Впрочем, "казённый" пейджер он отключил немедленно, как только, сдав смену, уселся в салоне служебного микроавтобуса, который подвозил отработавших своё охрану и персонал от места работы - загородного дома на Рублёвском шоссе - до метро "Молодёжная". Обесточил он окаянный приборчик еще и потому, что в славном городе Ржеве, куда собирался отбыть Жора вскоре после посещения спортзала, пейджер не работал, да и вообще - ну его, заразу.

Этот самый пейджер Ларионцев тихо ненавидел, его попискивание и вибрация всегда означали что-то экстренное и неприятное, связанное с нелюбимой работой. А не любил Жора даже не столько работу, сколько охраняемый "объект", или точнее - "охраняемое лицо". Им являлся не отягощённый интеллектом и воспитанием то ли еврейский армянин, то ли армянский еврей Рафик Даватян. Непонятно как (а вернее наоборот - всем понятно) как только наступили мутные времена, быстро сколотившего довольно солидное состояние.

Капризный и хамоватый, маниакально трусливый, особым умом, или какими другими деловыми качествами, он не блистал, но хитрозадый был неимоверно.

В том, что деньги Рафик нахапал путями неправедными, ни у самого Ларионцева, ни у прочих Жориных коллег сомнений не было ни малейших. Да и лютый страх, практически паранойя, терзающий прохиндея Рафика все последнее время, служил этому лучшим доказательством. Череда громких заказных убийств бизнесменов, банкиров, криминальных авторитетов, даже депутатов, потрясших в последнее время столицу, скорее всего и послужила основанием для столь стремительного отъезда Даватяна за границу. Причём - место назначения не афишировалось.

А вот в Ржев влекла Георгия суровая необходимость выполнить, наконец, обещание, данное родной тётке Елене Станиславовне ещё в конце лета - поправить ей забор, крышу, и ещё что-то по дому. В общем, у тётки уже накопился целый список всякого рода заданий персонально для Жоры. Два года назад схоронила она своего супруга, полковника в отставке, довольно неплохого человека, что называется - "по жизни" - и дом остался без хозяйской, мужской руки. У Георгия был с дядькой, как ныне говорится - "полный консенсус", и они любили при случае посидеть за чаркой, обсуждая извечные российские проблемы, хотя и бывало это реже, чем хотелось бы. Однако сердце кадрового вояки не выдержало вихря перемен, стремительного развала всего, во что он верил, чем привык гордиться, и он умер внезапно и тихо - во сне.

Вот с той поры, схоронив любимого мужа, тётка постоянно старалась всеми правдами и неправдами затащить в гости не менее нежно любимого племянника. Со своими детьми у них в своё время не сложилось, и, когда болезнь забрала ее старшую сестру, Жорину матушку, все свои нерастраченные материнские чувства тётка обратила на племянника. Жора же, впрочем, в свою очередь тётку тоже любил, называл её "мама Лена", и приезжал в Ржев при первой возможности. Он это делал особенно охотно ещё при жизни её супруга, Алексея Николаевича, или просто дяди Лёши. Ибо именно тогда, благодаря дядькиным знакомствам, у Георгия появлялась возможность выбраться на охоту в окрестные леса в надлежащий сезон.

Так что ожидали Жору несколько деньков безмятежного отдыха с вкуснейшей едой до отвала, несложной работой по хозяйству, а вполне возможно - получится сходить на охоту с кем нибудь из дядькиных друзей-охотников и погонять зайцев.

До электрички на Шаховскую ещё было где-то часа три, он любил ездить при возможности на четырёхчасовой - народу ещё немного, можно спокойно сидеть в уголочке и читать, убивая время.

Жоре тем временем захотелось перекусить, и он направился в сторону подвальчика-чебуречной рядом с метро, где вкусно и недорого можно было заморить червячка аккурат до тёткиных разносолов. Перекусив, он зашёл в универмаг, где купил несколько безделушек в подарок тётке, зная, как она любит всякие, как она говорит - "гостинцы". Зашёл он и в булочную и набрал всяких разных кондитерских изделий к чаю. На прилавке первого попавшегося лотка с книгами Жора выбрал себе пару покетбуков, где на одной обложке дядька с мужественным лицом палил из автоматов с двух рук, на другой - целился куда-то из снайперской винтовки. Названия вполне соответствовали содержимому, но Жора был не в претензии, литературу такого сорта он называл "антимозг", и использовал только для истребления свободного времени, когда в этом возникала необходимость. После прочтения, эти книжки им без сожаления выбрасывались или оставлялись в дежурках-караулках и на лавочках-скамейках. В этом смысле они своей одноразовостью немного напоминали Жоре туалетную бумагу, да и могли, в случае необходимости, её заменить.

Купленное Георгий сложил в полиэтиленовый пакет с изображением несущейся шикарной машины и порадовался, что барахла немного, и не надо тащить с собой, к примеру - ещё и одежду, которой и так имелось у тётки в изобилии.

Оставшегося времени вполне хватило заскочить домой, принять душ и сменить служебный костюм на любимые охотничьи доспехи - отличный немецкий камуфляж из спецткани и высокие ботинки-берцы.

Эти ботинки, надо отметить, были куплены по случаю на одной подмосковной барахолке, и являлись предметом Жориной гордости.

Дело в том, что он любил время от времени посещать разные блошиные рынки и толкучки, где нередко находил какую нибудь привлекательную для себя вещицу - старый медный компас, перочинный нож из хорошей стали, выпущенный лет двадцать-тридцать назад или армейский кожаный ремень из ленд-лизовских поставок. Да уж, вещи "с историей" Жору всегда чем-то привлекали, и фраза из блоковских стихов про "пылинку на ноже карманном", звучала для него как девиз.

Так, нынешней весной, неспешно бродя по измайловской толкучке вдоль рядов с различным барахлом, Георгий и наткнулся на эти ботинки. Высокие, из толстой, но очень мягкой светло-коричневой кожи и на жёлтой толстой полупрозрачной рубчатой подошве, они сразу приковали его взгляд. Хоть ботинки и оказались чуть великоваты, да и стоили недёшево, но Жора купил их не торгуясь. Подошва из натурального каучука, практически неношеные, а главное - английский штамп внутри "только для бразильской армии" не оставили места для сомнений в качестве изделия, и в наверняка интересной истории появления этой пары в России. Отличные ботинки, пошитые в Англии для бразильской армии, просто не могли попасть в Москву 1995 года без приключений, жаль только, что рассказать их было некому.

В общем, надев всё более-менее подходящее для деревни и возможной охоты, Георгий отправился в путь. Тут имелся ещё один нюанс - добраться до Ржева напрямую только на электричке было невозможно. По какой-то прихоти железнодорожников контактная сеть имелась лишь до Шаховской, а далее - кто во что горазд - либо автобус, либо "бомбила" - частник, и, для любителей экзотики - автостоп. Можно, конечно, взять билет на поезд "Москва - Рига" или подобный, да и ехать без пересадок прямо до Ржева, но это тащиться на Рижский вокзал, а там ещё есть ли билет или нет. Да и вообще, Жора считал вариант с поездом более хлопотным, равно? как и автобусом из Москвы напрямую. Ему почему-то больше нравилось на электричке до Шаховской. Там всегда можно договориться с местным "бомбилой", и доехать прямо до тёткиного дома с комфортом на машине за вполне реальную сумму. Так или иначе, но через двадцать минут Жора садился на платформе "Тушино" в вагон электрички.