не было. Сюда перемещается только тот, кто поднял амулет. А в этот раз вместе с повелителем амулета переместился кто-то второй... Наверняка здесь есть какая-то связь с появлением в твоём мире двух колдунов... Всё это вместе взятое может означать только одно: вихри омогров ещё больше усилились, а Теларион ослаб. - Но всё-таки странно, - осмелился перебить её Влад. - Если они колдуны, то почему они меня не заколдовали? - Во внешних мирах колдуны внутренних миров теряют свою колдовскую силу, - объяснила Аталь. - Годлай и Удрагир сумели перенестись в твой мир, используя вихри омогров, но, оказавшись там, они могли рассчитывать только на скорость своих ног и крепость своих рук. И тем не менее это ужасно! Ужасно! Омогры учуяли перемещение амулета, и благодаря этому колдуны попали точно в то место, куда он упал... - Не окажись я там, они мигом присвоили бы его себе, - заметил Влад. - Момент передачи амулета исполнителю пророчества - самый ответственный во всём предприятии, - сказала жрица. - Ведь на какое-то время амулет остаётся без владельца, его может захватить кто угодно и стать его повелителем... - Аталь сокрушённо покачала головой и пробормотала еле слышно: - Омогры усиливаются стремительно... Я и предположить не могла такое... Её голос снова стал неразборчивым. Она словно говорила сама с собой, не обращая внимание на Влада. Бормоча, она иногда взмахивала жезлом, и голубые вихри за пределами сферы постепенно пропадали. Статуи исполнителей потеряли очертания, сделались прозрачными, растеклись и превратились в голубой туман, который быстро растаял. От статуй не осталось и следа. Влад почти окончательно уверился, что попал в одно из тех параллельных измерений, о которых толковали Иринины аномальщики. Похоже, ему не так-то просто будет выбраться отсюда. Он глядел на жрицу и ждал, когда она заговорит. - Так, стало быть, тебе удалось уйти от них? - раздался голос Аталь. - Это добрый знак! Может, ты и все пять Оракулов обойдёшь? И Пять Слов объявишь? - Если буду знать дорогу... - Влад пожал плечами. - Тогда чего ж не обойти? Обойду. Только я ещё многое не могу взять в толк. Хотя бы насчёт этих самых Оракулов... - С тех пор, как сгинул Харег-Кла, Годлай и Удрагир не оставляют попыток завладеть амулетом, - сказала жрица. - Те пятнадцать, чьи окаменевшие тела ты видел, не смогли обойти Оракулы во многом из-за козней этой парочки. Можешь не сомневаться, они и тебе встретятся, но это будут уже не те безобидные существа, которых ты видел в своём мире... - Постойте, - перебил её Влад, - о какой парочке вы говорите? Их ведь было четверо. Три карлика и великан, я сам видел. - Их было двое, - возразила жрица. - Три карлика - это одно существо, демон, которого зовут Удрагир. Он един в трёх телах, и действует ими, как, например, ты действуешь двумя своими руками, только у Удрагира их три, если каждого карлика считать за одну руку. Это одно тело и одно сознание, это один колдун, причём очень могущественный. Его колдовство связано с силой омогров, и он не упустит возможности направить эту силу против тебя. Уничтожить тебя он не сможет, но он постарается остановить тебя, сбить с пути, измотать, заставить впустую израсходовать могущество амулета... - Да-а, попал я, - промычал Влад, почёсывая в затылке. - Другой демон, которого ты назвал великаном, это Годлай, порождение Харег-Кла, - продолжала Аталь. - Годлай унаследовал значительную часть колдовской силы своего господина. Он не менее могуществен, чем Удрагир, и тоже умеет пользоваться силой омогров. Годлай, как и Удрагир, будет стремиться сбить тебя с пути, стараться сделать так, чтобы ты бесцельно растратил силы амулета и тем самым погубил себя. Тогда он завладеет амулетом и вернёт к жизни своего создателя - Харег-Кла. Если это произойдёт, ход вещей окончательно нарушится и мироздание скатится в предначальный хаос, в котором будут царить омогры... Впрочем, и помимо Годлая с Удрагиром охотников на твой амулет найдётся немало. Влад вертел в руках цепочку с зеркальцем. - А как, по-вашему, Годлай с этим... как его... - Удрагиром. - Да, Удрагиром. Как конкретно они могут мне помешать? И как я могу от них избавиться? - Покуда ты повелитель амулета, они не могут причинить тебе никакого вреда, - ответила Аталь. - Хотя... - Она покачала головой. - Я уже начинаю сомневаться во всём. Мощь Телариона ослабла настолько, что нельзя исключить самого худшего. В этом смысле тебе повезло меньше, чем твоим предшественникам. Когда они совершали свой поход, Теларион был сильнее и мог обеспечить им более надёжное покровительство. Теларион, конечно, всё ещё очень силён, но... но... - Она замолчала с сокрушённым видом. Видя, что предстоят опасности, Влад занервничал. - Как я могу куда-то идти, когда я ничего не знаю, не понимаю и с колдовством совершенно не знаком! - В пути познакомишься, - сказала жрица. - Тем более начнёшь ты с Катарии, а там колдовства хоть отбавляй. - Кстати о пути. Почему те пятнадцать не смогли обойти Оракулы? - Мне неизвестно, что с ними случилось, - сказала Аталь. - Скорее всего, они поддались соблазнам. Существа из внешнего мира почему-то стремятся использовать огромную магическую силу амулета главным образом для потакания собственным страстям. А между тем, твои предшественники были предупреждены, что любое их колдовство приближает час их ухода в безмолвие... - Ладно-ладно, коли такое дело, то поддаваться страстям не буду, - поспешил заверить её Влад. - Но для начала мне надо узнать дорогу к Оракулам. Может, вы покажете её? Или есть какой-нибудь путеводитель? - Первым ты посетишь Силлирийский Оракул, - сказала Аталь, - затем Иллуриэльский, затем Таларийский, затем Эсфолеарский, а самым последним будет Кадафийский. - Ничего себе названьица... - Влад зашарил по карманам в поисках ручки. - И, как назло, записать нечем... Нельзя ли ещё раз? - Силлирийский, Иллуриэльский, Таларийский, Эсфолеарский, Кадафийский, - терпеливо повторила Аталь. - Из всех пяти самый труднодоступный - Кадафийский. Он находится в мире, который некогда принадлежал Харег-Кла и в котором сейчас хозяйничает Годлай. - Названий я всё равно не запомню, так хоть последовательность начальных букв не забыть... - Влад начал перечислять: - Сил, ил, тал... да? На сухих губах Атали скользнула улыбка. - Тебе нет нужды запоминать названия. Амулет сам будет перемещать тебя по мере необходимости в миры, где находятся Оракулы. Влад перевёл дыхание. - Вы знаете, - заговорил он, стараясь тщательнее подбирать слова. - Я, наверно, вас огорчу, но, честно признаюсь, я не гожусь на роль исполнителя миссии. Я совершенно не в теме. Но если вы сейчас вернёте меня на Воробьёвы горы, то через полчаса, максимум через час, клянусь, приведу вам очень подкованного в таких вопросах человека, профессора, экстрасенса. Он прекрасно разбирается в аномальных вещах... Лицо Атали посуровело. - Связь с твоим миром прервана и уже невозможна, - сказала она. - Амулет получил ты, а значит, пророчество Великой Иннурис придётся исполнять тебе. Ты повелитель амулета, и расстаться с ним можешь только ценой собственной жизни. - Спасибо за информацию, - упавшим голосом поблагодарил Самоделов. - Ты уже однажды воспользовался его силой, переместившись сюда, - продолжала жрица, - и тем самым на один шаг приблизился к вечному безмолвию. Чтобы убедиться в этом, присмотрись к своему отражению в зеркале амулета. Влад поднял амулет на свет ближайшего лампиона. Из зеркала на него глянуло его собственное лицо. Прядь густых светло-русых волос откинута набок, над губой лёгкая небритость, на левой щеке какая-то налипшая грязь. Так, чуть-чуть, маленькое пятнышко. Наверное, осталось после беготни по Воробьёвым горам... Влад поплевал на тыльную сторону ладони и потёр щёку. Пятно не сошло. - Не утруждай себя понапрасну, - сказала жрица. - На щеке у тебя ничего нет. - Как же нет, я ясно вижу в зеркале... - Это не грязное пятно, - перебила его Аталь. - В зеркале видно, что часть твоего тела стала каменной, хотя с твоим настоящим телом ничего подобного не произошло. Отражение в зеркале амулета - это твой двойник, призванный показывать тебе результаты твоего колдовства и каждую минуту напоминать тебе о твоей возможной участи. - Какой участи? - По мере использования колдовской силы амулета ты будешь уходить в безмолвие, обращаясь в камень. Это заметно только на твоём отражении. Сам ты своего окаменения чувствовать не будешь и на твоём зримом облике оно не отразится. - Значит, это не грязь? - Пятно на твоём отражении, которое ты принимаешь за грязь, есть камень, в который ты начал превращаться с той минуты, как впервые использовал магическую силу амулета, - ответила жрица. - То, что тебе видится как грязь, начнёт постепенно покрывать твоё отражение, и когда оно покроет его полностью, ты уйдёшь в безмолвие, как твои пятнадцать предшественников, как Великая Иннурис, как мы, её жрицы. А амулетом завладеет какой-нибудь колдун. Ему покорится Теларион, и Вселенная окончательно ввергнется в хаос. Великая Иннурис и Храм обратятся в прах и исчезнут навеки. Спасти себя, Теларион, Великую Иннурис и Вселенную ты можешь, только обойдя Оракулы и произнеся Пять Слов. - И больше никто их не спасёт? - Кроме тебя - никто. Ты последний исполнитель. Других не будет. Если тебе не удастся собрать Пять Слов до того, как твоё отражение в амулете полностью окаменеет, то всё на этом кончится. Твоё окаменевшее тело затеряется во внутренних мирах и со временем превратится в пыль, силу Телариона высосут омогры, хаос воцарится сначала во внутренних мирах, а потом во внешних. Миропорядок великого множества внешних миров тоже основан на силе Телариона, а значит, без него наступит конец и твоей Вселенной. Твоя миссия слишком важна. Слишком многое зависит от её исхода, чтобы ты мог небрежно отнестись к ней или, хуже того, отказаться от её выполнения. Еле заметное пятно на левой щеке почему-то волновало Влада больше, чем предстоящий поход по Оракулам. - Вот вы всё говорите: миры, миры, - пробормотал он. - А что такое - миры? Это разные планеты? - Возможно, - осторожно ответила жрица. - Но, в таком случае, возникает масса вопросов, - Влад даже вспотел от волнения. - На разных планетах разный состав атмосферы, разная температура, всякие микробы и бактерии, да и, в конце концов, язык! Как я буду общаться с их населением? - Ты говоришь о вещах, которые, видимо, имеют значение во внешних мирах, - сказала Аталь, подумав. - Там ещё многое осталось от предначального хаоса. Но я сейчас говорю о внутренних мирах. Они гораздо древнее внешних, ведь становление мироздания началось именно с них. Здесь давным-давно говорят на одном языке, который ты прекрасно поймёшь, дышат одним и тем же воздухом, пьют одну и ту же воду. И пища во многом схожа. Отличаются они, пожалуй, только нравами своего населения и особенностями устройства. В сущности, большинство внутренних миров неопасны. Однако, как явствует из опыта твоих предшественников, твоё странствование по ним не будет безмятежным. Тут я не могу дать каких-то определённых советов. Тебе придётся действовать сообразно обстоятельствам, полагаясь на силу амулета, на собственную голову и на поддержку друзей, которых ты обретёшь в своём долгом пути. - Я хотел бы поподробнее узнать насчёт силы амулета, - сказал Влад. - Каким образом я могу ею пользоваться? - Тебе надо что-то сильно пожелать, и оно исполнится. - Это как же? - Со временем поймёшь сам, - ответила жрица. - Пока могу лишь сказать, что случайные просьбы, произнесённые по минутной прихоти, амулет, как правило, не выполняет, ведь от количества желаний зависит твоя жизнь. Чем чаще амулет выполняет твои просьбы, тем короче твоя жизнь; ты можешь и позабыть, что каждое колдовство, совершенное амулетом по твоей просьбе, приближает тебя к безмолвию. Но амулет-то это помнит и будет стараться отсрочить твой уход! Поэтому, если захочешь что-то попросить у него, сначала подумай, действительно ли тебе это нужно. - Я так понял, амулет исполнит моё желание, если оно будет сильным? - уточнил Влад. - Да. Он сжал в руке амулет и поднял его над головой. - Никогда ещё я так сильно не желал снова оказаться в Москве, и чтобы там не было никаких карликов и трёхглазых мужиков! - крикнул он, и эхо от его крика прокатилось под куполом залы. - Амулет, верни меня в Москву, на Воробьёвы горы! Но ничего не произошло. Аталь, опустив жезл, смотрела на него печально. - Это одно из немногих желаний, которые амулет выполнить не в состоянии, - промолвила она. - Его магическая сила распространяется только на внутренние миры. Переместить тебя в твой мир, который является одним из внешних, может только Великая Иннурис. Но прежде ты должен вернуть её из безмолвия, объявив Пять Слов. - Тогда какой же это волшебный амулет? - Влад не скрывал разочарования. - Я-то думал - взмахивай им и проси, чего хочешь... - Амулетом надо не махать, а повесить его себе на грудь, желательно зеркалом внутрь, и не расставиться с ним ни на минуту, - ответила Аталь. - И ты напрасно недоволен им. Его сила - это сила самого Телариона. Хоть Теларион и ослаб за последнее время, тем не менее его амулет остаётся самым мощным магическим предметом во внутренних мирах, а значит, ты, его повелитель, являешься могущественнейшим из колдунов. Владея им, ты сможешь не только перемещаться из одного мира в другой, что доступно далеко не всем чародеям, но и перемещаться в прошлое и в будущее этих миров, на что, кроме тебя, не способен больше никто. Подумай, тебе подвластно само время! - Он и правильный маршрут подскажет? - В случае необходимости, конечно, подскажет. Влад усмехнулся. - А то я даже названий Оракулов не запомнил толком! - Всё узнаешь в дороге, и названия Оракулов в том числе. - Да, кстати, с Оракулами, надеюсь, проблем не будет? Как должно выглядеть моё общение с ними? - Ты войдёшь в обитель Оракула и объявишь цель своего прихода. Но ты должен иметь в виду, что Оракулы не пророчествуют просто так. Тебе надо будет что-то сделать для них. Выполнить какую-то их просьбу. - Какую ещё просьбу? - нахмурился Влад. - Этого я не знаю. Просьбы каждый раз разные, но их выполнение обычно не вызывает затруднений у вопрошающего. Повелитель амулета с кислым видом прошёлся по зале. - Ещё и просьбы Оракулов выполнять... Он снова посмотрелся в зеркальце. Пятно на левой щеке не исчезло, и даже, кажется, чуть-чуть увеличилось. Влад потёр щёку. Пятно на отражении осталось на месте. Подавляя оторопь, Самоделов поспешил надеть амулет на шею и повернуть его зеркальцем внутрь. - А если я, например, по дороге к Оракулу захочу пить, - сказал он, - а воды нигде нет, то могу я пожелать, чтобы появился стакан воды? Он появится? - Зависит от обстоятельств. Может быть, вода будет поблизости, и ты скоро должен будешь добраться до неё. Тогда амулету нет смысла выполнять это желание, чтобы лишний раз не приближать тебя к безмолвию. Но если воды и правда не будет, то выполнит. - Говорите, каменеть я буду понемногу? - По пятнышку. Ты сам только что видел. - Ладно, пятнышком больше, пятнышком меньше, - Влад взялся рукой за амулет. - Сильно хочу, чтобы прямо здесь появились стол и кресло, и чтоб на столе была еда как в хорошем ресторане! Опять ничего не произошло. - Все находящиеся в Храме Телариона не испытывают потребности в еде и питье, - сказала жрица. - Просьба твоя пустая, ты сам это чувствуешь. - Ну, возможно, - признался Влад. - Амулет не исполнил её, чтобы не укорачивать твою жизнь. А вот твоё желание вернуться в родной мир по-настоящему сильно, и амулет не мог не откликнуться на него. Он принял его к действию и попытался исполнить. Но это было выше его сил. Тем не менее, какие-то силы он на него затратил, поэтому на твоём отражении в зеркале пятнышко немного увеличилось... Что же касается еды, питья и другого, необходимого тебе в походе, то в мирах, которые тебе придётся посетить, ты в изобилии найдёшь всё это и без магии амулета. - Спасибо хоть на этом, - сказал Самоделов, недовольно скривив рот. - Ты начнёшь странствие с Катарии - страны колдунов. Там ты должен получить ключи для Силлирийского Оракула. Советую подыскать среди тамошних жителей помощника, который умеет распознавать знаки. Тем самым ты несколько облегчишь своё странствие и сэкономишь на обращениях к амулету. - Что за знаки? - поинтересовался Влад. - Они могут быть разными, и говорить о разном, в том числе о том, что тебя ждёт в самое ближайшее время, - ответила жрица. - Знаки встречаются везде и всегда, надо только уметь их замечать и правильно толковать. Например, тебе может встретиться река с какой-нибудь необычного вида скалой на берегу. Скала - это знак. Те, кто умеют читать знаки, только взглянув на неё, скажут, что в воду этой реки лучше не заходить. Или ты увидишь поваленное дерево, чем-то отличающее от остальных. Обладающий даром чтения знаков поймёт, что дерево своей верхушкой указывает единственно верное направление, которого надо держаться, ибо все остальные опасны. Влад, слушая, уныло кивал. Радоваться было нечему. Поиски каких-то непонятных Оракулов в неизвестно где находящихся мирах обещали быть смертельно опасными. За ним будут охотиться колдуны, да тут ещё перспектива превратиться в статую... - Послушайте, зачем мне искать какие-то знаки, и вообще идти, когда стоит только пожелать, и амулет перенесёт меня непосредственно к самому Оракулу? - сказал он. - Те, кто перемещаются к Оракулам по волшебству, пророчеств не получают, - ответила жрица. - Ты должен сам добраться до них. - Кошмар, - простонал Влад. - Честное слово, это какой-то кошмар! Вы не того человека выбрали для такого дела! - На тебя пал жребий Телариона. - А он не может ещё раз его кинуть? - Не может. С той минуты, как ты погляделся в его зеркало, ты его повелитель и должен побывать у пяти Оракулов. - Но я никогда не ходил в походы, не умею ориентироваться на местности, не разбираюсь в знаках... Миры-то хоть у вас большие? - Каждый мир гораздо больше твоего родного. - Ну вот... - Влад опустился на корточки, потом уселся на пол, обхватив голову руками. - Придётся топать неизвестно куда, ничего не зная, не понимая... А может, там леса, болота, океаны, пустыни?... Аталь приблизилась к нему, шурша платьем. - Выбери в провожатые чародея, у которого есть заветное желание, - кроме, разумеется, желания обладать твоим амулетом, - посоветовала она. - Его желание исполнится в тот миг, когда ты объявишь Пять Слов. В пророчестве Великой Иннурис сказано, что Пять Слов не только развеют чары омогров, нависшие над Теларионом, но и выполнят заветные желания пяти людей из внутренних миров. Поэтому в пути постарайся найти тех, у кого есть не просто заветные желания, а такие заветные желания, которые не может выполнить обычное колдовство. - А разве есть такие желания? - Конечно. В Катарии тебе наверняка представится случай убедиться в этом. А после того, как очистится от чар омогров Теларион и вернётся из безмолвия Великая Иннурис, ты можешь просить абсолютно всё. Вплоть до возвращения в свой родной мир, причём возвращения в то самое время, в которое был оттуда взят. - Понятно, - вздохнул Влад. - Значит, надо начать поход с этой... Катарии, да? А там очень опасно? - С амулетом тебе нечего бояться. Повторяю, никакие колдуны не в состоянии убить тебя. Они будут лишь мешать, обманывать, сбивать с пути, заставляя совершать ненужное колдовство и тем самым укорачивая твою жизнь. - Вы говорили, в Катарии я должен получить какие-то ключи. К кому мне надо за ними обратиться? - Не знаю. Я даже не знаю, как они выглядят. Всё это надлежит узнать тебе самому. Влад сокрушённо кивнул. - Я почему-то так и подумал. - Ты зря предаёшься унынию, повелитель амулета, - сказала жрица, глядя на Влада с улыбкой. - Ты ещё не вполне сознаёшь, какой силой обладаешь. Миллионы колдунов внутренних миров отдали бы всё на свете, чтобы оказаться на твоём месте. Тебя не должна смущать участь твоих предшественников. Ты - другой, не такой, как они. Все исполнители пророчества Великой Иннурис были разными во всём - начиная от мира, из которого они были взяты, и кончая их образом мыслей. Будь смел в своём пути и не бойся ничего. Помни, что ты спасаешь не только Теларион и Великую Иннурис, но и всё мироздание, в том числе и свой собственный мир. - Ладно, я готов, коли так надо. Сделаю, что смогу, - Влад поднялся с пола. - Может, дадите ещё какую-нибудь информацию? - Я сообщила тебе главное. Остальное узнаешь в пути. - Как хоть выйти отсюда? - Из Храма выхода нет, поскольку он вне времён и пространств. Тебя переместит амулет. - Амулет, перемести меня в Катарию, и поближе к ключам! - крикнул Влад. С минуту он стоял, глядя на жрицу. Видя, что ничего не происходит, повторил приказ. - Странно он выполняет желания. Он как будто меня не слышит! - Значит, ты недостаточно сильно желаешь, - сказала Аталь. - Твоё сердце привязано к твоему миру и стремится туда, а не в какую-то неизвестную Катарию. Тебе надо провести здесь некоторое время, чтобы желание покинуть Теларион окрепло. - Ну ничего себе! Что значит - провести здесь некоторое время? Год, что ли, проторчать? - Амулет переместит тебя в Катарию, когда ты по-настоящему этого захочешь. Так всегда было. И твои предшественники не сразу отсюда перемещались... Попробуй побродить по галереям Храма, это должно разогреть твоё желание покинуть его. Жрица направилась к стенным нишам. - Мы ведь ещё увидимся? - крикнул ей вслед Влад. - Зависит от тебя, - ответила она, мельком оглянувшись. - До встречи, Влад Самоделов. - До встречи. Аталь двигалась плавно, словно плыла по воздуху. Полы её зелёного платья и жёлтый шлейф с блёстками струились за ней по полу, чуть слышно шурша. Влад устремился в галерею, из которой вошёл сюда. Первым делом он должен был разыскать Алексея. Поисковик, скорее всего, находился где-то в той части Храма, где Влад уже побывал. Галерея с её колоннадой казалась бесконечной. Влад оглядывался, надеясь уловить хоть какое-то шевеление. Но сколько бы он ни шёл, галерея была пустынна. "Похоже, здесь его нет. Но парень должен быть именно здесь! И старуха то же самое говорила!" "Хотя, - начал он думать в следующую минуту, - его могло занести куда-нибудь в противоположный конец здания. А оно, похоже, громадное... Это сколько ж его придётся искать? Надо расспросить старуху. Может, она что-нибудь посоветует..." Вернувшись в залу, юноша обнаружил, что лампионы начали гаснуть. Сфера в полумраке как будто разгорелась; она по-прежнему висела в воздухе, и коленопреклоненное изваяние Великой Иннурис стояло перед ним. Аталь нигде не было. Влад, озираясь, пробежался по зале, потом решил, что старуха ушла в какую-нибудь из галерей, втекавших сюда; но, сколько бы он ни вглядывался в их глубину, он видел только ряды колонн. Он ещё раз прошёлся по зале, только медленнее, всё внимательно оглядывая. Внезапно он обнаружил, что последняя, шестнадцатая, ниша занята. Там стояла статуя из тёмно-зелёного камня. Но он точно помнил, что, когда впервые попал сюда, в нише стояла раскрашенная статуя! И это оказалась не статуя, а Аталь, с которой он потом разговаривал. И во всё время разговора ниша была свободна... Влад направился к ней, замирая от предчувствия чего-то необычайного. Статуя в шестнадцатой нише тускло освещалась ближайшим полупогасшим лампионом. Самоделов узнал широкое платье Аталь, её стоячий воротничок, шлейф, скреплённый на плечах крупными бриллиантами, и даже жезл из ограненных камней, который она продолжала держать в неподвижной руке. Только теперь всё это, в том числе лицо, было одного тёмно-зелёного цвета. Удивительно выглядело лицо окаменевшей жрицы. Это было лицо не старухи, а молодой женщины. Влад даже засомневался: Аталь ли это? Но всё остальное, вплоть до деталей одежды, говорило о том, что это именно Аталь. В соседних нишах стояли изваяния таких же молодых женщин. Все были одеты по-разному. Платье, шлейф и жезл Аталь Влад не спутал бы ни с какими другими. Это совершенно определённо была она. Ниша находилась выше уровня пола, и Влад смотрел на статую снизу вверх. К ней вели три ступеньки. Он поднялся на первую и дотянулся до платья. Рука ощутила прохладу камня. - Я хотел спросить вас об Алексее, - пробормотал он в смутной надежде, что совершится чудо и статуя ответит ему. - Вы не подскажете, где его искать? Статуя безмолвствовала. Лампионы продолжали гаснуть. Бледное сияние едва теплилось в них, бросая слабые отсветы на изваяния и глянцевый пол. В прозрачной глубине Телариона по-прежнему кружились голубые дымы. Влад только сейчас заметил, что они смахивают на космические туманности и галактики. Глядя на них, юноша особенно остро ощутил свою оторванность от родного мира. - Поскорей бы перенестись в эту чёртову Катарию, что ли, - сказал он, пройдясь по зале. - Начну я свой поход когда-нибудь, или нет? - Он уже почти кричал. - Амулет, перемести меня куда надо! Быстро! Эхо от его крика прокатилось по галереям и смолкло. Пока Влад стоял, ожидая исполнения желания, лампионы окончательно погасли и сделались как будто каменными - такими же, как колонны, стены и потолок. Молчали статуи жриц в своих нишах. Молчала статуя Великой Иннурис, глядя из-под полуопущенных век на светящуюся сферу - Перемести меня отсюда сам знаешь куда! - снова закричал Самоделов, потрясая амулетом. Магическая вещь словно не слышала его. Влад с минуту вглядывался в своё отражение в зеркальце, особенно пристально разглядывая пятно на щеке, а потом вдруг подумал, что амулет не действует потому, что он слишком близко от Телариона. "Ну да, правильно, - сказал он себе. - Мог бы сразу догадаться. Надо просто отойти отсюда подальше". Он углубился в галерею, в которой ещё не был. Впрочем, она ничем не отличалась от той, по которой он уже проходил. Те же сводчатые потолки и ровные ряды колонн. Видимых источников света в галерее не было, но света было достаточно, чтобы видеть всё вокруг и даже даль на довольно приличное расстояние. Влад шёл, и смутное отражение его фигуры проходило по глянцевым бокам колонн, плыло по полу под ногами. Теларион остался далеко позади и казался совсем небольшим светящимся шариком, почти огоньком. Увидев впереди что-то вроде просвета, Влад ускорил шаг, но там была ещё одна большая зала. Только, в отличие от залы с Теларионом, она была прямоугольной. В неё справа и слева вливались новые галереи всё из того же светло-коричневого полированного камня без единой трещины. Юноша заглянул в галерею слева. Колонн в ней не было; благодаря округлому потолку она походила на переход в московском метро. Галерея справа была шире, и её округлый потолок был выше. Влад свернул в эту правую галерею. Зала, в которую она привела, тоже была больше той, где находился Теларион. По стенам к вершине купольного потолка тянулись каменные лучи. В центре залы располагался довольно широкий круг, опоясанный перилами. Влад подошёл к нему. Оказалось, круг представлял собой отверстие, в котором виднелась зала, расположенная примерно пятнадцатью метрами ниже. В ней ничего не было, кроме тех же каменных колонн и каменного пола. По-видимому, внизу был второй, нижний, уровень Храма, где тоже были залы и галереи. Только вот лестницы, ведущей туда, нигде не было, разве что она могла оказаться где-нибудь дальше. Не придумав ничего лучшего, Влад углубился в широкую галерею, разделённую надвое вереницей колонн. Галерея привела его в квадратную залу с пирамидальным потолком. В противоположном конце залы виднелось продолжение галереи, а справа была арка, за которой открывалась галерея с плоским гладким потолком. Помешкав, повелитель амулета свернул туда. Его предположение, что у Храма есть нижний уровень, скоро подтвердилось: метров через двести галерея превратилась в нечто вроде навесной эстакады, протянувшейся вдоль какой-то громадных размеров залы. Подойдя к перилам этой эстакады, можно было увидеть просторные нижние залы, образованные рядами колонн. Лучеобразные своды огромной залы представляли собой скопление множества куполов разных размеров. Похоже, зала охватывала помещения не двух, а целых трёх уровней. Эстакада в пространстве этой залы казалась совсем небольшим навесным переходом, стоявшем на колоннах. Впереди эстакада входила в стену и снова становилась всё той же галереей с плоским потолком. Довольно скоро она привела Влада в сравнительно небольшую залу, где он, наконец, увидел лестницу. Но она вела не вниз, а вверх. Радуясь, что нашёл выход, Влад взбежал по ней, но наверху нашёл лишь очередную залу. В её центре широким кругом возвышались цилиндрические колонны, поддерживавшие потолок. За колоннами, в дальнем конце залы, виден был вход в следующую галерею. Влад зашагал по ней уже без прежней радости. Метров через триста галерея значительно расширилась. Теперь это была, скорее, длинная зала, в которую справа и слева вливались галереи. Идя по ней, Влад иногда видел выходы на широкие лестницы, опускавшиеся или поднимавшиеся. Он уже не спешил сворачивать на них. Он шёл по этой длиннейшей, необъятных размеров зале, начиная догадываться, что Храм Телариона - гигантский лабиринт, состоящий из множества галерей, зал и лестниц, лабиринт, у которого не два и не три уровня, а гораздо больше. Не исключено, что уровней здесь сотни, если не тысячи. Влад решил вернуться к сфере. До сих пор он сворачивал всё время вправо. Теперь, идя назад, надо сворачивать влево. Он прошёл длинную залу до конца, миновал