Мэдден покупает браслеты с неограниченным количеством поездок, и как только их надевают нам на запястье, он улыбается мне и спрашивает:

— Это твой день, откуда ты хочешь начать?

— С американских горок, — уверенно отвечаю я.

— Я впечатлен. Никаких «помочить ножки», сразу ныряем с головой?

— Я хорошо плаваю.

Схватив за бедра, он притягивает меня к себе и прижимается губами к моему лбу:

— Готов поспорить, что ты хороша не только в этом, — игриво грохочет он.

Я выворачиваюсь из его объятий и с глупой усмешкой отвечаю:

— Правильно, что споришь. А теперь пойдем.

Он мизинцем берет меня за мизинец, и мы идем, направляясь к горкам, качая нашими соединенными руками взад и вперед, как подростки на первом свидании. Сорок минут ожидания, трехминутная поездка, и я не могу стереть с лица постоянную улыбку. Без передышки, бросившись к следующему аттракциону, мы садимся на «Тихоокеанскую башню», где мчимся вниз с невообразимой скоростью с высоты девятиэтажного дома, а потом пытаемся приручить «Морского дракона» — раскачивающийся в стороны деревянный корабль, раскрашенный, как пугающий змей.

Адреналин пульсирует по венам, освобождая огромный поток эндорфинов, и все мое тело трясет от возбуждения. Пока мы ждем своей очереди, чтобы покататься на электрических машинках, я прислоняюсь к сильному телу Мэддена, и мгновенно от ощущения его тела рядом с моим, горячий вихрь закручивается где-то у меня в животе и устремляется прямо на юг, между моих ног. Я издаю горловой стон, едва слышный в шуме того, что происходит вокруг нас, но знаю, что он его услышал или почувствовал вибрацию у своего уха, потому что он прижимается бедрами к моей пояснице, а потом ниже, начиная как бы случайно тереть свой твердеющий член вверх и вниз между половинками моих ягодиц.

— Ты этого хотела? — чувственно шепчет он мне на ушко.

Мои трусики промокают от желания, и я вдруг готова уйти — забыть об электрических машинках, карусели, чертовом колесе и вообще обо всем, что мы еще не посетили. Я кладу голову ему на плечо и пристально смотрю на него умоляющим взглядом.

— Еще нет, моя маленькая развратная девчонка. Пусть этот огонь разгорится для меня.

Он кивает мне головой, показывая, что очередь двигается вперед, и я с неохотой отрываюсь от него и забираюсь в свою машинку. Следующие несколько минут я безжалостно врезаюсь в него, используя любой шанс сбросить охватывающее меня сексуальное напряжение, но вместо этого удары сталкивающихся машин заставляют меня думать о Мэддене, толкающемся в меня. К тому времени, как я вылезаю из своей оранжевой машинки, я просто задыхаюсь от вожделения, и не знаю, сколько это может еще продолжаться.

Я направляюсь туда, где он ждет меня за воротами, на его лице сияет улыбка, как у ребенка рождественским утром.

— Вот это было весело!

— Это сработало. Огонь выходит из-под контроля, — бормочу я, игнорируя его радостный комментарий.

— Хм?

— Эффект ярмарки… работает. Мой огонь нужно погасить. И немедленно.

Его лазурные глаза удивленно смотрят на меня.

— Блейк, ты сможешь продержаться еще немного. Давай посмотрим закат с чертова колеса, а потом поедем домой.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Я не знаю, что, черт возьми, со мной не так, но я веду себя хуже, чем сексуально озабоченный подросток. Я никогда так себя не чувствовала. Может быть, есть правда в том, что он сказал: возбуждение от опасных аттракционов, аппетитный запах жареной в масле еды, разноцветные блестящие огни. А может, это огромное чувство свободы, которое окутывает меня здесь, когда я рядом с ним. Наконец, я позволяю себе чувствовать, воспринимать, жаждать. Я не беспокоюсь о том, кем я была, что видела, ищет ли меня кто-то. Меня заботит только одна вещь — наслаждаться жизнью рядом с Мэдденом.

— Я не собираюсь трахать тебя здесь, — рычит он, а в его взгляде тлеет огонь, — особенно не на первой прогулке. Ты заслуживаешь нежности и ласки, когда я буду боготворить тебя, как самую сладкую на свете девочку. Мы еще много раз сможем попробовать запретный секс в общественном месте.

— Не принимай мою застенчивость за невинность или наивность, — советую я ему более резким тоном, чем собиралась.

Очевидно раздраженный, он проводит пальцами по волосам и делает глубокий вдох. Выдохнув через несколько секунд, он командует:

— На чертово колесо. Быстро.

Пламя, сверкающее в его глазах, убеждает меня не спорить, поэтому я поворачиваюсь на пятках и топаю к огромной круглой конструкции, уходящей высоко в небо. Пока мы ждем в очереди, никто из нас не произносит ни слова. Меня охватывает гнев за то, что он отказывает мне в моем желании, но близкое соседство наших тел разжигает у меня внутри пламя, охватывающее все тело.

Когда подходит наша очередь, мы забираемся в красную подвешенную кабинку, и Мэдден выбирает место не напротив, а рядом со мной. В ту минуту, когда мы выходим из зоны слышимости людей, остающихся на земле, он перебрасывает руку мне через бедро и кладет ладонь на мою пульсирующую промежность. Его горячее прикосновение обжигает меня сквозь джинсовую ткань шорт, и я громко и тяжело дышу. Мои большие от удивления глаза прикованы к его полному вожделения взгляду, когда он, не спеша, начинает ласкать мой холмик мучительно медленными движениями кончиков пальцев.