– Произошло довольно странное событие... Не будет преувеличением сказать, что оно всколыхнуло мир до самого основания...
– Почтенный джентльмен вежливо кивнул в ответ и степенным шагом продолжил прерванную прогулку, сократив дистанцию до учтивого минимума.
– Простите, а ваша спутница скоро к нам присоединится?

– С минуты на минуту...
– Лоувель понимал, что его напряженный голос предательски выдает его волнение, с другой стороны, зря, что ли, его собеседник представлялся? С таким попутчиком можно действительно расслабиться - пойди что не так, сделать все равно ничего не успеешь...

– Ты говоришь об убийцах?

– Да при чем тут убийцы!
– В голосе черепа слышалось неподдельное презрение.
– Я ненавижу убийц!

– Ты, кстати, так и не поведал, за что тебя турнули...

– Тебя это, кстати, и не касается!
– Если бы череп мог, он бы наверняка сплюнул.

– Я много думал о том, как может произойти подобное смещение... По какому сценарию оно будет развиваться... Вероятность подобного события была всегда, но такого поворота я вообразить точно не мог.
– Джентльмен как будто разговаривал сам с собой, но Лоувель отлично понимал, что тут выверено каждое слово. Ну, или каждое слово имеет свою цену, раз уж говорить приходится о столь специфичной особе. Если уж сам глава гильдии пожелал с ними пообщаться, вместо того, чтобы подослать кого-нибудь из своих эмиссаров, то для этого должны быть очень конкретные, и очень веские причины. Лоувель еще мельком подумал, что походка джентльмена немного напоминает походку моряка, который сошел с корабля на сушу давным-давно, а привычку свою прихватил с собой, да так с ней и не расстался. Осталось только понять, нужна ли ему зачем-то эта информация? Налинна понемногу начала проявлять признаки возвращения. Глубоко забралась...

– А ты никогда не думал, что вечность - твоя самая уязвимая сторона?
– Судя по интонации, Сержи скорее обсуждал предстоящий забег на ипподроме. В его голосе было куда больше интереса, чем мистического трепета перед основополагающими вопросами философии.
– Люди не приспособлены к вечности. Они не в состоянии ее переносить... и мне не нужно тебя разрушать или как-то истязать, чтобы доставить тебе те муки преисподней, которые люди хотят избежать после смерти. Мне достаточно залить тебя цементом и кинуть на морское дно. Не слишком сложно, правда? Тысяча лет тишины и слепоты будут истязать тебя хуже всех демонов ада. Недаром царство смерти у нас называют царством тишины. Ты за двенадцать часов соскучиться успел настолько, что тебя теперь не заткнешь. Представляешь, что произойдет за века? Есть, конечно, вариант попроще - я могу закинуть тебя в нашу выгребную яму. Тогда вечность тишины и темноты будет перемежаться с открывающимся у тебя над головой отверстием... Через него ты увидишь многое, вот только мою смерть - вряд ли. Да и потоки нечистот лучше пустоты... Как бы не сложились дальнейшие события, тебя в них уже не будет. Ты проиграл.

– Довольно бестактно спрашивать, что вы знаете и думаете о сложившейся ситуации... В ней так тесно переплетены интересы столь многих групп, что я сомневаюсь в том, что хоть кто-либо представляет себе картину целиком. Куда вероятнее то, что некую часть просто не волнуют определенного рода последствия...
– Джентльмен как бы продолжал говорить сам с собой. Они неспешно шли по улице вдоль кладбища, никто не попадался им на встречу и никто не мешал. Налинна все еще не спешила полностью вернуться в мир, и Лоувель уже начинал за нее беспокоиться.
– Пожалуй, главное, что я хотел вам сказать - моя организация никогда не получала контракта на устранение Сеерижжаккаада Нексилла... Четыре удвоения букв в имени... За шаг до прямого наследования престола, да?
– Джентльмен впервые за время их совместного пути повернул голову и посмотрел Лоувелю в глаза.

– Он не любит распространяться насчет своего происхождения...
– Уклончиво ответил Лоувель.

– Ну еще бы!
– Ухмыльнулся джентльмен.
– Этого, как и других признаков слабоумия, за ним не водится, это уж точно... Я бы с удовольствием познакомился со всей вашей командой... Понимаю, что в сложившихся условиях это затруднительно, но не думаю, что это надолго...

