– И в самом деле, это не очень доходное занятие на нашем острове, – согласился мистер Тарбутт.

Его жена громко вздохнула.

– Все верно… – Она печально улыбнулась Джени. – В наших местах люди бедные и честные. Так что выкини это из головы, ягненочек.

Джени ничего не ответила. Она все больше хмурилась. Тим смущенно слез со стула:

– Думаю, ей пора спать, миссис Тарбутт.

– Вот это правильно, – одобрил мистер Джонс. – В кровати ей будет лучше.

Джени поплелась за братом, громко топая на каждой ступеньке. Тим забрался на кровать рядом с сестрой, но та отвернулась к стене и натянула на голову одеяло.

– Свинья. Фома неверующий, – сказала она глухо.

Тим вздохнул и погасил ночник.

Немного погодя он услышал, как Джени проговорила:

– Он-то поверит мне.

– Кто поверит, чему? – спросил Тим, зевая.

– Папа поверит, что в комнате был вор. Он должен был его видеть.

Тим уставился в темноту. Снаружи налетал ветер и стучал в окно, которое мама перед отъездом закрыла на задвижку. Казалось, внутри гостиница была наполнена шорохами и скрипами.

– Если этот вор был на самом деле. Если, если, если…

Никто ему не отвечал, и он вдруг разозлился:

– Вечно ты все выдумываешь. Вот и ту девчонку на берегу…

Наверху в Луинпуле дочь колдуньи заворочалась во сне, когда «лендровер» затормозил у их ворот, высадил пассажира и укатил прочь. Горстка камней ударила в окно мистера Смита, и Утрата на мгновение открыла глаза, но почти сразу закрыла их и, вспомнив Джени, улыбнулась в полусне. Ветер разошелся не на шутку, он гонял волны на озере и завывал в трубе в комнате Утраты, заглушая звуки мужских голосов в комнате внизу.

– Никто тебя не видел?

– Только слепая девчонка, но она…

– Но он-то вспомнит. Когда очнется…

– Если очнется.

– А если нет, – сказал мистер Смит хмуро, – тебе придется отвечать. Кэмпбелл не станет покрывать убийство. Надо тебе убираться отсюда.

– Как? В ближайшие дни парохода не будет.

– Кэмпбелл тебя переправит. Если повезет, завтра. Он не станет задавать лишних вопросов. А если Хоггарт поправится, будет держать язык за зубами.

– Что ты сказал Кэмпбеллу?

– Просто, что мальчишка нашел вещь, которая принадлежит тебе, и что ты хотел получить ее назад. По-тихому, не поднимая шума.

– О Господи! Неужели нельзя было оставить камень мальчишке!

– Слишком рискованно.

– А вышло еще хуже.

– Могло ведь и обойтись. Ты сам все испортил.

– Я не хотел нападать на него, Смити… – в голосе мистера Джонса послышалось отчаянье. – Но он появился некстати… Я только оттолкнул его с дороги…

– Если это был несчастный случай, нечего было прятаться.

– Ребенок закричал, и я струхнул. Спрятался в ванне, пока все не улеглось, а потом незаметно вернулся в бар. Никто ничего не заметил.

– Заметят завтра. Когда он очнется и они вызовут полицию…

Мистер Джонс тихо застонал.

– Остается одно, – сказал мистер Смит, – затаись, исчезни. – Он вдруг рассмеялся. – Случается, люди исчезают. Падают с обрывов, тонут… Будем надеяться, они решат, что ты умер.

Он помолчал минуту, а потом добавил:

– Пока ничто не наводит их на мысль о связи этого происшествия с… с нашими другими делами.

– Связывает меня с тобой, это ты хотел сказать, так, Смити?

– Пожалуй.

Наступило молчание. Потом мистер Джонс сказал:

– Думаю, ты хочешь, чтобы я убрался прямо сейчас. Заблудился на болоте, свалился со скалы – это бы тебя устроило, верно?

– Возможно, – мистер Смит словно извинялся. – Но я не выгоню тебя. Не сегодня. Ты можешь остаться. Наверху полно свободных комнат.

– А как же ребенок и старуха?

– Веди себя тихо, и все будет нормально. Анни поднимается наверх только спать, а девчонка не ходит где не надо.

Когда они поднимались по лестнице, Утрата вдруг вскрикнула во сне. Мистер Смит знаком приказал спутнику оставаться на месте, а сам открыл дверь.

Девочка сидела на постели, раскрасневшаяся ото сна, и моргала.

– Я слышала голоса, – проговорила она.

– Это был я, – мистер Смит ногой закрыл за собой дверь. Он стоял со свечой в руке и смотрел на девочку.