галерею и другую залу, по которым недавно проходил. Теперь где-то здесь должна быть галерея с плоским потолком. Однако Влад не нашёл её. Потолки встречных зал и галерей были либо купольные, либо округлые. Самоделов ещё довольно долго бродил по галереям, спускался и поднимался по лестницам, пока ему не стало окончательно ясно, что он заблудился. К горлу подступила тоска. Понадобилось волевое усилие, чтобы отогнать её, взять себя в руки. Он встряхнулся. Из этого лабиринта должен быть выход, и он найдёт его! Ему пришла идея всё время подниматься вверх по лестницам. Возможно, добравшись до самого верхнего уровня, он выйдет на крышу Храма и там как-нибудь сориентируется. Лестницы, ведущие вверх, попадались не слишком часто. Иногда ему приходилось спускаться на нижележащий уровень, чтобы оттуда добраться до лестницы, которая взмахивала на целых два, а то и на три уровня. Он попадал в огромные залы, высота которых достигала ста и более метров. Вдоль стен этих зал возвышались массивные колонны, подпиравшие балконы, которые относились к вышерасположенным уровням; как попасть на те балконы - Влад не знал. Его догадка подтверждалась: количество уровней в Храме Телариона бесконечно. Храм бесконечен ввысь и вширь. Найти выход или разыскать Алексея в этом лабиринте не проще, чем найти иголку в стоге сена. Подумав об этом парне, уроженце Земли, который должен быть где-то здесь, Влад снова ощутил приступ тоски, но вместе с тем и некоторое облегчение. Всё-таки приятно сознавать, что ты здесь не один. Через какое-то время, не придумав ничего лучшего, Влад начал кричать: - Ау! Алексей! Ему откликалось эхо, прокатываясь под сводами. Заметив, что крики подбадривают, Влад стал кричать чаще. - Ау! Ау! Он проходил по какой-то широченной галерее, как вдруг услышал ответный крик. Возможно, это был не крик, а всё то же эхо. Влад в волнении прислушался. Сначала решил, что кричал Алексей, но потом, сообразив, что вероятность их встречи слишком мала, подумал, что это мог быть кто-то из здешних обитателей. Какой-нибудь жрец, вроде Атали. После встречи с ней никаких опасностей в Храме он не ожидал. Наоборот, у него было чувство, что тот, или те, кого он здесь встретит, окажут ему помощь, выведут отсюда или на худой конец объяснят, почему амулет не выполняет его желания. Поднеся ладони ко рту, он закричал что было мочи. Потом прислушался. Несколько минут стояла тишина. Наконец крик раздался снова. Влад определил, что исходит он из галереи справа. Самоделов бросился в неё, временами останавливаясь и начиная кричать. Эхо всё отчётливее доносило до него чей-то ответный крик. Галерея оказалась не слишком длинной и вскоре влилась в большую двухуровневую залу. Тут галерея становилась навесным переходом, поддерживаемым колоннами. Переход тянулся вдоль залы в пятнадцати метрах от её пола и уходил в противоположную стену. Идя вдоль перил и оглядывая залу с высоты, Влад уже совершенно ясно услышал крик. Человеческий, принадлежащий землянину. - Алексей, ты здесь? - Эй, ты где? - послышался ответный крик, и внизу из-за колонн под навесным переходом вышел молодой темноволосый человек в грязной куртке с капюшоном. Влад обрадовался ему как родному. - Ты Алексей? - Откуда знаешь? - Мне два парня и девушка рассказали о тебе на Воробьёвых горах. Понимаешь, я там с ними случайно встретился, когда голубые вспышки мелькали. Они сказали, что тебя затянуло во вспышку и ты исчез. - Меня не затянуло, я сам вошёл в неё. Очень любопытно стало. И теперь брожу тут хрен знает сколько, выхода не найду. А тебя - что, затянуло? - Ну да. Сам я в неё не лез. - А выход отсюда нашёл? - Нет пока, но я встретился тут с одной... - Влад замялся, не зная, рассказывать ему всю правду или нет, а то ведь может не поверить. - С туземкой, короче. Она говорит, отсюда можно выйти в Катарию. - Куда? - В Катарию. Это вроде страна такая, но на Земле её нет. - Как - нет? Скажешь, мы тоже не на Земле? - Похоже, что не на Земле. - А где? - Ну, не знаю... Где-то в другом месте. - Откуда инфа? - Туземка сказала. Поисковик удивлённо-скептически помотал головой. - Интересно... А на каком языке вы общались? Всё-таки придётся сказать ему всю правду! - На чистейшем русском говорили, - ответил Самоделов, лихорадочно размышляя, с чего начать. - Короче, здесь обитают какие-то люди, они говорят по-русски. Ты не поверишь, но это так. Пару часов назад я общался с местной женщиной. - Может, вы общались телепатически? - предположил Алексей. - То есть, её голос звучал в твоём мозгу? Владу такая мысль почему-то даже в голову не приходила. Но сейчас он припомнил, что губы старухи едва шевелились, когда она говорила, и он ещё удивлялся, как она вообще может издавать звуки. - А что, не исключено, что телепатически, - пробормотал он озадаченно. - Хорошо бы её разыскать, - сказал Алексей. - Хочу с ней поконтактировать. - Я сам её ищу. - А ты спросил, что здесь вообще такое? - Говорит, храм. Типа, культовое сооружение. - А что она сказала насчёт выхода? Тут есть какие-нибудь ориентиры, по которым можно его найти? - Вот забыл её спросить. Как-то не подумал, понимаешь. - Нам надо держаться вместе, - сказал поисковик. - Вдвоём мы быстрее выйдем отсюда. Влад огляделся. - Я, кажется, знаю, как спуститься к тебе. Подожди меня здесь! - Лучше ты подожди. Здесь недалеко есть лестница. Четверть часа - и буду у тебя наверху. - Ладно, давай, - согласился Влад. - Делать всё равно нечего. Алексей чуть ли не бегом направился куда-то влево и скрылся за колоннами. Влад навалился на перила и некоторое время оглядывал залу. Потом опустился на корточки и привалился к перилам спиной. Снова посмотрелся в зеркальце. Тёмно-зелёное пятно на щеке, похоже, оставалось таким, как было. Влад потрогал щёку. На ощупь она была нормальной, мягкой. Надо будет спросить у Алексея, видит ли он пятно... Ему вспомнились слова Аталь о постепенном угасании силы Телариона и амулета. А вдруг эта сила угасла до такой степени, что он вообще никуда отсюда не перенесётся и ему суждено бродить по Храму до тех пор, пока не свалится от голода? Подумав об этом, Влад, к своему удивлению, обнаружил, что не хочет ни есть, ни пить, хотя на Воробьёвых горах испытывал вполне ощутимый голод. Кстати, сколько с тех пор прошло времени? Он машинально взглянул на запястье. Часы стояли, замерев в тот миг, когда его накрыло голубой вспышкой. По ощущениям Влада, он находился в Храме довольно долго. Может быть, прошли уже целые сутки. Или больше. Он перестал ощущать не только голод и жажду, но и ход времени! Наверно, это из-за странного однообразного света, разлитого в галереях и залах... Самоделов сидел, подбадривая себя насвистыванием знакомых мелодий. Потом встал и не спеша пошёл налево, полагая, что Алексей должен появиться с той стороны. Идя, он крикнул несколько раз. Откликалось ему только эхо. Влад недоумевал, почему Алексей добирается до него так долго. Сам бы он уже раз десять разыскал лестницу вниз и прошёл в тот зал, над которым висит переход. Но если он обещал ждать здесь, то будет ждать. Влад начал думать о Катарии, о том, как могут выглядеть её жители. Такие же уроды, как те, на Воробьёвых горах? Но ведь Аталь выглядела вполне нормально, хоть и была колдуньей. Может, и катарские колдуны тоже выглядят по-людски. Лишь бы амулет вытащил его отсюда. Всё равно куда. Пусть даже в Катарию. Мертвенное однообразие стен и колонн угнетало, давило на психику. Влад сейчас, кажется, всё на свете отдал бы за голубое небо и зелень деревьев, за плеск речной воды, да хоть бы даже за хмурые тучи и промозглую мглу. Он побрёл по навесному переходу, крича и прислушиваясь. Переход снова стал галереей, уводящей куда-то к другим залам и галереям. Алексей не отзывался. Влад двигался всё время прямо, минуя пересечения с другими галереями, и вышел к лестнице, спускавшейся вниз. Лестница была не слишком длинной, она спускалась на нижележащий уровень, где должен был находиться Алексей. Самоделов немного удивился: как это поисковик её до сих пор не нашёл? Хотя, как он уже знал, Храм представлял собой лабиринт, и расположение галерей и зал на нижних уровнях не обязательно повторяло расположение на верхних. У лестницы Влад помедлил, не зная, спускаться или нет. Спускаться всё-таки не стал и вернулся на навесной переход. Алексея всё не было. Влад с полчаса драл глотку, зовя его. Никакого результата. Упавший духом повелитель амулета вернулся к лестнице. - Ау! - закричал он и прислушался. Алексей сгинул. Как сквозь землю провалился. Самоделов спустился по ступеням и оказался в просторной галерее с колоннами вдоль стен. Галерея тянулась вправо и влево. Влад пошёл направо - Алексей вроде бы должен был находиться где-то в той стороне. Метров через двести в галерею под прямым углом вливалась другая, более узкая и без колонн. Влад прошёл было мимо неё, как вдруг остановился. Что-то показалось ему странным. Он вернулся ко входу в боковую галерею. Ну, точно: свет, который в ней реял, был вроде бы другим, не таким, как везде. Он был не ярче, но с чуть другим оттенком. Не бледно-синим, а желтоватым. Сердце в груди Самоделова билось чаще, когда он шёл по этой галерее. Жёлтый свет разгорался и уже явственно перебарывал бледно-синий. Дойдя до пересечения галерей, Влад убедился, что необычный жёлтый свет шёл из правого поворота. Влад свернул туда и увидел выход из Храма! Впереди галерея была словно срезана: в её проёме синело небо и лился свет, который Влад не мог спутать ни с каким другим. Это был солнечный свет! Забыв обо всём, Влад направился к проёму и остановился в нём, поражённый открывшимся видом, не решаясь перейти черту, отделявшую каменный пол от травяного ковра. Перед ним голубело небо с лёгкими облачками и простиралась довольно живописная горная местность. Зелёные склоны поросли деревьями, кустарниками и многочисленными цветами. Вблизи деревья росли редко, но дальше они сливались в массивы лесов. Куст, усыпанный крупными белыми бутонами, рос всего в трёх шагах от среза каменного пола; со среза потолка свешивался вьюн. В лицо Владу повеяло свежим ветром. Он вдохнул его полной грудью и ступил на траву. КАТАРИЯ Часть первая Глава первая Гастар Жмурясь на солнце, Влад сделал несколько шагов, помедлил, и тут же стремительно взбежал на какой-то пригорок. Вход в Храм зиял, словно огромная нора, в зеленеющем, полном цветов склоне. В "норе" виднелись полированные стены и пол, на которых лежали солнечные пятна. На солнце каменные внутренности Храма казались светло-розовыми, почти белыми. Влад обратил внимание, что сюда не вело никаких троп, и вообще местность казалась дикой, несмотря на её красоту. Если где-то здесь и жили люди, то ко входу в Храм они явно не ходили. Влад вдруг понял, почему так долго не возвращается Алексей. Поисковик тоже обнаружил этот выход и сейчас обследует местность! Самоделов внимательнее оглядел ближайшие кустарники и деревья. Тёмная куртка Алексея должна быть заметна на их фоне. Никого не увидев, Влад начал думать, что Алексей мог и не найти выход. Значит, он ещё в Храме. Может быть, он вышел на навесной переход и ждёт его. Владу не хотелось возвращаться в этот сумеречный каменный мешок, но ради товарища он, конечно, вернётся туда, тем более путь к навесному переходу он запомнил. А пока надо осмотреть местность. Начать он решил с ближайшей рощи. Когда он достиг её опушки, вход в Храм едва виднелся. Влад старался не терять его из виду. Верхушка горы, в склоне которой зияло отверстие храмовой галереи, была похожа на два зубца: один чуть повыше, другой чуть пониже. Влад взял их за ориентир. Зубцы возвышались над окружающими горами и были хорошо видны даже когда вход в Храм скрылся за деревьями. Самоделов побродил по роще, высматривая Алексея. Деревья росли редко, роща была полна солнечных лучей и трелей мелких разноцветных птиц. К удивлению Влада, здесь не рос подлесок и нигде не валялось сухих веток, пожухлой листвы и прочего естественного мусора, которым переполнены подмосковные леса. Идти по травке под деревьями было приятно, тем более трава здесь была не такой высокой, как на склоне. Временами появлялись поляны, полные ягод и цветов. Влад решил далеко в рощу не углубляться, пошёл по её окраине, по пути срывая ягоды, похожие на землянику. И вкус их был похож на неё. Не найдя Алексея, он вернулся на опушку. Тут его ждал удивительный сюрприз: входа в Храм не было! Влад сначала подумал, что он ошибся, что он вышел к горе не с той стороны. Он торопливо направился к ней, но чем ближе подступала гора, тем больше он убеждался: ошибки не было. Ничего не исчезло, кроме входа в Храм. А вместе с ним исчез и Алексей, который наверняка остался внутри. Если он действительно остался там, то оборвалась последняя ниточка, связывавшая Влада с Землёй... На месте, где ещё пару часов назад зиял вход в галерею, по-прежнему рос куст с белыми бутонами и со склона сползали вьюны. Влад в сильнейшем волнении прошёл направо, потом налево, даже попробовал руками покопать землю. Всё было бесполезно. "Колдовство", - пробормотал он, стряхивая землю с рук. Какое-то время он пребывал в полной растерянности. Он не знал, что делать, куда идти. Одно он знал точно: теперь ему придётся осваиваться в этом мире, где он очутился. А мир был совсем неплох. Здесь было не слишком жарко и не слишком холодно; местность выглядела живописно, опасного зверья не наблюдалось. Пройдясь взад-вперёд по склону, Влад направился к роще. Через каждые пять шагов он оглядывался, втайне надеясь, что вход появится. Но тот, похоже, исчез безвозвратно. Только сейчас, когда его положение более-менее определилось, он почувствовал, что проголодался и хочет пить. Ягоды немного утолили голод и жажду, но не совсем; особенно хотелось пить. Самоделову пришлось пройти ещё целый километр, прежде чем он обнаружил ручей, звонко струившийся по каменистому руслу. Над ручьём проносились радужные стрекозы, по берегам росли крупные синие и голубые цветы. Вода была чистой, прозрачной и удивительно вкусной. Влад подумал, что именно такой и должна быть настоящая родниковая вода. Ничего вкуснее он в жизни не пил! Ручей должен был привести к реке, где, наверное, больше было шансов встретить людей. Влад почему-то был уверен, что в такой красивой стране не могут не жить люди. Причём вполне нормальные, а не какие-нибудь уроды. Он бодро зашагал по берегу. Ручей вырвался из рощи и побежал вдоль покрытых цветами полей. Влад снял с себя куртку и понёс её на плече, но ему всё равно было жарко. Сделав с ручьём плавный полукруг, он увидел горы, с которых спустился, справа от себя. Они были далеко, но вершина с двумя зубцами отчётливо проступала на фоне голубого неба. За редкими деревьями проглянуло озеро. Ручей с тихим журчанием впадал в него, слегка колебля его неподвижную гладь. Окружавшие озеро деревья походили бы на клёны, если бы не их слишком большие листья, диаметром чуть ли не в полметра. Влад направился вдоль берега, выискивая в траве ягоды. По-прежнему не видно было никаких признаков присутствия людей. Немного раздосадованный этим, Влад оставил озеро позади и по цветочному морю двинулся на запад, где виднелся лесок. До его первых деревьев он добрался лишь через час. То, что он принял за лес, оказалось фруктовой рощей, через которую, к его радости, пролегала дорога. Её розоватая поверхность была ровной и бархатистой, без единой трещинки, и походила на тщательно вычищенную ковровую дорожку. Людей вокруг не было, но фруктовая роща и главное - эта отличная чистенькая дорога лучше всего свидетельствовали об их существовании. За дорогой и деревьями явно ухаживали. Нигде не было сорняков и кустарников, деревья росли на одинаковом расстоянии друг от друга. Влада немало удивило, что все деревья были похожи одно на другое, но на каждом росли разные плоды. Многие плоды висели так низко, что до них можно было достать рукой. Он на всякий случай оглянулся - не видит ли кто, - и сорвал золотистый, с прожилками, плод, внешне похожий на айву. Пару секунд он рассматривал его с сомнением. А не отравится ли он, ведь тут другой мир! Но, вспомнив про амулет, который не должен был дать ему умереть так бездарно, вонзил зубы в сочную мякоть. По вкусу плод походил на сладкую дыню. "Классно", - сказал себе повелитель амулета и принялся за обе щеки уплетать "айву". Ни косточек, ни черенка внутри не было. Плод оказался целиком состоящим из мякоти. "Если бы и наши фрукты были такими!" - думал он, срывая с той же ветки другой плод - тёмно-синий, как зрелая слива, и величиной с грейпфрут. Надкусив его, он сразу облился соком. По вкусу это было похоже на что-то из цитрусовых, ближе всего к сладкому апельсину, только с привкусом вишни. И тоже никаких косточек! - Советую взять ещё вот это - вкус совершенно особенный, тебе понравится, - сказал чей-то приглушённый голос. Влад отшатнулся и стрельнул глазами по сторонам. Поблизости никого не было. На всякий случай он посмотрел ещё и вверх - может, кто-то прячется в ветвях? Но и там никого... - Я вижу, ты голоден, а мои плоды отлично утоляют аппетит, - продолжал тот же голос. - Взгляни, какой чудесный манценир, - ветвь прямо перед лицом поражённого Самоделова повернулась и приблизила к нему висевший на ней ярко-красный плод, похожий на очень крупную клубнику. - Тебе ведь раньше таких плодов есть не приходилось? Влад вдруг понял, откуда исходил голос. С ним говорило само дерево! - Не приходилось, - пробормотал он, лихорадочно соображая, отойти ему или остаться на месте. - Да ты стой спокойно, не бойся, - ободряюще сказал голос. - Ты правильно подумал: с тобой говорю я, дерево, и я не причиню тебе вреда. Тут Самоделов наконец вспомнил, что оказался в мире, где могут происходить чудеса, и перевёл дыхание. - И сейчас ты правильно подумал, - продолжало дерево. - В нашем мире действительно могут происходить события, которые в твоём восприятии выглядят как чудеса. Видя, что дерево ведёт себя миролюбиво, Влад осторожно приблизился и взял "клубнику" в руки. - Мне как-то не приходилось разговаривать с деревьями, - признался он. - А у вас тут все деревья разговаривают? - Не все, но многие. - Прямо чудо. - Просто ты не привык. Но ничего, скоро привыкнешь. Ведь ты в Катарии, стране колдунов! Влад, зачавкавший было "клубникой", оторвался от неё и посмотрел на дерево. - Так это Катария? - Ну да. А ты - исполнитель миссии, явился из Храма Телариона за ключами для Силлирийского Оракула. Влад был поражён. - Как вы узнали? - спросил он, вглядываясь в центральную часть ствола, откуда, как ему казалось, исходил голос. - Вы тоже колдун? - Конечно, колдун. Здесь живут одни колдуны, других нет, и любой из нас, едва только увидев тебя, сразу поймёт, кто ты, откуда и зачем явился. На тёмной коре чудесного дерева что-то шевелилось, и Влад вдруг понял, что это шевелятся губы. Потом из коры словно бы вылепились нос и глаза, а вскоре проступило всё лицо. - Теперь ты можешь меня рассмотреть, - сказал колдун. - Ну не всего, а только лицо, но с тебя и этого достаточно. А то тебе, я вижу, странно и непривычно обращаться к безликому дереву... В Катарии тебе предстоит ко многому привыкнуть, в том числе и к тому, что все, с кем тебе придётся общаться, будут всё о тебе знать. - Так уж и всё? - переспросил Влад, которого вовсе не обрадовала подобная перспектива. - По крайней мере - всё, что с тобой произошло с момента твоего перемещения из внешнего мира, - ответил колдун. - Вы читаете мои мысли? - пробормотал Влад упавшим голосом. - Конечно. Твои мысли тут прочтут все, с кем ни встретишься. В тебе два пласта мыслей: один глубинный, а второй - тот, что лежит на поверхности. Поверхностный пласт - это то, о чём ты сейчас подумал. Прочесть такие мысли легко. А вот то, что лежит у тебя в глубине - труднее, но и это я могу прочесть, если поднапрягусь... Не волнуйся, я не любопытен, с меня достаточно твоего поверхностного пласта. А тут всё ясно: ты послан жрицей Великой Иннурис обходить Оракулы и только что вышел из Храма. - Значит, вы всё знаете? - Храм Телариона находится вне пространства и времени, - произнёс колдун фразу, которую Влад уже слышал от Аталь. - У него нет входов и выходов, и в то же время в него входят и из него выходят все миры и времена. Ты вряд ли способен это осмыслить, хоть и стал, благодаря амулету, сильным колдуном. Твоё сознание осталось прежним - сознанием человека из внешнего мира. Ты не можешь охватывать вещи сразу, с одного взгляда на них. Если б ты понимал больше, то понял бы, что вышел из Храма только благодаря амулету. Без него ты остался бы бродить там, как второй человек из твоего мира. Кстати, его зовут Алексей. - Правда, - сказал Влад. - Вы это тоже вытянули из моей головы? - А откуда же? - Вход в Храм пропал, - заговорил юноша, - и я не знаю, успел Алексей выйти или нет... - Он не вышел, - уверенно ответил странный собеседник Влада. - У него нет амулета, поэтому он остался там. А ты вышел только благодаря этой магической штуковине, которая висит у тебя на груди. - Но интересно получается! - воскликнул Самоделов. - Сколько раз я просил амулет показать мне выход из Храма, вывести меня оттуда, а он - хоть бы что. И вдруг вывел, когда я этого не ждал и ничего у него не просил! - Он выполнил твоё желание. Он и другое твоё желание выполнил. - Какое? - Ты хотел встретиться с Алексеем. Ведь ты искал его в галереях, звал его, правда? - Ну да. - Вот амулет и устроил тебе встречу с ним. - Наша встреча произошла благодаря амулету? - А ты как хотел? Ведь случайно встретиться в лабиринте, какой представляет из себя Храм Телариона, - один шанс на миллион! - Откуда вы это знаете? - Частью из твоих мыслей, частью - из сведений, которые известны нам, местным жителям. Ведь в здешних краях до тебя появлялись пятнадцать твоих предшественников. Все они начинали свой поход отсюда... Видно по всему, ты так и не понял толком, как пользоваться амулетом, хотя Аталь всё тебе прекрасно объяснила. Из всех исполнителей миссии, какие тут появлялись, ты самый неопытный и бестолковый - Конечно, я многого не знаю, - Самоделов насупился. - А вы хотите, чтобы я сразу, за одну минуту, всему научился и всё понял?... Кстати, отличная идея! Может, попросить это у амулета? - Попроси, - сказал катарец. - Но я сильно сомневаюсь, что он выполнит эту просьбу. - Почему? - Потому что от такого знания у тебя вспухнут мозги и лопнет голова. - Ну хотя бы могу я попросить, чтобы я заранее знал всё, что со мной случится в походе? - Можешь, но и эту просьбу амулет не выполнит. Если ты будешь заранее знать всё про свой поход, то вряд ли начнёшь его. - Почему не начну? - Не захочешь. - То есть, вы хотите сказать, он будет очень опасным? - Тебе предстоят серьёзные испытания. - Какие? - Не знаю. Знаю лишь, что будет опасно, а определённее сказать не могу. Я слишком слабый прорицатель, чтобы говорить о таких вещах. - Тем более я не верю в предсказания, - заметил Самоделов. - И правильно делаешь, - одобрил колдун. - Я думаю, это тебе поможет в походе. По крайней мере, здесь, в Катарии, поможет точно. Держи ухо востро и не доверяйся первым встречным. Тут полно мошенников и лгунов, которые будут говорить тебе всё что угодно, лишь бы получить с тебя какую-нибудь выгоду. Лично мне с тебя выгоды никакой, потому что мне ничего не надо. Я не собираюсь отрываться от этого места. У меня тут полно друзей. Это все соседние деревья, тоже катарцы; мы играем и поём по ночам, а иногда оборачиваемся в мотыльков и стаей влетаем в лучи звёздного света, которые серебрятся над дорогой... Увидев, что Влад доел "клубнику", колдун протянул к нему ветвь, на которой висел ярко-оранжевый плод величиной с кокосовый орех. - Теперь попробуй вот этот лайванон, тебе понравится. - Большое спасибо, - ответил Влад, когда плод сам упал к нему в протянутые руки. Сочная мякоть лайванона на вкус напоминала сладкий виноград, смешанный с какими-то другими вкусовыми оттенками. Всё это вместе взятое создавало совершенно непередаваемое ощущение. - Здорово, - проурчал Влад, обливаясь соком. - У вас потрясающие фрукты. В моём мире таких нет... А скажите, у вас здесь, значит, и звёзды есть, и смена дня и ночи?... - Конечно. Тут многое как в твоём мире. Но много и отличий, особенно здесь, в Катарии. Каких - ты сам скоро поймёшь. - Я уже начал понимать. У нас, например, нет разумных деревьев. - А я не дерево! - возразил катарец с нотками обиды. - Я - человек, и мой настоящий облик вполне человеческий, похожий на твой. Но я захотел стать деревом, и стал им. Размеренный древесный образ жизни мне пока нравится. Тебе, конечно, не понять, как это приятно - целыми днями дремать на припёке или выдумывать плоды с разными вкусами, которые будут висеть на моих ветвях, пока в один прекрасный день их не сорвёт компания проезжих бездельников из ближнего города. Налетят тучей и за пару минут пожрут всё подчистую... - И вы разрешите им? - спросил Влад, который был настолько поглощён лайваноном, что пропустил мимо ушей упоминание о городе. - Разумеется! А для кого же я их ращу? Не для себя же! Больше всего на свете люблю смотреть, как прохожие уплетают их за обе щеки, а потом говорят: "Спасибо за угощение, почтеннейший Гастар". И это хорошо. Пусть приходят снова, я придумаю для них что-нибудь новенькое, может быть, более вкусное. - Мне бы надоело так, честное слово, - сказал Влад. - Это потому, что вы, люди внешнего мира, мало живёте, - ответил Гастар. - Мы же, катарцы, почти бессмертны, и оттого смотрим на многие вещи иначе. Когда-нибудь и мне надоест быть деревом. Но это произойдёт лет через сто, или двести. Тогда я стану чем-то другим. Например, дорогой, холмом или скалой, а может быть, домом. То есть - тем, что покоится на одном месте. Терпеть не могу суеты и всяких метаний взад-вперёд. С меня вполне хватает тех двух или трёх ночей в году, когда я обращаюсь в мотылька и кружусь в звёздном свете. Мне нравится всё делать размеренно и основательно. Вот, к примеру, эти фрукты. Думаешь, они возникают за один момент - поколдовал, пошептал заклинание и готово дело? Влад даже поперхнулся. Он ведь сейчас именно так и подумал! - Нет, - возразил катарец. - Если бы я был халтурщиком, как большинство моих соотечественников, то, может быть, так и поступал бы. Но, скажу тебе, настоящие, качественные вещи, хотя бы те же фрукты, наколдовать наспех невозможно. Над ними надо думать, надо изобретать, экспериментировать. На это подчас уходят месяцы, а то и годы. Во фруктах главное - что? Правильно подумал. Вкус. А такой вкус как у манценира или лайванона за один присест не создашь! - В моём мире фрукты тоже не сразу появляются, - прочавкал Влад, приканчивая лайванон. - Многие растут месяцами... Но только одни и те же... Полтора десятка видов... Ну, там, яблоки, груши, сливы... - Вот! - Гастар взмахнул ветвями. - А всё потому, что в твоём мире люди не могут оборачиваться в плодовые деревья! У вас, небось, один обычный лес и растёт, как на тех холмах, с которых ты спустился. Я ничего не имею против обычных деревьев, но они бездушны и примитивны, и нас, катарцев, обратившихся в деревья, сравнивать с ними просто смешно! - Я и не собирался... - начал Влад, но Гастар его перебил: - Они даже плодоносить толком не могут, каждый раз одно и то же, одно и то же. А у меня всегда что-нибудь новенькое. У меня плоды не повторяются. Подойди ко мне через пару-тройку месяцев и отведай хотя бы тех же манцениров. Увидишь, что у них будет уже чуточку другой вкусовой оттенок... - И этот очень хорош, - Самоделов вытер мокрые от сока руки о штаны. - А нельзя ли ещё какой-нибудь попробовать? Хотя бы вон тот, желтоватый? - Конечно, можно! Это джеламик, - катарец наклонил нужную ветвь поближе к Владу. - Я совершенствую его вкус уже лет пятьдесят, но, чувствую, вряд ли когда-нибудь достигну идеала. Идеала достичь невозможно... Джеламик на вкус показался Владу похожим на смесь вишни с бананом, с присутствием ещё каких-то винных оттенков. Мякоть, в первый момент казавшаяся твёрдой, как у ананаса, при попадании в рот мгновенно размякала. Влад за полминуты умял почти половину плода, хотя он был таким же крупным, как и предыдущие творения почтенного Гастара. - Вкусно, - признался он. - Я всегда радуюсь, когда попадается настоящий знаток, способный оценить мою работу, - сказал Гастар. - Ты один из них. Влад потянулся к ещё одному манцениру, висевшему на соседней ветви, но тот, как только что джеламик, сам свалился ему в руки. - Насыщайся, ведь тебе предстоит неблизкий путь в Мериддо, - сказал катарец. - Это наша столица. Там ты предстанешь перед королём Гимелином, и он объяснит, как получить ключи для Силлирийского Оракула. - А разве ключи не у него? - спросил Влад. - Мне их надо ещё у кого-то получать? - Да, - ветви снова колыхнулись. - Ты должен сам найти ключи, прочитав о них в фивейских свитках. - В чём? - В фивейских свитках. Это куча древних полуистлевших тряпок, на которых начертаны какие-то знаки. Знаки невидимы, и проступают только при определённых условиях. В свитках написано обо всём на свете. В том числе и о твоих ключах. Влад перестал чавкать. - Но мне, по крайней мере, скажут, как их прочитать? - Увы, прочитать их не может никто во всей Катарии, даже государь, - ответил Гастар. - Но ты сможешь, потому что на тебе амулет Великой Иннурис. Во всяком случае, твоим предшественникам это удавалось. - Значит, и мне удастся. Что я, глупее их? - Не глупее, совсем не глупее, - с