Я такая тупица.

Я даже подходящего объяснения не смогла придумать. Просто повторила то, что сказала отцу Тэда:

– Мне, хм, приснился сон, и она была в нем.

Что со мной не так?

Я, само собой, не объяснила Ки-Ки причину, по которой попросила ее покопаться в прошлом Таддеуса Бомонта, точно так же, как не рассказала Адаму, откуда так много знаю о коте маленького Тимоти. Просто упомянула, что мистер Бомонт во время нашей краткой встречи прошлым вечером сказал нечто странное. А искать кота меня, мол, послал отец Дом, вероятно, потому что папа Тимоти признался на исповеди, что выбросил Гвоздика, – только вот падре на самом деле не мог мне этого сказать из-за тайны исповеди. И я уверила Адама, что только догадываюсь…

– Сон? – повторил Адам. – О какой-то леди, которая уже семь лет как мертва? Это странно.

– А может, это и не она была, – выпалила я, тут же пойдя на попятную. – На самом деле, я уверена, что это не она. Женщина, которую я видела, была гораздо… выше.

Как будто я могла по фотографии в интернете, сказать, какого роста была эта женщина.

– Знаешь, – заметил Адам, – у Ки-Ки есть тетя, которой мертвые люди снятся все время. Она говорит, что они ее посещают.

Я бросила на Ки-Ки испуганный взгляд и задумалась. Что, еще один медиатор? Как-то нас многовато для такого маленького полуострова. Я знала, что Кармел – популярное место, но это уже становилось просто нелепым.

– Они ей не снятся, – пробурчала Ки-Ки, и не думаю, что отвращение в ее голосе мне послышалось. – Тетя Прю вызывает духов умерших людей и передает их слова. За небольшую плату.

– Тетя Прю? – ухмыльнулась я. – Ух ты, Ки-Ки. Не знала, что в вашей семье есть медиум.

– Она не медиум. – Отвращение в голосе Ки-Ки прозвучало еще отчетливее. – Она совершенно чокнутая. Мне стыдно, что мы с ней родственницы. Общаться с мертвыми. Ну да!

– Не сдерживайся, Ки-Ки, – съязвила я. – Расскажи нам, что ты чувствуешь на самом деле.

– Ладно, – ответила Ки-Ки. – Простите меня. Но…

– Эй! – жизнерадостно прервал ее Адам. Он наклонился, чтобы поближе взглянуть на фотографию умершей женщины на экране компьютера Ки-Ки. – Может быть, тетя Прю подскажет нам, каким образом эта миссис Дейрдре Фиске могла попасть в сны Сьюз.

Придя в ужас, я захлопнула крышку ноутбука Ки-Ки.

– Нет, спасибо, – выпалила я.

Ки-Ки снова открыла компьютер, раздраженно заявив:

– Никто не смеет трогать мой ноутбук, кроме меня, Саймон.

– Ой, да ладно, – уговаривал Адам. – Это будет весело. Сьюз никогда не видела Прю. Она будет в восторге. Тетя Прю такая забавная.

– Ага, кому как не тебе знать, какими смешными могут быть душевнобольные, – пробормотала Ки-Ки.

Я попыталась вернуть разговор к прежней теме.

– Хм, может, как-нибудь в другой раз. Ты еще что-нибудь накопала на мистера Бомонта, Ки-Ки?

– Ты имеешь в виду, что-то еще, кроме того, что он, возможно, убивает любого, кто мешает ему наживаться, уничтожая наши леса и пляжи? – Ки-Ки взглянула на меня сквозь фиолетовые линзы солнечных очков из-под широкополой шляпы цвета хаки, которая защищала от солнца ее чувствительную кожу. – А тебе мало, Саймон? Разве мы недостаточно тщательно изучили ближайших родственников твоего возлюбленного?

– Ага, – поддакнул Адам. – Тебе должно быть спокойнее от понимания того, что вчера вечером ты мутила с парнем из такой милой стабильной семьи, Сьюз.

– Эй! – с возмущением, весьма далеким от того, что я чувствовала на самом деле, воскликнула я. – Нет никаких доказательств, что именно отец Тэда стоит за исчезновением экологов. А кроме того, мы просто пили кофе, понятно? А не мутили.

Ки-Ки удивленно взглянула на меня.

– Ты ходила с ним на свидание, Сьюз. Именно это Адам подразумевает под словом «мутить».

– О! – Там, откуда я приехала, под этим понималось совершенно другое. – Прошу прощения. Я…

В этот момент Адам заорал:

– Гвоздик!

Я развернулась в ту сторону, куда он указывал. Там, выглядывая из сухой травы, сидел самый большой и злобный кот, какого я только видела. Его шерсть была такого же желтого цвета, как и трава – возможно, поэтому мы его и не заметили. Он был в оранжевую полоску, с наполовину откушенным ухом, а на морде застыло на редкость противное выражение.

– Гвоздик! – ласково позвала я.

Кот повернул ко мне голову и яростно сверкнул глазами.

– О господи! – воскликнула я. – Неудивительно, что отец Тима не отвез его в приют для животных.

Пришлось побегать – и с болью в сердце пожертвовать рюкзаком от Кейт Спейд, который мне удалось урвать на распродаже в Сохо лишь с риском для жизни, – но нам в конце концов удалось поймать Гвоздика. Как только над головой кота вжикнула молния, он, казалось, смирился со своим заключением, хотя всю дорогу до супермаркета, куда мы заехали за наполнителем для туалета и кошачьим кормом, я слышала, как он усердно обрабатывает когтями подкладку рюкзака. Тимоти никогда со мной не расплатится, подумалось мне.