Он быстро обернулся:

– Это киты, Алекс, киты! Я хочу спасать китов.

Я выбросила руки вверх.

– Что не так со спасением дельфинов?

Мэтт проигнорировал замечание, и примерно через две минуты я пожалела, что кричала это. Я метнулась за ним, чтобы забрать свои сандалии и сумку, но я сделала это с грацией и гордостью. Ни одно ругательство не сбежало с моих плотно сжатых губ.

Несколько ребят подняли взгляды, но никто из них ничего не сказал. Несколько друзей, которые у меня были в школе, были друзьями Мэтта, и им тоже нравилось спасать китов. Не то чтобы в этом было что-то дурное, но некоторые из них кидали пивные бутылки и пластиковые пакеты в океан. Немного лицемерно, да?

Мэтт просто не понимал. Насилие было частью моей сущности, я была полукровкой и это было у меня в крови с рождения и укреплялось тем, что каждая мышца в моем теле была тренирована. Это не значило, что я буду ходить и ломать всем подряд кости без причины, но я отвечу на нападение. Всегда.

Дорога домой была ужасной.

Между пальцами ног, в волосах и платье застрял песок. Кожа чесалась во всех неправильных местах и все раздражало. Оглянувшись назад, я могла признать, что слишком сильно отреагировала. Олень и Коротышка на самом деле даже не угрожали. Я просто могла спустить им это. Или повести себя как нормальная девочка в такой ситуации и позволить Мэтту разобраться с этим.

Но я так не сделала.

Я никогда так не делала. Теперь все было безнадежно испорчено. Мэтт пойдет в понедельник в школу и расскажет всем, как я разыгрывала Зену Королеву Воинов перед хулиганами. Я должна рассказать маме и она не будет рада. Может быть, она настоит на том, чтобы снова переехать. Я была бы счастлива это сделать, потому что я не хотела идти в школу и видеть глаза этих ребят, после того, как Мэтт расскажет им что произошло. Мне было все равно, что учебный год в любом случае заканчивался через несколько недель. И еще я знала, что мне предстоит куча упреков от мамы.

И я этого заслуживала.

Сжав маленькую сумочку и кулаке, я пошла быстрее. Обычно неоновые огни клубов и звуки карнавала улучшали мое настроение, но не сегодня. Я хотела ударить себя в лицо.

Мы жили в трех кварталах от пляжа, в двухэтажном бунгало, которое мама снимала у какого-то древнего деда, пахнущего сардинами. оно мыло старое, но в нем было две маленьких ванных. Нам не нужно было делить ванную. Это не был самый безопасный район, известный человечеству, но сомнительная часть города не могла испугать маму или меня.

Мы могли справиться с плохими смертными.

Лавируя по переполненному тротуару, я вздохнула. Ночная жизнь была важной частью жизни города. Такой же, как поддельные паспорта и супер-загорелые и супер-худые тела. В Майами все были для меня на одно лицо, и это не очень отличалось от моего дома - настоящего дома - где у меня была цель в жизни и обязанности, которые надо выполнять.

А сейчас я была неудачницей.

Я жила в четырех разных городах и посещала четыре разные школы в течение трех лет. Мы всегда выбирали большие города, чтобы раствориться, и всегда жили рядом с водой. до сих пор мы не привлекали много внимания, но когда это случалось, мы сбегали. Никогда моя мама не рассказывала мне почему. Никогда не объясняла ничего. После того, как прошел год, я прекратила злиться, когда она отказывалась мне объяснить, почему она пришла ко мне в общежитие в ту ночь и сказала, что нам надо уехать. Я честно оставила попытки спрашивать или догадаться самой. Иногда я ненавидела её за это, но она была моей мамой и куда бы она ни пошла, я шла за ней.

В воздухе поселилась влажность, небо над головой быстро темнело, и звезд уже не было видно. Я пересекла узкую улицу и ногой открыла ворота в невысоком ковано заборчике, окружавшем небольшой клочок травы. Я вздрогнула от скрипа, когда они распахнулись, скребя по бордюру из песчаника.

Я остановилась перед дверью, глядя наверх и начала искать ключ в сумочке.

– Дерьмо, - пробормотала я, в то время как мой взгляд скользил по маленькому балконному садику. Цветы и травы росли как сумасшедшие, вываливаясь из своих керамических горшков и взбираясь по ржавой ограде. Пустые урны, которые я несколько недель сложила в стопу, теперь тоже были погребены под зеленой массой. Предполагалось, что сегодня днем я наведу порядок на балконе.

Утром мама будет вне себя по нескольким причинам.

Вздохнув, я вытащила ключ и сунула его в замок. Я наполовину открыла дверь, благодарная за то, что она не скрипела и не стонала, в отличие от остальных дверей в доме, когда я почувствовала почти незнакомое ощущение.

Ледяные пальцы пробежали вверх и вниз по моему позвоночнику. Все маленькие волоски на теле встали дыбом, когда безошибочное чувство того, что за мной наблюдают, охватило меня.

Глава 4

Я быстро обернулась, и мой взгляд метнулся по маленькому двору и за ограду. Улицы были пусты, но ощущение только нарастало. Нехорошее предчувствие камнем давило на мой желудок, когда я отступила на шаг, обхватив пальцами кромку двери. Там никого не было, но..

– Я теряю рассудок, - побормотала я.
– Я становлюсь параноиком, как мама. Отлично.

Я зашла внутрь, заперев за собой дверь. Жуткое ощущение медленно прошло, и я на цыпочках прошла по тихому дому. Я вдохнула и меня почти стошнило от пряного аромата, наполнявшего гостиную.

Простонав, я выключила лампу рядом с потрепанной, видавшей виды кушеткой и украдкой посмотрела в угол комнаты. Апполон стоял рядом с нашим телевизором и подставкой для журналов, полной «US weekly». Свежий лавровый венок обвивался вокруг его мраморного лба. Из всех вещей, которые мама забыла упаковать во время наших многократных переездов, она никогда не забывала его.