готовностью согласился Гастар. - Ты только ничего не бойся и верь в свои силы. - Веры во мне хоть отбавляй, - сказал Влад, - тем более если это поможет мне вернуться в мой мир! - По опыту твоих предшественников могу предположить, что у нас, в Катарии, всё для тебя сложится благополучно. Государь у нас добрый, он тебе поможет. Ты, скорее всего, без больших хлопот обретёшь ключи и переместишься в Силлирию. Что с тобой произойдёт там - я не знаю, это уже другой мир... Но ты не отведал ещё аллиара, - к Владу протянулась ветвь с круглым плодом нежного персикового цвета. Влад почему-то подумал, что и на вкус он похож на персик. И неожиданно угадал. - Пер-сик, - повторил Гастар, явно прочитав его мысли. - Вкус аллиара я изменил только что, когда ты подумал о фрукте под названием персик. Ты ведь и вкус персика вспомнил. И вот, на тебе, пожалуйста. Похож? - Это настоящий персик, только крупный и без косточки! - воскликнул Влад. Гастар разразился добродушным смехом. - Пусть это будет напоминанием о твоём мире. - Мой мир, правда, очень хорош, - сказал Влад, поглощая персик-аллиар. - В нём всё как у вас, только колдунов нет. Хотя, может, и есть, но их так мало, что об этом не стоит и говорить. - Если захочешь взять моих плодов в дорогу, то я тебе сейчас сплету корзинку. - Буду очень благодарен. Снова зашевелились ветви, сомкнулись у верхушки, и Влад опомниться не успел, как ему в руки плавно опустилась корзинка, наполненная плодами с чудесного дерева. - Спасибо вам, почтеннейший Гастар, - Самоделов признательно улыбнулся. - Вас так, кажется, зовут? А меня - Влад. Приятно было познакомиться. Даже не знаю, как вас благодарить. - Отблагодаришь меня тем, что отведаешь моих фруктов. - Скажите, а они тоже... - Влад оглянулся на соседние фруктовые деревья, которые, судя по движению их ветвей, проявляли живейший интерес к его беседе с Гастаром. - Тоже, - подтвердил Гастар. - Мы все тут одна компания. Не любим спешки и суеты, и очень любим фрукты... Сейчас следуй по этой дороге, она приведёт тебя в город за рекой. Дорогу зовут Полтарнис. Будь с ней повежливей. Она страшная ворчунья, но добродушна и покладиста. Если понравишься ей, то в город доставит мигом. - Она тоже живая? Гастар засмеялся. - Какой же ты неопытный! Не знаешь самых простых вещей... Ну да, тут у нас все дороги живые. Привыкай. - Тогда я пошёл. - Прощай. Ты прервал мой полуденный сон, так что теперь мне придётся отсыпаться до самого заката. - Прощайте, - сказал Влад. - Может, встретимся как-нибудь. И он направился к дороге, которую заметил ещё когда приближался к саду. Он шёл и оглядывался на Гастара, на другие фруктовые деревья, слабо покачивавшие ветвями, усыпанными алыми, лиловыми, жёлтыми и оранжевыми плодами. Деревья как будто приглашали его сорвать их плоды. Солнце клонилось к закату. Мягкие сумерки сада были насквозь пронизаны золотистыми лучами. От плодов в корзинке восхитительно пахло. Ароматы казались Владу знакомыми, но он никак не мог вспомнить, какие именно земные фрукты могли так пахнуть. Он с трудом удерживался, чтобы не взять какой-нибудь плод и не впиться зубами в его сочную мякоть. Глава вторая Полтарнис На розовую дорогу он ступил с некоторой опаской. - Добрый день, - очень вежливо сказал он, не особенно рассчитывая на ответ. - Мне надо попасть в Мериддо. Вы можете показать путь? - Ну, до Мериддо я тебя не доведу, - послышалось вдруг из-под его ног. Влад поспешно шагнул в сторону, в первый момент подумав, что на кого-то наступил. - Я начинаюсь в окрестностях этого сада и веду только до Бетмуры, а дальше есть другая дорога, но я с той тёткой даже знаться не хочу, слишком много она из себя воображает. Представь, однажды по ней сделал несколько шагов сам король, и с тех пор она задрала нос. Разрисовала себя золотыми цветами и стала называть себя "королевской"! А вот по мне никто из сиятельных особ не ходил, но чем я хуже? Я глаже её и перехожу через два моста, а она только через один. - Вы, насколько я понимаю, здешняя жительница, превратившаяся в дорогу? - робко поинтересовался Влад, не зная, куда ему глядеть, потому что голос, хоть и исходил по-прежнему снизу, вроде бы переместился куда-то вправо. - Или вас кто-то превратил в неё? - Кто это мог меня превратить? - ворчливо отозвалась Полтарнис. - Меня, помимо моей воли, может во что-нибудь превратить только король, и больше никто. А в дорогу я обернулась сама, по собственному желанию. Уже, считай, больше пяти сотен лет лежу здесь, и это мне нравится. И обличье пока менять не собираюсь. Может, только переменю место, а то здесь в последние годы что-то мало народу стало ходить. Перекачусь, пожалуй, куда-нибудь поближе к морю. В приморских провинциях, говорят, по дорогам больше ходят. - Простите, уважаемая Полтарнис, если сказал что-нибудь не то, ведь я прибыл сюда... - начал Влад. - Из другого мира, с миссией от Великой Иннурис, можешь не рассказывать, - Влад увидел, как справа по поверхности дороги словно бы пробежала волна. - Тут уже проходили такие как ты. Тоже от Великой Инннурис и тоже за ключами для Силлирийского Оракула. - Да, но вы знаете, им не удалось обойти все пять Оракулов... - снова начал Самоделов, и снова колдунья его перебила: - Конечно не удалось, а то не отправили бы в поход тебя! Помню твоих предшественников, хорошо помню. Один брезгливый такой попался, от фруктов наших нос поворотил, а был ещё который начал пугать, что обратит меня на всю жизнь в лягушку, и хватался за амулет. А что, ведь мог бы и обратить сдуру! - Я вас ни во что обращать не собираюсь, мне бы только добраться до короля, - сказал Влад. - Его величество уже знает о твоём прибытии, - ответила Полтарнис. - Наверное, он уже и фивейские свитки приказал для тебя из кладовки вытащить - чтобы ты прочёл в них про ключи. - А я смогу прочесть? - Сможешь, не сомневайся. Если не с первого-второго раза, то с двадцать пятого уж точно. В них ты прочтёшь, какие такие ключи, и где их взять, а потом пойдёшь и возьмёшь. Для тебя, повелителя амулета, это просто... Хотя может случиться всякое... - Что? - Влад навострил слух. - Что может случиться? - Не могу сказать, потому что не знаю. Но предчувствие говорит мне, что твой путь будет более трудным, чем у твоих предшественников. Тебе надо поспешить. По предсказаниям звездочётов, на Катарию надвигаются дурные события, но никто не знает точно, что произойдёт. - Почтенный Гастар сказал, что я получу ключи и перенесусь в Силлирию, - заметил Влад. - Согласна с ним, - ответила колдунья. - Ключи ты обретёшь и перенесёшься куда тебе надо. Юноша вгляделся вдаль. Дорога, плавно петляя, исчезала среди небольших рощиц и усыпанных цветами полей. - Далеко ли отсюда до города? - спросил он. - Со мной ты будешь там через час, - ответила Полтарнис. - Кстати, повторите пожалуйста, как он называется. - Бетмура. По-древнекатарски значит: "город за рекой". Тут у нас многие названия остались с древности. На прежнем языке уже мало кто говорит, а всё называют города по-старому - Бетмура, Мериддо, Каморак... - В моём мире точно так же, - кивнул Влад. - Я, например, жил в городе под названием "Москва", так все уже забыли, что означает это слово. - А ты отличаешься от своих предшественников, - заметила Полтарнис. - Я знала одиннадцать из них, они прошли по мне. Ты какой-то не такой. Какой - не могу объяснить... Склад ума у вас у всех разный, и думаете по-разному, но есть в тебе что-то, чего не было у них. Наверное, это какая-то особенность людей твоего мира... Ладно, заболталась я, становись на меня и помчимся! Самоделов снова ступил на мягкое полотно дороги, сделал по нему шаг и замер: поверхность под его ногами зашевелилась. Он расставил ноги, чтобы сохранить равновесие, но тут выяснилось, что можно и не напрягаться: волны, пробежавшие по дороге, были плавными и невысокими. Влад даже ухмыльнулся. Это показалось ему чем-то вроде игры. Наверное, такие же ощущения испытывают пловцы на досках. А потом, к его удивлению, вместе с волнами тронулось вперёд и всё дорожное полотно. Волны по-прежнему катились под его ногами, только сделались ещё плавней и ниже, и вскоре он настолько освоился с ними, что почти перестал обращать на них внимание. Стоя на одном месте, он двинулся вперёд с полотном дороги, движение которого всё ускорялось. Влад это почувствовал по ударившему в лицо ветру и по тому, как поплыли, уносясь назад, цветы у обочин. Видя, что опасности нет, он подумал, что можно, наверное, и присесть. - Да, и правильно, садись, - отозвалась на его мысли дорога, в эти минуты больше похожая на зыблющуюся на ветру ленту. - А то чего будешь стоять весь путь. Устанешь раньше времени. Отдыхай пока, фруктами закуси. - Пожалуй, так и сделаю, - с готовностью согласился Самоделов, усаживаясь и доставая из корзинки лайванон. - Прибудем в Бетмуру, а оттуда, как я говорила, в Мериддо ведёт дорога, разрисованная золотыми цветами, - говорила Полтарнис. - Она попроворней, чем я, что правда, то правда. Договоришься с ней - помчит так, что только ветер в ушах засвистит. Но добираться по ней дня три, не меньше. Быстрее долететь по воздуху. А ещё быстрее просто переместиться туда. - Это как же? - спросил Влад. - Ну, то есть, сейчас ты здесь, а через секунду - там. - Это посредством нуль-транспортировки, что ли? - Посредством колдовства, чего же ещё. Многие сейчас так и перемещаются, если кому срочно надо. Но для этого нужно умение. Понимаешь, при таких перемещениях всё не просто. Вот ты здесь в человеческом облике, а через секунду оказался за тысячу километров. Но оказался ты там не в своём облике, а в облике, например, пня или птицы. Причём ты не хотел оборачиваться пнём или птицей, но так само собой произошло. А почему? Потому что колдуешь неправильно. Мгновенное перемещение - это сложнейшее колдовство, даётся не каждому катарцу. Но кто умеет - тот и сам переместится, и тебя переместит в лучшем виде. Проще всего переместиться через зеркала. Но сам ты не сможешь, тебе нужен провожатый. Только не вздумай исполнить взамен какую-то просьбу! Ищи тех, кто сделает это бескорыстно. Таких много. И вообще поменьше пускай в ход силу амулета, целее будешь. Я бы и сама переместила тебя в Мериддо за минуту, я это умею, но сначала мне нужно принять мой человеческий облик. А потом снова обращаться в дорогу... А это так хлопотно - обращаться в дорогу! Надо раскатываться на много километров... - Вам приятно быть дорогой? - спросил Влад, обливаясь лайваноновым соком. - Большинство катарцев не находят в этом удовольствия, иначе бы все были дорогами, - ответила Полтарнис. - Всё дело в характере человека, в его привычках. Дорогой и вообще малоподвижным предметом становятся в основном люди спокойные, уравновешенные, добропорядочные. Вот я, к примеру, и домом была, и деревом, а потом по совету друзей растянулась и улеглась на землю, став дорогой. Мне понравилась. Чувствуешь себя исполином, глядящим в небо... Доев лайванон, Самоделов взялся за манценир. Дорожное полотно казалось мягкой периной, плавно покачивающейся вверх-вниз. Ветер обвевал приятной прохладой, солнце не ослепляло, виды рощ и полей открывались один краше другого. Мир был поистине великолепен. Но Влад чувствовал, что в этом великолепии чего-то недостаёт. Наконец догадался: недостаёт людей! - Ничего, скоро покажутся, - сказала дорога. - Подойдём ближе к городу, и покажутся. Пока мы ещё слишком далеко... Впрочем, нельзя сказать, что людей совсем нет, - голос Полтарнис только что раздавался спереди, а теперь звучал сзади, как будто невидимая колдунья переместилась где-то под ним и устроилась за его спиной. - Видишь ту рощу? Это катарцы, обернувшиеся деревьями. Влад оглянулся на рощу. Заодно покосился назад: а вдруг и правда там кто-то сидит? Но за спиной никого не было. - Зачем они обернулись деревьями? - Им так нравится. Тебе следовало бы знать, что большинство катарцев очень любит время от времени менять свой облик. Они оборачиваются во что угодно - в деревья, дома, дороги, статуи, бочки, стулья, птицы, табуретки, насекомые, цветы, в двойники своих знакомых, да мало ли во что ещё, ведь новый облик - это всегда новые ощущения, а для многих катарцев чуть ли не главное в жизни - это новые ощущения... Влад во все глаза смотрел на рощу, проплывавшую справа. Раскидистые деревья с сочными зелёными листьями, усыпанные крупными цветами, стояли, как в саду Гастара, на одинаковом расстоянии друг от друга. В лучах заходящего солнца золотились их стволы, блестела листва. Благодаря цветам разной окраски роща казалась огромным цветником. Когда дорога, по которой, как по волнам, плыл Влад, приблизилась к одному из деревьев, цветы вдруг оторвались от ветвей и, словно стая мелких разноцветных птиц, взвились в воздух и закружились роем. Вслед за ними сорвались цветы с соседнего дерева, потом с другого, и вскоре над рощей и над дорогой кружились уже десятки разноцветных стай. Они меняли очертания и смешивались друг с другом, образуя, как в калейдоскопе, различные цветовые узоры. Влада настолько захватило это зрелище, что дорога даже сбавила ход, чтобы он мог подольше полюбоваться им. - Они приветствуют нового исполнителя миссии, - сказала Полтарнис. "Это и правда страна колдунов..." - восхищённо думал Влад, глядя, как в воздухе кружат сотни, тысячи разноцветных созданий - то ли оживших цветов, то ли крупных бабочек. - Все они уже знают, что ты повелитель амулета Великой Иннурис и прибыл в Катарию за ключами для Силлирийского Оракула. - Ничего себе - уже знают, - пробормотал Влад, и подумал: "Всегда, что ли, так будет - к кому ни подойду, все будут обо мне всё знать?" - Вот именно, - подтвердила колдунья. "А хорошо это или плохо? - задумался он в следующую минуту. - Ну и ладно! Пусть знают! Легче будет общаться". - Вот именно, вот именно, - повторяла Полтарнис, словно соглашаясь с его мыслями. Роща осталась позади. Прежде чем она скрылась за холмом, Влад успел заметить, что порхающие рои начали опадать, садясь каждый на своё дерево. Вскоре он увидел и первого катарца, имевшего, как выражались Гастар и Полтарнис, "человеческий облик". Несколько в стороне от дороги, метрах в пятидесяти над землёй, пролетело кресло, в котором, держась за подлокотники, сидел худощавый мужчина, как показалось Владу - смахивающий на индуса. Он был смугл, темноволос, без головного убора, в лиловом сюртуке, тёмно-зелёных штанах до колен и в коричневых сапожках с острыми носками. Он повернул в сторону Влада своё удлинённое, гладко выбритое лицо, сдержанно кивнул и, не снижая скорости, полетел дальше, пока не превратился в точку вдали и не исчез на фоне холмов. - Сейчас редко кто ходит по дорогам, - снова послышался ворчливый голос Полтарнис. - Все только и знают, что летают, носятся как угорелые. Раньше по дорогам ходили пешком, бегали, скакали, у обочин расставляли указатели, за мной даже следили на выходе из города, строжайше заставляли регулярно чиститься; а теперь, видишь ли, только летают, а на меня и внимания не обращают... Но это только у нас, на востоке, такое отношение к дорогам. А вот в южных провинциях - совсем другое дело. Там дороги уважают. По ним и ездят, и ходят... Нет, пожалуй, переберусь туда. Хотя хлопотное это дело - перебираться. Сворачиваться, обращаться в человека, перемещаться, потом опять обращаться в дорогу, опять разворачиваться... Да и просто так не развернёшься, могут не дать соседние дороги. Знаешь, какая это морока - найти подходящее место, где развернуться? Это же целая история... Пока она бормотала, Влад заметил ещё двух летунов. Один летел на большой подушке, лёжа на ней вниз животом. Из-за подушки виднелись только его голова и ступни в узконосых ботинках. Этот катарец был не таким смуглым, как тот, что недавно пролетел в кресле; он был рыжеват и имел длинные свисающие усы. Второй летел, стоя на прямоугольном предмете, похожем на дверь. - Летают кто на чём, - ворчала Полтарнис. - Пешком ходить скоро совсем разучатся... Сейчас у них всё праздники, маскарады, игры на уме. А раньше-то, при прежнем короле, порядка больше было. Каждый каким-нибудь полезным делом занимался - строил дома, наводил мосты, фрукты выращивал или, вот как я, путникам помогал. А теперь все бездельничают и играют... Ну не все, конечно, - поправилась она. - Многие ещё трудятся на благо людям, вот как мы с Гастаром... Но большинство бездельничают и целыми днями играют в карты и пришибалы. А всё потому, что Гимелин, нынешний государь, слишком добрый, распустил народ, за подданными совсем не следит. При короле-то Клеодоре по-другому было. Сколько народу по мне сновало, сколько самодвижущихся телег ездило - туда, сюда, туда, сюда... И все были заняты делом, все свою колдовскую силу употребляли на что-то полезное... Не прошло и пяти минут, как в небе появилось сразу четверо летунов. Один летел, сидя в кресле, другой - сидя в перевёрнутом трёхногом столе, третий - стоя на доске, четвёртый летел сам по себе, причём летел держась вертикально и размахивая на лету ногами, как будто шагал по воздуху. Вместо рук у него были крылья, но он ими не пользовался: держал сложенными за спиной. Все четверо летели в ту же сторону, куда дорога несла Влада, и очень быстро его обогнали. Вдоль дороги начали попадаться строения весьма причудливого вида. Полтарнис объяснила, что это катарцы, обернувшиеся домами. По её словам, они меняют свой вид чуть ли не каждую неделю, придумывая что-нибудь новое в смысле архитектуры. - А вообще это придорожные гостиницы. Прежний король, заботившийся о пользе населения, насаждал их повсюду, а сейчас их осталось мало. Многие перебрались в города, или на юг, поближе к тамошним дорогам. В них некому останавливаться, все ведь предпочитают летать... Влад уже не удивлялся. После колдунов-деревьев и колдуний-дорог колдуны-гостиницы казались ему не более чем занятными штуковинами, во всяком случае - чем-то в порядке вещей. - Вон, смотри, дом летит, - сказала дорога. - Тоже ведь на юг подался. Действительно, в отдалении, над рощей, неторопливо пролетал двухэтажный дом, сложенный из разноцветных кирпичей разной формы. Какое-то время он двигался поблизости от дороги, и Влад разглядел его квадратные окна с распахнутыми ставнями и круглую крышу, похожую на белый парик с буклями. Когда дом, плавно вращавшийся в полёте, повернулся другим боком, Влад увидел открытую веранду, на которой за столом сидело шестеро мужчин. Кажется, они во что-то играли. - В карты играют, - буркнула Полтарнис. - Даже в полёте не могут оторваться от своей дурацкой игры! На Влада никто из игроков не обратил внимание, зато девушка, которая стояла на той же веранде у перил, принялась махать ему рукой, и махала до тех пор, пока дом, продолжая поворачиваться, не скрыл веранду из вида. Вскоре Самоделов получил возможность убедиться, что катарцы передвигаются не только по воздуху, но и по земле. Минут через семь-восемь после пролёта дома показались два катарца, скачущие на табуретках. Табуретки были довольно высокими, с длинными ножками, которые двигались как совершено живые ноги. Катарцы сидели, вцепившись в сиденья. Их лица были напряжены, они смотрели прямо перед собой. Видимо, всё их внимание было сосредоточено на том, чтобы не свалиться. Табуретки с седоками подпрыгивали, при каждом прыжке одолевая не меньше пяти метров. За удивительными наездниками бежала крупная птица, смахивавшая на цаплю. Она не прыгала, но так быстро перебирала ногами, что не отставала от табуреток. - Ишь, тоже моду придумали - устраивать скачки на табуретках, - снова заворчала Полтарнис. - Это всё от безделья... И от лени. В городах народ совсем обленился. Те, кто живёт на природе, ещё работают, занимаются полезным трудом, а в городах - сплошь бездельники. Уже не знают, чем себя занять... Видишь, как скачут? Находят в этом удовольствие. Небось, пари заключили - кто быстрее прискачет... - А почему за ними бежит цапля? - Это не цапля, а катарец в облике цапли. Он судья. Бежит за ними, чтобы засвидетельствовать победу одного из них... В Бетмуре ещё и не такое увидишь! Игры, особенно азартные, совсем испортили добрых катарцев... Сколько мошенников развелось, шутников всяких... Они и раньше были, но не в таком количестве, как сейчас... Впереди показались река и каменный мост. Перед мостом дорога резко изгибалась. Для увлекаемого ею Влада этот изгиб стал чем-то вроде крутого виража; он едва удержался на месте, зато выронил корзинку, которая, впрочем, к этому времени опустела: все фрукты он уже съел. Он взлетел вместе с дорогой на мост и не успел опомниться, как мост остался позади и снова потянулись цветочные поля и рощицы с зелёной и желтоватой листвой. Дорога обогнула холм и с высоты открылся вид на бескрайние поля и ещё одну реку, более полноводную и широкую, чем предыдущая. Через неё был перекинут трёхарочный мост, каждая арка которого образовывала вместе со своим отражением в реке полный круг. А ещё дальше виден был город. Заходящее солнце горело в его вытянутых жёлтых и лазоревых крышах, над которыми высился целый лес тончайших шпилей со сверкающими золотистыми шарами на верхушках. Причудливая архитектура зданий, да и сам город производили фантастическое впечатление. По мере приближения к нему Влад начал различать отдельные дома, многие из которых были настолько сужены книзу, что непонятно было, на чём они держатся. Над крышами что-то летало. Издали это было похоже на рой мошкары. Но приблизившись, Влад понял, что это катарцы. Их было великое множество, как будто городское население передвигалось не по улицам, а по воздуху. Движущееся дорожное полотно при подходе к городу замедлило скорость. Влад привстал, вглядываясь в дома и горожан. - Это у вас тут кошки такие? - спросил он, заметив двух крупных, размером с человека, пушистых животных, выскочивших из-за деревьев. Но уже через секунду он понял, что мог бы и не спрашивать. Несомненно, это были катарцы, обернувшиеся в кошек. Они играли на лугу, гоняясь друг за другом. При виде Влада они встали на задние лапы и, совсем как люди, помахали ему передними. Самоделов помахал им в ответ. - В Бетмуре многие предпочитают находиться в облике какого-нибудь животного или птицы, - подтвердила его догадку Полтарнис. - Уж не знаю, что они находят в этом хорошего, но только окружающим от их превращений толку никакого... Катарцы снова затеяли возню, а потом вдруг, вцепившись друг в друга, покатились по траве и взмыли в воздух, продолжая свою возню в полёте. - В городе будь настороже, - продолжала колдунья. - Тамошними играми не увлекайся, а то ввяжешься - сразу засосёт. Потянет играть так, что не остановишься, и свою миссию, и мир свой родной забудешь... И всяким личностям, которые будут тебе набиваться в друзья, сразу не доверяй, присмотрись к ним сначала. Первым делом найди гостиницу Беревира. Это мой старый знакомый. Он имеет облик двухэтажного дома с мозаикой на фасаде, изображающей двух павлинов, распушивших хвосты. Гостиница так и называется: "Два павлина". Передай ему привет от Полтарнис и от Гастара со всем фруктовым садом, скажи ему, давненько его постояльцы не наведывались в сад за фруктами. Как только явишься, он сразу смекнёт, кто ты и что тебе нужно, и даст совет, как вести себя с гвардейцами короля и с самим королём. За тобой ведь уже направлены гвардейцы, чтобы переместить тебя в Мериддо. Струящаяся поверхность дороги мягко несла Влада к ближайшим домам. Влад встал на ноги. - А как найти эту гостиницу? - спросил он. - Иди вон до той серой башни, а уж там найдёшь. В наших городах дома на месте не стоят, как только наступает вечер - сразу начинают двигаться, и движутся всю ночь. Поэтому у нас ориентируются не по расположению домов, а по рисункам на их фасадах, и ещё по башням, которые всегда неподвижны... Не беспокойся, если у тебя возникнут затруднения, к тебе обязательно кто-нибудь подойдёт и укажет направление, потому что все вокруг будут знать, что ты исполнитель пророчества и разыскиваешь Беревира. Дорога кончалась в сотне метров от первых домов Бетмуры. Когда Самоделов сошёл с неё, часть дорожного полотна приподнялась метра на два и изогнулась; на розоватой поверхности проступили рельефные очертания человеческой руки. Рука сделала прощальный жест. Влад повторил его, и в ту же минуту полотно улеглось и разгладилось. Волнение на нём прекратилось. Чудесная дорога стала похожа на другие дороги, что неподвижно лежали поблизости. Глава третья Бетмура Дойти до серой башни оказалось не так-то просто. Мало того, что дома в Бетмуре стояли в беспорядке - между ними ещё носились толпы спешащих горожан, основательно затрудняя Владу путь. Почти все они передвигались по воздуху, но не высоко, а над самой землёй. Впрочем, горожан здесь было ещё относительно немного. Гораздо больше их летало где-то на уровне третьих этажей и крыш, и ещё больше - на уровне шпилей и золотых шаров. Разглядывая бетмурцев, Влад подумал, что у них, наверное, в моде выглядеть оригинально, или, во всяком случае, не походить на других. Мимо Влада проносились такие типы, какие не привидятся ни в каком сне. Например, получеловек-полукресло. Спинка "кресла" представляла собой человеческий торс в красной курточке, с человеческой головой и руками, а всё, что ниже торса, имело форму кресла, которое, лихо перебирая всеми четырьмя изогнутыми ножками, неслось с такой скоростью, что обогнало существо с ослиной головой и двумя большими лягушачьими лапами, которыми оно совершало весьма длинные прыжки. В толпе скакали и летели живые "тумбочки", "щипцы", "шляпы", "треножники", всевозможные "птицегусеницы" и "рыбочерепахи" с разным количеством человеческих ног и рук, половинки людей - причём почему-то больше было нижних половинок, чем верхних, - и тут же, вперемежку с ними, летели куртки со штанами и длинные развевающиеся платья, сохраняющие форму человеческого тела. Здания были под стать жителям. Большинство домов выглядело так, будто их вылепили из пластилина, причём вылепили неумело, на скорую руку, зато дав полную волю фантазии. Многие дома были похожи на грибы - узкие в основании, они расширялись к вершине и завершались крышей наподобие широкополой шляпы. Крыша могла быть насажена вкривь и вкось, но её длинный тонкий шпиль всегда тянулся вертикально вверх, вписываясь в целый лес таких же шпилей, и завершался большим золотым шаром, который, в свою очередь, вливался в настоящее облако золотых шаров. Большинство домов были в два или в три этажа. В узком основании помещались, как правило, дверь и одно или два окна, зато второй этаж имел уже три или четыре окна, а третий - пять окон и иногда балконы. На стенах домов красовались цветные рисунки или мозаики, изображавшие птиц, животных, различные предметы или что-то абстрактное. К некоторым домам сбоку лепилась большая, совершенно живая человеческая нога или рука, нередко две руки. Влад увидел на стене одного дома огромный глаз, и, когда тот подмигнул ему, даже остановился от неожиданности. Длинная рука, выходившая откуда-то из-под крыши, сделала плавный жест и большим пальцем указала на дверь, приглашая зайти. Двери почти всех домов были распахнуты настежь, в них входили и из них выходили горожане - чаще, впрочем, влетали и вылетали. Дверь дома с глазом заскрипела, и в этом скрипе Влад отчётливо расслышал: "Сюда, сюда". Самоделов тем не менее прошёл мимо, твёрдо намереваясь разыскать дом с павлинами на фасаде. Мостовая, по которой он шёл, была выложена полированными плитами разного цвета и постоянно шевелилась; плиты скрежетали друг о друга. Влад подумал, что лучше, наверное, с неё сойти, но тут снизу раздался глуховатый голос, похожий на голос Полтарнис: - Иди спокойно, но не наступай на красные плиты! - Почему? - спросил Самоделов, уже догадавшийся, что говорит с ним катарец, имевший облик мостовой. - Не наступай, и всё. Впрочем, можешь наступить. Увидишь, что будет. И колдун засмеялся. Красных плит было не слишком много и они располагались среди плит других цветов без всякой системы. Влад зашагал по мостовой, на всякий случай не наступая на красное. Он вздрогнул, услышав за спиной громкий хлопок. Мостовая захохотала. Оказалось, что какой-то скачущий катарец, выглядевший как шар с глазами, большими ушами и длинными ногами, наступил на красную плитку. Когда Влад оглянулся, катарец весь был обсыпан пылью, вылетевшей из-под лопнувшей плитки. Тем не менее ушастый шар поскакал дальше как ни в чём не бывало. Впереди количество красных плит увеличивалось, и Самоделов решил перебраться с коварной мостовой на ступеньки дома с глазом и рукой. Тем более глаз продолжал подмигивать, а рука - зазывать войти. Он готов был поклясться, что ставил ногу на зелёную плитку. Однако вместо неё вдруг почему-то оказалась красная... Под ногами Влада оглушительно хлопнуло, струёй пыли, вырвавшейся из-под плитки, его подбросило в воздух и он свалился прямо на ступени перед дверью. За его спиной раскатывался довольный гогот мостового колдуна. - Шутка! - кричал колдун. - Не обращай внимание! Ошеломлённый Самоделов на четвереньках одолел три ступеньки и поднялся на ноги, хватаясь за дверной косяк. Отряхиваясь, он оглядывался на мостовую, над которой стремительно проносились удивительные обитатели Бетмуры. Они, как видно, знали о весёлом нраве мостовой, поскольку почти все двигались не по ней, а над ней. Мостовому колдуну оставалось только подлавливать забывшихся или чужаков, вроде Влада. Входя в дом, он только сейчас