Из лагеря привозили песни, стихи, популярные тогда "анкеты". Привозили и боевые шрамы на коленях, новые прикольные выражения. Это была романтика, свободная жизнь, не смотря на запреты и постоянное общение, причем именно такое, какое тебе хотелось. И все было хорошо, на удивление! И почти все возвращались домой с мыслью, что на следующий год обязательно вернется!

Я могу смело, без оговорок сказать: «Спасибо Л. И. Брежневу за наше счастливое детство!». Да, конечно у взрослых того времени были проблемы, но я говорю о детях, которым эти проблемы были до лампочки. Те, кто не жил в это время, скорее всего не поймет, о чем мы вообще говорим, о чем тоскуем. Такой страны больше никогда не будет и лагерей таких тоже.

А как "звучал" лагерь? Это совершенно особая «звуковая дорожка». Режимные моменты — подъем, обед, линейка, отбой — сопровождались звуками горна. Еще были речевки (в реальности, скорее, кричалки — а для кого-то и пыхтелки).

Кто шагает дружно в ряд?

Пионерский наш отряд!

Сильные, смелые, ловкие, умелые.

Ты шагай, не отставай,

Громко песню запевай.

Путь в столовую звучал так:

Раз, Два!

Мы не ели!

Три, четыре!

Есть хотим!

Открывайте шире двери!

А то повара съедим!

5

Но вернемся к моей первой поездке в пионерский лагерь. Этой весной, моей бабушке кто-то из знакомых предложил путевку на месяц в пионерлагерь «Огонек». Находился он в поселке Саблино (это несколько остановок по железной дороге после Колпино).

И вот я впервые поехал отдыхать в пионерский лагерь, правда этот отдых закончился для меня изолятором, куда я попал через пару дней после родительского дня, отравившись колбасой. Все, что я запомнил из этого «отдыха», так это посещение Саблинских пещер, — это бывшие шахты, в которых еще в XIX веке добывали кварцевый песок. Про Саблинские пещеры написано много, а сказано ещё больше. Существует несколько сайтов, посвященных этим объектам, есть даже некая компания, которая по сути «приватизировала» одну пещеру, а точнее подземную выработку по добыче кварцевого белого (стекольного) песчаника, где за некоторые денежки водит подземные экскурсии и что-то рассказывает и показывает. Кстати, императорский хрусталь варили именно из этого сорта песка. В 1924 году все работы прекратились. В дальнейшем над отделкой пещер хорошо потрудилась матушка-природа: в просочившиеся грунтовые воды образовали подземные реки и озера, на потолках натекли каменные «сосульки» — сталактиты. Но это так, для общей информации.

Еще запомнил, как мы с друзьями из нашего отряда делали шалаш, таская сено из окрестных копен сена.

Потом был родительский день, мне чего-то мама привезла вкусного и наверно бутерброды с колбасой в том числе. Я все это добро убрал в чемодан со своими вещами и эти бутерброды там пролежали несколько дней. Но вот я вдруг захотел чего-нибудь пожевать, ну и доел, то, что оставалось в чемодане. Доел и пошел гулять, но тут… Вдруг у меня разболелась голова и живот, но я, вместо того, чтобы сказать об этом воспитателю, забрался в какие-то кусты, прилег на травку и очнулся, когда услышал, что меня ребята кричат по фамилии. Оказалось, что так я пролежал около часа и меня уже начали все искать по территории лагеря. Я вышел на голоса, и видно увидев мое бледно-зеленое лицо, воспитатель меня тут же отвела в изолятор, где я и провалялся до конца смены.

Да, еще до отравления, я успел посмотреть с нашим отрядом, в местном кинотеатре два новых, только что вышедших на киноэкраны фантастических фильма: «Москва-Кассиопея» и «Отроки во вселенной». До сих пор люблю и иногда пересматриваю эти фильмы, хоть и наивные, но такие… ностальгические, что ли.

Пролежал я в изоляторе до конца смены, читая всякие детские книжки, благо их была там целая тумбочка. А через несколько дней после возвращения «больного» домой, мне бабушка сделала подарок: купила мопед, точнее велосипед с мотором. Продавались тогда в магазине «Апраксин двор», в Ленинграде, такие моторы для установки на велосипеды. Назывались они «Д-5» и поновее «Д-6» по 50-60 рублей. Мне же купили все вместе, с рук, всего за 20 рублей: велосипед «Орленок» с уже установленным на него мотором. Началась еще более интересная жизнь. Помню свою первую поездку на нем по Лесному проспекту, и радость, что педали крутить не надо и что такая скорость большая, и что это МОЙ мопед.

У некоторых моих друзей тоже были мопеды. И такие же как у меня, и более навороченные, двухскоростные. Например, у Димы Шустого была уже «Riga-12».

Мы стали в выходные уезжать на целые дни куда-нибудь подальше. Набирали с собой как всегда, еды, картошки сырой и в путь. Уедем километров за десять, разведем на полянке у реки костер, спечем картошки, поиграем во что-нибудь, и к вечеру довольные назад едем.

Впрочем, иногда кто-то и пешком назад шел, — ведь не всегда наши железные кони работали как часы, бывало и на себе домой приходилось тащить.

6

Вскоре мне сообщили, что вновь на пару недель к тете Шуре и дяде Васе Веселовым прилетела моя сестра Наташа, и я, конечно, уехал тут же погостить в Ленинград. Опять нас с сестренкой куда-то возили, во что-то мы играли с местными мальчишками и девчонками из нашего ленинградского дома, или вдвоем с сестрой, забравшись в большую кладовую в квартире.

Недалеко от нашего дома находился тир, в каком то полуподвальчике, и мы с сестрой повадились туда бегать стрелять чуть ли не каждый день, выпрашивая у родных денюжки.