Ее настойчивость и какое–то странное предчувствие, заставляют меня кивнуть головой. Как только она скрывается из виду, меня окутывает чувство беспокойства. Я все еще хочу этого? Я знаю, что хочу быть со своей семьей, но сейчас? Сегодня? А что, если это не сработает? Что если я обречена вернуться сюда, и провести здесь еще несколько месяцев? Или даже больше?

Я толкаю дверь и вхожу в комнату, забирая свою небольшую сумку. В этот раз все получится. Выбор огромный. Яд? Боже, ну почему я так боюсь пистолетов? Может, если я заставлю его спустить курок… Сделает ли он это? От того, что я попрошу, мне больно не будет. В конце концов, он не против наблюдать за всем этим. Но быть больным вуайеристом и убийцей — абсолютно разные вещи.

Сумка ощутимо бьет меня в спину, когда я перебрасываю ее через плечо. Я спускаюсь вниз, и смутно помню момент, когда киваю на прощание кому–то из тех, с кем познакомилась здесь. Также смутно я помню, как подписываю бумаги. Часть меня хочет остаться. Здесь я нахожусь в безопасности.

На глаза наворачиваются слезы, но ни одна из них не скатывается по щекам. Это все действие таблеток. Под их воздействием, я даже не могу заплакать. Ненавижу это. Я наклоняю голову, разглядывая рецепт, выписанный врачом. Ничего не разобрать, сплошные каракули. Но эти кривые завитушки одерживают победу над человеческой личностью. Я больше не буду собой.

Я засовываю бумажку в сумку и проскакиваю через главный вход. Небо над головой темно–серое… будет дождь, но к счастью, мне не суждено под него попасть. В конце аллеи стоит такси, и я спешу туда.

— Миссис Сакстон, — меня окликает глубокий голос, и я оборачиваюсь. Стоящий в стороне мужчина, едва ли старше, меня самой. Светло–каштановые волосы зачесаны на бок, и на нем дорогой элегантный костюм. Чем ближе он подходит, тем светлее кажутся его карие глаза. Тонкий прямой нос противоречит его большим пухлым губам. Я выпрямляюсь, и мне становится интересно, не наняли ли его специально, чтобы официально сопроводить меня обратно. — Вы миссис Сакстон, верно?

— Да. Простите, а кто вы?

— Джейми Ливингстон, — он протягивает руку, и я ее пожимаю, до сих пор ощущая себя не в своей тарелке. — Я работаю на человека, который заинтересован во встрече с вами. Вы бы сделали мне большое одолжение, если бы позволили сопроводить вас к нему.

Я не могу сдержать смех и отступаю ближе к машине.

— Я не сяду в машину к незнакомцу.

— Прекрасно, потому что я не просил вас об этом.

Он берет мою руку в свою, и ведет меня к низкому спортивному автомобилю, который стоит прямо за такси.

— Погодите–ка минутку, — произношу я, выдергивая руку из его пальцев. — Вы и есть незнакомец, если вы этого еще не поняли.

По тому, как дергается уголок его губ, я понимаю, что его забавляет вся эта ситуация.

— Нет, мы представились друг другу. Мы больше не незнакомцы.

Он засовывает руку в карман и продолжает смотреть на меня. Таксист сигналит, и я отступаю назад.

— Мне нужно идти. Иначе я упущу такси.

— Вам даже не интересно узнать, кто меня к вам прислал?

Я застываю.

— Оу. Кто?

Почему я не подумала спросить его об этом раньше. Наверное, потому что я не в состоянии нормально думать.

— Он называет себя Господином. Вы ведь слышали о нем, верно?

Меня будто ударяют молотом в грудь. Еще один побочный эффект.

— Оу, — выдавливаю я. Вот оно. Хочу ли я поехать? Что если я отклоню приглашение сейчас, а после он больше не захочет иметь со мной дело? Что если мне снова не удастся покончить с собой и меня опять упекут в лечебницу?

Он протягивает руку.

— Вы поедете со мной, чтобы встретиться с ним? Это не займет много времени. Он всего лишь хочет услышать лично от вас: да или нет. Не более.

Но я все равно ощущаю себя так, словно нахожусь на краю пропасти.

— Мне нужно позаботиться о некоторых вещах. У меня в сумке есть его адрес. Я приеду, как только закончу со своими делами.

— Так не получится, Диана, — мягко произносит он.

Откуда он знает мое имя? Они разыскивали меня? Все, что я говорила Мисти, это не то, что есть на самом деле. Но, тем не менее, передо мной стоит этот Джейми, ждет меня, будто ему позвонили и сказали, что меня выписывают. Хотя я сама узнала об этом всего час назад.

— Идемте, миссис Сакстон. Если это не то, чего вы хотите, вы сможете сказать ему об этом, развернуться, и никогда не возвращаться. Все очень просто.

Перед глазами возникает лицо моей дочери. Ее улыбка выглядит настолько широкой, что я в изумлении перестаю дышать. Желудок скручивается в узел, и я киваю.

— Подождите.

Я отступаю от него, и на дрожащих ногах иду к водителю такси, оповещая его, что ему придется ехать без меня. В этот момент мне кажется, что я собственноручно подписываю себе смертный приговор. Ну, это именно то, что я планирую сделать. И я не уверена, о чем должна думать.