сообразил, что шлёпнулся с довольно приличной высоты, а у него нигде не болело. Впрочем, удивляться не приходилось, он ведь в стране колдунов! В небольшом помещении было сумеречно; угасающего солнечного света, сочившегося из двух прямоугольных окон, явно недоставало для освещения комнаты. Справа у стола собралась компания катарцев. Влад сразу понял, что здесь идёт игра. Катарцы вскрикивали и визжали, а то вдруг разом замолкали. Несмотря на шум, издаваемый игроками, в левой половине комнаты, прямо на полу, спало несколько горожан, причём один спал, зависнув вниз головой как летучая мышь. Приглядевшись, Влад обнаружил, что этот субъект ни к чему не прикреплён, он просто висел в воздухе. Мимо Влада торопливо прошёл страус в синем матерчатом колпачке и в длинных сапогах. - Гвардейцы уже прибыли в Бетмуру, - негромко сказал он, задержавшись возле юноши. - У них приказ переместить тебя в королевский дворец, - Я готов отправиться хоть сейчас, - ответил Влад. - Поэтому поторопись к Беревиру, а то можешь не успеть, - и страус устремился к двери. - Там тебя ждут! - Кто ждёт? Но катарец уже вылетел из дома, взмыл над мостовой и скрылся из виду. Весьма озадаченный исполнитель пророчества огляделся по сторонам. - Ищешь дом Беревира? - спросил кто-то над головой. Влад посмотрел вверх, но увидел там только гладкий потолок. - Я - дом, - продолжал голос. - Всё ещё удивляешься? А пора бы привыкнуть. - Чувствую, я ещё не скоро привыкну ко всему этому, - пробормотал Самоделов. - Полтарнис советовала тебе найти Беревира, - сказал дом. - А я чем хуже? За пару минут сооружу для тебя приличную еду, а если дашь мне побольше времени, сделаю аппетитнейшие деликатесы. Я же знаю, кто ты и для чего прибыл в Катарию! - Всё-таки, мне бы найти Беремира, - ответил Влад. - Заночуй у меня, - уговаривал дом. - Я - лучшая гостиница для путников, впервые попавших в Бетмуру. - Лучшая? - в сомнении переспросил Влад, оглядываясь на спавших. - О, я знаю, ты привык спать в отдельной комнате, на мягкой кровати! И ещё я знаю, о чём ты обычно мечтаешь, когда засыпаешь и просыпаешься. Никаких проблем. Положу тебе в кровать красотку. Она, конечно, ненастоящая, но всё равно развлечение. Будешь доволен! Один из бетмурцев проснулся, глянул на Влада вывернутым глазом и произнёс, как бы спросонья: - Ступай к Беревиру. Гвардейцы уже близко. В стене перед Владом возникла дверь, которой не было ещё минуту назад. Дверь раскрылась, и в комнату вошла совершенно земная полуобнажённая девушка, лицом смахивавшая на Ирину. Она держала поднос с тарелочками, наполненными едой. Красотка улыбнулась и показала взглядом на раскрытую дверь. - Иди за ней, - урчал дом. - Иди, не стесняйся... Влад вошёл в комнату, с удивлением разглядывая стоявшую тут двуспальную кровать. Он обернулся к красотке и протянул руки, чтобы взять у неё поднос, но его руки прошли сквозь воздух. Красотка с подносом и постель вдруг пропали, комната опустела, а дом захохотал так, что стены заходили ходуном. - Это обман! - крикнул Влад. - Не обман, а шутка! - прогаркал колдун с теми же дурашливыми интонациями, что и мостовая. - Шуток, что ль, не понимаешь? - Не собираюсь у вас оставаться! Влад кинулся к двери, намереваясь вернуться в комнату, где шла игра и откуда был выход на улицу, но за дверью оказалась такая же пустая комната, из которой он вышел. Как будто он прошёл не в дверь, а в отражение зеркала! - Шутка! - гремел голос колдуна, видимо очень довольного изумлением своего неопытного гостя. - Где тут выход? - закричал в смятении Влад. - Выход? Так бы сразу и сказал! - воскликнул дом, и Самоделов почувствовал, что пол расходится под ним и он проваливается куда-то в подпол. Не успев испугаться, он рухнул в темноте на что-то твёрдое и очень тонкое. Оно проломилось под ним и он опять полетел вниз, опять упал на что-то тонкое, проломил его, потом пробил ещё две такие же корки и наконец упал на прочный пол. В глаза ему ударил свет. Влад стоял на четвереньках в той самой комнате, где шла игра и на полу спали катарцы. Над ним продолжали ещё звенеть и сыпаться невидимые осколки перекрытий, которые он пробил при падении, и в этом звоне отчётливо слышался хохот. - Шутка! Шутка! - давясь от смеха, повторял колдун. - У вас тут все такие шутники? - Влад поднялся на ноги, не понимая, как это он мог упасть сверху, когда всё время падал вниз. Опасаясь ещё какого-нибудь фокуса, он торопливо вышел из дома. По-видимому, за это время дом успел повернуться на девяносто градусов, поскольку мостовая с разноцветными плитами тянулась уже справа от него, и там же, справа, высилась серая башня. Влад сошёл с крыльца и зашагал по коричневой мостовой, петлявшей между домами. От нескончаемой уличной толпы отделился знакомый "страус" в синем колпаке. - Я так и думал, что этот несносный Ситльдус будет над тобой подшучивать, - он уставился на Влада серьёзным, почти человеческим взглядом. - Тебе надо попасть к Беревиру до того, как придут гвардейцы. Там собрались нужные люди. Они тебе помогут. - Как бы мне туда пройти побыстрее? - спросил Влад. - А то у вас тут ходить по улицам, знаете, не слишком удобно. - Это с непривычки, - "страус" повернулся к Владу спиной и зашагал по мостовой. - Следуй за мной и придёшь к Беревиру за пару минут. Не отставай! - И в ту же минуту скрылся в толпе. Влад, застонав от досады, сначала остановился, а потом бросился бежать за толпой, надеясь догнать "страуса". Но того уже и след простыл. Влад бежал целую минуту, пока до него не дошло, что, несмотря на быстрый бег, он топчется на одном месте. Слева покачивался колдун Ситльдус в облике дома, подмигивал глазом, показывал длинной рукой на свою дверь; справа, не приближаясь и не удаляясь, высилась серая башня. Влад вдруг понял, что мостовая течёт ему навстречу с точно такой же скоростью, с какой он по ней бежит. Тогда он замедлил бег. Дорожное полотно тоже потекло медленнее. - Эй, опять эти ваши шуточки? - закричал Влад, останавливаясь. Остановилась и мостовая. - Угадал, - ответили снизу. - Шуточки. - Ну ничего себе! У вас тут все такие шутники? Мостовая захихикала. - Почти все. - А если бы и над вами кто-нибудь подшутил? - Над бедным Окоро подшучивают все кому не лень, - ответила мостовая с шумным вздохом. - В этом смысле я самый беззащитный в городе. Редкий прохожий, пробегая по мне, не выкинет со мной какой-нибудь номер. Вон, видишь того длинноногого с крутящейся головой? Смотри, что сейчас будет. Влад разглядел в толпе прохожих катарца, который был бы похож на человека, если бы не его чудовищно длинные ноги и мерно вращающаяся голова. Ноги его, по-видимому, не сгибались, и он шагал, как циркуль, выписывая ими широкие полукружия. Ступив на коричневую мостовую, он взбрыкнул ногой, и мостовая в этом месте вздыбилась крутым горбом, причём так стремительно, что несколько прохожих с разлёту врезались в этот горб и, словно резиновые, отскочили назад. "Циркуль" издал короткий скрежещущий смешок и поспешил дальше. Мостовая, крякнув, обрела прежний вид. Продолжали путь и опрокинутые прохожие, видимо ничуть не озадачившись происшествием. - Вот это шутник так шутник, - прокряхтел Окоро. - Здесь таких полно. Но я же не обижаюсь. Что мы, шуток не понимаем? - Лично я таких шуток не понимаю, - сказал Влад. - А нельзя ли как-нибудь обойтись вообще без шуток? Я, правда, очень спешу. - Знаю, ты спешишь к Беревиру, но туда же направляются и гвардейцы короля. И я не уверен, что ты опередишь их! - Если так будет продолжаться, то конечно не опережу! - Тогда погнали! - И мостовая рванула с места в карьер. Повелитель амулета, не удержавшись на ногах, плюхнулся задом на дорожное покрытие. Глава четвёртая Гвардейцы короля Влад катался по мостовой вправо и влево, рискуя вылететь в кювет на каком-нибудь особенно крутом вираже, однако каждый раз каким-то чудом удерживался на её поверхности. Не успел он освоиться с этой бешеной гонкой, как мостовая вдруг резко встала. Влад по инерции пролетел вперёд и упёрся головой в чьи-то сапоги. Он посмотрел наверх, на обладателя сапог. Перед ним стоял человекоподобный катарец с лицом, одна сторона которого была тёмно-коричневой, а другая - бледно-белой. Голову покрывала шапка густых курчавых волос. Впрочем, это могла быть действительно шапка. Одет катарец был в тёмно-серую тунику, повязанную на поясе красным ремнём. На груди золотилась бляха овальной формы, покрытая какими-то непонятными значками. - Мы - гвардейцы его величества короля Гимелина, - провозгласил катарец. - А я - Дилак, помощник старшины. Влад повертел головой и обнаружил ещё двух точно таких же личностей, стоявших по сторонам от Дилака. - У нас приказ незамедлительно переместить исполнителя пророчества Великой Иннурис в Мериддо и представить королю, - прибавил гвардеец. Влад, переводя дыхание, поднялся на ноги. - Незамедлительно? А я тут хотел со знакомыми повидаться... Серая башня была совсем близко, а справа, в нескольких метрах, стоял двухэтажный дом с крышей в виде длинного колпака. На фасаде, по бокам от двери, красовались два мозаичных павлина. - Но произошло нечто непредвиденное, - продолжал Дилак, словно не слыша его. - По прибытии в Бетмуру наш старшина Помджаин попал в бочку, оказался парализован и не может осуществить твоё перемещение. А без него и мы не можем. - Значит, я не перемещусь? - уточнил Влад. - Без старшины Помджаина - определённо нет. - А как я должен был переместиться? Мгновенно, да? - Пойдёшь сейчас с нами, - не вдаваясь в подробности, ответил гвардеец. - Старшина здесь, недалеко. С ним и поговоришь. "Ага, если старшина говорит, значит, не совсем парализован", - подумал Самоделов. - Конечно не совсем, - отозвался на его мысли Дилак. - Говорить он может. Но переместить тебя в Мериддо пока не способен. - Как же он очутился в бочке? - полюбопытствовал юноша. - Произошла случайность, - буркнул Дилак. - Чистая случайность. Такое может случиться с каждым. Из окна гостиницы на Влада глядел страус в синем колпаке. - Ничего, время у тебя ещё будет встретиться со знакомыми, - сказал гвардеец. - Старшина пробудет в параличе три дня. Если король не пришлёт новый отряд для твоего препровождения, это время ты проведёшь в Бетмуре. И он двинулся куда-то между домами. Влад и два других гвардейца последовали за ним. Маленький отряд обогнул два дома и ступил на мостовую в жёлтую и зелёную клетку. Дилак топнул ногой, и полотно мостовой пришло в движение. Гвардейцы с Владом быстро и плавно покатили по городу. Прохожие расступались перед ними; из окон высовывались горожане и провожали их взглядами. Катили они недолго. По сигналу Дилака мостовая замедлила движение, все сошли с неё и приблизились к предмету, действительно смахивавшему на бочку с открытым верхом. Размерами она была примерно два метра в высоту и полтора метра в диаметре. Дилак остановился перед ней. - Многоуважаемый господин старшина, - обратился он к бочке. - Исполнитель пророчества Великой Иннурис готов с вами говорить. - Приветствую! - раздался из бочки писклявый скрежещущий голос. - Я - старшина королевских гвардейцев Помджаин! Приветствую исполнителя пророчества! - И я вас приветствую, - сказал Влад. Он решил, что бочка - это и есть старшина Помджаин. Но оказалось, что это не так. - Я попал в это тесное вместилище по нелепой случайности, - запищало из бочки. - Совершенно нелепая случайность! Невезение! И теперь я застрял тут на три дня! Раньше выбраться отсюда никак не смогу! - Да, да, - дружно закивали гвардейцы. - Старшина Помджаин никак не сможет выбраться раньше. - Я не могу выполнить приказ короля и переместить тебя! Какая досада! А его величество рассчитывает на меня! В следующий момент произошло нечто неожиданное: откуда-то с высоты прямо в бочку камнем рухнул какой-то катарец и исчез в ней. Влад даже отшатнулся. - А-а-а! - завопило в бочке сразу несколько голосов. - Поосторожнее! Места хватит, потеснись! Нет, это ты потеснись! В бочке началась какая-то возня, она вся затряслась. Голоса стали неразборчивыми. Ясно, что там находился не один старшина Помджаин. - Эй, слушай! - снова раздался писк старшины. - Я тут застрял, понимаешь? - Могу я вам чем-то помочь? - вежливо осведомился Влад. - Прикажи амулету извлечь меня отсюда! Влад заколебался: каждое желание, выполненное амулетом, приближало его к смерти, но, с другой стороны, ему всё равно придётся перемещаться в Мериддо... - Да, да, - закивал Дилак. - Тебе всё равно надо переместиться в Мериддо, поскольку там находятся фивейские свитки. - Ладно, попробую. - Влад взялся рукой за амулет. - Хочу, чтоб старшина Помджаин прямо сейчас вылез из бочки! Из бочки, однако, никто не вылез. - Уважаемый амулет, сделайте, чтоб старшина вылез, - повторил Самоделов вежливее, но и это не подействовало. - Ты не хочешь, чтоб я вылез! - запищал старшина. - Признайся, тебе жаль расходовать силу амулета! - Я стараюсь, как видите... - пробормотал Влад, словно старшина и правда мог видеть его из бочки. - Ты жалеешь лишний раз израсходовать силу амулета, поэтому мне придётся остаться здесь! - Пусть он всех нас вытащит отсюда, а не тебя одного! - рявкнул из бочки другой голос, более низкий. - Я исполняю приказ короля, а вы тут чем занимаетесь? - возразил этому голосу голос старшины. - Тем же, чем и ты - играем в пришибалы! - Короче! - пропищал Помджаин. - Придётся ждать три дня! Через три дня я выйду отсюда и мы переместимся во дворец! - Подожду, коли такая штука, - Самоделов убрал амулет обратно под рубашку. - Согласен. - Без меня в Мериддо не перемещайся ни в каком виде, слышишь? Только со мной! Я лично должен представить тебя королю! - Понятно, - сказал Влад. - Жди! Жди три дня! В бочку с высоты сверзился ещё один катарец, и она снова затряслась, загудела множеством голосов. "Как же они там все помещаются", - подумал Влад. Но гвардейцы, которые наверняка услышали его мысль, не удостоили его ответом. - Старшина велел ждать, - сказал Дилак, и белая половина его лица изобразила улыбку, а тёмная - гримасу сожаления. Два других гвардейца хранили каменное выражение. - Переночую у Беревира, - сказал Самоделов. - Если только мостовая доставит меня к нему без приключений. - Через три дня мы тебя разыщем, - пообещал Дилак. Гвардейцы взлетели и через минуту смешались с толпой прохожих. - Доставлю быстро, не сомневайся, - сказала клетчатая мостовая. - Только, желательно, без шуток, - ответил Влад. Он всё же приготовился к сюрпризам, но ничего особенного не произошло. Если не считать, что в конце пути мостовая остановилась слишком резко, и Влад, пролетев по инерции вперёд, стукнулся об неё лбом. На Земле от такого удара могло бы получиться сотрясение мозга, но сейчас лишь коротко прозвенело в голове да в глазах полыхнули искры. - Приехали! - крикнул мостовой колдун. Влад схватился рукой за лоб. - Можно было и помягче тормознуть. - Не привык, что ль, шмякаться? - проговорил добродушно катарец. - У нас на дорогах все только и делают, что шмякаются, и ничего, всё нормально. - Так то - у вас, а то - у нас! Боли не было, шишка тоже вроде бы не набухла, и Влад оторвал руку от головы. Он сидел на мостовой, в метре от крыльца двухэтажного дома с мозаичными павлинами на фасаде. - Дом Беревира, - отозвалась на его мысли мостовая. - Спасибочки за прекрасную поездку, - на всякий случай поблагодарил колдуна Самоделов, поднимаясь на ноги. "Всё-таки без шуток не обошлось", - прибавил он мысленно. - Ну, конечно! - Катарец засмеялся. - Как же без них! Глава пятая Беревир Влад поднялся на крыльцо и вошёл в раскрытые двери. В помещении, занимавшем весь первый этаж, было многолюдно и шумно. В окнах с цветными стёклами догорало солнце. С полсотни разномастных бетмурцев окружало круглые столы, за которыми шла игра в карты. Над каждым столом висел светящийся шар, озаряя карты и игроков. На появление Влада никто не обратил внимание. Он неуверенно прошёл вперёд, озираясь на играющих, и чуть ли не нос к носу столкнулся со знакомым страусом в колпаке. - Всё складывается как нельзя лучше, - произнёс страус скороговоркой. - У нас есть три дня. За это время мы успеем подготовиться. - К чему? - спросил Влад. - Объяснения потом. Нужные тебе люди скоро соберутся! - Да в чём дело? - Фивейские свитки! И страус умчался, оставив исполнителя пророчества в недоумении и беспокойстве. - Влад, рад тебя видеть! - раздалось у юноши над головой. Мельком окинув своды, он понял, что с ним разговаривает Беревир - катарец, имеющий обличье дома. - Ты пятый исполнитель, посещающий меня. От всей души надеюсь, что уж твоя-то миссия окажется удачной! - Я тоже на это надеюсь, - пробормотал Влад. Вспомнив о приёме, оказанном ему Ситльдусом, он тревожно огляделся. - Не беспокойся, - голос Беревира звучал дружелюбно. - Я не отношусь к любителям шуток. У меня не проваливается пол и на голову не льётся соус... Прежде всего тебе надо отдохнуть с дороги. Можешь не спешить, у тебя ведь есть ещё три дня. - Верно, - кивнул Влад, уже не удивляясь, что Беревир знает и об этом. - Мне рекомендовала вас Полтарнис. - Весьма достойная особа. Я знаю её лет триста. - А кто тот господин в синем колпаке, который только что говорил со мной? - О нём мне известно только, что он прибыл из Мериддо и что он приближённый короля. О его планах я ничего не знаю, поскольку его мысли закрыты от меня. - А разве это возможно? - Конечно. Любой из нас может закрыть свои мысли от других людей. Вот, например, твои мысли открыты, и все, с кем ты встречаешься, свободно вычитывают их из твоей головы. Самоделов недовольно наморщил нос. - По-моему, это не совсем хорошо. Это как читать чужую переписку. - Вряд ли кто-то их специально читает, - возразил Беревир. - Просто они исходят от тебя, как лучи, во все стороны, и каждый, кто приближается к тебе, сразу начинает их слышать. До нас, катарцев, в равной степени доходит и подуманное тобой, и сказанное. Почти никакой разницы. "Да-а, интересно..." - помыслил Влад, подавляя вздох. - Ничего интересного нет, - отозвался колдун. - Абсолютно ничего, поверь мне. Если б ты слышал свои мысли, то удивился бы вздору и сумятице, царящим в них. Влад напряг мозги, стараясь ни о чём не думать. Но какие-то смутные мысли в голове всё же остались, зато от напряжения он почувствовал себя немного отупевшим. Катарец засмеялся. - Да брось ты, всё в порядке! Самоделов стряхнул оцепенение. - Так я, стало быть, у вас переночую? - спросил он, решив оставить свои мысли в покое, раз уж с ними ничего нельзя сделать. - Всегда пожалуйста, - ответил колдун. - На втором этаже я приготовил тебе комнату с кроватью. Проход туда вон там, справа. На второй этаж вела не лестница, а наклонный изгибающийся коридор. - Вообще-то я бы хотел осмотреть город, - говорил Влад, двигаясь по нему. - Здесь у вас полно всего интересного. - Ты будешь потрясён, уж это точно! - Только мне нужен провожатый из местных, кто избавил бы меня от разных шутников... - Среди моих посетителей есть один человек, который может быть тебе полезен, - голос Беревира, казалось, двигался за стеной одновременно с Владом. - Он парень в наших краях неизвестный и откуда пришёл в Бетмуру - никто не знает, но он не обманщик, как некоторые. Я это сразу почувствовал. Уж в людях-то я разбираюсь, будь уверен! К тому же он обладает изрядной колдовской силой, а это тоже немаловажно. - Тогда нельзя ли мне как-нибудь с ним познакомиться? - Подожди немного, сейчас он играет в карты. От этого занятия его не оторвать. Весь второй этаж занимало просторное помещение в форме многогранника, с разнокалиберными окнами и с высоким коническим потолком. На полу или зависнув над полом спало десятка три катарцев. В одном месте они лежали грудой. Это было похоже на свалку из человеческих ног, каких-то обрубков, огромных птичьих лап, выпученных глаз, крыльев, болтающихся в воздухе сапог, клубков шерсти и ещё чего-то совершенно несуразного. Оставалось удивляться, как все эти существа могут спокойно спать, навалившись друг на друга. - Ничего удивительного, - ответил Беревир на мысли Влада. - У нас все так спят. А вот ваш земной обычай спать на кроватях может показаться катарцу удивительным. Для сна вам нужно множество разных лишних и странных вещей: кровать, простыни, одеяла, матрацы, подушки... Это же полный бред! Ну зачем, скажите на милость, нужны все эти наволочки, подушки и прочее? А если у тебя такой облик, что ты ни на какой кровати не поместишься? Гораздо удобнее спать просто на полу, в тишине и спокойствии, под надёжной крышей... Влад, слушая, кивал головой, а у самого в мыслях вертелось: "И всё-таки я предпочёл бы кровать..." - Будет тебе кровать, не беспокойся, - сказал Беревир. - Для тебя я сделал всё как ты привык. Вон там дверь, слева. Влад повернул голову и обнаружил в стене, между двумя окнами, обычную дверь, какие бывают в квартирах. Он готов был поклясться, что дверь ведёт не в помещение, а наружу. За ней не может быть никакой комнаты. Ну, разве что, небольшой балкончик... - Там не балкончик, - ответил катарец. - За дверью твоя комната. Влад открыл дверь и изумился. Это была комната квартиры в Ступино, где он жил с родителями! Комната была совсем небольшой, в одно окно. Здесь всё было знакомо ему с детства. И эта узкая кушетка, и письменный стол с компьютером, и шкаф, и на стене два ярких цветных плаката с автомобилями... - Откуда здесь всё это? - спросил он, оглядывая обстановку. - Из твоей головы, конечно. Влад пощупал кушетку. Похоже, настоящая. Под потолком в фарфоровом колпаке горела лампочка. Монитор компьютера светился синеватым светом. Всё было настоящим, как на Земле. По крайней мере - с виду. Хотя нет, кое-что было не так. Подойдя к компьютеру, он убедился, что это всего лишь коробка без начинки. А раскрыв дверцу шкафа, он не нашёл в нём никакой одежды. Отсутствовало множество мелких вещей, постоянно находившихся в комнате и придававших ей жилой и немного захламлённый вид. Сейчас же здесь всё было только самое крупное. - Я не стал особенно копаться в твоей голове, - раздался голос колдуна. - Решил, что вполне хватит и этого. Можно было бы, конечно, создать и многое другое, в том числе твою подругу, о которой ты мечтаешь по ночам... - Нет-нет, пока обойдусь, - перебил его Влад, смутившись. Теперь он понял, откуда у Сильтдуса взялась Ирина. Из его мыслей, разумеется! - Ну да, - подтвердил колдун. - Ведь они открыты. Если покопать в них поглубже, то можно отыскать не только Ирину. - Это невыносимо, я перед вами весь как на ладони... - простонал Влад, усаживаясь за круглый стол, на котором были расставлены знакомые ему тарелки и вазочки, наполненные пирожными - с виду вполне земными эклерами, безе и наполеонами. Тут же стояли, судя по этикеткам, бутылки с лимонадом и кока-колой. Он почти машинально отметил, что стул под ним не скрипнул. На Земле этот стул, когда на него садились, издавал лёгкий скрип. Влад поёрзал, усаживаясь поудобнее, и стул тотчас скрипнул. Именно так, как должен был скрипнуть. Влад оглядел угощение. - Всё это настоящее? - поинтересовался он на всякий случай. - Можно сказать, что настоящее, - ответил Беревир. - Во всяком случае, вполне вкусное и питательное. Кушанья только имеют вид знакомых тебе продуктов. На самом деле пища наша, катарская, моего собственного приготовления. Я не слишком большой искусник в кулинарии, но мою еду народ ест и нахваливает. Влад взял эклер, поднёс к носу. - Пахнет вкусно, но не эклером. Он откусил кусочек. Тот почти сразу растаял во рту, вызвав необычное и довольно приятное вкусовое ощущение. Влад тут же уплёл всё пирожное и взял второе. - Бери, не стесняйся, - сказал Беревир. - Чувствуй себя как дома. Может быть, со временем я обставлю твою комнату более основательно, и даже сооружу знакомый тебе вид из окна. - А разве это можно? Беревир засмеялся. - Заставить тебя видеть то, чего нет, для любого катарца пара пустяков! Безе, как и эклер, имело только вид безе, вкус его был совсем другим и, пожалуй, ещё более восхитительным, чем у псевдоэклера. - А нет ли у вас чего-нибудь более существенного, типа мяса? - спросил Самоделов. - Пирожные хоть и хороши, но могут надоесть. - Завтра к утру сделаю тебе котлеты и жаркое. Чтобы создать их правильно, со всеми привычными тебе вкусовыми оттенками, мне надо будет основательно порыться в твоей голове. - Но я не могу всё вспомнить подробно! - А тебе и не надо. Всё, что мне нужно, я извлеку из тебя сам, без твоей помощи... Правда, это будет не настоящее мясо, а его заменитель. Питаться тем, что ты называешь мясом, не станет ни один катарец. Это только в варварских мирах способны убивать живых тварей и поедать их. Когда-то, очень давно, такое было и у нас, пока чёрных не изгнали в преисподнюю... Влад, уже потянувшийся было к бутылке, задержал руку. - Каких чёрных? - спросил он. - Чёрных магов. В Катарии в древности жили не только мы, белые маги, но и чёрные. После череды грандиозных битв чёрные маги были изгнаны в нижний мир, или преисподнюю, где они находятся до сих пор. Изгнал их туда король Клеодор, предшественник нашего нынешнего государя. Ему, между прочим, помогли сведения, вычитанные в фивейских свитках... Ты ещё вон те пирожные попробуй, что на розовой тарелке! Вкус неповторимый! Влад взял пирожное, ожидая почувствовать знакомый вкус бисквита и глазури, но оно оказалось похожим на миндаль с апельсином и чем-то ещё. Всё вместе взятое представляло собой нечто совершенно потрясающе. Влад даже заулыбался. - Ну ни фига себе, - пробормотал он с набитым ртом. - Вы тут, я смотрю, настоящие кулинарные волшебники. - Для катарца в еде и напитках главное - вкус, - ответил Беремир. - Придумать новый вкус - великая вещь! Тут нужны особые способности. Те вкусовые ощущения, которые ты сейчас испытываешь, придумывались и совершенствовались веками... Быстро умяв пирожное, Влад выпил воды из обоих бутылок. Вода, несмотря на этикетки, оказалась совершенно непохожей на лимонад и кока-колу. Вкус тоже был незнакомый, но необыкновенно приятный. - Я вижу, тебе понравилось, - Беревир, судя по голосу, улыбался. - Попробуй ещё вон то пирожное салатового цвета. Его вкус мне лучше всего удаётся. Кусочек, откушенный Владом, наполнил рот ароматом всех фруктов, которые только могут быть в природе. Сам не заметив как, Влад запихнул в рот всё пирожное, и оно растворилось за секунды, кажется, даже не дойдя до горла. - Я могу съесть миллион таких пирожных, - проговорил он, беря с тарелки ещё одно такое же. - Ты и розовые бери, и вон те, коричневые, - угощал его Беревир. - А я, если надо, ещё наколдую, мне нетрудно. - Спасибо, очень вкусно. Влад не мог прийти в себя от восхищения. Здешняя еда, по-видимому, влияла не только на органы вкуса, но и на настроение. Влад почувствовал прилив сил и оптимизма. - А кое-кому здесь не нравится моя стряпня, - говорил Беревир. - Нос от неё воротят. У тебя, говорят, слишком однообразная кухня... - А что, у вас кормят ещё чем-то другим? - поинтересовался Самоделов с набитым ртом. - Всякой еды полно, - с готовностью объяснил катарец. - Наколдовать её может каждый, но далеко не каждый специализируется в таком колдовстве. Я, например, по этой части небольшой специалист. Я занимаюсь всем понемногу, чем положено заниматься гостинице, в том числе, конечно, и приготовлением еды. Но некоторые занимаются исключительно приготовлением еды, находя в этом смысл и удовольствие. К ним относится Гастар, великий спец в создании новых фруктовых вкусов. Вообще, чтобы приготовить по-настоящему вкусную еду, нужны большой опыт и мастерство. Если хочешь, я могу направить тебя к кое-кому в Бетмуре, где ты такую еду отведаешь... - А разве это не по-настоящему вкусно? - воскликнул Влад, показывая на опустевшие тарелки, чем вызвал у Беревира новый взрыв добродушного смеха. - О вкусах не спорят, как говорят у вас на Земле, - сказал он. - Но всё же бетмурцы, понимающие толк во вкусовых ощущениях, идут не ко мне, а к тем, кто сотни лет делает только еду и достиг в её создании совершенства. - Такие есть? - Есть. Правда, их не слишком много. Настоящих мастеров всегда немного. - Как всё-таки вы делаете такую вкуснотищу? Это трудно? - Нет, совсем нетрудно, особенно если есть навык. Смотри сюда. Над пустой тарелкой закрутился воздух, и Влад увидел, как на ней стали появляться сначала туманные, а потом всё более осязаемые пирожные. Через минуту всё успокоилось. На тарелке лежали четыре только что наколдованных эклера. У Влада от восторга захватило дух. - Вы делаете их из воздуха! - воскликнул он. - Потрясающе! Он взял один эклер и откусил от него половину. На вкус пирожное было таким же, как те, что он уже съел раньше. Он принялся поедать их одно за другим. Они таяли во рту стремительно, и Влад проглотил их, пожалуй, быстрее, чем Беревир их создал. - Катарцы вполне могут обходиться без всякой еды и питья, - говорил колдун. - Многие, кстати, и обходятся. Но далеко не все. Человеку ведь даны вкусовые ощущения от природы, помимо разных прочих ощущений. А раз дан вкус, то почему бы им не воспользоваться к собственному удовольствию? Мы, катарцы, в отличие от вас, обычных людей, едим не для того, чтобы насытиться, а для того, чтобы получить приятные вкусовые ощущения. Многие уже настолько привыкли их получать, что не могут без них обходиться. Есть даже такие, кто в погоне за новыми, необычными вкусовыми ощущениями путешествуют из города в город, из провинции в провинцию в поисках мастеров, специализирующихся на приготовлении