Убрав эти находки в сидор, я пробежался и стёр кухонным полотенцем все свои пальчики, я помнил, где и что касался. Совершив уборку, я убрал цепочку, и так же протерев ручки и саму дверь, запер её и, придерживая висевший на правом плече сидор, неспешно направился вниз.

Время было полвторого, судя по наручным часам, время ещё было, поэтому я решил найти временное жильё, на пару дней, ну и закупиться на рынке. Последнее можно и на завтра перенести, а вот покупку билета в сторону Минска я решил проделать сейчас, а то раскупят всё, придётся на перекладных ехать, что очень бы не хотелось. Нужно было отдохнуть перед началом боёв, там уже некогда будет.

Пока я возился с ворами, уничтожая их, конечно же, несколько капель крови попали на мои брюки, но я отстирал их. Так что ничего страшного, даже подсохнуть успели. Ничего больше из квартиры я решил не брать. Да и из одежды там было не так и много, всё равно все не по размеру, и так вон рубашку с закатанными рукавами ношу, те длинные были.

Покинув этот квартал, я осмотрелся и направился в сторону ближайшей трамвайной остановки. Про язык я уже говорил, поэтому спрашивая то у одной, то у другой женщины я узнал адрес, где можно спокойно снять комнату и, запомнив его, направился на трамвае в нужную сторону. Сдавали одну из комнат в коммуналке. Дорого, но мне сойдёт, главное вся комната моя. В Москве действительно был острый дефицит жилплощади, и сдавали помещения за бешеные деньги, вот и мне досталась такая хозяйка.

Женщина что подсказала адресок, как раз и жила в этой коммуналке, она же дала адрес хозяйки. Та на лето переехала к дочке на окраину столицы, помогала ей с огородом и на это время сдавала свою комнату. Мне вполне подходило. Правда женщина сдавала на долгое время, а я собирался задержаться тут на несколько дней, но думаю, договоримся, тем более комната у неё пустует вот уже неделю. Больно уж цену она гнала.

Так и оказалась. Та немного думала, сообщила цену, с которой я после недолгого торга согласился, и мы от дома дочки направились уже в центр, оказалось дом, где находились коммунальные квартиры, находилась в центре столице у Ленинского проспекта.

Дальше просто, меня познакомили с жильцами, из-за выходного дня большая часть была дома, и вручили ключ. Сама комната была квадратов двадцать, довольно приличного размера, шкаф, панцирная кровать, стол, радиоприёмник, буфет и небольшой ковёр на стене, вот и всё что нажила хозяйка. Постельное бельё она мне застелила, так что можно было жить. Она мне показала, где можно хранить продукты, пыталась объяснить очерёдность готовки на кухне, но я сказал то мне это не нужно, питаться буду не дома. Палату за неделю вперёд я ей вручил, хотя собирался прожить ту меньше, так что вернулась к дочке она довольная. Ну а я, убрав сидор в шкаф, проверил, всё ли имеется при мне, запер комнату и, покинув дом, направился к ближайшей трамвайной остановке. Меня интересовал Белорусский вокзал.

То, что я снова стал четырнадцатилетним, были свои плюсы и минусы, хозяйка комнаты довольно долго меня расспрашивала, что я делаю один в Москве, ей солгал, сообщив, что собираюсь готовиться к вступительным экзаменам в один из техникумов. А вот кассирша была упорнее, всё не соглашалась продать билет на Минск, мол, я ещё молод и должен ездить с сопровождающими. Пришлось пойти на хитрость, сказав, что родители в санатории, а я еду к бабушке в Берёза-Картузск, что находился между Брестом и Минском. Тот немного покочевряжилась, но всё же продала мне билет на поезд. Тот отходил девятнадцатого вечером. Прибыть к месту назначения я должен был двадцать второго в девять утром, вот такие дела.

После этого я до самой темноты гулял по городу, заходя в магазины и небольшие кафе, подкрепляясь. В общем, до самого вечера я гулял, рассматривая город, а тот действительно был красив. Ну а вечером вернувшись к себе, я достал из небольшой сумки с наплечным ремнём толстую тетрадь и конверты, письменные принадлежности так же имелись, и приступил к написанию письму Сталину. Саму сумку я купил в одном из магазинов, хотя правильнее её было назвать котомкой, но пригодилась, удобная штука, пойдёт в комплекте с сидором. Как я заметил, такая сумка была обычным делом, у некоторых прохожих такие были.

Писал до полуночи, сидя за столом и включив свет ночника, только потом, посетив туалет и почистив зубы в общей ванне, полотенце мне дала хозяйка комнаты, хотя пора и своим обзаводиться, я разделся и лёг спать. Белья не было, обнажённым лёг. Завтра на рынок, много что прикупить надо, так что дел хватает. Ну а вечером снова гулять по Москве и писать письма. Думаю, конвертов на пять напишу. Хотя я купил их десять штук. Лишь бы рука не устала, но думаю, не устанет.

***

Паровоз свистнул, проходя очередной небольшой полустанок, отчего я открыл глаза и сел. Полка у меня в купе была верхняя, поэтому двигался я осторожно. Мягко спрыгнув на пол, я посмотрел на тушу капитана-артиллериста, что выдыхая устойчивый запах перегара, спала на нижней полке, и потряс за плечо женщину, спавшую с четырёхлетней девочкой подо мной.

— Что? — спросила та, открыв глаза.

— Одевайтесь, сейчас нас бомбить будут, — посоветовал я ей и начал быстро одеваться. При этом будя агронома, что спал на верхней полке над капитаном. Не сказать, что поезд был переполненным, но свободных мест практически не было.