Небо видится и во сне, ближе чем обычно, необъятное и поглощающее; холодные потоки воздуха бьют в лицо, забираясь под одежду; концы полосатого черно-серого шарфа хлещут по ветру за спиной, а внизу расплывающимися пятнами мелькает Савер, родной город. Вот уже окраины, частный дом Леши с темными окнами, кромка леса... Голова начинает гудеть, виски сдавливает, и она зависает в воздухе, слегка покачиваясь. Холод отступает, ее разворачивает, и она вновь несется через город, спина ноет от напряжения, быстро, ну же, быстрее, запах гари пробивается в ноздри...

– Карэн, проснись!

Оклик заставил открыть глаза, но разбудила Карину другая мысль - та самая, которую не удавалось уловить раньше. Ее сумка и браслет родителей все еще в школе, и она чуть не забыла забрать их. Надо бы сходить сейчас, попросить сторожа открыть... Странный запах из сна до сих пор щекотал ноздри, заставляя морщиться. Леша, нагнувшись, потряс ее за плечо, одновременно резко отвечая по телефону: '...да, эта школа... Не знаю, нет, в учебном корпусе сейчас никого быть не должно, но в интернатном много людей...'. Все еще, как и во сне, пахло гарью, и Карина, потягиваясь, встала и повернулась к учебному корпусу.

'О, черт...'

Она только успела додумать эту мысль, а ноги уже сами двигались в сторону пожара, который охватил второй и часть третьего этажа учебного корпуса. От пламени лопались окна, со звоном швыряя осколки на чистые асфальтные дорожки. Уже с десяток человек из интерната выбежали на улицу, остальные смотрели из окон через двор, а воспитатели пытались загнать всех обратно в здание и успокоить младшеклассников. Леша, с тревогой обернувшись на нее и крикнув, чтобы она не отходила далеко, направился к воспитателям на помощь, вновь звоня кому-то по пути - может, директрисе, или своему отцу.

Сторож отошел подальше от здания, даже не пытаясь зайти и потушить огонь - Карина лишь мельком отметила это, уже быстрее, бегом проносясь мимо, к школе. Судя по тому, что было видно из окон, пламя еще не дошло до той части, где располагались их классы. Рюкзак, который она машинально накинула на плечи, болтался за спиной на растянутых лямках, изо рта вырывались облачка пара. Главный вход, конечно же, был закрыт, и девушка обежала школу, останавливаясь прямо под окнами кабинета французского. Осколки стекол больше не хрустели под ногами, на эту сторону здания, кажется, пламя не добралось.

'Здесь я оставила сумку, но вряд ли она все еще в кабинете... Георгина Леонидовна наверняка отнесла ее на вахту, или кто-то из ребят... Черт, идиотка, какая, к черту, сумка! Твой браслет, ты обронила его в туалете, дура! Да как ты вообще могла!..'

Сердце ухнуло в желудок при одной мысли о том, что она навсегда может потерять свой единственный подарок от настоящих родителей, единственную нить, связывающую с семьей, которую так хотелось увидеть хоть раз в жизни. Карина неосознанно сжала в кулаке болтающийся на груди кулон. Украшение жгло ей руку. Время уходило.

И хоть разум подсказывал, что все с браслетом будет в порядке, что он не расплавится, что огонь не обязательно доберется именно до этой части школы, нечто другое, не подчиняющееся логике, уже двигало ее тело в сторону окон туалета. Карина подняла голову и...

Окно было открыто. Неужели кто-то забыл закрыть? Уборщица? Это казалось невозможным, абсолютно нелогичным, особенно в начале марта, ведь было еще не так тепло... Но все эти доводы звучали глубоко в подсознании, когда Карина схватилась за сточную трубу и подтянулась вверх. Взмокшие от пота ладони липли к поверхности, кроссовки удобно цеплялись за небольшие выступы. На высоте второго этажа металл становился горячим, почти обжигая руки, а когда неподалеку от нее лопнуло стекло, выпуская наружу ревущее пламя, Карина едва не сорвалась вниз; к счастью, осколки лишь слегка оцарапали джинсы. Несколько быстрых рывков - и вот она уже на высоте третьего этажа. Карина дотянулась до оконного проема, переступила на карниз и буквально ввалилась в женский туалет.

Темнота поглотила ее, и она несколько секунд сидела на корточках, жадно глотая воздух. Собственные вздохи звучали слишком шумно в пустом помещении, она попыталась дышать тише, контролируя дыхание, как учили наставники по боевым искусствам. Из открытого окна глухо доносился звук сирен. Пожарные подъехали, но с другой стороны, там, где пламя бушевало сильнее всего.

Еще один глубокий вдох, выдох. Карина обернулась. Когда зазвонил телефон в рюкзаке, посылая вибрацию в спину, ее даже передернуло от неожиданности - скорее всего, Леша обнаружил пропажу. Но отвечать не было времени. Она заглянула под батарею - браслета там не было. Может, он упал не туда? Хмурясь, девушка заглянула в кабинки, за унитаз, за раковину, сглотнула подступающую панику.

Несколько минут спустя браслет все еще не нашелся, и Карина вцепилась себе в волосы так, что едва не выдрала целый клок. Боль привела ее в чувство, и она осознала, что крики пожарных и шипение воды окончательно поглощены ревом подбирающегося пламени. Что-то подтолкнуло к двери, Карина вышла в коридор, закрываясь рукавом: глаза и горло щипало от дыма. На секунду ей показалось, что в темноте коридора кто-то мелькнул, и она шагнула обратно, прислушиваясь. Нет, никаких шагов и голосов.