Все имена и события в этой истории вымышлены, а любые совпадения случайны. Автор идиот, у него справка есть. А ещё графоман и завидует, конечно. Вроде ничего не забыл.
В стылом воздухе столичном,
Вязком, как кефир,
Люди-свечки, люди-спички,
Люди-бочкины-затычки
Открывают, закрывают,
Согревают, продлевают,
Растлевают и сливают
Целый мир в сортир.
Мир из гор и водоёмов,
Мир из кромок и каёмок,
Мир из после, мир из кроме,
Мир из боли, мир из крови,
Мир из дыр, как сыр.
И от их усилий свальных
Тихо плавится реальность,
И горячих слёз поток
Льётся через потолок
На диван, на телевизор,
На пол, на соседей снизу
И в прямой эфир.
Мне же это безразлично.
Я не свечка, я не спичка,
Я не бочкина затычка.
Я - лисичка. Да, лисичка,
Фыр, фыр, фыр.
Часть 1. Рыбный день
1.
Лето течет словно кровь из оторванной взрывом конечности.
Все заливает вокруг до потери сознания.
Я обещаю к тебе никогда не испытывать нежности,
А ты, как всегда, поднимаешь всю тину со дна, но я
Выхожу в город, в котором всё наслаждается наступившим-таки летом. Лучшим летом с тех пор, как... в общем, с тех пор. Хочется, чтобы оно осталось навсегда, но этого не будет. Так что я спешу ворваться в это лето, пока оно здесь - сбегаю вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта, со всей силы толкаю дверь подъезда и останавливаюсь на крыльце. Солнце. Ветер. Тепло. Зелень. Легкость и позитив. Начинается хороший день.
На самом деле это обычный будний день, и к закату я смогу наворотить, успеть и вообще провести время с пользой. В основном для других, но и мне это потом зачтётся. Однако по дороге до метро хочется не забивать голову всякой бытовухой и чужими хотелками-обязалками, а просто идти, грызть мороженое и глазеть по сторонам. Просто наступать, как лето. Что я и делаю.
Буду молчать, погружаясь все глубже и глубже в отчаянье.
Что мне еще остается, когда обещания розданы.
Я не боюсь утонуть в этом вязком холодном молчании.
Я научился быть рыбой. А ты всё ещё дышишь воздухом.
Навстречу мне идут люди. Одни спешат по делам, другие гуляют. И видно, что гуляют с явным удовольствием. Собаки радостно носятся вокруг своих хозяев, потому что теперь прогулки станут дольше и выводить их будут без этого плохо скрываемого раздражения к требующим внимания и малополезным членам семьи. Пухлые малыши едут в колясках с самым серьезным видом, сердито и оценивающе смотрят на меня - нет, мамке я явно не гожусь в качестве социального партнера. Не говоря уже о прочем. Видят меня насквозь. Или такое отношение к окружающим уже на генетическом уровне, поэтому европейцев и американцев противопоставляют соотечественникам. Открытость, отзывчивость, дружелюбие - это явно не про нас.
Лето не Лета, мы тонем, но не обретаем забвения.
Сладкая кровь заполняет собой помещение.
С каждой слезой из тебя вытекают мгновения.
Я стану рыбой, ведь рыбы не просят прощения.
Впрочем, я тоже типичное дитя своего времени и своего народа - мне абсолютно нет дела до других людей и до того, чем забиты их головы. Вообще подозреваю, что они ничем не забиты, как и у меня - в моей голове только теплый летний день и вкусная шоколадная мороженка. Хотя по законам нашей жизни я должен быть чем-то обеспокоен, например, тем, что моя жена уже больше месяца довольно плотно, скажем так, общается с одним автотестировщиком. Но я не обеспокоен. Меня это даже несколько веселит - не сейчас, вообще. Мало волнует меня и то, что вчера приехала Карина, и ей хотелось бы со мной встретиться. По идее, должна нахлынуть волна воспоминаний (а там есть, что вспомнить), но ничего не нахлынуло. Ничего. Осколок моего прекрасного прошлого не вызывает фантомной боли ни в какой части тела. Хотя, например, на крючья для подвешивания мясных туш я не могу смотреть спокойно после того, как лет пять назад здорово распорол руку одним таким крюком. И когда на рынке иду по мясному ряду, начинает чесаться ладонь левой руки - шрам заметен до сих пор. А здесь не чешется и не ноет. Ни мозг, ни сердце. Ничего. Автотестировщик способен вызывать хотя бы улыбку, а Карина...
Я стану рыбой, чтоб видеть, как ты задыхаешься.
В остекленевших глазах - лишь моё отражение.
Смерть - это лирика, смерть - это магия хаоса,
Я победил, так признай же своё поражение.
Даже странно, потому что крюк для мяса, насквозь проткнувший мою ладонь - это сущий пустяк по сравнению с тем, чем все закончилось семь лет назад. Лучшее время в моей жизни, лучшие четыре года, и такая лажа в итоге. Впрочем, бывает и хуже, а я, например, все еще жив. Интересно, что задумало хитрое мироздание - скормить меня червям на этот раз, когда я ни к чему такому не готов, или это просто симметричный ответ на автотестировщика? Так-то с Кариной нас связывают определенные совместные переживания, но с тех пор прошло лет в два раза больше, чем моему ребенку от законной жены.
Этими невеселыми мыслями я себя ещё долго буду развлекать, выход же из дома настолько пасторален, насколько это вообще возможно в спальном районе мегаполиса. Еду я с утра на позитиве на одно тематическое мероприятие - книжную ярмарку дефис музыкальный фестиваль. По заданию редакции, а именно Гарика, моего непосредственного начальника. Ярмарка-фестиваль широко и многообещающе презентовывалась организаторами в независимой прессе (назовём это так для простоты) и блогах, и Гарик таки повёлся. Не сразу, надо отдать ему должное. Забегая вперед, имею сказать, что мероприятие оказалось эпической силы сатанинским отстоем. Впрочем, это известная в столице история. Первая в ряду историй такого рода - организаторы проявили себя ещё не раз.