Однажды такой случай. Мы с Абу, как обычно в воскресенье, делаем дела на рынке. Я в роли хорошего мальчика с котелком молока подхожу к прилавку с яйцами. Появляется оборванный Абу и начинает приставать к торговке, обзывать ее по-всякому. Перепалка, крики, все отвлекаются. Я быстро сую яйцо за яйцом в котелок. Сердце бьется - азарт, дела идут отлично. Только молоко начинает переливаться через край котелка.

– Здравствуй, Муса, изучаешь закон Архимеда?
– мимо Герман с сумкой. Усмехнулся, прошел мимо. Он не был добрым, он никого не судил.

Казахстан оказался красивой страной. Я понял, что некрасивых стран не бывает. Человек может изуродовать кусок земли вокруг себя, как этот рабочий городишко. Настроить уродливых землянок, трубу с ядовитым дымом, насыпать отвал, налить котлован вонючих отходов. Но отойди два километра - и вокруг дикая степь. Весной ковер подснежников. Летом невысокая трава, озера, прячущиеся в низинах. Лисы с лисятами, сидящие вдоль дороги. Разные смешные грызуны в траве. Зеленые холмы, с которых вид на десятки километров. Из звуков тишина ветра и пение жаворонка. Я старался полюбить Казахстан, но так и не смог. Чужое.

Так что с тех пор, как я смотрел на свою мать с моей мертвой сестрой на руках, не надо меня пугать словом "Ад". Я видел "Казахстан" через открытые двери вагона. "Ад" - это наш страх. Мы рождены, чтобы победить страх.

Рай. ХХ век, 1980-е годы

На летних каникулах в институте Магомед всегда приезжал в район проведать дядю, потусить с друзьями детства. Как обычно, в доме Абу было полно молодежи от родственников со всей республики, многих из этой поросли Магомед даже плохо знал. Стелили всем, как и раньше, матрацы на полу. Не устраивать же в доме казарму? А Магомед стал уже взрослым, уважаемым мужчиной, первый раз ему стелили на диване.

После ужина Абу сказал: "Мы пройдемся с парнем на строящийся мост". Абу недавно уволился из милиции и был избран председателем сельсовета. Вечером он решил пойти посмотреть, что сделано за день строителями на новом мосту к турбазе. Разговор зашел, что изучает, о чем думает Магомед. Магомед рассказал о своих мыслях о пустоте, не упоминая о разговоре с отцом. Однако Абу сразу все понял.

– Про карточный домик законов Муса говорил и мне. Он любит этот образ. И про камень, который можно бросить сто раз, и он упадет туда, куда нужно. Но он упускает из виду, что кто-то же направляет руку, бросающую камень? Ты много читаешь. А я читаю Коран, изучаю хадисы. Я читал раньше другие книги, но они кажутся мне легковесными. Я читаю для того, чтобы думать. И лучше Корана нет ничего. Я могу прочитать строку и думать о ней час или два. Так что нет времени для другого.

– Я не могу так. Меня тянет искать ответы.

– Тебя тянет спрашивать других. Ты думаешь, что кто-то даст тебе ответы. Поэтому ты много читаешь.

– Но кто-то же знает? Из живущих, я имею ввиду, - сказал Магомед.

– Конечно. Я, например. Но мы не можем сказать. Мы говорим, но ты не услышишь за один раз. Это как перепрыгивать с камня на камень через нашу реку. Пока прыгаешь - все в равновесии. Но если попробуешь остановиться и рассмотреть камень, упадешь в поток. Поэтому я читаю Коран, хадисы каждый день понемногу. Я понимаю и утверждаюсь. Каждый, кто хочет учиться, находит учителя, которого он достоин. Так же и для учителя главное - найти учеников. Не подумай, что я так уж все постиг. Есть вещи, которые и меня беспокоят. Например, проблема Рая.

Они шли по дороге к селу. Вечерело, становилось свежо. На земле было уже сумеречно. Ледники в заходящем солнце сияли как драгоценные камни, как стены в садах, обещанных праведникам. Воздух втекал в легкие как сладчайший нектар. Ручьи с кристальной водой собирались в хрустальную реку. Эти ручьи журчанием славили Всевышнего еще до того, как в этих местах появился первый человек. В фиолетовом небе были готовы вспыхнуть мириады звезд, луна была видна как ночью. Даже если Вселенная сжимается, до Конца Времен было еще далеко.

– Вот он, Рай!
– Абу развел руками, - Я знаю, что ты улыбаешься, но это серьезно. Рай - это краеугольный камень, это награда, это цель. Если не верить в цель, не хотеть награды, значит подвергать сомнению все.

Поход. Лето 1996 года

Как всегда, Магомед тщательно готовился. В этот раз особенно тщательно. В операции участвовали разные бригады и разные командиры. Все они по-разному относились друг к другу, но сейчас они были объединены единой целью. Многих Магомед никогда не видел, только слышал в эфире. По своему духу это войско было похоже не на регулярную армию, а на ополчение греческих царей, выступивших на Трою. Каждый из командиров считал себя самым лучшим. Командиры больших отрядов считали, что они вносят наибольший вклад. Командиры отрядов поменьше считали, что у них лучшие воины. В прошлой жизни командиры и их бойцы были офицерами Советской армии, учителями, пастухами, артистами городского драматического театра, менеджерами по продажам, трактористами, банковскими клерками, начальниками отделов заводов и студентами. Здесь можно было встретить детей миллионеров и детей пастухов, кандидатов наук и людей, не прочитавших ни одной книги. Но все они согласились действовать вместе и поклялись подчиняться командующим, которых они выбрали. Несколько тысяч человек должны были нанести удары в разных местах в нескольких городах. Противник превосходил численностью в несколько раз, не говоря о бронетехнике, артиллерии, авиации.

Отряд Магомеда в свою очередь состоял из мобильных групп: один-два автоматчика, снайпер, гранатометчик. Командиры групп действовали самостоятельно, но по общему плану. Заходили в город со стороны Черноречья. Когда-то родители с преподавателями университета ездили сюда на традиционные шашлыки на День Учителя. Быстро вырезали ключевые блокпосты, которые могли помешать передвижению. Довольно быстро выдвинулись к центру города. У Магомеда появилось ощущение, что противник не хочет сражаться. Армия отстреливалась со своих блокпостов и укрепленных пунктов, но не контратаковала.