– Не вопрос, тетушка, - весело проговорил мокрый до нитки Хассияр.

Ну да, в такой ситуации любому сухому месту рад будешь.

– Ой, да что же я вас снаружи еще держу, заходите, заходите, - и хозяйка взмахнула рукой.

Вдруг глухо звякнули кувшинчики на заборе и охранная магия исчезла. Мы спешились и завели лошадей во двор, где сразу стало очень тесно.

– Можете меня Далеей звать, - проговорила она, затем быстро глянула на ворону и отступила от двери, пропуская нас в дом.

Мы в ответ представились, и вдвоем с Мелирой зашли в теплую горницу. Мужчины же остались снаружи распрягать коней. Я успела заметить, что ворона куда-то улетела, а горшочки опять звякнули, восстанавливая защитный контур. Подозрительно как-то все... Но мои спутники вроде бы оставались спокойными. Да и чем может быть опасна одинокая женщина? На вид она очень добродушная, в свой дом пустила, а то, что глаза пугают, так вон и у Валентина они иногда бывают пугающие до дрожи в коленках. Но это же не повод всех во враги записывать!

Далея зашла следом, прикрыв дверь, и быстро прошла мимо нас к стеллажу у стены, где стояли разноцветные стеклянные пузырьки, чтобы задернуть ситцевую шторку, скрывая содержимое. Хм... Может у нее там какие редкие ингредиенты хранятся? Судя по всему, она травница, а если учесть удаленность домика от поселений, то еще и отшельница.

– Ну что, красавицы, будем ужин готовить?
– весело сказала Далея, доставая из-под стола, который стоял у окна, банку солений.

Спустя пять минут на столе появился шмат сала с прослойками мяса, первая весенняя зелень, краюха хлеба и сыра. От всего увиденного осталось только глотать слюну и ждать начала ужина. Затем Далея перевела взгляд на Мелиру, хлопнула руками, узрев ее мокрый облезлый вид, и, схватив ту за локоть, повела за печь. И когда они оттуда вышли, моя челюсть была где-то под столом. Да уж, такой подругу я еще не видела! Цветастый желтый сарафан, который волочился по полу, все же очень ей шел, делая фигурку хрупкой и невинной. А пуховой платок, накинутый на плечи, придавал образу уютный и теплый вид. Довершал картинку алый румянец на щеках. Теперь Лире можно дать не больше шестнадцати. Мысленно захихикала, представив реакцию Хассияра на такой невинный образ.

Долго мне любоваться подругой, а ей смущаться, не дали, припахав нас к приготовлению ужина. А мы были и не против помочь. Быстренько в три пары рук начистили картофеля и поставили его в большом чугунке в беленую печь. Там же уже томился отвар, который издавал приятный запах малинки. Покончив со всеми приготовлениями, уселись на широкой лавке вдоль стены. Какое-то время молчали, пока хозяйка что-то складывала и перекладывала, а затем она сняла отвар с печи и уселась рядом.

– Ну что, деваньки, рассказывайте, куда путь держим?

– Каррр!

Ответить на вопрос не дала появившаяся на подоконники ворона, которая через приоткрытое окно и попала в дом. Она смешно подпрыгивала, махая крыльями и пытаясь удержаться на месте. Причиной такого поведения оказался пузырек с голубой жидкостью, который она держала в лапке.

– От уж дура! Разобьешь ведь!
– подскочила хозяйка к окну, забирая пузырек и смахивая птицу с подоконника на улицу.

– Каррр!
– возмутилась та и исчезла с поля зрения.

Далея спрятала в одном из многочисленных карманов пузырек и в этот момент в горницу вошли мокрые мужчины. Хозяйка окинула их прищуренным взглядом и сказала:

– Наверное, надо баньку натопить, пойдемте кто со мной, подсобите.

И ушла, утянув Валентина, как самого сухого, во двор. Эльф перевел уставший взгляд на нас, задержал его на гордо восседавшей на лавке Мелире, хмыкнул и уселся рядом со мной. А вот Хасс впал в более длительный ступор. Он пристально смотрел в каком-то голодном восхищении на Лиру, отчего та еще больше покраснела и стала нервно укутываться в платок.

Наконец мужчина очнулся, хищно так улыбнулся и направился к девушке. Места на лавке больше не было и Лира, широко раскрыв глаза, попыталась соскочить с нее, но была перехвачена сильными руками и усажена на колени.

– Отпусти меня, идиот! Ты же весь мокрый и холодный! Что ты делаешь!
– кричала Мелира в попытке вырваться.

– Вот и согреюсь, - посмеиваясь, произнес Хассияр, прижимая подругу к себе.

И о чудо! Лира затихла! Только слышалось гневное глухое сопение. Хасс прижимал ее к своей груди и гладил по волосам. И тут я услышала всхлип, который был таким тихим и жалобным, что не находись я рядом - не заметила бы. Что же он с ней сделал, что смог довести до слез? Гневно сверкнула на Хасса глазами и хотела уже тронуть подругу за плечо, чтобы утешить и узнать причину, но меня остановило выражение лица Хассияра - на нем от смеха и ехидства не осталось и следа. В его глазах плескалась боль и будто бы сожаление. Хмурая складка залегла между бровями, губы сжаты в тонкую линию.

Мне стало очень неудобно, что я явилась свидетелем этой сцены. Словно вторглась в чужую личную жизнь. Ладно, пусть сами разбираются, а если Мелира захочет, то все мне расскажет.

От возникшего чувства неловкости стало как-то неудобно сидеть рядом и я решила посмотреть, как там картофель. Встала с лавки, взяла со стола нож и проверила им готовность клубней. Все, можно снимать. Схватила с крюка полотенце, но оно вдруг улизнуло из моих рук, перехваченное Ситарэлем. А ведь он вроде дремал, откинув голову назад и оперев ее о стену. Глаза точно были закрыты. Мое мнение о мужчинах-эльфах стало кардинально меняться. Они ведь никогда не занимаются такими домашними делами.