В зале послышались смешки, ободряющие аплодисменты, и тут же смолкли. Завораживающий перебор гитары под едва слышные удары рут по тарелке... Я резко выдохнул, поехали. Я пел с переполняющим меня вдохновением, двигался в ритме песни, насколько позволял шнур микрофона, за сотню просмотров запомнил наиболее удачные па, судя по тому, что публика встала еще на первых аккордах песни, и активно подтанцовывает, подражая моим движениям, я на правильном пути. Все последний аккорд, занавес. На мгновение зал замирает, вроде как ждет продолжения, и тут вдруг тишину нарушают робкие аплодисменты, перерастающие в бурные овации. Я низко кланяюсь, вставляю микрофон в стойку, и спускаюсь со сцены. Ну, все началось, меня трясут за руки, лупят по плечам и по спине, ерошат волосы, дергают за одежду, снова лупят по спине.

– Люди добрые - пискляво заголосил я

– что же это делается, с ринга спускаешься - бьють, со сцены спускаешься опять бьють, куда бедному композитору подается, пока инвалидом не сделали.

Мучители подались чуть назад, но как оказалось лишь для того чтоб уступить место дамам. Первой до комиссарского тела добралась Альдона, она с боку крепко обняла меня, впечатав в мое плечо, свою не маленькую грудь и чмокнула в самое ухо.

– Ай, помогите, хулиганки слуха лишают!

Нет, ну знала ведь зараза белобрысая, к каким последствиям приводит чмок в самое ухо, - у вредина. Вредина еще раз сжала объятья и отпрыгнула мне за спину, во избежание наверно. Тут же ее место заняли Вера с Ладой. Вера, сияя улыбкой, чмокнула в щеку, Лада трясла мне руку, а сама подскакивала на месте

– Здорово! Здорово, это и есть песня про сейсмолога?

– Нет. Про сейсмолога я спою позже, Альдоне, и на ушко.

И тут же почувствовал несильный удар от Альдоны коленом под зад. А ведь ей уже нравится, НРАВИТСЯ прикасается ко мне, пусть шутейно, но нравится. Ладно, звон в ухе того стоил.

– Что за песня? Лицо Клаимича резко изменилось и из улыбчиво - добродушного, превратилось в заинтересованно- серьезное.

Я подмигнул Давыдычу

– Я эту песню спою только Альдоне - на всякий случай оглянулся - а если она разрешит, тогда и вам. Клаймич тяжело вздохнул.

– Постарайся к тому времени Виктор не оглохнуть на оба уха, ты нам еще нужен.

– Напрасно вы Григорий Давыдович волнуетесь,

Альдона хохотнула.

– Вон Бетховен, когда оглох, еще лучшее сочинять начел

– Люция Михайловна, а вы что скажите - спросил Клаймич, подошедшую хореографиню.

– Ну, скажу, что Виктор прекрасно пел, а уж двигался..., я бы с удовольствием взяла его в помощники.

– Люция Михайловна я согласен, если вы практикуете розги для нерадивых учениц, то я отлично справлюсь.

– Глядите у нас появился свой, малолетний Малюта Скуратов, уже бооюсь!

Альдона в притворном испуге прикрыла рот ладошкой.

– И своя Мария Медичи, рижского разлива,

Тут мой голос повысил градус драматизма

– Только вот свой яд, к сожалению, она носит не в перстне, а на кончике языка.

Отсмеявшись и продолжая улыбаться, Люция в примирительном жесте подняла руки.

– Все ничья, а то если вы дальше продолжите, придется из зала выносить зрителей.

Видимо дождавшись паузы в перепалке, подскочил Роберт

– Предлагаю отметить рождение новой песни!

– Э нет! -Это уже Давыдыч.
– Знаю я ваше "отметить", а завтра с утра напряженная репетиция, девушки только выучат текст, да и сам родитель песни ночь не спал. В среду у нас выходной, так что давайте завтра, после репетиции, я закажу места в "Узбекистане" и нормально посидим. Все освобождайте сцену и по домам. Виктор как договорились, я сегодня созвонюсь с Марком Анатольевичем по поводу ролика.
–

– Все, всем до завтра.

Домой я добрался, не было еще шести, зашел по дороге в магазин, затарился продуктами. Возбужденно - приподнятое настроение намекало на то что, не смотря на бессонную ночь заснуть, быстро не получится.

Может для успокоения нервов накатить грамм сто пятьдесят вискаря? С приличным алкоголем у меня полный порядок.

Через Клаймича приобрел 500 чеков ВПТ, и с Лехой в тот же день посетили ""березку"". Леха по началу имел ошарашенный вид, но после того как я шепотом вправил ему мозги

– Закрой рот деревня.
– повел себя более адекватно, до тех пор пока я не стал выбирать алкоголь.

– Пожалуйста, Хенеси хо, Чивис, Алексей, что там еще просил купить папа?

Продавщица вопросительно посмотрела на Леху, Леха как-то вымучено улыбнулся продавщице.

– Мы щаз! - Оттащив за рукав меня от прилавка, мамонт зашипел - Ты, что алкоголиком решил стать?

– Леха алкаши не пьют коньяки за двести рэ бутылка! Да отпусти ты мой рукав! Это на представительские цели, и для слабых коктейлей - угостить кое-кого, еще надо взять ром и пару ликеров - это тоже для коктейлей.

В общем, выпивки мы тогда купили, но окончательно мамонт успокоился через неделю, в очередной раз, заглянув в мой бар и не обнаружив утечки спиртного.

Из воспоминаний меня выдернул телефонный звонок. Звонила Марина, помощница Дим Димыча, договорились, подойдет к одиннадцати - как раз девушки освободятся на перерыв. Я попросил не рассказывать, для чего нужны такие тщательные замеры