– Когда жарили еще ничего, меня тошнило, когда нужно было есть!
– засмеялся Магомед.

В приоткрытые в сторону ночного залива двери заглянул Аслан. Он жил в квартире на Приморском, ночевал здесь, когда с утра собирались очень рано выехать.

– Заходи, парень, не стесняйся!
– крикнул ему Ахмед.

– Да я уже поужинал, - сказал Аслан.

– Ничего, в твоем возрасте шашлык лишним не бывает.

– Чтобы я стал таким красивым как вы, дядя, - сказал Аслан.

Посмеялись, как многие спортсмены, в молодости развившие большую мышечную массу, Ахмед теперь неустанно боролся с лишним весом.

– Не, таким красивым, как я, у тебя все равно не получится, - сказал Ахмед.

Поели шашлыков с разными соусами. Налили чаю, соков, колы. Развалились на подушках.

– А вот скажи, брат, какое время самое счастливое в твоей жизни?
– спросил Ахмед. Ему было хорошо и тянуло пофилософствовать.

– Сейчас, - не задумываясь, ответил Магомед.

– Нет, я имею ввиду типа такой лучший период, типа как стоял на вершине и потом вспоминаешь.

– Были вершины и все разные, - пожал плечами Магомед, - да ты все знаешь о моей жизни.

– А про себя я точно знаю, брат. Когда машины из Германии гоняли. Когда поднимались. Помнишь эти сумки с деньгами, таможки-растаможки, пистолеты-патроны, разборки с парнями на авторынке? Первый раз по автобану на мерседесе. Тому мерсу, правда, было лет двадцать, как он не развалился на такой скорости, как мы не убились?

– Ты, брат, говоришь о молодости. Молодость лучше, чем старость, тут ты прав.

– Нет, брат, я о другом. Мы, мужчины, рождаемся путешественниками, пиратами, купцами. А теперь я сижу в кресле и смотрю на экране отчеты по просроченной дебиторской задолженности дочерних предприятий.

Одной из любимых фотографий Ахмеда был черно-белый снимок начала девяностых, где он весь такой с бицепсами в рубашке с закатанными рукавами, а в руке пистолет, а из раскрытой сумки торчат пачки долларов. А глаза бешеные, ай, что за жизнь!

– Тогда было хорошо. И сейчас хорошо, - сказал Магомед, - Мир меняется. И мы с тобой меняемся. Если б ты не смог меняться, ты бы сейчас был толстым хачем с авторынка в спортивном костюме, обделывающем мелкие делишки по постановке на учет угнанных машин.

Ахмед обиделся:

– Почему это мелкие? Я бы только премиум сегментом занимался.

– Да я, брат, для остроты дискуссии подкинул, - посмеялся Магомед, - ладно, завтра рано вставать.

Вышли на улицу. Из-за впадающих рек залив здесь почти пресный, почти не пахнет морем. Поглощающее свет небо, черная пропасть шумящего прибоем залива. Далеко в море огни парома, идущего в Хельсинки из Петербурга, легкое зарево Кронштадта. Из-за спины - свет открытых дверей шашлычного домика. Огни его дома, огни дома Ахмеда, дома Салмана. Дежурное освещение веранды гостевого дома, прожектор стоянки и гаража. Огни его крепости. Магомед обернулся к Аслану:

– Завтра, после того как съездим в область на совет директоров кирпичного завода, заедем еще в одно место на обратном пути. Населенный пункт Покровка. Посмотри дорогу. Проверим, что там забыл китайский предприниматель Лян.

Глава 3 Знаки.

Комиссия по культурному наследию. Весна 2010 года, вторник

С Таней и Юрой они гуляют по городскому парку над рекой. Ночь. Похоже, что это выпускной вечер, потому что они с Юрой в костюмах и белых рубашках, Таня в красивом платье. Жарко. На небе мириады звезд. Теплым светом озарены аллеи и аттракционы. Невнятно доносится музыка с концертной площадки. Со стороны реки поднимаются трое вооруженных парней - лиц не различить, темные фигуры. Он должен защитить. В руках у Магомеда автомат, но вот проблема: нет ни патронов, ни магазина. Магомед сует руку в карман и находит патрон среди ключей и мелких денег. Он тянет затвор и закидывает патрон в патронник. Клацает затвор. Стрелять рано: патрон один, а нападающих трое. Выбор жжёт душу. Странное ощущение от автомата без магазина. Таня ободряюще улыбается ему и достает маленький сотовый телефон. Какой сотовый телефон? Магомед понимает, что это было давно, даже очень давно, когда не могло быть у Тани никакого сотового телефона. Поэтому он проснулся. Он задремал в машине, выехали сегодня очень рано. Смысл знака прост, даже думать не надо. Отстрелянный патрон: исполнившаяся угроза. Больше не страшен. Заряженный патрон: даже если один, власть над многими. К чему это?

– Поворот на Покровку, - сказал Аслан.

Съехали с шоссе на грунтовую дорогу. Много лет здесь не пахали и не сеяли. Поля заросли кустарником. Иногда попадались почерневшие остатки хуторов и хозяйственных строений. Даже мощный джип еле полз по разбитой черной дороге. Да и людей здесь почти нет. За час, после того как они съехали с трассы, они не встретили ни одной живой души. Куда ведут эти дороги? Кого они соединяют? Пропетляв между холмами, поросшим лесом и еще местами покрытых льдом мелких озер, дорога неожиданно вышла на высокий берег реки. Начался вечер, и солнце, выглянувшее из плотных облаков, освещало городок Покровку на высоком холме на берегу большой пустынной реки.