еды... - Я их понимаю, - промычал Самоделов с набитым ртом, приканчивая последнее пирожное. Оно почему-то показалось ему пресным. Он даже удивился. - Вкусовые ощущения притупляются при обильной еде, - объяснил Беревир. - Поэтому у нас никто не ест помногу. Надо давать рту отдых. - Да, пожалуй, хватит, - сказал Влад. - Не буду жадничать. Он наполнил стакан водой из бутылки с этикеткой "Лимонад". - Это не лимонад, конечно, но вкус мне знаком, - сказал он, осушив его. - Вкус напитка создан на основе вкуса лайванона, с небольшими добавками, - ответил гостеприимный хозяин. - Всё это очень интересно, - сказал Самоделов, отставляя стакан. - А вот я хотел у вас спросить, что это за фивейские свитки такие? Они дают нужную информацию, или что? - Ну да, информацию, причём обо всём, о чём ни спросишь, - ответил Беревир. - Не без их помощи наш король Гимелин является самым сильным колдуном в Катарии. Достались они ему от его предшественника - короля Клеодора, а тот, по слухам, выкрал их у чёрных магов. Было это очень давно, когда чёрные вздумали захватить власть и изгнать нас, белых магов, в другой мир, который мы называем преисподней, настолько там ужасно. В разгар войны Клеодор и выкрал у них эти самые свитки. Он не только выкрал их, но и сумел прочесть, для чего требуется немалая колдовская сила. Свитки дали ему несколько ценных советов, благодаря которым белым удалось сломить сопротивление чёрных и изгнать их в нижний мир... Не беспокойся, - предупредил он следующий вопрос Влада. - Ты тоже прочтёшь фивейские свитки, как и твои предшественники - исполнители пророчества Великой Иннурис. Они прочли их с помощью амулета, значит, прочтёшь и ты. Свитки дадут указание насчёт ключей для Силлирийского Оракула. Влад плеснул в стакан из бутылки с этикеткой "Кока-кола". - А что это за нижний мир? - спросил он. - Это, случайно, не Силлирия? - Нет, что ты, - поспешил успокоить его катарец. - Силлирия - это мир, в котором всё как у нас, только населяют его не колдуны, а простые смертные, вроде тебя. Сам я никогда там не был, да и вряд ли кто из катарцев там бывал, потому что всего нашего колдовства не хватит, чтобы перемещаться из одного мира в другой. Это под силу только очень могущественным магам, таким, как ты, повелитель амулета, да и, наверное, как наш государь. - Поскорей бы получить ключи и перебраться в Силлирию, - Влад невольно вздохнул. - У вас тут неплохо, я бы пожил в Катарии ещё, но уж очень хочется побыстрее разделаться с этим делом и вернуться домой. - Не печалься, в Бетмуре ты найдёшь, чем развлечься. - Кстати, как там тот человек, который сможет сопровождать меня? - Пока играет. Как только игра закончится, я сразу сведу его с тобой. Пятерых твоих предшественников - исполнителей пророчества Великой Иннурис, которые останавливались у меня, - я тоже знакомил с очень знающими и сильными магами. С такими магами они должны были без особых затруднений обойти все пять Оракулов... - Но не обошли, - заметил Влад. - Уж не знаю, что им помешало, - ответил Беревир, - но в этом явно не было вины наших колдунов. Всё это были люди надёжные, добросовестные. Не стану же я навязывать в провожатые абы кого! И этот, с которым я хочу тебя свести, такой же. У меня чутьё на людей. Несмотря на пристрастие к азартным играм, он не подведёт, поверь мне. - В моём мире пристрастие к азартным играм не одобряется, - сказал Самоделов. - А у нас это в порядке вещей. Азартные игры особенно распространились при нынешнем государе. Сейчас в городах трудно найти человека, который не увлекался бы какими-нибудь играми - слишком велик соблазн получить в качестве приза дополнительную порцию колдовской силы... - А разве это возможно? - Конечно! Только на это и идёт игра! Бывает так, что некоторые игроки спускают за ночь всю свою силу и становятся настолько немощными, что не способны даже на самое незначительное колдовство. Правда, организм катарца способен сам вырабатывать в себе колдовскую силу, но это процесс медленный, от полного бессилия до нормального состояния проходят месяцы, а то и годы... Влад отпил из стакана. - У нас на Земле играют в основном на деньги, - проговорил он, когда Беревир умолк. - А тут, стало быть, вместо денег - колдовская сила? - Выходит, так. У Влада мелькнула мысль, что он со своим амулетом тоже обладает колдовской силой. То есть, по местным понятиям, деньгами. А вдруг здешние колдуны уже "отсосали" втихомолку её часть? Он достал из-под ворота рубашки зеркальце и заглянул в него. На его отражении по-прежнему темнело маленькое пятно, которое как будто не увеличилось с тех пор, как он вышел из Храма... - Ты зря волнуешься, - сказал Беревир. - У амулета Великой Иннурис нельзя изъять ни часть, ни тем более всю колдовскую силу. Распоряжаться ею можешь лишь ты один. К тому же силу здесь только выигрывают или проигрывают, услуги же оказываются бескорыстно. Никому и в голову не придёт требовать расплачиваться за них колдовской силой. Многие считают оказание услуг своей первейшей обязанностью и предназначением. Например, Гастар только радуется, когда кто-то ест его плоды, а Полтарнис бывает очень довольна, когда по ней ходят. Да и сам я получаю удовольствие, обеспечивая моих постояльцев ночлегом и приятным времяпрепровождением. Только для них я и колдую. И таких, как я или Гастар, очень много. - А в моём мире почти за всё надо платить, - пробурчал Влад. - Ни один уважающий себя белый маг, будь то в вашем мире, в нашем или в каком ином, не возьмёт платы за свои услуги, - наставительно сказал катарец. - Белый маг черпает силы исключительно в сознании своей полезности и нужности окружающим. Их благодарность - единственная награда для него. - Это я уже знаю, - кивнул Влад, вспомнив о проделках Ситльдуса и бетмурских мостовых. - Совсем другое дело - азартные игры, - продолжал Беревир, словно не расслышав его мысль. - Тут никто никому услуг не оказывает, наоборот - все только и норовят обхитрить и провести соперника. Игрок ставит на кон часть своей колдовской силы и либо проигрывает её, либо выигрывает, становясь слабее или сильнее. Азартные игры - это такая вещь, что сейчас тебе привалила удача, а в другой раз ты проигрался в пух и прах и только и мечтаешь, как бы отыграться. Ни к чему хорошему это не приводит. У нас очень многие забросили полезные дела, которыми когда-то занимались, и только и делают, что играют. В итоге королевство пришло в упадок. Нигде нет никакого порядка. Поговаривают, что где-то в отдалённых провинциях видели чёрных магов... Этого не было сотни лет... Появление чёрных - вернейший признак упадка и скатывания страны в хаос. Мы как-нибудь поговорим об этом подробнее, а сейчас, извини, я должен покинуть тебя на время, - голос Беревира стал удаляться. - Меня ждут постояльцы. А ты отдыхай пока... Можешь поспать на кровати... Игра внизу кончится ещё не скоро... Его голос затих возле дверей. Глава шестая Игра в карты по-катарски Влад прислушался. В комнату извне не проникало никаких звуков. Но когда он приоткрыл дверь, до него донеслись отдалённые крики картёжников. На втором этаже все по-прежнему спали. Влад вернулся в свою комнату и подошёл к окну. Солнце зашло, но его тускло-золотой свет ещё горел в небе, заливая городские крыши, шпили и шары. Шпили и шары ослепительно сверкали, и там, между ними, носились игроки в загадочную игру "пришибалы". Немало колдунов сновало и над мостовыми, между первыми и вторыми этажами кривобоких бетмурских домов. Влад, который уже начал привыкать к внешнему виду здешних обитателей, всё же иногда не мог не поразиться. Почти вровень с его окном проскакал на своей единственной ноге катарец, вращая при этом всеми восемью руками, как крыльями ветряной мельницы. Его навстречу пробежал, не касаясь земли, невидимка, от которого видны были только остроносые сапоги, перчатки с длинными пальцами и толстощёкая голова над стоячим воротником. Громко мяукая, шмыгнула пара больших, в человеческий рост, котов в жилетках и коротких штанах. Катились, подскакивая над мостовыми, живые головы с выпученными круглыми глазами. Проплыла по воздуху полупрозрачная дама с несоразмерно большой головой, на которой было четыре лица... Несмотря на то, что все передвигались довольно быстро, движение по улицам ещё можно было назвать неспешным в сравнении с тем, что творилось над крышами. Пролетающие с головокружительной скоростью игроки являли собой поистине захватывающее зрелище. Летуны то сбивались в стаи, то рассыпались и носились поодиночке. Казалось, все гоняются за всеми, ныряя вверх и вниз, сталкиваясь и уворачиваясь от столкновений. Иногда кто-то из летунов, словно потеряв контроль над собой, камнем падал вниз. Рядом с соседним домом виднелась бочка, похожая на ту, в которую попал старшина Помджаин. На глазах Влада в неё сверзились один за другим два летуна и скрылись в ней. Из бочки они больше не показывались. Их товарищи, продолжавшие носиться над крышами, даже не делали попыток узнать, что же с ними случилось. Несмотря на совет Беревира выспаться, Влад чувствовал себя вполне бодрым. Спать не хотелось. Возможно, причиной тому была беревирова еда, наполнившая его энергией. Он вышел из комнаты в полутёмный зал, а оттуда спустился на первый этаж к игрокам. Здесь по-прежнему было многолюдно. У столов стояли так тесно, что некоторые катарцы взлетали к потолку, чтобы видеть карты и играющих. Все голосили на разные лады, визжали и ревели, захваченные игрой. В распахнутые двери с улицы поминутно залетали прохожие, коротко перекрикивались со стоявшими у столов, хватали с полок в стенах какие-то плюшки и уносились прочь. Влад подумал, что неплохо бы и ему попробовать плюшку, но тут его внимание привлёк стол у дальней стены, возле которого народу было вроде бы не так много. К самому столу протиснуться не удалось, зато он мог видеть из-за спин игроков то, что на нём происходило. Большие прямоугольные карты сами собой раскидывались на круглой рыжей поверхности стола. Чаще они ложились рубашкой вверх. Игроки хватали их и зачем-то прятали под столом, а через минуту прямо в воздухе появлялись новые карты и сыпались вниз, ложась кругами или раскладываясь вверх картинками, как в пасьянсе. Влад обратил внимание, что на катарских картах не было ни цифр, ни мастей; здесь были исключительно одни картинки, причём это были живые картинки. Изображённые на картах существа двигались и даже издавали какие-то звуки. При каждой новой раскладке карт игроки и зрители разражались криками - кто-то вскрикивал восторженно, кто-то - изумлённо, а кто-то - с отчаянием. - Ужас! Мой дракон снова убит! - вопил катарец с несоразмерно длинным, узким и очень вёртким туловищем. - Это надо как не везёт! - Стрелок, стрелок, покажись, - словно заклиная, бубнил низенький большеголовый плешивый колдун, чей подбородок едва дотягивался до края стола. - Появись же ты, наконец!... Всё, господа! - вдруг завопил он что было мочи. - Пропускаю ход и объявляю секретную карту! - Внимание, секретная карта! - закричал, перекрывая общий гвалт, катарец в ярко-оранжевом камзоле. Он висел в метре от пола и взмахивал руками, как будто управлял движениями карт. - Приготовьте шутов, танцоров, фокусников и дам! Дам, больше дам! По движению его руки карты снова взвились и легли на стол кругом, картинками вверх. Лишь одна карта, находившаяся в центре этого круга, оставалась лежать картинкой вниз. Игроки начали подгребать к себе карты, лежавшие по кругу; центральную карту никто не трогал. Из тех карт, что подгребли игроки, начали выходить изображения и самостоятельно двигаться по столу. Заметив это, Влад начал проталкиваться поближе к столу. Оказывается, картинки могли не только шевелиться на плоскости карт - они могли выходить оттуда и, превращаясь в объёмные фигурки, расхаживать по столу и затевать между собой возню. Карты, которые они покинули, оставались лежать белыми пустыми прямоугольниками. Игроки и зрители начали подначивать фигурки: "Ну же, давай, бей!", "Справа заходи!", "Осторожнее, сзади!", "Беги!", "Прыгай!". Фигурки бегали и толкались; при этом к карте, лежавшей посреди стола, ни одна не приближалась. Вскоре игроки начали откровенно вмешиваться в происходящее на столе, отшвыривать одни фигурки и тянуть к себе другие. Вся эта непонятная Владу возня кончилась тем, что фигурки и пустые карты взвились вверх и растаяли в воздухе. - Господа, открываю секретную карту! - возгласил игрок в оранжевом камзоле, и все разом стихли. Над столом снова возникли карты и посыпались шелестящим дождём. На них никто не обращал внимание. Оранжевый с торжественным видом перевернул "секретную" карту, и все испустили дружный вопль. Карта была пуста. На ней не было никакой картинки! - Обман! - закричал кто-то. - Нас надули! - подхватил другой голос. - Чьи это проделки? - Здесь должен быть трёхглавый грифон! - Нет, дама в красной полумаске, я точно знаю! - Откуда ты знаешь? Игроки стремительно разделились на две партии. Одна настаивала, что на "секретной" карте должен был быть трёхглавый грифон, другая - что дама в красной полумаске. Влад поспешил отодвинуться, поскольку дело явно шло к потасовке. Привлечённая шумом, подошла публика с соседних столов. - Вот кто украл даму! - провопил вдруг плешивый коротышка. - Он! Это он, я точно знаю! Коротышка показывал на игрока с совершенно земной внешностью. Тот был худощав, ростом чуть выше самого Влада, имел очень бледное подвижное лицо, чёрные блестящие глаза, чёрные вьющиеся волосы и такую же чёрную узкую бородку. Одет он был довольно невзрачно: короткий бледно-зелёный сюртук без пуговиц, коричневые штаны до колен, серые гольфы и остроносые полусапожки земляного цвета. Из-под отворота его короткого сюртука выглядывала фигурка - карточная дама ростом с полтора Владовых пальца. К ней сразу потянулось несколько рук. Она с тоненьким визгом попыталась скрыться в глубине сюртука, но её извлекли оттуда и стали перебрасывать от одного игрока к другому, причём каждый спешил от неё избавиться, как от горячей картофелины. Возбуждённая толпа скрыла от глаз Влада и её, и катарца с бородкой, но негодующие вопли раздавались на всю комнату: - Мошенник! Откуда он взялся? Его нельзя подпускать к столу! Наказать его! Лишить силы! - А он и так её всю проиграл! - Подвесить его над столом, пусть побудет светильником! Эта идея, высказанная кем-то из зрителей, всем понравилась. Под одобрительные крики трое катарцев взлетели в воздух вместе с проштрафившемся игроком. Тот, по-видимому, пребывал в столбняке: его руки были вытянуты вдоль туловища, глаза смотрели в одну точку. Его никто не держал. Он поднялся как бы сам по себе примерно на пару метров над столом, перевернулся вниз головой и в таком положении завис. Внезапно его голова ярко озарилась, словно в ней появился какой-то сильный источник света. Голова, черты лица которой теперь едва просматривались, действительно стала лампой, осветив стол, рассыпанные карты, возбуждённых игроков и зрителей, громко обсуждавших происшествие. - Господин исполнитель пророчества... - Влада кто-то потянул за рукав. Он обернулся и увидел аиста в синем колпаке. За аистом толпилось с полдюжины катарцев, которых ещё минуту назад не было среди игроков и зрителей. Явно они, как и аист, появились в гостинице только что. - Мы твои друзья, - продолжал колдун в облике аиста, не сводя с юноши пронзительных птичьих глаз. - Завтра мы доставим тебя в Мериддо и сделаем всё для выполнения твоей благородной миссии. Тебя ждёт слава и признательность всей Катарии. - Я не совсем понимаю... - начал Влад, но аист его перебил: - Это строжайшая тайна. Здесь неудобно разговаривать, слишком много посторонних ушей. Поднимемся в твою комнату, нам надо кое-о-чём поговорить. Сообщники аиста обступили Самоделова со всех сторон, и не успел он и глазом моргнуть, как оказался вместе с ними в своей "ступинской" комнате. Из-за стола сам собой выдвинулся стул, приглашая его сесть. Входная дверь захлопнулась. Глава седьмая Заговорщики В комнате по стенам, полу и потолку стлался лёгкий туманец, а сама комната была полна необычного вида колдовским людом. Колдуны располагались на кровати, на подоконнике, даже на шкафу и на столе с монитором; трое плавали под потолком возле фарфорового колпака люстры, ещё двое зависли в воздухе за окном, вытянув тонкие длинные шеи так, что их головы оказывались в комнате. Влад сел. Аист, который явно был заводилой в этой компании, остался стоять напротив него. - Столь высокая секретность вызвана обстоятельствами, о которых никто не должен знать, кроме тебя, исполнитель пророчества Великой Иннурис, - заговорил он торжественным тоном, вздёрнув клювастую голову и поглядывая на Влада несколько искоса, как настоящий аист. - Мы все очень рискуем, - подхватил катарец, висевший в полуметре над полом рядом с аистом. Полное отсутствие туловища делало его похожим на паука: его руки и ноги начинались под самой головой, вполне человеческой, смуглой, кареглазой, в головном уборе наподобие тюрбана. Под стать необычному телу была и одежда, напоминавшая комбинезон. - Мы очень рискуем, очень! - повторил он. - Дело секретное и чрезвычайно важное! Влад беспокойно оглянулся на дверь, оценивая возможности к бегству. - А в чём оно, собственно, заключается? - Король Гимелин... - тихо начал человекоподобный катарец с лысой головой и длинной, постоянно шевелящейся бородой, одетый в лиловую мантию. - Да, речь пойдёт о короле Гимелине, - перебил его другой колдун, похожий на отражение человека в кривом зеркале. Его плоское тело изгибалось волнами, расширенная в щеках голова сужалась к макушке. - О Гимелине, этом недостойном правителе, при котором страна катится к упадку! - К гибели, - уточнил аист. - Из преисподней начали выбираться чёрные маги, - продолжал плоский. - Это результат его бездействия и попустительства. Король занят только играми и развлечениями! Он и думать не хочет ни о чём другом! - А вместе с ним играет вся страна! - подхватил бородач в лиловой мантии. - Никто не занимается полезными делами, все только играют, играют, играют. Здесь, в Бетмуре, это особенно хорошо видно. Народ обленился, нравственность упала, прежде добродушные и работящие катарцы превратились в шутников, прохвостов и мошенников! - Каждый лишний год правления Гимелина приближает страну к гибели, - сказал "паук". - Очень сожалею, - пробормотал Влад, - но я-то чем могу помочь? Аист выпрямился, задрав голову. - Мы, придворные бывшего короля Клеодора, - заговорил он в наступившей тишине, - явились к тебе, чтобы сказать: ты, исполнитель пророчества Великой Иннурис, повелитель амулета, являешься нашей последней и единственной надеждой. Только ты можешь вернуть Клеодора к власти и спасти страну. Ты повелеваешь амулетом громадной силы и скоро в твоих руках окажутся фивейские свитки. Если правильно их читать, то можно вычитать всё, включая способ низвержения Гимелина и возвращения к власти Клеодора, который восстановит порядок и пресечёт безнравственное увлечение играми! Мимо Влада по воздуху медленно проплыл предмет, похожий на глиняную грушу, небрежно вылепленную, с вмятинами и буграми. Размером она была сантиметров пятнадцати - двадцати. В полёте она хаотично переворачивалась и издавала чавкающие звуки. Влад тотчас понял, что это катарец. "Груша" замерла в воздухе и издала мычащий звук, а потом внятно произнесла: - Пуф. Жарко. Аист и плоский катарец, стоявшие ближе всех к "груше", поклонились ей почтительно. - Его величество король Клеодор, собственной персоной, - сказал аист. - Жарко, жарко, пуф, пуф, - повторил Клеодор. Самоделов рассматривал "грушу" с удивлением. - Это король? - То, что от него осталось, - траурным голосом ответил аист. - Ты видишь его тень, его полуживые, потерявшие разум останки. Вот чем он стал, лишившись по воле узурпатора Гимелина власти, силы и разума, и ни один колдун в Катарии не в состоянии вернуть его к жизни. Он обречён вовеки пребывать в облике того, что ты понимаешь как "груша", и повторять только два слова: "жарко" и "пуф". - Жарко, пуф, пуф, - сказала "груша" и полетела дальше. Катарец с круглой как мяч головой, лицо на которой казалось нарисованным трёхлетним ребёнком, схватил её и засунул себе за пазуху. "Груша" заворочалась там, норовя вылететь, но катарец придержал её. - Позволь представить тебе Крисалунга, королевского хранителя, - аист показал на него крылом. - Некогда ближайший советник Клеодора, ныне пребывающий в забвении и уничижении. А вот это, - аист показал на "паука", - наипочтеннейший Плепол, некогда первый министр и наперсник Клеодора. "Паук" взлетел до самой люстры, болтая своими руками и ногами как самый настоящий паук. - Что касается меня, то я - Кальтарат, - аист склонил голову. - Бывший хранитель фивейских свитков и камердинер Клеодора. По счастливой случайности остался при дворе узурпатора. Гимелин, ценя мои способности, не стал ввергать меня в уничижение, а назначил своим сто восемнадцатым советником. - Клеодора ещё можно вернуть к жизни и власти, - шепеляво заговорил своим "нарисованным" ртом Крисалунг. - У нас есть три дня на осуществление нашего плана, спасибо этому дураку Помджаину. - Да-да! - подхватил Кальтарат. - Оказавшись в Бетмуре, Помджаин не удержался от того, чтобы не поиграть в пришибалы, и угодил в бочку! - Это я вовлёк его в игру, я, - сказал бородач и захихикал. - Я прекрасно его знаю, этого Помджаина. Он очень азартный. - Азарта в нём много, а играть толком не умеет, - заметил Крисалунг, удерживая за пазухой "грушу". - Всего пятнадцать минут пробыл в игре и не увернулся от бочки! - За три дня, что Помджаин пробудет в ней, - продолжал Кальтарат, - мы расколдуем Клеодора и свергнем Гимелина. Трёх дней как раз хватит, если будем строго следовать разработанному нами плану. Основную роль в нём будешь играть ты, исполнитель. - А что за план? - без особого энтузиазма поинтересовался Самоделов, чувствуя, что его втягивают в авантюру. - Тебе нечего волноваться, - поспешил успокоить его Кальтарат. - Всё тщательно продумано и пройдёт как по маслу. Узурпатор уже знает о твоём прибытии в Катарию, но ждёт тебя во дворец только через три дня, спасибо бочке, в которую попал Помджаин. Мы перенесём тебя в Мериддо немедленно. Прямо сейчас. Ты окажешься там инкогнито, - Кальтарат приблизил к Владу свою клювастую голову. - Никто, включая Гимелина, не будет знать, что ты уже в столице. Мы найдём способ незаметно провести тебя во дворец. Фивейские свитки спрятаны, но мы найдём их. Во дворце у нас есть сторонники, они укажут место, где их хранит узурпатор. Итак, как только свитки окажутся в наших руках, вернее - в твоих, ты немедленно приступишь к их чтению. - А я смогу их прочесть? - Проблемы возникнуть могут, - уклончиво ответил катарец, - но ты их благополучно преодолеешь, как преодолели их пятнадцать твоих предшественников. Все они начинали свой обход Оракулов отсюда, из Катарии, все получали от Гимелина фивейские свитки, все прочитывали их и обретали ключи для Силлирия. - Но тебе, - прибавил паукообразный Плепол, - помимо сведений о ключах, надо будет ещё узнать способ возвращения к жизни Клеодора и отстранения от власти Гимелина! Влад взял со стола бутылку с этикеткой "Лимонад" и наполнил стакан. - Ну да, я уже понял, что моя задачка будет посложнее, чем у предшественников, - сказал он. - Им надо было только узнать про ключи, а мне ещё и Гимелина отстранять... - Мы сами его отстраним! - воскликнул плоский катарец. - Ты только способ вычитай, как это сделать! - Свитки можешь прочесть только ты один, поэтому вся надежда на тебя, - сказал Кальтарат. - Гордись, тебе предстоит миссия не только по спасению миров, но и по спасению Катарии! Ты будешь прославлен в веках, если вернёшь к власти законного короля! - Да, да, прославлен в веках, - послышались голоса. - Помоги Клеодору вернуть престол, и он наградит тебя за твою услугу, - бубнил Плепол, зависнув над самой головой юноши. - Он не только поможет тебе обрести ключи, но и переместит тебя в Силлирию. Влад обратил внимание, что у паукообразного катарца появилась третья рука, и исходила она из той же точки, что и две другие руки, обе ноги и голова. Колдун стал ещё больше похож на паука. - Он предоставит тебе надёжных проводников по внутренним мирам, - вторил "пауку" Кальтарат. - Это будут надёжные, сильные колдуны, которые сметут все препятствия с твоего пути и превратят твой поход в лёгкую прогулку. Самоделов медленно цедил прохладный напиток со вкусом лайванона. Питьё помогало заглушить мысли, главной из которых была мысль об опасности предстоящего предприятия. Но одного он скрыть не мог: вода, которую он пил, ему безумно нравилась. Она напомнила ему о пирожных Беревира, и он мельком пожалел, что все они уже съедены. Собеседники Влада тотчас поняли, что он неравнодушен к вкусной еде, и наперебой принялись демонстрировать своё кулинарное искусство. - Воображаю, какой дрянью накормил тебя этот неумёха Беревир! - закричал плоский катарец. - У нас в Аметистовой провинции его еду не то что есть - даже нюхать не станут! Он сделал над блюдцем несколько пассов руками, закрутился воздух, и на блюдце появилось что-то овальное и рыжевато-коричневое, с виду похожее на пирожок. Начал колдовать еду и бородач. Это получалось у него даже ещё быстрее, чем у плоского. Под его руками на втором блюдце начали появляться бледно-розовые шарики. - Изысканнейший вкус, - говорил он, умильно растягивая губы. - Такого ты не изведаешь нигде, кроме как у нас, в Зертеайе. Все коренные жители нашей провинции сплошь искуснейшие кулинары... - У нас Исфафарии кулинары лучше, - возразил один из молчавших до сих пор колдунов. Он протолкался к самому столу, и Влад смог получше рассмотреть его. Колдун во всём был похож на человека, кроме своей кошачьей головы, вернее - половины головы, которая была идеально ровно разрезана от макушки до шеи. На плоскости разреза красовалось, как изображение на экране, человеческое лицо. Влад смотрел на этого представителя здешнего населения изумлённо. Под шевелящимися пальцами полуголового быстро появился брикет сливочного цвета, покрытый светло-шоколадными, белыми и розовыми разводами. - Горжусь честью приготовить лучший в Катарии деликатес для нашего будущего спасителя, - объявил он писклявым голосом, закончив свою работу. Спустя буквально две минуты все тарелки перед Владом были наполнены пирожными и кексами самого разнообразного вида и цвета. У Самоделова рот сам собой растянулся до ушей в предвкушении чего-то необычайно вкусного. - Вы знаете, я только что поел, - пробормотал он, вспомнив о правилах приличия. - Вкусовые рецепторы у меня притупились, я вряд ли смогу оценить это по достоинству... - Ешь! - крикнуло сразу несколько голосов, а плоский прибавил: - Мы знаем, что ты поел, но то, что ты видишь перед собой, это не еда в вашем, земном понимании. Наши яства не рассчитаны на попадание в желудок. Они предназначены только для того, чтобы воздействовать на вкусовые рецепторы и дарить изысканнейшие вкусовые ощущения. - Ну тогда большое спасибо, - Влад взял с блюдца брикет. - Ммм... - замычал он, зажмурившись от удовольствия. - Это действительно вкусно. Брикет исчез во рту Влада за считанные секунды. Он испарился, едва войдя в горло, оставив действительно непередаваемое ощущение. - Ты моё бери, не пожалеешь, - шептал ему в ухо бородач. Влад взял розовый шарик. Пара жевательных движений - и шарика нет, словно его и не было во рту. Как и в предыдущем случае, остался вкус - настолько восхитительный, что его невозможно описать. Пожалуй, на Земле таких вкусов не бывает. - Ты пробуй, пробуй, - к тарелкам со всех сторон потянулись руки, крутился воздух и появлялись новые угощения, которые так и звали взять себя в рот. - Я подсяду на ваши пирожные как на наркотик, - признался Самоделов, а сам вдруг совершенно отчётливо подумал: "Ишь ты, пирожными подкупают. Значит, дело и правда нечисто". Присутствующие разразились негодующими воплями. - Мы делаем это от всей души! - заверещал Кальтарат. - Для нас создать пирожное - всё равно, что для тебя выпить стакан воды! Какой это подкуп? Мы поняли, что ты это любишь, и дарим это тебе! Дарим! Пользуйся! Наслаждайся! Восхищайся! - Так ты спасёшь Катарию, или нет? - приблизившись к самому уху Самоделова, спросил бородач. - Вы знаете... - пробормотал Влад, откидываясь на стуле и отводя глаза от угощения. - Ваше предложение так неожиданно, что я даже не знаю, как к нему отнестись... - Тебе это ничего не будет стоить, - сказал Кальтарат. - Ты - исполнитель пророчества, повелитель амулета. С тобой ничего не случится. Это мы рискуем превратиться вот в это... Он обернулся к Крисалунгу, и тот выпустил из-за пазухи "глиняную грушу", как бы показывая, во что они могут превратиться. "Груша" несколько раз нелепо перевернулась в воздухе и произнесла: - Пуф. Жарко. Пуф, пуф. Крисалунг снова засунул её за пазуху. - Дело уже сделано, тебе не надо ни о чём беспокоиться, - говорил "аист". - Ты только переместишься сейчас в Мериддо, войдёшь с нами во дворец и прочтёшь фивейские свитки. Вот и всё. - О чём читать - мы тебе скажем, - прибавил плоский. Влад потёр пальцами виски, стараясь удалить из головы любые мысли. - А что это за туман такой? - спросил он, решив потянуть время. Действительно, тумана в комнате стало как будто больше. Расстилаясь по полу, он доходил до лодыжек юноши, а между тем ещё совсем недавно, во время разговора с