разбираясь в отчетах, от усталости чувствовал притупление рассудка и острое желание

смахнуть все разом со стола. Когда у распахнутой двери появился Джон Конрад, он с

обманчивой радостью ощутил облегчение, подумал, что это ему подвалил вынужденный

отдых, откинулся на спинку кресла и, облегченно прикрыв глаза, сунул в рот сигару.

– Пристрой свою задницу, Джон, и рассказывай. С управляющим дома говорил?

– Нет. Успею. Вначале обсудим вместе.

– Я думаю, несущественно. Только для формальности. С самоубийцами у нас разговор

простой.

– Нет, Билли. Придется повозиться, – Джон проследил за передвижением сигары из

угла в угол во рту у шефа, – убийца существует.

– С каких это пор ты стал верить анонимным звонкам психов? Какой-то шизофреник

решил поразвлечься с тобой, прочитал в прессе экстренную заметку твоего друга Майкла

о том, что знаменитый сыщик, Джон Конрад гениально напал на след самоубийцы.

– Не в психе дело. Он не простой псих. Мне кажется, он очень умный и неординарный

псих. Тебе известно, что вещи Моны оказались в доме у Клода?

Услышав последнее, Гроунд сдержанно заулыбался, но тут же подавил невольную

улыбку.

Джон покраснел от злости, однако ограничился простым объяснением:

– Билли, если когда-нибудь ранним утром или поздним вечером тебе придется уходить

от любовницы, то не забудь надеть трусы, о`кей?

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спросил Билли.

– А то, что любовницы тоже не берут с собой запасное нательное, если идут к

любовнику. Это раз. Второе – почему Клод покончил не у себя дома, а снял квартиру на

манер интимных уик-эндов? Где логика?

18

– Хорошо. Так чего ты от меня хочешь? У тебя есть все улики, побуждающие

расследование? Так вот, это раз. Теперь второе: в том случае, как сейчас есть, Моне

улыбается служебное. Что же касается тебя… – Гроунд посмотрел на бумажки,

разбросанные у себя на столе, перекатил сигару из одного угла рта в другой, развел

руками, – ну… сам понимаешь, – он взял несколько бумажек двумя пальцами и опустил их

на стол. – Как доложил твой главный убийца по телефону, ты, выходит, вольный или

невольный соучастник событий. Значит, придется разбираться, чего бы не хотелось.

Он выдержал паузу и добавил:

– И еще одна версия не в твою пользу – обычно самоубийцы оставляют возле себя

посмертные послания. Так ведь? Но твой самоубийца несознательный – он молчит.

Гроунд испытующе посмотрел на Джона.

– Мертвецы все молчат, – скромно заметил Джон.

Гроунд развел руками:

– Вот и придется сочетать приятное с полезным. Тебя это устраивает?

– Может быть, – задумчиво проговорил Джон, прислушиваясь в наступившей паузе к

шороху машинки Моны в приемной, – может быть. Поживем, посмотрим, – сказал он и

пошел к выходу.

– Да. Только не рассчитывай на долгую жизнь, Джон. Пойми, дружище, это не от меня

зависит. Надо мной стоят сильнее, как ты догадываешься. В общем, тебя ограничивает

установочный срок расследования. Поэтому не очень затягивай. Скоро на тебя буду давить

не по-дружески.

– Да. Сэр.

– Да, сэр! Куда ты денешься? От себя не уйдешь. Да знаю я тебя, ты бык упрямый!..

Хорошо, действуй. Выгораживай свою Мону. А то мне тут приходится ее депрессию

разбавлять анекдотами.

Джон ушел не такой оптимистичный, каким себе казался несколько минут назад.

Ситуация складывалась, мягко говоря, не беспечная.

Тихо подойдя сзади к Моне, он обнял ее, поцеловал возле уха. Она замерла, оставив в

покое пишущую машинку.

– У тебя все в порядке, как шеф? – спросила она.

– Сегодня дома поговорим. Все обсудим, о`кей?

– Да, Джон!..

– Тогда до встречи.

Он ушел быстро и тут же мысленно включился в работу. Для использования

информации, какая была в наличии, не хватало двух моментов – нужно взять результаты

экспертизы всего, что собрал Форст и заодно прослушать запись анонимного убийцы.

Затем можно поехать на Хибискус-роуд к управляющему. А в промежутках продолжить