Когда Нэти родилась, честно скажу, мне было всё равно. Пускай опекуны переключили внимание, пуска забыли обо мне, мне уже тогда было 173, и я дома практически не была, мне было всё равно. Я тогда училась в ближнем городе от дома. Когда графине надоело укачивать дочь, она положила её в кроватку и спокойно ушла. Я наблюдала с помощью любимого бесёнка Импа и всё видела. Не знаю, что двигало мной, но я отложила книгу, которую читала поздней ночью и за две минуты прилетела. Я десять минут смотрела равнодушным взглядом на орущего младенца, у которого сине-серые глаза матери. А после ушла на кухню, заварила молочную смесь, вернулась обратно, аккуратно и сноровисто взяла маленькое дитё, положив на руку в горизонтальном положении и сунула соску бутылочки в маленький ротик. Безразлично понаблюдав, как малютка жадно сосёт смесь я убрала пустую бутылку на столик, оперев девочку о своё плечо, положила в вертикальное положение, мягко похлопывав по хрупкой спинке. Дождавшись, когда малышка срыгнёт я положила её обратно в кроватку. Девочка уснула до того, как коснулась мягкого матрасика. Накрыв легким одеялком маленькое тельце, я улетела обратно в съемную комнатушку. Я прилетала каждую ночь сама, не зная для чего - к сестре я всё ещё испытывала безразличие. Днём за ней присматривал Имп, ночью я. Так она и росла, не получая должного внимания от родителей. Они любили её, но заботиться не хотели, а видев то, что бес играет с дочкой расслаблялись и благополучно занимались своими делами. Графиня поиграет с дочерью и забудет, словно и нет её вовсе. Я объясняла маленькой светловолосой девочке, что мама занята и не может играть с тобой целый день. Я пыталась, разъясняла так, чтобы не травмировать детскую психику. На маленькое глазастое чудо я смотрела серьёзно, не улыбаясь, а она глядела с интересом, любопытством, теплом, детским восторгом и улыбалась в сорок зубов. Как только я закончила магическую Академию, перебралась в наш город, поближе к маленькой сестре. Ей тогда уже было три года. Я поступила в вечернюю школу в нашем городе дабы и ближе к Нэти, и чтобы не бросать свои увлечения учебой по магии. Школа требовала три дня в неделю с двух до семи, всё остальное время я проводила с умильным светловолосым чудом, которое уже тогда заняла частичку моего черствого сердца. Улыбаться было по-прежнему трудно, но иногда теплая улыбка появлялась сама собой. Иногда я думаю, если бы не Аннет, то я не умела бы любить, улыбаться и испытывать светлые чувства. Она как яркая сияющая звёздочка в ночном мраке - полная противоположность мне. Если я темнота и мрак, то она свет и солнце. Она росла под моим руководством, я не позволяла видеть ей насилие, жестокость и убийства - ограждала от этого всеми силами. Мне не хотелось, чтобы она видела ужас и смерть. Мне всегда казалось, что большое сочувственное сердечко Аннет этого не переживёт, не выдержит. Вскоре я начала улыбаться, искренне и тепло, но объятия так и не перестала не любить, а она пыталась затискать меня постоянно. Порой я даже пряталась где угодно лишь бы не затискала, но она словно чувствуя где я - находила безошибочно в любом месте. А когда ей исполнилось двадцать я поступила в набережный колледж и переехала поближе в съемную квартиру. Я посчитала, что она достаточно взрослая чтобы жить без меня. Но Нэти тосковала, часами мне названивала и просила, почти умоляла, приехать, я приезжала, но только в выходные дни, если город был неподалёку, и на каникулы. Подрастя и осознав всё, она стала тянуться ко мне, а не к маме. Вот так мы и жили. Я научила её скрывать свою "умильность" и быть спокойной. В школе её постоянно окружали, а всё потому, что она жизнерадостная, светлая, сияющая. От дебилов и насильников я её ограждала сразу, оставляя только тех, кто не причинит ей вреда. Сейчас она достаточно взрослая, чтобы выбирать круг общения, но слежку за ней я не уберу никогда, мало ли что может случиться.

После воспоминаний я тряхнула головой прогоняя туманность и взглянула в сине-серые мокрые заплаканные глаза. Убрав с красивого личика светлую прядку волос, я улыбнулась.

– Нэти, я наверно не смогу присутствовать на твоём дне рождение и не знаю, когда ещё буду дома, вследствие этого хочу подарить подарок сейчас.
– Я щёлкнула пальцами и достала маленькую коробочку, обтянутую бархатом из пространственного кармана, передавая в изящные руки сестры.

