Правда положительный фильм о том, что надо беречь свое время только на первый взгляд является идеальным. Трудно представить, что в советском фильме показывают, как мальчик совершает сомнительные поступки: хулиганит на стройке, устраивает неразбериху на дороге и прыгает из крана на грузовик с метлами. Но все это показывают в «Сказке о Потерянном Времени».

А вот еще факт: В 1964 году в СССР появляются «у.е.» — денежные условные единицы. Сначала они назывались сертификаты, затем стали именоваться чеками. Едва советский человек, неплохо заработавший за границей, ступал на родную землю, как вся его валюта в обязательном порядке обменивалась на чеки. Реализовать чеки можно было только в специальных магазинах с трогательным названием «Березка».

«Березка» — привилегия Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик и крупных областных центров. В этих магазинах было все, но к сожалению не для всех: джинсы и итальянские сапоги, венгерские батники и солнцезащитные очки, меха, магнитофоны «Sony» и «Grundig», черная и красная икра, семга и омары, да что там — были даже автомобили «Волга» по нереально низкой цене.

К слову, в Киеве «Березка» носила название «Каштан», а в Баку — «Чинар». Простому гражданину иметь чеки «Внешпосылторга» или «Внешторгбанка» не полагалось! Завсегдатаями «Березок», были иностранцы, дипломаты, номенклатура, специалисты-контрактники, работники посольств… Этакий закрытый клуб, для выездных за рубеж. Чеки тоже были разные: серию «Д» отоваривали номенклатурщики, серию «А» — моряки, плавающие заграницу на торговых судах. У последних, чеки назывались бонами.

Чеки и боны можно было не только заработать «там». К услугам граждан всегда был черный рынок. В разные годы за один чек давали от полутора до десяти советских рублей. К фарцовщикам чеки попадали из рук тех же загранработников, желающих сделать небольшой бизнес на своем счастье. Потому у «Березок», всегда топились некие смутные люди со своими паролями и своим жаргоном: «магазин» — «склеп», «финн» — «лысый», «житель ГДР» — «дырка», «житель ФРГ» — «бундес», «итальянцы» — «алоры».

Правда, вместо честного фарцовщика советский гражданин мог нарваться и на «ломщика» и получить вместо пачки «деревянных» симпатичную «куклу» пачку обычной бумаги.

И для посольских работников, и для ломщиков лафа кончилась 1 июля 1988 года, когда ветер перемен в одночасье захлопнул двери всех «Березок», а чеки развеял по рублевому пространству.

1

Мои предки

К концу 40-х годов 20-го века, сразу после войны 1941-45 годов, мои будущие бабушка, Пьянкова Мария Дмитриевна и мама, тогда ещё маленькая девочка, Пьянкова Римма Алексеевна, приехали из города Нижний Ломов, Пензенской области в славный город Ленинград, и на некоторое время поселились у родной сестры моей бабушки Пьянковой Александры Дмитриевны. В это же время, моя бабушка, с помощью родственников, начала строительство своего дома в поселке Петро-Славянка.

Пока они жили у сестры в Ленинграде, моя мама училась там. С пятого класса ее мама отдала Римму еще и в художественную школу. По окончании седьмого класса, она поступила в школу рабочей молодежи, где закончила восьмой класс, так как восьмилетнее образование было обязательно. С конца 1950-х годов они уже постоянно проживали в поселке Петро-Славянка, по адресу: Лесной проспект, дом №28.

Мария Дмитриевна, мать Риммы, в эти годы работала на экспериментальном фанерном заводе, сначала химиком-лаборантом, а потом и заместителем начальника химической лаборатории, так как после школы окончила химико-технологический институт в Архангельске.

Завод, где она стала работать, находился в те годы, недалеко от железнодорожной станции Навалочная. Приходилось каждое утро ехать туда на электричке. Вот, в общем-то, и все, что я знаю о том периоде жизни моих мамы и бабушки. Хотя нет, — вот еще немного полезной информации:

Летом 1963 года, уже повзрослевшая Римма Алексеевна, которая работала в это время в типографии №2, в Ленинграде, познакомилась на танцах в одном из Ленинградских дворцов культуры с молодым человеком, недавно вернувшимся из армии. Звали его Георгий Иванович Безуглый. Он был старше Риммы на четыре года. У них начался роман и примерно через год, когда моя мама "залетела" по неопытности, мой будущий папаша, переехал жить из общежития в Ленинграде, к ним в дом, в Петро-Славянку.

26 марта 1964 года они зарегистрировали свой брак в Ленинградском Дворце бракосочетания (Запись № 2313 I-AK №456458), сыграли скромненькую свадьбу и стали жить, поживать. Правда, прожили они вместе всего ничего. Жора, как его все звали, пытался поступить в институт, но так и не поступил, хотя постоянно делал вид, что усиленно готовиться. Моя бабушка даже выделила ему отдельную комнату в нашем доме, благо их там много было, чтобы он мог спокойно заниматься, но увы… Идти работать он тоже не особо стремился и видно на этой почве начались скандалы. Хотя не только из-за этого. Моя мама рассказывала мне, что ссоры начались, когда она несколько раз ловила мужа за… поеданием мороженного в одно лицо, закрывшись в своей комнате. Это в то время, когда моя мама уже была беременна. Кроме того, он начал скурпулезно подсчитывать, кто сколько сьел масла, мяса и прочих продуктов, пытаясь что-то экономить, хотя сам нигде не работал. В общем, на фоне всего этого, что-то у них не сложилось во взаимоотношениях и спустя пару лет молодая семья распалась.

В конце 1966 года, Георгий Иванович окончательно уехал жить к своей матери в поселок Кадуй, Вологодской области. С тех пор я о нем ничего не знал вплоть до конца 1970-х годов, когда он со своей новой женой Галиной, вдруг решил пригласить меня к себе в гости, на мои зимние каникулы. Жил он тогда уже в поселке Цвылево, Тихвинского района.

Итак, итогом всех этих событий, стало, пожалуй, самое главное событие для всех моих потомков, которое к сожалению не удостоили своим вниманием средства массовой информации того времени.