– Почему?
– Вопрос вырвался у Лоувеля непроизвольно. Он успел отвесить себе мысленный подзатыльник, но джентльмен отреагировал спокойно.

– Потому что такие события зреют долго, но потом, как бы не сложились обстоятельства, развиваются быстро. Мы так и не узнали, откуда пришел этот заказ. Это само по себе настораживает, но догадки в данном случае - слабое подспорье, потому что очень уж легко они просчитываются и запутывают реальный след. Могу только сказать, что Кастид был весьма достойным исполнителем, и вряд ли кто-то всерьез рассчитывал на его провал...

– Тебе не спрятаться, эльф! Ты всего лишь мелкая сошка, а поднявшаяся лавина сметет собой и убийц, и твоих сородичей!

– А тебе-то с этого что? Хотелось почувствовать себя вершителем судеб мира?
– Сержи напрягся - разговор все время уходил в совершенно непонятное ему русло.

– Плевал я на мир! Я хочу поквитаться с убийцами!
– Череп произнес это почти с гордостью.

– Можно узнать, почему вы выгнали этого... Кастида?...
– Лоувель решил прощупать почву на предмет дозволенных границ.

– Хм... не знаю, как это вам поможет, но раз уж вы спрашиваете...
– Мужчина пожал плечами. Если его и удивила осведомленность эльфа на счет бывшего членства исполнителя, то виду он не подал.
– Его никто не выгонял... Кастид и вправду был исполнителем весьма высокого уровня, но в остальном... особенно в том, что касалось организации и взаимоотношений с коллегами, он был весьма недалек. Его самомнение говорило, что если он в состоянии справиться с несколькими заказами, то он вполне может управлять сектором... И должен... Когда его осадили... Довольно мягко, он гордо развернулся и, хлопнув дверью, удалился. Довольно тривиальная ситуация, на самом деле. Подобное случается нередко. Обычно после этого такие исполнители отправляются на вольные хлеба и довольно быстро попадаются - организовать дело тоже надо уметь, а с этим у них беда, но понимание разницы доступно не всем. А вот самомнение в нашей среде, увы, очень распространенное явление.

– Как давно это произошло?

– Около двух месяцев назад.

– А почему вы встретились с нами?
– Вступление Налинны в разговор было неожиданным и резковатым. Сложилось ощущение, что девушка спросонья кинулась в атаку, не разобравшись еще что к чему.

– Рад, что вы присоединились к нам, мадемуазель.
– Старый убийца и бровью не повел.
– Приношу свои извинения за то, что прервал ваши изыскания... Что же касается вашего недоумения... Видите ли, у нас, разумеется, принято обращать внимание на статус и положение в обществе... Кое-кто даже считает это основой ремесла... но подлинная основа нашего ремесла - это реальная оценка субъекта. Цели, союзника, окружения - не так важно. Всех. На самом деле мало кто так разбирается в людях, как убийцы...
– Джентльмен впервые огласил вслух свою принадлежность, а последнюю фразу вообще сообщил как большой и личный секрет.
– Поначалу мы восприняли информацию о покушении хоть и с должным вниманием, но все же не слишком тщательно изучив кандидатуру жертвы... Тогда нам казалось, что от личности жертвы в данных обстоятельствах много не зависит, и на месте вашего старосты мог бы быть любой другой отпрыск древнего рода, коротающий время в стенах Академии. Но то, как обернулось дело... Я говорю как о самом факте срыва покушения, так и о пропаже головы исполнителя на следующий же день. Мы присмотрелись подробнее к предполагаемой жертве и быстро выяснили массу всего интересного... Один только отчет министра Родшина о прошлогоднем деле со статуей-убийцей чего стоит! Он еще более скользкий, чем его отчет о налогах, а это надо постараться... В общем, так мы познакомились заочно с вашим необычным коллективом. И сейчас, видя, как активно вы включились в игру, я решил что небольшая консолидация значительно пойдет на пользу всем участникам процесса... Вы уж простите мою витиеватую манеру говорить...
– Джентльмен немного перевел дух.
– Мне кажется, в этом деле у нас общие враги. Глупо усложнять себе жизнь, когда небольшой разговор может все расставить на свои места.