– Спасибо - девушка растрогано прижала коробку к груди.

– Пользуйся и никогда не снимай - посоветовала я и с интересом принялась смотреть, как сестра дрожавшими руками открыла подарок.

Сестра достала из дорогого метала брошь, в виде небесной птицы и сияя зацепила на одежду.

– Она же магическая, правда?

– Да

Сестра не тупая, как многие считают блондинок, она просто наивная и доверчивая, но многое знает - я учила.

Раньше я не дарила ей защитные артефакты, она была мала и позаботиться о ней я могла, а сейчас Нэти выросла, а я не всегда могу быть рядом.

– Я не сниму, обещаю

– Ты не обижайся, я действительно не смогу присутствовать на твоём празднике

– Хорошо - Аннет натянуто улыбнулась. Она только говорит так, но в тайне обижается.

А дальше пошли события дня. Крыша родительского дома. Дарион стоявший спиной на ветру. Снова полет, но по-другому. Крыша его дома. Лестница. Коридор. Гостиная. Спальня...

После обозревания обстановки и любования зеркальным потолком:

– Давно хотел опробовать - разлился в тот момент в комнате низкий приятный бас демона.

– Что именно?

– Кровать

– То есть?
– я непонимающе повернулась, ловя его взгляд.

– Я никогда не водил сюда девушек, ты первая

В груди расцвет цветок эмоции - приятия, но в то же время я понимала, если бы и не первая, то мне было бы плевать. Какая разница сколько девиц у него было до меня? Никакой. Я так думаю. Для демона эта деталь мелочь, не стоящая внимания. Главное сейчас он со мной.

Дальше по-привычке (я так подумала, а в действительности это нужно было для ритуала, чтобы кожа была обнажённая при соприкосновении) мы раздели друг друга, ложась на кровать.

– Прошу скажи, что я тебе нравлюсь - неожиданно умоляюще мягко произнес мужчина, смотря блестящими черными глазами.

Две секунды я была в шоке. Он никогда так не говорил. Он никогда не просил, не умолял, мог только спрашивать взглядом и только. Мне трудно далось следующее признание, признавать чувства даже для самой себя было сложно. Очень сложно.

– Больше чем просто нравишься - с титаническим усилием извлекла я слова изнутри. Я не уточнила, не призналась в точности, не выдала окончательно, но и сказала правду. Чистую правду. И я была благодарна за то, что он принял и такой ответ. Удовлетворено кивнул, а в глазах расцвело что-то похожее на радость и ликование, сменившись решительностью на действия. Я испугалась последнего, что промелькнуло в его глазах и изо всех сил рванула с кровати. Но мужчина схватил за щиколотку, резво рванул, возвращая назад, навалился всем немаленьким весом сверху, удерживая в жестком захвате, заломил руки до выворачивающей боли за спину.

– В первый раз будет больно, но если всё пройдет хорошо, то к утру неприятные ощущения исчезнут - задумчивым каким-то ненормально-садистическим всепоглощающим шёпотом поведал демон.

– Говоришь, словно маньчина заядлая - глухим, полу придушенным голосом отозвалась я полушутя и дернулась.

– Да ты не дергайся, спокойней Кис, я убивать тебя не собираюсь - иронично-насмешливым голосом выдал мужчина, усиливая захват.

Было больно и руки неметь стали, но я послушно замерла. Убьет так убьет - смерти я не боюсь. И напряжено ожидала дальнейших действий. И дождалась, но совсем не то. Я ожидала чего угодно, но не Жара. Сильного. Всепоглощающего. Нестерпимого. Невыносимого. Адского Жара. Даже лёжа лицом в подушку я видела отсвет горящей освещённой черной радужки вспыхнувших божественный огнём* глаз.

Божественный огонь* - отличается от магического огня более сильным воздействием и по цвету приближен к белому. Свойства - выжигает ближних врагов изнутри, и если излучение микроволнами исходящие от божественного огня попадает на противников, то остановить последствия невозможно. Огненная птица феникс имеет естественную защиту - божественный огонь.

Режущая обжигающая жгучая боль поднималась изнутри. Словно невидимые волны проходили сквозь меня, но задевали что-то внутри и это начало болеть. В конечном итоге внутренняя боль затмила боль от горящей кожи демона. Он был словно уголёк, жерло вулкана. Я отчетливо чувствовала, как по его венам бегает раскалённая лава. И как этот же раскалённый метал начинает бежать по моим венам. Меня ломало, выворачивало изнутри, шпарящим очень болезненным огнем.