Беревиром, ничего подобного здесь не было. - Это не туман, а особый занавес, которым мы скрыли себя и тебя, - объяснил Кальтарат. - Он закрывает нас от всех, в том числе и от Беревира. Этому глупому трактирщику совсем необязательно знать, о чём мы тут говорим. - То есть, наши разговоры и мысли скрыты от него благодаря туманному занавесу? - уточнил Влад. - Ну да. - Но Беревир - это дом, в котором мы находимся! Он не может не слышать нас! - Не слышит, поверь мне, - сказал Кальтарат. - Так ты спасёшь Катарию? - закричал в нетерпении бородач. - Говори, не томи! - Понимаете... - Самоделов наморщил лоб. - Меня смущает одно обстоятельство... - Уже знаем - какое! - чуть ли не хором завопило собрание. Как видно, его мысли, даже едва оформившиеся, снова выдали его. Влад хотел сказать, что, когда он выйдет из туманного занавеса, его мысли снова станут "слышны" окружающим, и все, знакомые и незнакомые, даже прохожие на улице, немедленно узнают о заговоре. - Ты полностью прав, - сказал Кальтарат. - Как только исчезнет туман, о заговоре, благодаря открытости твоих мыслей, сразу станет известно всем. И очень скоро известие о нём дойдёт до Гимелина, а это конец! Конец всем нам и Катарии! - Вот поэтому, - прибавил Плепол, - прежде чем приступить к спасению государства, ты должен закрыть свои мысли. Сделать так, чтобы их никто не слышал. - Я уже думал о такой возможности, но не знаю, как... - начал Влад, но собрание дружно загалдело: - Тебе ли, повелителю амулета, беспокоиться о таких ничтожных вещах! Только пожелай, и всё исполнится! - Ну да, - сказал Кальтарат. - Пожелай! Попроси у амулета, чтоб твои мысли никто не слышал! Влад вспомнил о зелёном пятне на щеке, и сердце его учащённо забилось. Собрание разом умолкло. - Это очень неудобно, когда твои мысли все слышат, согласись, - вкрадчиво произнёс Кальтарат. - А от исполнения одного желания пятно не очень-то разрастётся. Ну, всего на чуть-чуть... Влад встал и взялся рукой за зеркальце. - Хочу, чтоб мои мысли никто не слышал, - проговорил он торжественно. Катарцы молчали. Влад обвёл их глазами и отчётливо подумал: "Интересно, а теперь вы слышите мои мысли, или нет?" - Слышим, - ответил за всех Кальтарат. - Ты недостаточно сильно желаешь. Боишься расползания пятна. Отбрось сомнения и пожелай так, будто от этого зависит твоя жизнь! - Амулет, прошу тебя, закрой мои мысли, - сказал Самоделов с мольбой в голосе, и прибавил мысленно: "От этих колдунов!". Молчание длилось почти полминуты. - Нет, он не хочет по-настоящему желать, - сказал плоский. - Наше дело висит на волоске, - прибавил бородач. - Ещё раз пожелай! - воскликнул Крисалунг. - Хочу, чтоб моих мыслей никто не слышал, - повторил Влад. - Нет, нет, нет, - затараторил Кальтарат. - Ты недостаточно сильно хочешь, поэтому амулет не выполняет твою просьбу. Плоский катарец приблизился к Владу. Его подвижное тело ходило мелкими волнами и вибрировало так, что слышался гуд. Внезапно гуд смолк и тело успокоилось. - Я забрался в глубь его мыслей и кое-что там обнаружил, - проговорил катарец, поднимая плоский палец. - Это "кое-что" поможет усилить его желание закрыть мысли! Влад забеспокоился. В его воображении почему-то возникла Ирина. Он постарался отогнать от себя её образ. Колдунам незачем знать об этой стороне его личной жизни. Но те уже знали. - Наш спаситель мечтает об одной симпатичной девушке, - сказал плоский катарец. - Ерунда, - возразил Влад. - Она далеко. Её, считай, уже нет. К тому же мы в размолвке. - В размолвке, но ты мечтаешь о ней! - сказал Кальтарат, взмахнув крыльями. - Покажем ему, как он мечтает о ней! - закричал Плепол. Вперёд выступил катарец с половиной кошачьей головы и вытянул перед собой руки. Между ними закрутился воздух, и в этом вихре начали проступать очертания человеческого тела. Не прошло и минуты, как Влад узнал Ирину! Она стояла, одетая по-летнему, в маечке и узких джинсах, совершенно как живая. Катарцы на её фоне казались какими-то нереальными мультяшными персонажами из детского ужастика. Ирина смотрела на него, и он ждал, что она заговорит с ним. - Мечты, мечты, где ваша сладость, - процитировал плоский строчку старинного поэта, которую Влад слышал ещё школьником. Правда, он помнил только одну эту строчку; ни самого стихотворения, ни что за поэт её написал - он не знал. - Ты мечтаешь о ней, - сказал Кальтарат. - Хотите посмотреть, что он делает с ней в своих сладких мечтах? - спросил плоский. - Он раздевает её! - воскликнул Плепол. - Ты раздеваешь её? - вкрадчиво осведомился у Влада Кальтарат. - Нет! - крикнул Самоделов. - Что за бред! - В мечтах? - Нет! И вообще, я не желаю, чтобы в нашем разговоре затрагивались личные темы! Я же не спрашиваю, кого раздеваете вы. - Очень интересно! - провопило сразу несколько голосов. Собрание оживилось. К Ирине придвинулись. Даже "груша" показалась из-за пазухи и сказала: "пуф", но тотчас была водворена на место. - В мечтах он остаётся с ней наедине, и она раздевается! - громко, как конферансье в цирке, объявил плоский катарец. - Предупреждаю, всё это взято из его головы. Влад сцепил зубы и сжал руками виски, стараясь ни о чём не думать. Но Ирина начала стягивать с себя майку, обнажаясь перед скопищем колдунов. Те откровенно разглядывали её, многие хихикали, кто-то тянул к ней пальцы, стараясь ткнуть её в разные места. Юноша вынужден был признаться себе, что, мечтая об Ирине, он мысленно заставлял её раздеваться. Такое было много раз. Но только в мечтах, а не в реальности! - Я не желаю думать об этом! - закричал он, перекрывая общий гвалт. - Не лезьте в мою жизнь! Обнажившаяся по пояс Ирина глядела на него с робкой улыбкой. Когда же она принялась стягивать с себя джинсы, он схватил стул и замахнулся им на плоского катарца. - Всё! Хватит! Пора прекращать балаган! - Да, пора прекращать! - завопил Кальтарат, взмахивая крыльями и взлетая к самому потолку, причём висевшая там люстра чудесным образом прошла сквозь него. - Нет, давай дальше! - кричали вокруг. - Пусть разденется вся, мы хотим на неё посмотреть! Неожиданно сверху, из тумана, окутывавшего потолок, высунулась большая рыбья голова, гладкая и глянцевая, словно пластмассовая. Сохраняя неподвижность, она покрутила зрачками и гаркнула: - Новости из дворца, господа! Все сразу затихли. - Король Гимелин свергнут с престола и лишён человеческой сущности, - провозгласила "рыба". - У нас новый король! - Кто? Кто? - завопили все хором. - Пока никто не знает. Влад не успел раскрыть рот, чтобы задать вопрос, как всё собрание, сметая стулья, стаканы и тарелки, разом взвилось к потолку, загорланило там, заколыхалось массой переплетённых тел, и дружно рвануло к окну. Ирина исчезла. Голова Кальтарата, задержавшегося в комнате, неожиданно оказалась возле самого уха юноши. - К сожалению, вынужден немедленно удалиться для выяснения обстановки во дворце, - проворковал Кальтарат скороговоркой. - Мы ещё увидимся! Комната опустела. Туман стремительно рассеивался. У окна кувыркалась в воздухе "глиняная груша", видимо забытая, бормоча: "пуф", "жарко", "пуф". Влад направился было к ней, как вдруг появилась рука, схватила её и исчезла со своей добычей. Глава восьмая Астольф и странствующие колдуньи Туман рассеялся. Заговорщиков простыл и след. Об их сборище, закончившемся так неожиданно, напоминали только опрокинутые стулья и разбросанные блюдца и вазочки. Влад подошёл к окну. В небе разливалась лиловатая вечерняя синева, обещая тёплую ночь. Количество игроков в пришибалы значительно уменьшилось. Остались гоняться друг за другом, наверное, только самые азартные. Меньше стало и прохожих. В окнах бетмурских домов зажигались огни. - Не спишь? - прозвучал откуда-то с потолка знакомый глуховатый голос Беревира. - Что-то не хочется, - ответил Влад. В его глазах ещё стояла огромная рыбья голова, высунувшаяся из тумана, в ушах звучали вопли и шум колдунов. Он подумал, что Беревир, способный, как и все здесь, читать его мысли, конечно, уже всё узнал. - Я пока ещё не дал окончательного согласия, - не дожидаясь его вопросов, торопливо сказал юноша. - Не знаю, что и делать. Мне всё это не нравится. Тут какая-то рыба сказала, что Гимелина свергли и сейчас новый король. Вы ничего об этом не слышали? - Ничего, - ответил Беревир. - А что тут происходило? Влад постарался отчётливо вообразить себе картину сборища, и особенно - финальный акт, когда появилась "рыба" со своим сенсационным сообщением. - Представляете? - спросил он. Беревир несколько секунд молчал. - Однако странно, - проговорил катарец. - Я не слышу твоих мыслей. С тобой что-то случилось? - Нет... Впрочем... - Влад замялся. - Я тут очень захотел, чтобы моих мыслей никто не слышал... - И амулет исполнил твоё желание, - закончил за него Беревир. - Ты поступил правильно. Это облегчит тебе жизнь, по крайней мере - здесь, в Катарии. Хотя мне теперь будет труднее угадывать твои потребности. Самоделов вынул из-под рубашки зеркальце и вгляделся в своё отражение. Пятно на щеке стало как будто больше. Но ненамного. Совсем ненамного. Если каждое выполненное желание будет увеличивать его окаменение такими темпами, то, пожалуй, он протянет до самого последнего Оракула. - Значит, вы ещё не знаете, что в Катарии новый король? - спросил он, засовывая зеркальце обратно под рубашку. - Нет, - ответил трактирщик. - Но, думаю, скоро об этом заговорит весь город. Важные новости здесь узнают быстро. - Я сейчас беседовал с тем господином, похожим на аиста, вы видели его, - сказал Влад. - В комнате ещё были его друзья, и они окружили себя туманом, который не пропускал их разговоров и мыслей... - Такой туман наколдовать легче лёгкого, - заметил трактирщик. - Дело в том, - Самоделов понизил голос, - что мне предложили участвовать в заговоре против короля Гимелина. - Они решили свергнуть его с твоей помощью, - догадался Беревир. - Вернее, с помощью фивейских свитков, которые только ты один можешь прочесть. - Я не дал окончательного согласия. Не сказал ни "да", ни "нет". А теперь, получается, и свергать его не надо. Кто-то другой его сверг. - Не нравится мне всё это, - по голосу катарца можно было понять, что он озабочен. - Гимелин, по крайней мере, не вмешивался в дела подданных, предоставил всем свободу. Фивейские свитки он выдал бы тебе без возражений и оказал бы любую помощь... А от нового короля что ожидать? Неизвестно... Влад принялся наводить в комнате порядок: поднимать стулья и подбирать с пола тарелки, которые - удивительное дело, - при падении не получили ни единой трещины. - Не надо, я сам тут уберусь, - сказал Беревир. - Выйди из комнаты минут на пять, а потом вернись, и всё будет в прежнем виде. Влад прошёл в большую комнату. Тусклый оконный свет выхватывал из мрака спящих колдунов, которых стало заметно больше. Стараясь впотьмах никого не задеть, Самоделов добрался до наклонного коридора и спустился на первый этаж. Здесь ещё играли, хотя игроков и зрителей поубавилось. Света от нескольких светильников явно не хватало. Дальние стены и углы тонули в темноте. Слева стоял стол, покинутый игроками. Вместо светильника над ним висел вниз головой давешний плутишка. Ног у него уже не было: по-видимому, за это время они успели раствориться в воздухе. - На него наложено заклятье, - услышал Влад голос Беревира, исходивший, кажется, из пола, рядом с тем местом, где стоял юноша. - Теперь он будет висеть и светиться, пока не исчезнет весь. - Как - исчезнет? - удивился Влад. - Он ведь колдун! - Колдун, лишённый силы, - с сокрушённым вздохом ответил трактирщик. - Он только что её всю проиграл. Пытался отыграться, используя не совсем честный приём, и на этом погорел, ты сам видел. И теперь горит в буквальном смысле. Сквозь свет, который испускала голова повешенного, Влад различил его лицо. Несчастный был жив и смотрел на юношу. Влад начал искать верёвку, которая должна была соединять неудачливого картёжника с потолком. Но никакой верёвки не было. Картёжник висел сам по себе. - Он постепенно исчезнет весь и больше не появится? - спросил Самоделов. - То есть - умрёт? - Можно сказать и так... Жаль, конечно, - трактирщик вздохнул, - ведь именно его я наметил в твои провожатые. - Его? - Ну да. Он показался мне порядочным и рассудительным малым. Да и теперь кажется таким, несмотря на его плутовство. Катарец не сводил с Влада глаз. Он, похоже, слышал его разговор с Беревиром и с волнением ждал решения своей участи. - И ничего нельзя сделать? - спросил юноша. - Заклятье слишком сильное. Я не могу его снять. Влад подумал об амулете. Его сила наверняка сможет вернуть беднягу к жизни. - Так и быть, - он достал из-под рубашки зеркальце. - Попрошу у амулета. Но не поручусь, что исполнится. В Храме Телариона сколько ни просил его, всё бестолку... - Он обхватил зеркальце обеими руками и произнёс торжественно: - Хочу, чтобы с этого человека было снято заклятье и он вернулся к жизни! Он говорил это, а перед его мысленным взором стояло его отражение с зелёным пятном на щеке. - Верни его к жизни, амулет! Я так хочу! Катарец продолжал висеть. Влад выждал минуту, а потом огляделся по сторонам, как бы призывая Беревира в свидетели. - Вот видите! С этим амулетом сплошные проблемы! - Ты недостаточно сильно желаешь, - отозвался Беревир. - Впрочем, это не ты, а твой рассудок сопротивляется исполнению желания, потому что каждое исполненное желание приближает тебя к превращению в камень. К столу подошли две посетительницы гостиницы. Обе выглядели бы вполне по-человечески, если бы не их глянцевые, какие-то застывшие, кукольные, лица и острые носы. Одеты они были в длинные платья колоколом - зауженные сверху и расширяющиеся к щиколоткам; у той, что была повыше ростом, волосы были чёрные, уложенные в замысловатую причёску с обилием вставленных мелких цветов; у той, что пониже, волосы были каштановые, перехваченные алыми и зелёными лентами. - Взгляни, Иранта, ни разу не видела, чтоб в Катарии подобным образом наказывали карточных мошенников, - сказала высокая дама, показывая на висевшего. - Когда мы посещали Катарию в последний раз - кажется, лет триста назад, - ничего подобного тут не было, - согласилась другая дама, которую назвали Ирантой. - Да и народ был лучше, и города выглядели пристойнее, - продолжала высокая. - А сейчас сплошь игроки, шутники и обманщики. - Но это жестоко, - сказала каштановолосая Иранта. - Погляди на его светящуюся голову, Наэль. Он не протянет и часа. - А помнишь наше самое первое посещение Катарии? - спросила Наэль. - Это было почти три тысячи лет назад, когда здесь обитали не только белые, но и чёрные маги, и страной управлял Совет Избранных. - Ах, не напоминай мне о чёрных магах! Это ужасно! - Я к тому говорю, что в те времена подобное наказание считалось ещё слишком мягким. - Сударыни, чёрных магов у нас давным-давно нет, - вмешался в разговор Беревир. - Вы уверены? - спросила черноволосая Наэль. - Они все в преисподней, - ответил трактирщик. - А мне думается, кто-то из них находится в Бетмуре, - возразила Наэль. - По крайней мере, такое, - она показала на повешенного, - мог сотворить только чёрный маг. - Он хотел слишком много выиграть, а потому слишком много проиграл, - заметил Беревир почтительно. - Такое в нынешние времена случается нередко. - Ах, как изменились нравы в доброй старой Катарии! - вздохнула Наэль. Обе дамы держались чрезвычайно прямо, сохраняя в неподвижности головы, словно опасались, что от лишних движений их сложные причёски развалятся. Глядя на висевшего бедолагу, они поднимали на него только глаза. - Вы совершенно правы, сударыня, - сказал Беревир. - В прежние времена азартные игры запрещались и в стране царили спокойствие и благодетельный труд на благо ближнего. Каштановолосая Иранта сделала несколько шагов вдоль стола. - Так что же, Наэль, неужели нельзя его спасти? - спросила она. - Я думаю, что можно, - Наэль, осторожно повернув свою цветочную голову, посмотрела на Влада. - Ведь здесь находится повелитель амулета Великой Иннурис. Глаза её были безжизненны и ничего не выражали, но Влад всё же смутился под её взглядом. - Ну да, конечно, - пробормотал он, - я хотел его спасти, но амулет не подействовал. Он то действует, то не действует. Уж не знаю, как я буду с ним дальше. - Впрочем, тут можно обойтись без амулета, - сказала Наэль. - Заклятья магов, даже очень крепкие, иногда снимаются простыми смертными. Здесь, в Катарии, в настоящее время только один такой. Хоть он и обладает амулетом невероятной мощи, но он всё-таки простой смертный. - Вы думаете, я могу снять заклинание без помощи амулета? - Влад посмотрел на висевшего. От бедняги оставались только голова и торс. - Это каким же образом? - Он подвешен к потолку на невидимой верёвке, - сказала Наэль. - Нет тут никакой верёвки, - прозвучал с потолка голос Беревира. - Если бы она была, я бы её давно распознал и перерезал, чтобы прекратить это безобразие в моём заведении. Но её нет! И я не могу предотвратить гибель этого несчастного! - Катарец может её и не найти, - возразила колдунья, - а вот смертный, который взаимодействует с окружающим миром по-иному, не так, как колдуны, возможно, найдёт... Поставь на стол табуретку и залезь на неё. Понимая, что эти слова относятся к нему, Влад быстро водрузил табурет на стол и взгромоздился на него. - Если нащупаешь верёвку, то ещё не всё потеряно, - сказала Наэль. От соседнего карточного стола подошли игроки и стали с интересом наблюдать за происходящим, переглядываясь и ухмыляясь. - Вряд ли он найдёт её, - слышал Влад их голоса. - Если колдун не может, то простой смертный и подавно... - А вдруг найдёт? - Посмотрим, посмотрим... Самоделов провёл рукой над обрубком, в который превратилось тело несчастного игрока, и сразу наткнулся на что-то тонкое и упругое. - Вот она, верёвка! - воскликнул он. - Я её чувствую! - Прямо удивительно, - прогудел Беревир. - Смертный нашёл то, что не могли найти колдуны, - объявила Наэль. - Всё-таки не зря Великая Иннурис велела направить к Оракулам именно смертного из внешних миров, а не колдуна из внутренних! - Мудрости Великой Иннурис можно только удивляться, - поспешил согласиться с ней трактирщик. Посетители заведения придвинулись ближе. - Если нашли верёвку, то, считай, главное дело сделано, - заметил игрок с пышной шевелюрой из перьев, которые росли у него на голове вместо волос. - Осталось её перерезать, и заклятие тут же снимется. - Разумеется снимется, - подтвердила Наэль. - Но вопрос в том, удастся ли её перерезать. Вряд ли кому-то из нас это под силу. Зато простой смертный, который скептически относится ко всякого рода заклятиям и вообще к колдовству, может попробовать... Подайте ему нож, - распорядилась волшебница. - Когда будешь резать, - прибавила она, обращаясь к молодому человеку, - вообрази, что это обычная верёвка. Не думай ни о каком колдовстве, и у тебя получится. Сразу трое посетителей протянули Владу ножи, изготовленные ими тут же из воздуха. Один из ножей, рукояткой вперёд, подплыл прямо к Владу. Юноша взял его одной рукой, второй рукой схватился за верёвку. Когда он начал резать её, она как будто сделалась видимой; по крайней мере, Влад начал различать тонкую вертикальную линию, которая начиналась где-то под потолком и кончалась в районе невидимых ног несчастного катарца. Он резал минут пять, досадуя про себя на тупость ножа и прочность верёвки. Наконец верёвка лопнула и висевший свалился на стол. Голова его погасла, словно её выключили. Влад даже не успел заметить, как у человеческого обрубка появились ноги и руки. Катарец глубоко вздохнул и приподнялся. Потом сел на столе. - Кажется, я выпутался из крупной передряги, - пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе. - Ты был на волосок от смерти, Астольф, - сказал ему Беревир. - Благодари исполнителя пророчества Великой Иннурис и двух почтенных дам, которые спасли тебя. Астольф слез со стола. - Если бы у меня осталось хоть немного силы, то я прежде всего наколдовал бы себе шляпу, чтобы обнажить перед вами голову в знак моей глубокой признательности, - несколько витиевато выразился он, кланяясь дамам, Владу и зрителям. - Но силы нет, увы, и мне приходится просто кланяться вам. - У нас на Земле тоже снимают шляпу, когда хотят кого-то поблагодарить или поприветствовать, - сказал Влад. - Этот обычай принят на Огненных Побережьях, откуда я родом, - ответил спасённый. - В Бетмуре он, как я вижу, совсем неизвестен. - Пустомеля, но парень дельный, - негромко сказал Беревир Владу. Его голос на сей раз исходил из табуретки, с которой только что слез молодой человек. - В поход с ним отправиться можно. Зрители и игроки, видя, что представление закончилось, разошлись: одни вернулись к игре, другие направились на второй этаж отдыхать, третьи и вовсе покинули гостиницу. - Вы сказали, что раньше уже посещали Катарию, - обратился Влад к Наэли. - Значит, вы не из Катарии? - Нет, мы из другого мира, - ответила черноволосая дама. - Мы с подругой странствуем по внутренним мирам, нигде особенно не задерживаясь. - Перемещаться по мирам могут только очень сильные маги, - заметил Беревир. - Я не знаю ни одного катарца, который был бы способен на такое. - Если бы катарцы могли перемещаться по мирам, то нарушился бы вселенский порядок, - проговорила молчавшая до сих пор Иранта. - Переместившись в миры, обитатели которых колдовать не умеют, колдуны сразу установили бы там своё владычество и привели бы всё в расстройство. - А иногда ведь происходит нечто подобное, - сказала Наэль. - Мы с подругой однажды оказались свидетелями того, как в мир людей переместилась небольшая группа очень сильных магов. Это вызвало грандиозную войну. Мы появились там, когда она была уже на исходе. Война в итоге ничем хорошим не кончилась - ни для людей, ни для самих магов. - Как интересно! - воскликнул Астольф. - Группа магов, случайно, не катарцы? - Нет. Миров, где жители - колдуны, множество, но это были не катарцы. И это было очень далеко и очень давно. - Вот вы путешествуете по мирам, - вмешался Самоделов. - А не доводилось ли вам бывать в Иллирии? - Да, - ответила Наэль. - Прекрасный мир, один из самых восхитительных среди внутренних миров. Он полностью безопасен, но люди живут там по таким странным законам, что остаётся только удивляться. Влад собрался было спросить и об Иллирийском Оракуле, но тут закряхтел Беревир, привлекая к себе внимание. - Пойдёмте, сударыни, - сказал трактирщик. - Комната для вас приготовлена. Не часто ко мне наведываются столь важные гости... И угощение готово. Некоторые находят мою стряпню грубоватой, но я создаю её от всей души... Сопровождаемые его голосом, дамы направились на второй этаж, и их чудесные платья заструились вокруг них, как воды ручья. Глава девятая Ночная прогулка - Мне снова не повезло, - сказал Астольф с нотками упрямства в голосе. - Но это в последний раз. Я отыграюсь! Обязательно отыграюсь и выиграю столько силы, сколько этим шулерам и не снилось! Приглядываясь к нему, Влад подумал, что этот катарец может быть старше его на сотни лет. Возраст здешних обитателей определять по внешнему виду было бессмысленно, даже если те походили на людей. Хотя, если подойти к этому вопросу с точки зрения землянина, Астольфу на вид можно было дать "всего" лет тридцать пять. - И часто вам приходится отыгрываться? - вежливо осведомился Самоделов. - Почти никогда, - ответил катарец. - Кстати, меня зовут Астольф. Я родом из Огненных Побережий. Эта провинция страшно далеко отсюда. - А я - Владимир, но можете называть меня просто Влад. Я вообще из другого мира... А вот скажите, вы умеете странствовать по мирам, как те две дамы? - Нет. Для этого нужно очень много силы. Очень много. Вот если мне удастся накопить её достаточно, то, пожалуй, перемещусь в другой мир. Перемещаться по мирам, стать странствующим волшебником - это моя давняя мечта... Осуществить её я могу только одним путём: играя и выигрывая. Да, играя и выигрывая! Понимаешь, - он доверительно понизил голос, - здесь, в Бетмуре, полно возможностей. Больше, чем в других городах. Поэтому я, как только попал сюда, сразу начал играть. Я гонял над крышами, играя в пришибалы, участвовал в кошачьих и птичьих драках, резался в карты. Я проигрывал, выигрывал, снова проигрывал... - И в конечном счёте остались без силы, - заключил Влад. - Ну да, - кивнул Астольф. - И что же? В определённые моменты с игроками бывает и такое. - В моём мире считается, что игра - ненадёжный путь к успеху, - сказал Самоделов. - А в нашем мире другого пути к успеху нет, - ответил катарец. - Если только ты не обладаешь амулетом Великой Иннурис. - От него одно расстройство, честное слово, - Влад кисло поморщился. - И вообще, лучше бы я остался в своём мире. - Твой амулет ещё себя проявит, и, думается мне, очень скоро. Ты - исполнитель пророчества, направляешься в поход по пяти Оракулам. Это нелёгкое дело, без надёжного проводника тебе не обойтись. - Я уже понял это. - Хочешь, я буду твоим проводником? - предложил Астольф. - Ты не смотри, что у меня нет силы. Это сейчас её нет. А скоро её будет так много, что тебе даже не придётся пускать в ход амулет. За тебя буду колдовать я! Юноша пожал плечами. - В принципе, я согласен, но только если тебя снова уличат в мошенничестве, я крепко подумаю, прежде чем тебя спасать. Он делал вид, что в помощи Астольфа не слишком-то и нуждается, а на самом деле был доволен, что ему предложил дружбу настоящий катарец, хоть и лишённый силы. Он даже, незаметно для себя, перешёл с ним на "ты". Этот Астольф, судя по всему, много повидал на своём веку и много знает, что для Влада было немаловажно. Астольф направился к дверям. Влад последовал за ним. Катарец спустился с крыльца и ступил на мостовую. Юноша задержался на крыльце, вглядываясь в потемневшие дома и небо, где в свете звёзд и трёх маленьких лун ещё носились летуны. - Эй, только без шуток! - закричал Астольф и топнул ногой по мостовой. - Ты меня знаешь! Я тоже умею шутить! - Так у меня шутки безобидные, - прокряхтела мостовая. - И безобидных не надо, понял? Никаких! И когда я пойду по тебе, не шевелись! - Не пошевелюсь, сделаю тебе такое одолжение, - ответила мостовая с явным сожалением. - А то, может, торопишься? Перенесу в один момент. Спустился с крыльца и Влад. - Я знаю эту дорогу, - сказал он. - Она не только говорит, но и умеет двигаться, причём быстро. - Конечно, умею! - произнёс голос у него под ногами. - Это Мубарас, здешний житель, - сказал Астольф Владу, и прибавил громче: - Спешить мне некуда, пройдусь по тебе пешком! - А можно, я пройдусь с тобой? - спросил Влад. - Мне тоже некуда спешить. И спать не хочется. - Ну, тогда пошли, - и Астольф зашагал по мостовой. Её настил, голубоватый в звёздных сумерках, извивался между беспорядочно расставленными домами. Астольф останавливался почти у каждой раскрытой двери, за которой горел свет, вглядывался в её проём, иногда подходил и заглядывал внутрь, но каждый раз возвращался и они с Владом шли дальше. - Вы обратили внимание, как опустели улицы? - спросил Мубарас. - Народу никого нет, хотя вроде бы ещё не так поздно. - Я тоже удивляюсь, - сказал Астольф. - А дело в том, что в Мериддо сместили короля Гимелина, - сообщил мостовой. - Новость разнеслась по городу мгновенно и все разбежались по домам. Ждут указов нового короля. - Но многие продолжают играть, как я погляжу, - заметил Астольф. - Этим я и воспользуюсь. - Пользуйся, - ворчливо ответил мостовой. - Лови момент, а то завтра все игры запретят. - Ещё неизвестно. Может, и не запретят. - Ты сейчас будешь играть? - спросил Влад. - Конечно! - воскликнул Астольф. - Я ищу подходящий дом, где играют в карты. - А его и искать не надо, - сказал, хохотнув, Мубарас. - Картёжники в каждом втором доме. Идя, приятели следовали всем извивам мостовой, хотя, по мнению Влада, в некоторых местах вполне можно было сойти и срезать путь. - Мубарас прав, здесь играют везде, - заметил Астольф, озираясь. - Так что наша прогулка не будет слишком долгой. - Я бы хотел взглянуть, как ты играешь, - сказал Влад. - Тебе это незачем. К тому же, я более чем уверен, новый король знает о твоём появлении, а значит, послал за тобой гвардейцев. Полагаю, они появятся тут с часу на час, если уже не появились. Влад невольно кинул взгляд по сторонам: вдруг и правда появились? Мостовой добродушно засмеялся: - Да не озирайся ты, никаких гвардейцев тут нет. - Загляну вон туда, - сказал Астольф, кивая на трёхэтажный дом с распахнутой дверью, из которой доносились возбуждённые голоса. - А ты подожди пока здесь. Он вошёл в дом, но не прошло и минуты, как в освещённом проёме снова появился его силуэт. Катарец морщился в досаде и мотал головой. - Проклятье, один из них здесь! - Кто? - насторожился Влад. - Один из тех обормотов, что меня повесили! - ответил незадачливый игрок. - Идём дальше. Будем искать компанию, где меня не знают. - Долго тебе придётся искать, - проворчал Мубарас. - Ты, по-моему, успел намозолить глаза всей Бетмуре. - Не всей, положим, - возразил Астольф. - И потом, я не хочу попадаться на глаза только тем типам, с которыми я играл у Беревира. Они уходили всё дальше в глубь города, словно в лес, где вместо деревьев стояли странные кривые дома. Дважды, по крайней мере, Владу довелось наблюдать, как они движутся. Один дом пробирался между другими вразвалку, скрежеща стенами и крышей. Мубарасу пришлось податься в сторону, приведя в движение всё своё длинное тело. Астольф предположил, что