— Здесь живу, — ответила она. — По соседству комната.

— И давно на железной дороге работаете?

— Кто год, кто два, а кто и все десять, — сказала Андреевна. — Я, к примеру, с семидесятого на московском езжу.

— Солидно, — одобрил Коновалов и спросил: — Ну, а какие у вас, товарищи женщины, претензии к нашей комиссии по части быта? Говорите, не стесняйтесь, здесь все свои.

Поскольку ему не отвечали, Коновалов сказал:

— Вот двор у вас, прямо скажем, запущен. А можно теннисную площадку оборудовать, в баскетбол играть. Это все в руках коменданта. И средства есть.

— Учтем, Николай Семенович, — живо отозвался Еремчик. — Как только вы намекнули, я на ходу в разрезе финансов прикинул, — он раскрыл блокнот, собираясь, видимо, поделиться своими подсчетами. Но в это время в шкафу засопел Вовка, потом сказал:

— Мам, я конфеты поел!

Соня обмерла. Женщины испуганно переглянулись. Старушка-вахтерша прикрыла от страха глаза. Коновалов удивленно оглянулся по сторонам.

— Мам, я конфеты поел! — снова сообщил Вовка и застучал в шкаф.

— Ой, господи, да это ж наш Вовочка в шихваньере играется! — всплеснула руками старушка-вахтерша и метнулась к шкафу. — Ах ты ж, баловник такой!.. Ну, вылазь, вылазь!.. — открыла она дверцу.

Вовка выкатился из шкафа в своей подрезанной шубке и радостно сообщил:

— А я от комиссии прячусь! Там дядя страшный Бармалей, всех детей поел: ам, ам, ам!.. — И подбежал к Соне.

— Гм-м… — Коновалов выразительно посмотрел на коменданта.

Еремчик сник, виновато вздохнул.

— Так это ваш сын? — спросила Соню женщина руководящего вида.

— Мой сын, — напряженно ответила Соня.

— И вы с ним в общежитии живете?.. А где же ваш муж?

— А вам зачем? — ответила Андреевна. — Мы у вас про вашего мужа не спрашиваем.

— Вы лучше с детсадиком помогите, — храбро сказала Наташка. — Сколько можно его с собой в поездки брать? А оставить не с кем.

— Вот именно! — поддержала ее худая Маня. — И квартирный вопрос заострить надо. Я два года замужем, а как живем? Он в мужском общежитии, я в женском. Раз средства есть, вы жилой дом стройте!

— Вы пишите, пишите, что говорим! — подступала Андреевна к женщине руководящего вида.

— Не надо, товарищи, не надо, — остановил ее Коновалов. — Все ясно… Пойдемте… До свидания.

Когда за комиссией закрылась дверь, Соня схватила на руки Вовку и, задыхаясь, сказала:

— Пусть выселяют, пусть, раз нельзя в общежитии с ребенком!.. Не пропадем!.. Подумаешь, запугали!.. На квартиру уйдем… Ты не бойся, Вовчик, не бойся!..

Вовка заревел. А Соня все прижимала его к себе, приговаривая:

— Пусть выселяют, пусть!.. Пусть что хотят делают!..

— Ну, я им покажу!.. Пошли, девчата! — агрессивно сказала Андреевна, направляясь к двери.

За ней двинулись все, кроме Сони. Но в дверях вдруг появилась старушка-вахтерша.

— Куда?.. Не пущу! Всю картину мне спортите! — замахала на них руками и прикрикнула на Соню: — А ты не реви! Комиссия пришла да ушла, а мы как жили, так и будем. Я тебе своей властью комнату одиночную выдам, в какой инвентарь спортивный свален. Поняла? Ты не комиссию, меня, старуху, слухай.

— А комендант? — сразу притихла Соня.

— Тю! — весело сказала старушка. — Я их двадцать штук перевидала, и этого Еремчика сымут. И чтоб тихо мне! — приказала она и пояснила: — Я сопровождать побегу.

Снег на тротуарах раскис, с крыш по-весеннему капало. Был конец рабочего дня, и мимо гостиницы «Центральная» потоком шли люди.

Соня остановилась на углу гостиницы, рядом с парадным входом. Один чемодан она поставила на ребро, другой — плашмя сверху, открыла крышку.

— Ой, тюльпаны!.. Продаете? — тут же подошли к ней девушка и парень.

— Сейчас, подождите, — ответила Соня, устраивая получше чемоданы.

И вдруг рядом кто-то вскрикнул:

— Смотрите, Соня!.. Наша Соня!..

Человек десять окружили Соню, наперебой заговорили:

— Здравствуй, Сонечка!.. Ого, краля — не узнать!.. Ой, чемоданы, едешь куда-?.. Девчата, цветы!.. Гляньте, тюльпаны!

Соня сперва растерялась, увидев своих односельчан. Потом обрадовалась, заулыбалась, снова смешалась. И вдруг выхватила из чемодана охапку тюльпанов.

— Девчата, берите! — раздавала она тюльпаны. — Саша, Иван Петрович… Это кавказские… Знакомым везла… Прасковья Ивановна… А чемодан старенький, раскрылся… Берите, берите! — толкала она цветы в руки парню и девушке, которые хотели купить тюльпаны, но нежданно очутились в окружении большой компании. — Да откуда вы, Саша?..