Интересная информация заключалась в том, что Гитлер вернулся из своего вояжа по Польше и сейчас пребывал в Берлине. Но через три дня он собирался в Австрию. Откуда эту информацию получил водитель, было ясно, от шефа, слышал его разговор с подчиненным, когда их возил. Меня эта информация заинтересовала, а так как я уже изучил дом, где проживал Гитлер во время пребывания в Берлине, то у меня появилась интересная идейка.

До Гриши в бункере мне не добраться, ловушка там, сто процентов, так что разыграем свою партию. Что будет если сунуть перцовую свечку ну, например гиене в зад? Правильно, она разозлиться, и будет визжать, носиться во все стороны, сметая всех и кусая. Вот я это же решил провернуть и на главе НСДАПа. То есть с Гитлером. Не в прямом смысле… хотя…

Вот сегодня я и закончил все приготовления. Для этого мне пришлось пообщаться с одним полицейским, организовав его скоропостижную кончину, голову разбил, падая с лестницы, знаю что повторяюсь, но торопился. Так вот, от него я узнал адреса трёх содомитов, которых он никак не мог поймать за руку… Или за что-то другое? Ну не важно. Так вот выяснив адреса, я посетил двоих и выяснил что те действительно гомосексуалисты, да, не смотря на чистки, они сохранились, но они были пассивными, мне же требовался активный. На третьем адресе был именно такой. Ему даже кости ног дробить, как предыдущим, не требовалось, сразу согласился, когда я сказал ему что нужно оприходовать одного мужика за рейхсмарку. Горячо согласился мне помочь, только просил больше не бить.

И вот когда наступила ночь, я смог нейтрализовать охрану, до следующей смены два часа, принёс заранее купленную раскладную лестницу и по ней попал на второй этаж через открытое из-за духоты окно. Гитлер был тут, спал на кровати, я мельком осветил его фонариком, но был он не один. Кто был его партнёршей, не знаю, но на его жену Еву она мало походила. Вырубил обоих, то есть перевёл их сон в более глубокий, после чего девицу, имеющей кошмарно большой бюст, пятый или шестой, пойди пойми, отнёс в ванную комнату и там связал стропами. Не удержавшись, всё-таки потискал прелести. Бедная девочка, как ей жить то с таким наследством, это ведь не подарок, а наказание.

Потом вернувшись в спальню, перевернул тело Гитлера на живот и привязал руки и ноги к спинкам кровати, используя те же стропы, раздевать не требовалось, он и так спал обнажённым. Только после этого я спустился вниз, добежав до связанного гомика. Он трясся от страха в машине такси, что я угнал два часа назад. Тот, похоже, понял, кого ему надо оприходовать и то и дело терял сознание. Но ничего, дотащил его до окна, коля ножом в задницу, заставил подняться в спальню и указал на кровать, помахав банкнотой. Всё это я проделывал молча.

Тот всё равно боялся, поэтому пришлось сделать страшные глаза и слегка уколоть его пониже спины. Это подействовало. В спальне было темно, пришлось опять включать на мгновение фонарик, чтобы тот мои злые гримасы увидел. Не дай Творец у него не встанет, нашинкую.

Не сразу, но у него всё начало получаться, я же ухмыляясь, хотя самому было брезгливо, положил банкноту на столик, прижав её книгой, «Майн Кампф» вроде, и под скрип кровати и мычание очнувшегося Гитлера, покинул спальню. Самое забавное, что Гитлер, боровшийся за чистоту нации, был невысоким черноволосым евреем в прошлом, а его партнёр двухметровым светловолосым голубоглазым накаченным болдибилдером что так и просился на военные плакаты, показывающие какими должны быть арийцы. Да и инструмент у него ого-го. Бедный Адольф.

Жёстко конечно, но теперь Гитлер поднимет всех, чтобы меня найти, так что в этом поднявшемся бедламе я и рассчитывал перехватить Гришу. Его наверняка вызовут в Берлин, и я не хотел упустить момента.

Спустившись по лестнице, я перебрался через небольшой забор, переметнулся через лужайку, сейчас парный патруль пройти должен и по другой лестнице перебрался через кованый забор на улицу. Мне-то легко было ходить тут в одиночку, а вот когда тащил насильника, тяжелее было. Два раза чуть не спалились. Шесть часовых и один патруль мне пришлось вырезать, чтобы свободно тут перемещаться.

Это не последнее дело, запланированное на сегодня, сразу от здания, где насилу… в смысле, где Гитлер получал всё то против чего он боролся, я направился к охотничьему магазину, что приметил ещё дня два назад. Там аккуратно отключив сигнализацию, та плюшевая стояла, подсвечивая фонариком, стал прыгать вокруг медвежьих капканов, хозяин вообще на безопасности свихнулся, но добрался до каморки, где находился запас винтовок с прицелами. Всё это было охотничье оружие, даже слонобои были. Выбрал я штатовский «Спрингфилд», со специальными патронами, после чего вернув всё на место, чтобы пропажу не сразу обнаружили, покинул магазин, так и не потревожив ни один из шестнадцати капканов, и на машине поехал дальше. Потом бросил автомобиль и, спрятав оружие в укромном месте, завернулся в плащ-палатку и уснул. Укромное место находилось на чердаке частного дома, из слухового окна которого был отличный вид на здание, что находилось на улице «Вильгельмштрассе 77».

Проснулся я рано утром и сразу заметил суету у Рейхсканцелярии. Офицеры и посыльные носились как наскипидаренные. Проверив винтовку и прицел, эх не было времени пристрелять её, я осмотрел подъездной дворик. Он мне был виден на шестьдесят процентов и, подтянув рюкзак, достал яблочный пудинг, что мне на два дня напекла Марта на дорогу. Для них я поехал обратно, во Франкфурт.

Пудинг я запивал сладким чаем из фляги. Он у меня был в обоих флягах, всего три литра. Должно хватить, да и еды было на пару дней. Сейчас для меня осталось самое сложное дело, ждать и не упустить момента, поэтому я и сидел на раскладном стульчике в глубине чердака, держа винтовку на коленях, и в бинокль следил за подъездным двориком. Гитлер все важные вопросы всегда решал тут, в Рейхсканцелярии был отличный центр связи, так что я был уверен, что если Гришу и привезут. То доставят именно сюда.