местным катарцам, имеющим облик домов, просто надоедает всё время стоять на одном месте. Своё мнение высказал и мостовой: - Им соседи не нравятся, вот они и бродят как неприкаянные. А мне из-за них суетись, тоже передвигайся с места на место. Ни одной ночи спокойно полежать не дадут! Мостовая иногда ныряла под другие мостовые, выгнутые в этом месте горбатым мостиком, или сама становилась таким мостиком, перекинутым через другую мостовую. От окон и раскрытых дверей на неё ложились пятна жёлтоватого света. Из каждой освещённой двери неслись крики игроков, а однажды Влад услышал мелодичные звуки, похожие на игру ксилофона. Дома, где играли в карты, действительно, попадались часто. Астольф заходил туда и почти сейчас же возвращался, заставая там людей, с которыми ему по каким-то причинам не хотелось встречаться. Мостовой хихикал. - Пустяки, - говорил Астольф. - Я найду, где сыграть, Бетмура большая. - На что ты будешь играть, у тебя же нет силы? - спросил Самоделов. - Одолжу. Мне поверят. - Всё-то тебе неймётся, - говорил мостовой. - Лучше бы выспался как следует. - Ну да, спать! - возразил Астольф. - Спать в такую ночь, в которую мне самой судьбой назначена невероятная удача! И потом, ещё неизвестно, что будет утром. Вдруг новый король издаст указ о запрете игр? И с чем я останусь? С пустыми руками? - Хорошо бы, если бы новый король запретил домам двигаться, - мечтательно сказал Мубарас. - А заодно и мостовым, - съязвил Астольф. Ночные сумерки окончательно завладели городом. Золотые шары на шпилях отражали уже не солнечный свет, а звёздный. Тёмные фигуры летунов продолжали носиться над крышами, но видно было, что игра уже закончилась. Остались только самые неугомонные. По просьбе Влада Астольф начал объяснять принципы здешних карточных игр, но это оказалось так сложно, что в конце концов он бросил это дело, заявив, что Влад вряд ли когда-нибудь научится играть, поскольку тут надо быть самым настоящим колдуном. Совсем другого мнения он был об игре в пришибалы. - Игра для дураков. В картах надо думать, шевелить мозгами, а здесь только и знай, что догоняй и удирай! - Однако в неё полгорода играет, - заметил Мубарас. - В чём она состоит? - спросил Влад. - Игра в неё тоже идёт на колдовскую силу, - заговорил Астольф. - Свою силу ты разделяешь на равные порции, которые и расходуешь во время игры... - Это понятно, - сказал Влад. - Порции силы - это что-то вроде ставок. - Здесь все играют исключительно на силу, потому что больше играть не на что. Всё остальное у всех есть... Играя в пришибалы, можно за короткое время набрать много порций силы и стать могучим колдуном, но можно и всё потерять. Тут важно не столько умение ловко летать или знать приёмы игры - их-то знают все, - сколько везение, счастливый случай. Этим игра и привлекает так много народу. Надо всё время гоняться за другими или удирать. Каждое столкновение с другим игроком либо приносит порцию силы, либо отнимает её, зависит от роли игрока в данный конкретный момент игры. Если при предыдущем столкновении у тебя отобрали порцию, то ты становишься "принимающим", то есть тем, кто гоняется за другими и сам отбирает силу. А отобрав её, снова становишься "отдающим"... - Но интересно, - перебил его Самоделов, - как же в этой сумятице игроки умудряются распознавать, кто "принимающий", а кто "отдающий"? Мостовой громко расхохотался, а Астольф ответил, улыбаясь: - Вот и видно, что ты не колдун. В игре в пришибалы смухлевать ещё труднее, чем в карты. Это почти невозможно. В пришибалах игрок весь как на ладони, всё про него ясно, "принимающий" он или "отдающий". В полёте, на большой скорости, встречаясь с другим игроком, ты за доли секунды определяешь его роль и в соответствии с этим уворачиваешься от него или сталкиваешься с ним. В пришибалах только и знай, что быстрей лети и уворачивайся от столкновений, да ещё и не вылетай за городскую черту, потому что это чревато штрафом. - Каким штрафом? - Выбываешь из игры на целый день. Для игроков это весьма тяжёлое наказание. Увидев очередную освещённую дверь, Астольф поспешно направился к ней. - Я всё-таки не пойму, - сказал Влад, когда он вернулся. - Я отдаю порцию силы, потом беру её от кого-то, потом снова отдаю, потом снова беру. И так всё время. Как при такой последовательности можно что-то серьёзно выиграть? - Фишка в том, что после того, как ты столкнулся, ты не сразу становишься "принимающим" или "отдающим", а ещё полминуты сохраняешь прежнюю роль. Если в эти полминуты ты "принимающий", то можешь, при некотором везении, насшибать сколько угодно порций силы. Тут лучше всего держаться в рое, то есть в толпе игроков. Но в толпе ты сильно рискуешь. Вообще, держаться в толпе - это для самых азартных. В толпе шансы столкнуться резко повышаются и за полминуты перехода можно набить много порций. Но можно потерять всё. - А кто отмеряет эти полминуты? У игроков хронометр, что ль, на лбу? - Я же сказал, в пришибалах каждый игрок, ещё не успев приблизиться к другому игроку, знает про него всё, то есть, кем он является в данную секунду - "принимающим" или "отдающим"... Астольф остановился у следующего дома. - А если игрок закрыл свои мысли? - допытывался Влад. - Такое ведь возможно, я знаю. - Возможно. Но это обнаруживается мгновенно, и такой игрок изгоняется с позором. Ему припечатывается клеймо пришибального шулера, которое остаётся при нём три месяца. - Ты ещё про ловушки ему расскажи, - вмешался мостовой. - Про ловушки, ха-ха. - Да, - отозвался Астольф, - в этой игре существуют кое-какие препятствия, чтобы игроки не слишком увлекались. Ты, может, уже заметил, что некоторые игроки падают в бочки? - Заметил, - кивнул Влад. - Бочки, сам понимаешь, непростые. Как только игрок оказывается точно над такой бочкой, он, несмотря на всю свою колдовскую силу, сразу притягивается к ней. Он проваливается в неё и лежит там три дня. Вылезти оттуда не может. В бочке не только он, но и другие игроки, которые угодили в неё до него. В одной пришибальной бочке могут находиться одновременно десятки, даже сотни игроков... - Но бочка совсем небольшая! - воскликнул Влад, вспомнив ёмкость, в которую угодил старшина Помджаин. - Там поместятся от силы три, ну, четыре человека... - В одной бочке может поместиться сколько угодно народу, - ответил Астольф. - Каждый игрок находится там ровно отмеренные ему трое суток, а потом выходит, обладая только одной порцией силы. Всю остальную силу из них высосала бочка, то есть, конечно, катарец в обличье бочки... - Ничего себе, игры у вас, - пробормотал Самоделов. - На самом деле всё элементарно просто. Будь ты колдуном, освоился бы за пару минут. Знай себе летай, удирай, догоняй и избегай ловушек. - Умные люди в такие игры не играют, - назидательно заметил Мубарас. Астольф направился к дверям. - Схожу разведаю обстановку, - и он скрылся в доме. Влад прошёлся по мостовой, засунув руки в карманы. Игроки в пришибалы уже не летали. Всё в городе и над городом успокоилось. Звёзды сверкали так, как они никогда не сверкают над Землёй. Три катарские луны светили бледно-голубым отражённым светом, и повсюду - на мостовых, деревьях, домах - лежали голубые блики. Влад обратил внимание, что снова появились прохожие. Их было не слишком много, этих ночных прохожих. Они и по виду заметно отличались от дневных. Невдалеке от Влада проплыл по воздуху, едва касаясь ногами земли, высокий худощавый катарец в длиннополом кафтане и в головном уборе, похожем на птичью голову. Он весь был словно соткан из звёздного света, и стена дома, мимо которого он пролетел, просвечивала сквозь него. Пролетело или прошло ещё несколько полупрозрачных фигур. Вид у всех был причудливый, как и надлежало жителям Бетмуры, но они не выглядели осязаемыми и все были одного бледно-голубого звёздного цвета. Влад даже не особенно удивился, когда один из таких призраков подошёл к дому и скрылся в стене. - Это привидения? - спросил он. - Это катарцы, как я или Астольф, только очень долго прожившие, - отозвался Мубарас. - Они живут так долго, что уже не могут выносить дневной свет. Они появляются с вечерней темнотой и уходят на рассвете. - Куда они уходят? - Под землю. Там их страна. - Ты там был? - Нет, но когда-нибудь буду обязательно. Рано или поздно мы все там окажемся и останемся навсегда. - Интересно... Влад задумался. Сколько уже сюрпризов преподнесла ему Катария, а ведь это был только первый день! Удивительный первый день и не менее удивительная первая ночь. Появился Астольф. Его шевелюра слегка растрепалась, глаза радостно блестели. - Отличное местечко! Здесь можно поиграть, и партнёры подходящие... - Он встал на мостовую и посмотрел себе под ноги. - Эй, Мубарас! Слышишь меня? Одолжи-ка мне порцию силы. Я ведь знаю, колдун ты изрядный, силы в тебе много. Мостовой закряхтел. - За тобой и так уже три порции. - Ты пойми, дурья твоя башка... Кстати, где у тебя башка?... А, ладно. Пойми, сегодня ночь моего успеха! Я верну тебе всё вдвойне! - Ты мне уже обещал вернуть всё вдвойне, - пробурчал мостовой, - а потом сделал вид, что ничего не должен. - Впрочем, как хочешь, - сказал Астольф. - Я могу одолжить и у соседнего мостового. Он будет только рад оказать мне такую ничтожную услугу. - Это поганец, я его знаю! - взревел Мубарас. - Он двадцать раз над тобой подшутит, прежде чем что-нибудь даст! - Давай, давай, старая кубышка, - смеясь, говорил Астольф. - Я знаю, ты высасываешь потихоньку силы у всех, кто по тебе ходит... - Совсем чуть-чуть. - С этим "чуть-чуть" ты можешь пропороть насквозь гору и взлететь до звёзд! - Ну, не преувеличивай. Я не так уж и силён... - Быстрей! Фигура Астольфа на мгновение словно подёрнулась туманом. Или это Владу показалось? В ту же минуту Астольф бросился к дверям. Влад посмотрел туда, где только что стоял катарец. Ровная мостовая, всё спокойно, как будто ничего и не было. Похоже, процесс передачи силы у здешних колдунов действительно происходит почти мгновенно. - За мной не ходи, - задержавшись у дверей, крикнул Астольф. - Лучше возвращайся к Беревиру. Иди по мостовой и будешь на месте. Ещё встретимся! И он скрылся. Под ногами у Самоделова раздался звук, похожий на кашель. Что-то похожее издавал и Беревир, когда хотел привлечь к себе внимание. - Правильно, к картёжникам не ходи, они все сплошь мошенники, - прокряхтел Мубарас. - Ну что, топаем к Беревиру? - Топаем, - сказал юноша. Он шел, оглядывался на дома, на призрачных прохожих, и пытался расспрашивать Мубараса о катарских лунах, о звёздах, о космосе и подземном мире. Колдун оказался крайне невежественен в таких вопросах, отвечал односложно и недоумевал, почему Влада занимают "всякие глупости". Впереди показался знакомый дом с павлинами на фасаде. Но едва Самоделов подошёл к освещённому крыльцу, как из-за угла бесшумно вылетели три человекоподобные фигуры и опустились перед юношей. В пятно света выступили их головы, правая половина которых была тёмно-коричневой, а левая - белой. Лица были неподвижны, на груди у каждого блестела золотая бляха. Глава десятая Зеркальная Пирамида Астольф оказался прав: новый король прислал за ним других гвардейцев, взамен Помджаина и его команды! - Я старшина Троом, а это мои люди, - сказал первый гвардеец, приближаясь к Владу. - Нас направил сюда король Лагойд с приказом немедленно доставить тебя во дворец. - Я и сам собирался пожаловать к нему, - ответил Влад. - Он, наверное, знает, что мне нужны ключи для Силлирийского Оракула? - Конечно, знает. - И мы прямо сейчас перенесёмся к нему? - Прямо сейчас. Тебе для этого даже не придётся просить помощи у амулета. - А как мы перенесёмся? - Поскольку ты не катарец и у тебя нет силы, мы воспользуемся Зеркальной Пирамидой, - сказал Троом. Влад недоумённо помотал головой. - Интересно... Ещё и Зеркальная Пирамида... - Они есть во многих городах, - объяснил старшина. - Сохранились с древних времён, когда не все катарцы обладали силой. Люди использовали их для перемещений на дальние расстояния. С тех пор неколдунов в нашем мире не осталось, и Пирамидами пользуются лишь некоторые неудачливые игроки, проигравшие свою силу в карты или пришибалы. - Вообще-то, мне всё равно, пусть будет Пирамида, лишь бы поскорей получить ключи, - сказал Самоделов по виду спокойно, хотя в душе у него всё замирало, как в парке аттракционов, когда сидишь в кабинке какой-нибудь умопомрачительной карусели и ждёшь начала движения. Оно и началось. Даже раньше, чем предполагал Влад. Он вдруг почувствовал, что поднимается в воздух. По-видимому, его держали два гвардейца, которые каким-то образом оказались справа и слева от него. Как они так быстро приблизились, он не понял. Только что они стояли перед ним, и вдруг очутились по бокам и взлетели, и Влад взлетел вместе с ними! Поднялись и старшина с третьим гвардейцем. Юноша сначала испугался: гвардейцы лишь слегка придерживали его под локти. Он мог выскользнуть и камнем полететь вниз! Но гвардейцы летели плавно и спокойно, и Влад, видя, что падение ему не грозит, тоже успокоился и даже начал находить удовольствие в этом удивительном полёте. Маленькая группа поднялась чуть ли не до самых шаров, на ту высоту, на которой днём носились игроки в пришибалы. Сейчас не было ни одного. Бетмура затихла, её улицы опустели. Лишь кое-где бродили призрачные фигуры древних катарцев, да светились окна домов, где собирались самые заядлые картёжники. - Зеркальные Пирамиды находятся в башнях, - говорил Троом, который летел впереди и немного сбоку. - В Бетмуре два десятка башен, но Пирамиды в исправном состоянии сохранились только в двух. Полёт оказался недолгим. Едва взлетев, гвардейцы с Владом начали снижаться к подножию массивной четырёхугольной башни, сложенной из крупных камней. Влад помнил её. Днём, когда он входил в город, это тёмное угрюмого вида строение выделялось среди других зданий своей высотой. При дневном свете его стены были коричневыми; сейчас, ночью, они казались тёмно-серыми, почти чёрными. Звёздный свет лежал на башне, подсвечивая каждый её камень. Между камней кое-где виднелись маленькие окошки. С той стороны башни, где опустились гвардейцы с Владом, находилась небольшая дверь, полукруглая наверху. - Башни - это тоже катарцы? - спросил Влад. - Нет. Они возведены из природных материалов. - Значит, все остальные здания в городе - катарцы? - не унимался Влад. - Почти все, - ответил старшина. - Когда-то я сам был домом, но потом надоело и я вступил в королевскую гвардию. Он подошёл к двери, она беззвучно раскрылась и путники вошли в просторное тёмное помещение. Под сводами один за другим начали загораться тусклые белые огни. Подобно большим светлякам, они плавно перемещались в воздухе, летая в основном вдоль сводов и стен. Не обращая на них внимание, Троом направился к каменной изгибающейся лестнице. Когда Влад с гвардейцами поднимались по ней, некоторые огни пролетали над их головами, но попыток приблизиться не делали, предпочитая держаться сзади или впереди. - Что это за огни? - полюбопытствовал Влад. - Неразумные светящиеся сущности, - объяснил старшина. - Создать такую сущность - пара пустяков для любого катарца. Ты видел их в домах Бетмуры, хотя бы у того же Беревира. Только там они не летают, а заключены в прозрачные сосуды. Те сущности, что летают вокруг нас, созданы вместе с башней для освещения её внутренних помещений. Влад поймал себя на мысли, что не слышит шагов своих спутников. Он скосил глаза и обнаружил, что те не идут, а летят по воздуху над самыми ступеньками, передвигая ноги как при ходьбе. Сделав два полных оборота, лестница привела путников в довольно просторную залу. Влетевшие сюда огни расположились вдоль её стен. В центре возвышалась чёрная пирамида высотой около пяти метров, с квадратным основанием. Троом приблизился к одной из её граней. Он стоял перед ней неподвижно почти целую минуту, как вдруг Влад заметил, что грань, перед которой тот стоял, начала отделяться от пирамиды, открывая её внутренность. Грань не раскрывалась, как дверная створка. Она просто отделилась от пирамиды, отплыла в сторону и замерла в воздухе. Внутри пирамида была зеркальной. В ней даже пол был зеркальным. - Встанем здесь, - сказал Троом и вошёл в пирамиду. За ним последовали Влад и гвардейцы. Когда в пирамиду вошёл последний гвардеец, отделившаяся грань так же медленно встала на своё место. Путники оказались в полной темноте. - Сейчас мы будем в Мериддо, в королевском дворце, - прозвучал голос старшины. Не успел он договорить, как забрезжил слабый свет. Источника его Влад толком определить не мог - казалось, смутно озарилась сама поверхность зеркал. Вскоре он мог различать отражения - свои и гвардейцев. Все стояли неподвижно, неподвижны были и отражения в четырёх зеркальных стенах и на зеркальном полу. Свет постепенно становился ярче, и отражения делались всё отчётливее. Наконец зеркала отразились друг в друге, и появилось множество пространств с одними и теми же отражениями. Пространств были тысячи, они бесконечной вереницей уходили вглубь зеркал и терялись там. Влад, глядевший на одну такую вереницу в зеркале перед собой, вдруг почувствовал, что проваливается куда-то в пропасть. Юноша падал головой вперёд в вереницу отражений, в тысячи пространств, создаваемых зеркалами, которые сейчас смахивали на бесконечный туннель, чьи стены уже не отражали ни его самого, ни гвардейцев. Влад не сводил глаз с точки вдали, где сходились пространства, и при этом боковым зрением видел гвардейцев, находившихся возле него. Получалось, они тоже падали. Неожиданно он обнаружил, что создаваемые зеркалами пространства пропали. Не было и самих зеркал. Он и гвардейцы летели под открытым небом. Это было ночное небо, полное звёзд, но звёзд Влад не мог различить; он видел только ночную синеву, освещённую звёздами. Впрочем, возможно, это было не небо, а ощущение неба. Под этим ощущаемым небом проносилась смутно различимая, тоже больше ощущаемая, чем явная, огромная страна с реками, лесами, морями, городами. Спустя, наверное, минуту, когда полёт замедлился, внизу возникла россыпь белых, жёлтых и оранжевых огней. Не было сомнений, что это огни города, который по мере того, как Влад снижался, расходился вдаль и вширь. И вдруг этот город пропал, скрывшись словно за стеной. Потом стена рассыпалась на вереницу из тысяч зеркальных пространств, а те, в свою очередь, сложились, как меха гармошки, в одно пространство, в котором остались только отражения Влада и гвардейцев. Юноша наконец смог вздохнуть и повернуть голову. Свечение в зеркалах угасало. Потускнели отражения. Вскоре внутри пирамиды воцарилась кромешная темнота. В глазах Влада какое-то время ещё плыли отсветы огней неизвестного огромного города, а когда начали гаснуть и они, появился желтоватый свет. Оказалось, одна из граней Пирамиды выдвинулась, отплыла в сторону и повисла в воздухе. Троом и гвардейцы вышли из Пирамиды. За ними вышел Самоделов. Грань снова проплыла по воздуху и встала на своё место. Это была уже не та зала, в которую Влад поднялся по изгибающейся лестнице несколько минут назад. Она тоже была круглой, но вдоль её стен располагались величественные колонны из красного полированного камня, а в вершине куполообразного свода сияла золотистая многоконечная звезда. - Мы во дворце короля, - сказал старшина. - Следуй за нами. Глава одиннадцатая Король Лагойд Идя за гвардейцами к арочному выходу из залы, Влад оглядывался на Пирамиду. Он надеялся высмотреть что-то, что перенесло его сюда. Может, какой-нибудь механизм. Не верилось, что в перемещении участвовали только зеркала. Но при Пирамиде ничего не было... За аркой находился выход на длинный узкий балкон, с которого открывался вид на катарскую столицу. Балкон висел метрах в сорока над городом. Троом двинулся по балкону налево. Влад задержался у парапета. Внизу, под звёздным небом, светился тысячами огней огромный город. Среди огней преобладали белые, жёлтые и оранжевые. Прямо перед Владом уходил к горизонту широкий проспект, освещённый двумя рядами ярко-жёлтых огней. Проспект был безлюден. Безлюдны были и прилегающие улицы. Зато почти все окна светились. Дома в Мериддо были такими же причудливыми, как и в Бетмуре, хотя и отличались по виду. Владу, когда он бросил первый взгляд на столицу, показалось, что это не дома, а толпа людей. Сходство с людьми придавали им не только высокие арки, благодаря которым казалось, что они стоят на двух ногах, но и небольшие балкончики по бокам, которые смахивали на руки. Куполообразные крыши походили на головы, а два окна на каждой крыше горели как глаза. Все дома были развёрнуты фасадами на королевский дворец, и похоже было, что они кланяются. - Сударь, не будем задерживаться, - окликнул его Троом. - Дома здесь и правда кланяются? - спросил Влад. - Конечно, и уже не одну тысячу лет, - ответил старшина. - Все дома в Мериддо по ночам кланяются королевскому дворцу. - А это что за здания? - Самоделов показал на пять массивных строений, имевших вид ступенчатых пирамид, которые тёмными глыбами возвышались над невысокими мериддскими домами и казались чужеродными в этом ярко освещённом городе. - Древние храмы, - не вдаваясь в подробности, ответил старшина. - Туда давно никто не ходит. И он сделал нетерпеливый жест, приглашая следовать за собой. Влад и гвардейцы прошли балкон до конца и свернули в другой арочный проход, за которым находилась довольно длинная галерея с высоким сводчатым потолком. На стенах горели бледно-белые светильники, озаряя полированный каменный пол и стенные панно с изображениями фантастических птиц. В сопровождении теней, которые удлинялись и укорачивались под их ногами, путники прошли галерею до самого конца. В тишине слышались только шаги Влада. Гвардейцы имитировали ходьбу, двигаясь по воздуху в нескольких сантиметрах от пола. Галерея упиралась в широкие сводчатые двери, украшенные затейливым орнаментом. Троом остановился перед ними и протянул к ним руку. Створки распахивались медленно, открывая проход куда-то в темноту. Влад ожидал увидеть там новую галерею или внушительную залу, но за дверями обнаружилась не слишком большая комната, заваленная каким-то хламом. Когда Троом вошёл в неё, на стене замерцал только один слабенький светильник. Света было так мало, что Владу пришлось пробираться чуть ли не наощупь. Он то и дело натыкался на какие-то ящики, сундуки, опрокинутые кресла, вороха полуистлевших рукописей и одежд. Катарцам было легче: они просто поднялись выше и летели над свалкой. - С приходом нового государя во дворце начались переделки, - объяснил Троом. - Меняется мебель, посуда, мозаики, вид колонн и потолков, расположение помещений. Короче, меняется почти всё. Старьё сначала сваливается в отдельные комнаты, как эта, а потом убирается в подвалы... После Гимелина осталось много всякой бесполезной всячины, и таких комнат со старьём нам встретится ещё немало. В скором времени на этом месте появится новая галерея, или зала. Пока идут переделки, мы вынуждены мириться с неудобствами. Дверь в конце комнаты раскрылась по мановению его руки, но за дверью обнаружилась глухая каменная стена. - Здесь переделано, - сказал старшина. - Придётся пройти там, - и он направился к другой двери, что находилась в дальнем углу. Влад добирался бы до неё долго, если бы гвардейцы не расчистили ему путь, сдвигая в сторону массивные кресла и перевёрнутые столы. За дверью обнаружилась величественная круглая зала, похожая на те, которые Влад видел в Храме Телариона. Вдоль стен ровным светом горели светильники, озаряя колонны и купольный свод, все сплошь из полированного камня. В зале начиналась галерея со странными, словно бы шевелящимися стенами. Похоже было, что всё в этой галерее мягкое, как воск, и медленно меняет свои формы, как будто из стен, пола и потолка что-то усиленно пытается вылепиться. - Эта часть дворца покуда в стадии переделок, но ходить здесь можно, - сказал Троом, сворачивая в удивительную галерею. Влад двинулся за ним. Пол, и правда, был мягким и словно живым. Владу казалось, что он идёт по дышащим внутренностям какого-то огромного животного. Троом с гвардейцами, по-видимому, не испытывали подобных ощущений, поскольку не шли, а летели над полом. Самоделов едва поспевал за ними. Из галереи путники вышли на широкую, плавно изгибающуюся лестницу. Её ступени и стены вокруг неё были уже обычными, неподвижными. Спустившись вниз, отряд остановился перед аркой, в глубине которой находились высокие двери с орнаментом из резных птиц и цветов. Самоделов был уверен, что за такой восхитительной дверью откроется тронная зала, не меньше. Но Троом, заставив массивные створки приоткрыться, отступил назад, качая головой: из темноты за дверью повеяло подвальной сыростью. - И здесь переделки. За то время, пока я отсутствовал, во дворце многое изменилось. Они вернулись на лестницу. Влад обескураженно огляделся: только что лестница изгибалась, а теперь была прямой и сворачивала впереди под прямым углом. Когда же юноша со своими провожатыми поднялся по ней, выяснилось, что куда-то пропала шевелящаяся галерея. Вместо неё обнаружилась невзрачная комнатка с облезлыми стенами. На потолке тускло горел одинокий светильник, освещая какие-то валявшиеся в беспорядке полотнища. Влад разглядел на них шитые золотом вензеля и рисунки. - Я так и знал, сюда перебросили Геральдическую галерею! - воскликнул Троом, устремляясь в дальний конец комнаты, где виднелась ещё одна дверь. - Вчера галерея находилась в другом крыле дворца, была просторной и украшенной мозаиками, в ней хранились знамёна и регалии катарских провинций. Но нашему новому королю ничего этого не надо, и галерея сузилась до размеров комнатки. А знамёна - вот они... Тоже, как видишь, без надобности... За дверью находилось точно такое же помещение, только пустое, и потолок в нём был ниже. В третьем помещении потолок был ещё ниже, в четвёртом - ещё, и так в каждой последующей комнате. Владу и его спутникам пришлось пройти всю анфиладу до конца. В самой последней комнате потолок, как показалось Самоделову, и без того очень низкий, явственно опускался, так что до выхода ему пришлось торопливо добираться на четвереньках. Катарцев всё это не слишком смущало: они просто летели над полом, уже не заботясь об имитации ходьбы. Влад облегчённо вздохнул, выйдя из комнаты с опускающимся потолком на широкий балкон. Это, наверное, была другая сторона дворца, поскольку вид на город был другим, и пирамид в зоне видимости было не пять, а две. Тем не менее и здесь все дома фасадами были обращены на дворец и едва заметно кланялись. - Туда, - Троом показал куда-то наверх, и Влад обнаружил, что вдоль наружной стены дворца к ним бесшумно опускается массивная каменная лестница с каменными вазами на перилах. Лестница нижним концом упёрлась в ограждение балкона и стала. Старшина легко вскочил на её нижнюю ступеньку и устремился наверх. Владу, прежде чем добраться до этой ступеньки, пришлось перелезать через ограждение балкона, а так как лестница подошла к балкону неплотно, ещё и перебираться через расщелину сантиметров в семьдесят, в которой зияла многометровая пропасть. На лестнице Влад поднялся на ноги, не без опаски ощупывая ступени. Лестница растянулась на четыре этажа и наверху кончалась у арки в стене. Поднявшись к арке, Влад увидел за ней начало какой-то галереи с колоннами. Гвардейцы уже были там. Идя за ними по галерее, юноша уже не особенно удивлялся. Величественные колонны возвышались только вдоль правой стены. Вдоль левой такие же колонны были похожи на оплывающий воск: они растекались прямо на глазах бледно-розовой массой. Владу пришлось глядеть в оба, чтобы не вляпаться в неё ногой. Из галереи с растекающимися колоннами Троом и гвардейцы свернули в другую галерею, узкую и низкую, почти коридор, который всё время изгибался, сворачивая направо, пока, наконец, как и предполагал Влад, не свернулся окончательно и не упёрся в тупик. - Здесь не должно быть тупика, - пробормотал старшина, оглядываясь. - Его и нет, - произнёс чей-то тонкий дребезжащий голос, и Влад, посмотрев наверх, увидел висящего в воздухе катарца - маленького и круглого, размером с футбольный мяч, с короткими ручками и ножками. Головы как таковой не было: ею было всё его тело. На "мяче" виднелись узкие глазки, широкий приплюснутый нос, длинный рот. Летающий человечек постоянно размахивал ручками и ножками, как будто именно они помогали ему держаться в воздухе. Самоделов готов был поклясться, что ещё минуту назад этого типа здесь не было. Хотя, возможно, он был просто незаметен на фоне стены... - Следуйте за мной, - пропищал "мяч", взлетая под самый потолок. - Его величество король Лагойд ждёт вас! И в ту же минуту Влад почувствовал, что пол медленно опускается под его ногами. Это было похоже на лифт, который доставил его и гвардейцев на этаж ниже, в небольшую полутёмную комнату без окон, где справа в углу неярко горел круглый светильник, выхватывая из мрака то, что Влад в первый момент принял за хлам. "Вот ещё одна комната, куда свалили ненужное барахло", - мельком подумал он, и тут же обнаружил, что "барахло" шевелится. Это были катарцы, стоявшие или лежавшие вповалку на полу, своими причудливыми обличьями действительно создавая впечатление груды хлама. Картина живо напомнила Владу ту, которую он видел на втором этаже гостиницы Беревира, где спали посетители. Здесь же явно не спали. Летающий "мяч" пролетел через всю комнату и ударился об пол под ногами высокого катарца в длиннополой чёрной хламиде. Тот стоял в самом углу, вытянувшись во весь свой двухсполовинойметровый рост. Чёрной была не только его хламида, но и его руки и шея, и только лицо было молочно-белым и каким-то застывшим, похожим на маску. Пожалуй, из всех присутствующих он больше всего походил на человека. Если не считать Влада, конечно. "Мяч" подскочил вверх и, замерев в воздухе, пропищал: - Его величество король Лагойд! Перед Владом поднялся с пола катарец, обличьем сильно смахивавший на швабру. Он поднялся вверх перекладиной, на концах которой располагались два круглых глаза, а посредине - рот. Влад решил, что это и есть король Лагойд, и осоловело уставился на "швабру". - Исполнитель пророчества Великой Иннурис испрашивает аудиенции у короля! - объявила "швабра". - Пусть подойдёт, - низким рыкающим голосом сказал из угла великан. Влад вздрогнул: точно так же рычал на Воробьёвых горах чёрный мужик с тремя глазами! Испытывая невольный трепет, он приблизился к королю. На лице у того действительно была маска - овальная, белая, с улыбающимся разрезом рта и узкими разрезами глаз, в которых горели красные огоньки. - Приветствую пятнадцатого исполнителя, - пророкотал Лагойд. - Твоё появление совпало с моим воцарением в Катарии, и я расцениваю это как хороший знак! - Мне нужно получить ключи для Силлирийского Оракула, - слегка заикаясь от волнения, проговорил Влад. - Знаю. О них ты прочтёшь в фивейских свитках. - А без них я не могу получить ключи? - Нет, потому что твоих ключей ещё не существует. Они будут созданы специально для тебя в ту самую минуту, когда ты начнёшь читать о них в свитках. - Как хоть они могут выглядеть, эти ключи? - спросил Самоделов. - По-разному, - ответила маска. - У каждого из твоих предшественников были свои ключи. Например, ключи в виде пригоршни орехов. Или дохлой жабы. А как тебе понравятся ключи в виде дюжины прекрасных девушек твоего мира, готовых исполнять любые твои капризы? Самоделов замялся. - Ну, от таких ключей я бы не отказался... Хотя мне, в принципе, всё равно, только бы поскорей их получить. - Ты их получишь, будь уверен. Ты целеустремлён и настойчив, в отличие от большинства твоих предшественников. Немногие из них так скоро прибыли в столицу, отказавшись от соблазнов Бетмуры. - Прежний король, насколько я знаю, сразу выдал им свитки и оказывал любую помощь, - заметил Влад. - И я окажу, - король шагнул навстречу Владу, сверля его глазами. Юноше показалось, что Лагойд смотрит ему на грудь, где под рубашкой скрывался амулет. - Ты - последний исполнитель, и если твоя миссия окажется неудачной, то вселенная вернётся в состояние предначального хаоса. Поэтому, - Лагойд сделал многозначительную паузу, - я сделаю всё, чтобы ты обошёл Оракулы и спас всех нас! - Мне бы фивейские свитки побыстрее, - пролепетал Влад, внутренне съёживаясь под пристальным взглядом глаз, пылающих как уголья. - И чтобы помогли их прочесть... - Тебе, наверное, уже известно, - продолжал Лагойд, выпрямляясь и становясь как будто ещё выше, - что при прежнем короле дела в Катарии пришли в беспорядок. Из преисподней сюда начали проникать чёрные маги. Они уже присутствуют во многих наших городах, но прячутся и маскируются до определённого часа. Мы узнали, что они собирают армию, готовясь вторгнуться в наши земли и утвердить здесь свою власть. Знал это и король Гимелин, но ничего не предпринимал. Он ждал тебя, исполнитель, чтобы ты вычитал для него в фивейских свитках способ избавления от угрозы. Но о твоём появлении в Катарии узнали и чёрные. Они решили нанести упреждающий удар. Их лазутчики тайно проникли во дворец, лишили Гимелина его силы и обратили его в бесформенный предмет, после чего похитили величайшую драгоценность Катарии - фивейские свитки. Они унесли их к себе в преисподнюю. Влад смотрел на короля тупо, не зная, как отнестись к его словам. - Чёрные намеревались возвести на престол Катарии своего ставленника, - сказал Лагойд. - Но, к счастью, в это время во дворце оказался я. Мне и верным мне людям удалось изгнать чёрных из дворца и из столицы, после чего, по настоятельным просьбам населения, я принял королевскую власть. - А мне-то что делать? - осмелился наконец подать голос Самоделов. - Вы вот мне скажите: без этих свитков я точно не получу ключей? - Абсолютно точно. Ты должен прочитать о них в фивейских свитках, только тогда обретёшь их. - Но свитки, вы говорите, в преисподней. - Да, они там, и чёрные маги их без борьбы не отдадут, - великан прошёлся, не сводя с Влада глаз. Придворные, стоявшие или лежавшие вокруг, проворно отскакивали, давая ему дорогу. - Мы будем бороться. Мы сильнее их, потому что с нами ты, повелитель амулета! С тобой мы непобедимы! - Всегда готов оказать помощь, - пробормотал Влад, чувствуя, что его задача осложняется. - Если, конечно, это в моих силах... - В силах твоего амулета, хочешь ты сказать? Конечно, в силах! В силах! - Лагойд остановился прямо перед ним. - Во главе армии белых магов ты отправишься в преисподнюю. Ты сокрушишь чёрную рать, разыщешь свитки и прочтёшь в них про ключи. Влад растерялся. - Но, вы знаете, я не колдун и никогда не воевал с колдунами против колдунов... - Это даже лучше! Посмотришь на всё свежим взглядом и применишь новую тактику. Конечно, сокрушить чёрных в их логове далеко непросто, но при тебе амулет, исполняющий твои желания. А желание у тебя теперь одно: разгромить армию чёрных и найти фивейские свитки. Ещё ни один исполнитель не сталкивался ни с чем подобным. Но ты лучше их! И ты справишься, я уверен! - Раз уж так вышло... - выдавил Самоделов. - Ты получишь самых опытных военачальников. Великан посмотрел налево, и тотчас из темноты выступил один из катарцев. Он был не больше метра ростом и выглядел как пень с обрубленными корнями. С полдюжины разнокалиберных глаз были словно приклеены к его бугристой поверхности. - Генерал Белимор, - представил его Лагойд. - Воевал с чёрными ещё при Клеодоре. Назначаю его твоим советником по стратегическому планированию. - Он посмотрел направо, и из полумрака выпрыгнул катарец, представлявший собой человеческую голову с длинными свисающими усами и в берете набекрень. На плечах, похожих на плечики для одежды, болтался длиннополый кафтан с серебристыми пуговицами. Внутри же кафтана ничего не было. В сущности, катарец представлял собой одну голову с плечами. - Генерал Глиссимисис. Назначаю его твоим советником по засадам и нанесению тактических ударов. Тут собрание заволновалось. Каждый норовил вылезти вперёд и что-то прокричать. Из этих криков, визга и воплей Влад понял, что вокруг сплошь одни генералы, которые наперебой предлагали себя на какую-нибудь войсковую должность. Лагойд раздавал эти должности направо и налево, не задумываясь ни на секунду. Швабра с глазами был назначен стратегом по операциям в воздухе; птица с человеческими ногами и человеческой головой - стратегом по прорытию подземных туннелей; катарец, смахивавший на матрёшку с нарисованными лицом и одеждой, - начальников над напускателями красного тумана и заклинателями дождевых облаков. Были и более удивительные должности, из одних названий которых Влад сделал вывод, что война пойдёт такая, о которой он понятия не имеет. - А может, они сами, без меня, повоюют? - спросил он у Лагойда, силясь перекрыть шум. - Я ведь ничего не знаю про ваши боевые дожди из опилок, ледяные петли и всякие броски сквозь землю... - От тебя потребуется самое главное: желание нашей победы, - произнёс Лагойд. - В разгар жестокой битвы ты пожелаешь её, и амулет исполнит! Мы победим! Враг будет повержен! - Слава амулету и его повелителю! - закричали вокруг. - Шестнадцатому исполнителю пророчества слава! - Я уже распорядился о созыве армии, - сказал Лагойд. - И не благодари меня за это. Я сказал, что сделаю для тебя всё, и слово своё сдержу. Ты вторгнешься в преисподнюю во главе величайшей армии за всю историю Катарии, разобьёшь чёрных и разыщешь фивейские свитки. - Враг будет разбит и свитки найдены! - ещё громче завопили колдуны. - Слава королю Лагойду! Слава исполнителю пророчества! Лагойд жестом потребовал тишины. - Наш высокий гость нуждается в отдыхе. Советник Племсис, проводите его в отведённую ему комнату. К Владу подлетел "мяч". - Следуй за мной, исполнитель! Комната твоя обставлена в лучшем виде! Колдуны расступились, образовав проход к небольшой двери, на которой было выбито изображение человека в длинной одежде и с лицом как маска. Влад без труда узнал в изображённом короля Лагойда. Глава двенадцатая Ещё один заговор Племсис летел перед Владом, оживлённо размахивая ручками и ножками, морща нос и подмигивая одним глазом. - Здесь недалеко, всего две галереи и три залы, - слышался его писк. - Жаль, что ты не летаешь, а то бы мы уже через минуту были в твоей комнате... Почему-то все исполнители не летают. Я видел всех вас, всех шестнадцать, включая тебя, все являлись сюда за фивейскими свитками, и все не летали. Потому что не обладали силой... Странно, что исполнители не обладают силой. С силой им было бы легче обойти Оракулы... А вот ты знаешь, один из исполнителей захотел летать, как мы. Он просил об этом амулет... - И он стал летать? - спросил Влад. - Да. Амулет исполнил его желание, потому что оно было сильным. Он стал летать, и в первом же полёте расшибся в лепёшку. Он умер бы, если б не амулет. Повелитель амулета может умереть только одним способом. Единственным. Ты знаешь - каким... Зато его тело превратилось в сплошной синяк... - Что ж так? - буркнул Самоделов, зевая во весь рот. - Понимаешь, - ответил Племсис, - в полёте надо всё время управлять собой. Чуть ли не ежесекундно. Вот ты летишь, зазевался, задумался, не дал себе команду снизиться, свернуть, увернуться, и тут же наткнулся на что-нибудь. А для вас, неколдунов, это боль. Причём сильная боль. У нас испытывают боль только колдуны, лишённые силы. Каждый катарец в какой-то момент своей жизни лишается силы, ведь обстоятельства могут повернуться по-разному, а если лишён силы - значит, испытываешь боль. Мы знаем, что такое боль, хоть и колдуны. Вы же, неколдуны, в этом отношении люди поистине несчастные. Боль вы испытываете от самого лёгкого толчка. А в полёте можно получить такие толчки, что только держись! Тот исполнитель хоть и не умер, но катался по земле и выл от боли... Очень это хлопотное для неколдуна дело - летать. Нужна постоянная концентрация, особенно если летаешь в помещении или в городе. Вы, неколдуны, на это не способны... Нет, не способны... Летать, конечно, хорошо, но если это не свойственно вашей природе - то лучше не летать... Слушая его болтовню, Влад прошёл длиннейшую пустынную галерею с круглыми светильниками под сводами. Затем они с советником миновали залу, спустились по лестнице и двинулись следующей галереей, такой же пустынной как первая, только с колоннами вдоль стен. Эти голые стены, тусклое мертвенно-белое сияние светильников и колонны, тянувшие свои тени, навевали уныние и тревогу. На душе у Влада было неспокойно. Он почему-то был уверен, что Лагойд непременно устроит ему какую-нибудь пакость. Впрочем, одну пакость уже устроил - послал на войну с чёрными магами. А то ещё, того и гляди, выскочит из-за ближайшей колонны, заревёт: "Это моё!" - и начнёт срывать с него амулет, как тот, с Воробьёвых гор... Племсис метнулся куда-то вправо, скрылся в полумраке за колоннадой, и в следующий миг половина его круглого тела, бывшего одновременно и головой, высунулась одним глазом из-за колонны. - Пришли, исполнитель. Пожалуй в свои апартаменты. Будь в них как дома! Самоделов вошёл в довольно просторную комнату с тремя окнами в дальнем конце. Мебели никакой не было, если не считать нескольких разложенных на полу тонких матрацев типа физкультурных матов. Освещалась комната скудным желтоватым светом, идущим от окон. Всё это сильно отличалось от того, что совсем недавно приготовил ему Беревир в своей гостинице. Впрочем, тогда мысли Влада были открыты, и Беревир мог читать в них, создавая обстановку ступинской комнаты. Теперь же информацию о привычках Влада черпать было неоткуда, потому и такая скудость. Хотя, наверное, для катарца, привыкшего спать вповалку с другими прямо на полу, эти апартаменты могли показаться роскошными. - Завтра утром тебя ждут на военном совете, - пропищал Племсис. - А сейчас передаю тебе тысячу всяческих пожеланий... И летающая голова с ручками и ножками скрылась за дверью. Дверь осталась незапертой, и Влад выглянул в галерею. Советник исчез. В галерее было безлюдно и тихо. Ближайший светильник прятался за колонной. Влад вернулся в комнату и подошёл к окну. Окно располагалось на приличной высоте, и из него открывался вид чуть ли не на всю столицу, на её огни и приседающие в реверансе дома. В небе не было и признаков рассвета. Ночь казалась бесконечной. Первая ночь Влада в Катарии. "Сутки здесь длятся дольше, чем на Земле, - подумал он. - Планета вращается вокруг солнца медленнее, потому дни и ночи здесь длиннее". Ему снова вспомнилась встреча с трёхглазым великаном на Воробьёвых горах. Если не считать маски, тот был точной копией Лагойда. Даже одежда была похожа. Он вспомнил имя трёхглазого, которое назвала ему жрица в Храме Телариона. Годлай. Влад мысленно повторил его несколько раз, и вдруг обнаружил, что оно созвучно с "Лагойд". Это показалось ему главным аргументом в пользу того, что Лагойд - это тот самый Годлай. Наверное, и три злобных карлика где-нибудь тут, недалеко... Он отвернулся от окна и вдруг заметил, что по полу катятся волны странного белесого тумана. Юноша невольно отступил перед ними, но спасения от них не было. Вскоре пол, стены, потолок и даже окно полностью скрылись в туманной пелене. Влад брёл в клубящемся белом дыме, который достиг уже его колен. Идти в нём почему-то было трудно, хотя дым почти не чувствовался. Влад подумал, что эти белесые клубы похожи на те, что напустили давешние заговорщики, являвшиеся в его комнату в гостинице Беревира. Тогда всё вокруг подёрнулось точно такой же пеленой. Со стороны окон продолжал сочиться желтый свет мериддских огней. Выходило, что туман был не плотным. Он пропускал свет. И неожиданно вместе с этим светом в комнату стали проникать странные фигуры. Влад в первую минуту перепугался, но, осознав, что это катарцы, успокоился, хотя сердце продолжало биться как бешеное. Он отошёл к стене, но не вплотную, а так, чтобы между ним и стеной оставалась туманная прослойка. В туман Влад заходить опасался. Скоро непрошеными гостями наполнилась вся комната. Впереди выступал "гриб" ростом с человека, на двух тонких ножках и с небольшой шляпкой, усеянной по ободу маленькими помигивающими глазками. "Гриб" постоянно изгибался, и показывалась поверхность его "шляпки", на которой располагался ещё один глаз, втрое крупнее других. - Приносим извинения за неожиданное вторжение, исполнитель, - заговорил глазастый "гриб", извиваясь перед ним. - Мы потому явились сюда в этот поздний час, что другой возможности поговорить с тобой нам может не представиться... Меня зовут Ликзак, я советник короля Гимелина. - Влад, - ответил Самоделов. - Прибыл сюда за ключами для Силлирийского Оракула. - Власть в Катарии захватил маг, явившийся неизвестно откуда, - начал Ликзак без предисловий. - У нас нет сомнений, что он из другого мира, а значит, он очень сильный колдун. Не будь у него столько силы, он никогда бы не сверг нашего доброго короля... - И не захватил бы власть, - подхватил катарец, являвший собой человеческую голову, насаженную на четыре длинные негнущиеся ноги, которые постоянно вращались подобно миксеру - то быстрее, то медленнее. Когда он заговорил, ноги, видимо от волнения, стали вращаться быстрее. - Все мы, придворные короля Гимелина, даже объединившись, не смогли остановить его. Он сильнее всех нас! - Народ Катарии обращается к тебе за помощью, исполнитель, потому что больше нам рассчитывать не на кого, - прошелестело колеблющееся в воздухе бурое пятно, похожее на вставшую на дыбы кляксу с двумя круглыми рыбьими глазами. - Только ты можешь вернуть нам нашего короля и спасти страну... - На тебя вся надежда, - зачавкал катарец, представлявший собой одну только большую голову, на вид вполне человеческую, только немного удлинённую. От её лысой макушки до подбородка было не меньше метра; щёки её были раздуты, глаза выпучены, уши заострены кверху, как у эльфа, и в довершение всего казалось, что она что-то постоянно пережёвывает. - Только ты можешь прочесть фивейские свитки, а значит, только ты можешь узнать, как нам бороться с узурпатором Лагойдом... Влад торопливо соображал. Похоже, объявилась ещё одна компания заговорщиков. Не сообщить ли им о таких же, как они, бедолагах, жаждущих восстановить на троне короля Клеодора? Те жаловались ему на узурпатора Гимелина, эти - на узурпатора Лагойда, и обе шайки убеждены, что только он, Влад, может помочь им. А у него своих забот хватает. - Вы разве не в курсе, что с фивейскими свитками возникла проблема? - спросил он. - Знаем, знаем, - заголосило собрание. - Их украли чёрные, побывавшие во дворце в день переворота. - Чёрные попали во дворец не без помощи узурпатора, - сказала "клякса". - Они с ним в тайном сговоре! - Сдаётся нам, что и фивейские свитки они похитили не без помощи коварного Лагойда, - подхватил "миксер". - Лагойд в сговоре с чёрными, - веско проговорил Ликзак, который, видимо, являлся главарём сборища. - Он предатель, в этом у нас нет никаких сомнений! - Если он за чёрных, то зачем тогда он с ними собрался воевать? - удивился Влад. - Всё дело в тебе, - ответил грибообразный советник Гимелина. - Лагойд хочет завлечь тебя в преисподнюю, чтобы ты остался там навсегда. - Зачем это ему нужно? Мне надо Оракулы обходить, миры спасать. - Думается нам, что Лагойд - один из тех демонов, которые служат силам предначального хаоса, владевшим некогда всей вселенной, - сказал Ликзак. - Теперь эти силы пытаются восстановить свою власть. Лагойд - не белый и не чёрный, он вообще не катарец. Он пришелец. И появление его связано с твоей миссией, исполнитель. Влад уселся на матрац. - Вы думаете, всё так серьёзно? - спросил он дрогнувшим голосом. - Серьёзнее быть не может, - ответила "клякса". - А вы ничего не слышали о таком человеке, или демоне, по имени Годлай? - спросил Самоделов. Сообщество невнятно загудело, обсуждая этот вопрос. Наконец Ликзак выступил вперёд и сказал, что никто о таком не слышал. - По-моему, - Влад понизил голос и оглянулся в сторону двери, - Лагойд - это и есть Годлай. Он ещё в моём мире пытался отобрать у меня амулет, и отобрал бы, если бы я вовремя не попал в Храм Телариона... Кто-нибудь видел его без маски? У него должно быть три глаза. Третий на лбу. Катарцы снова посовещались. - Он всегда в маске, - ответил "гриб", и прибавил: - Если Лагойд встретился тебе в твоём мире, то это внемирный демон, не иначе. Свободно перемещаться из внутренних миров во внешние способны только древние внемирные демоны хаоса. При этих словах словно стон пробежал по толпе. Все притихли. - Ему нужен был амулет, - сказал Влад. - Счастье, что амулет ему не достался, иначе не было бы никакого шестнадцатого исполнителя, - сказал Ликзак. - И разрушение Катарии и всех внутренних миров произошло бы гораздо быстрее. Лагойд невероятно силён, но не настолько, чтобы захватить власть над вселенной. Только амулет может дать ему такую силу. - Мне сказано, что никто не может отобрать его у меня, - возразил Влад. - Никто, - согласился катарец. - Но есть способ разлучить тебя с ним. - Это какой же? - Загнать тебя в такую ситуацию, когда ты будешь постоянно испытывать необходимость что-то желать. Сильно желать, тогда амулет будет выполнять твои желания. Желаний будет так много, что в самом скором времени ты окаменеешь весь... - Ликзак изогнулся и уставился на Влада своим глазом на поверхности "шляпки". - Тогда амулет будет ничьим. И его присвоит себе демон. Глядевшему на него Владу пришёл в голову глупый вопрос: как этот "гриб" говорит, ведь рта у него не видно. И тут же подумал, что "гриб" сейчас ответит на его мысль. Но "гриб" не ответил. Вместо него невнятно залопотала голова: - Лагойд нарочно отдал свитки чёрным, чтобы ты ушёл в преисподнюю. Там ему будет легче сделать так, чтобы ты превратился в камень. - Да, да, - заверещал катарец в облике стеклянного флакона с птичьей головой вместо затычки. На дне "флакона" бултыхалась какая-то рыжеватая жидкость. - Этот коварный Лагойд с помощью чёрных магов сделает так, что в преисподней ты и фивейских свитков не найдёшь, и сам погибнешь. А с тобой погибнет Катария и все внутренние и внешние миры... - Ужас! Кошмар! - собрание разразилось криками. - Теперь-то ты понял, какая страшная угроза нависла над всеми нами и над тобой? - спросил Ликзак. - Да вроде понял, - пробормотал Влад. - И что же теперь делать? Я ничего не знаю о преисподней, но мне почему-то заранее не хочется туда отправляться. - Прежде всего ты должен рассчитывать на нас, придворных короля Гимелина, оставшихся верными ему, - несколько напыщенно произнёс Ликзак. - В нужный момент мы дадим тебе правильный совет или окажем помощь, насколько это будет в наших силах. - Ты должен найти фивейские свитки не только ради себя и своей миссии, но и ради нас, несчастных катарцев, лишенных своего доброго короля, - провыла "клякса". - В свитках можно вычитать обо всём, не только о ключах для Силлирия, - продолжал Ликзак. - Можно вычитать и о способе, как изгнать Лагойда и расколдовать Гимелина... - Да, ты должен вычитать в свитках про способ изгнания Лагойда и возвращения к жизни нашего короля! - подхватили колдуны на разные голоса. Похоже, с каждым часом на Влада наваливалось всё больше и больше обязательств. - Король Гимелин любим всеми катарцами, - чавкала голова. - Все только и ждут его возвращения... Она раскрыла рот и из неё высунулся подвижный розовый язык с совершенно человеческой пятипалой кистью на конце. В пальцах рукоязыка был зажат какой-то темно-коричневый, по виду - глиняный, предмет. Пальцы разжались, и предмет закувыркался в воздухе. - Его величество король Гимелин! - провозгласил "гриб" и склонился в низком поклоне. Вслед за ним закланялось, заприседало всё сообщество. Гимелин смахивал на небольшой кочан брюссельской капусты. Кувыркаясь, он издавал невнятные "чихающие", а иногда "кашляющие" звуки. Владу вспомнилась глиняная груша, в которую превратили Клеодора. Груша могла членораздельно выговаривать два слова. Кочан, похоже, не мог и этого. - Верни ему человеческую суть и трон, исполнитель, - чуть ли не выл Ликзак. - Разыщи фивейские свитки и прочитай в них, как это сделать. Ибо только в них заключена вся премудрость созданного и несозданного, прошлого и будущего. - Король Гимелин, вернув себе власть, станет твоим вернейшим союзником, - произнесла голова. Без Гимелина во рту она говорила гораздо более внятно. "Кочан" разразился чихом, а Ликзак прибавил: - С возрождённым Гимелином вся магическая сила Катарии станет твоей, исполнитель, и ты обойдёшь все пять Оракулов без труда! Происходящее стало казаться Владу каким-то бредом. Туман, странные существа, обступившие его - этого не могло быть наяву. - Так ты спасёшь Гимелина и Катарию? - вопросил Ликзак, подступив ещё ближе. Усиленно соображая, что ответить, и попутно борясь со сном, Влад вдруг подумал, что о сегодняшнем разговоре наверняка станет известно Лагойду. Как тогда он отнесётся к тому, что Влад пообещает заговорщикам сотрудничество? - Всё это слишком необычно... - пробормотал он, уклоняясь от прямого ответа. - А что, если Лагойд узнает? Вы же сами сказали, что он очень сильный маг. Значит, узнает. - Не узнает! - каркнула птичья голова на "флаконе". - А туман на что? - Сквозь этот туман ничего не просочится наружу, - сказал Ликзак. - Он укрывает нас надёжно от всего, что находится вне его. Даже стены этой комнаты не услышат и не увидят нас! - Вы хотите сказать, что стены здесь могут слышать? - переспросил юноша, пользуясь возможностью сменить тему. - То есть, весь королевский дверец - это катарец, принявший облик дворца? В Бетмуре, насколько я знаю, почти все дома - катарцы. - В королевском дворце примерно то же самое, - вмешался в разговор колдун с вращающимися ногами. - Только дворец - это не один катарец, а множество. Здесь каждая зала, каждая комната, каждая лестница, галерея, балкон - это катарец, принявший вид этого балкона, комнаты или залы. Тут находится целое сообщество катарцев, составляющих одно большое здание. Ты думаешь, дворец после воцарения Лагойда перестраивается? Вовсе нет! Новый король изгнал катарцев, имевших в королевском дворце облик комнат, галерей, лестниц, зал и прочего, как подозрительных и ненадёжных, и вместо них привёл сюда верных себе людей. И сейчас они вовсю принимают облик галерей, лестниц и комнат. И, конечно, каждый несёт что-то своё в архитектурном плане, отчего и кажется, что во дворце идёт перестройка. На самом деле перестройки нет. Сменяются люди, имеющие облик отдельных частей дворца! - Эти новые люди всецело преданы Лагойду, - сказал "клякса". - Комната, в которой мы находимся, - это Дуприн, проходимец, когда-то изгнанный Гимелином и сейчас прибежавший к новому королю с изъявлениями верности. Не зря Лагойд направил тебя именно к нему. Но сквозь туман Дуприн ничего не услышит, не беспокойся. Для него ты спишь, и в комнате, кроме тебя, никого нет. Катарец, похожий на тёмный ворсистый ком, из которого торчали две белые трубчатые руки и две такие же ноги, со странным "треугольным" лицом, выступающим из кома, подлетел к стене рядом с Владом. - Вот здесь прячется один из соглядатаев Лагойда, - сказал он дребезжащим голосом и, сделав пасс своей белой, гибкой как шланг рукой, слегка ослабил толщу тумана в этом месте. - Я его почуял! Показалась стена, составленная из разной величины грубо обработанных камней. Внезапно один из камней явственно зашевелился. Из него выдавился маленький отросток, потом второй, третий. Существо в виде камня с отростками шевелилось, как будто расталкивало соседние камни. - Проблема Лагойда в том, - сказал Ликзак, - что для Катарии он чужой. Он никого здесь не знает. И потому полагаться полностью даже на своих сторонников не может. Для страховки он направил сюда ещё с полдюжины своих соглядатаев. Они в стенах, в полу, в потолке. Но можешь быть спокоен: туман надёжно скрывает нас ото всех. - Да, говори без опаски, - подхватила голова. - Перед тобой только преданные сторонники короля Гимелина! При упоминании этого имени кувыркающийся в воздухе "кочан" снова зачихал. Рукоязык высунулся, подхватил его унёс в рот. - Лагойд постарается окружить тебя своими людьми, - закаркала птичья голова. - Но ты должен знать, что всё это подлецы, проходимцы, мошенники, предатели, шпионы и тайные сторонники чёрных. - А кого он назначил генералами? - воскликнул Ликзак, сверкая глазками по ободу "шляпки". - Глиссимисис, Шелидор, Цафаюр, Пиликрил! Да кто все они такие? Глиссимисис всю жизнь пробыл гостиницей, причём нагло высасывал силу у своих постояльцев, за что не раз изгонялся! Лентяй Шелидор в облике камня сотни лет продрых под солнцем! Цафаюр вообще бандит с большой дороги, нападал на прохожих и отбирал у них силу... С такими генералами много не навоюешь! - Его цель - погубить тебя, - промычала голова с Гимелином во рту. - Сделать так, чтоб в преисподней ты обратился в камень. И тогда он завладеет твоим амулетом. - Только мы преданы тебе, - Ликзак извивался и качался из стороны в сторону. - Только на нас ты можешь рассчитывать. Ну, что, присоединяешься к нам? - Я должен подумать, - и Влад, изображая напряжённое раздумье, сдвинул брови и потёр пальцами висок. На самом деле он ни о чём не думал, ему очень хотелось спать. - Прежде всего я должен понять, что я должен делать. - То, что сделал бы на твоём месте любой исполнитель, - ответил "гриб". - А именно - нашёл фивейские свитки. - В них ты вычитаешь не только про ключи для Силлирия, но и про способ избавления от Лагойда и возвращения нашего короля, - прибавила "клякса". - Да, да, возвращения нашего короля, - замычала голова, высунула рукоязык с "кочаном" и тут же убрала его обратно в рот. - Конечно, я найду фивейские свитки, - пробормотал Влад. - Что ещё остаётся делать... - Значит, договорились, - заключил Ликзак. - В армии у нас много сторонников. Правда, все они на низших должностях, но в случае крайней необходимости встанут на твою сторону. - Долой Лагойда! - заголосило собрание. - Будь твёрд, исполнитель! - выкрикнул Ликзак. - Не верь ни одному слову узурпатора! Мы ещё свяжемся с тобой. Сборище начало покидать комнату, уходя в туман. Не прошло и минуты, как Влад остался один. Он сидел на матраце в большой пустой комнате. Туман рассеялся. Из окна по-прежнему сочился жёлтый свет мериддских огней. Влад встал, подошёл к окну, потом прошёлся вдоль стен. Камни, из которых они были сложены, придавали комнате схожесть с тюремной камерой. Он остановился у того места, где должен был находиться странный живой камень с отростками. Камни мало чем отличались друг от друга. Влад начал щупать все подряд, но они были неподвижны, холодны, шершавы на ощупь и казались намертво вделанными в стену. Он снова сел на матрац. Потом растянулся на нём. Последней его мыслью, прежде чем он провалился в сон, была мысль о том, что матрац тоже может быть шпионом Лагойда. 2007, 2016