Потом, как ни в чем не бывало, щелкнула по носу бронзового павлина, стоящего на похожем столике рядом, и неспешно направилась в противоположном от меня направлении — догонять группу.

Еще толком не разобравшись в ситуации, я, недолго думая, перепрыгнул через стойку, схватил злосчастное яблоко со столика и запихнул его в карман брюк. Не убудет. Наспех разложив оставшиеся муляжи на подносе так, чтобы не было заметно пропажи, я сиганул обратно.

И…

…чуть не врезался носом в пожилую женщину-экскурсовода, заводившую в зал сдержанно гомонящую группу иностранцев.

— Извините, — буркнул я, не поднимая головы, и крабом стал процарапываться среди импортных брюх, животиков и талий, — I'm so sorry… I'm so clumsy… I`ve no excuse…Fucking bunch of fatties…[1]

Последнее, надеюсь, не очень громко.

Но какова Галина!

— Вах! Какой джиги-ит. Вах! Савсэм маладэ-эц! Вах!

С каждым «Вах!» пол павильона ухает куда-то вниз, на миг замирает и несется мне на встречу. Но огромные лапы очередной раз подхватывают под мышки мое хлипкое тельце и как перышко снова забрасывают его к потолку.

— Вах!

Прорвавшись через лабиринт тучных иностранцев, я метнулся было в следующее помещение, но тут же со всего размаху врезался в необъятную массу гигантского грузина, загораживающего практически все пространство. Не успел я опомниться, как немедленно был подхвачен на руки и мне стали делать «Вах!».

— Вах! Мак-кхеркхеббулоба бавшви! Вах!

Я подозревал, что вместо чадометания, видному представителю славного кавказского народа достаточно было просто несколько раз присесть, успокаивая неприятные ощущения внизу живота, куда и пришлась моя голова при встрече.

Но не тот темперамент! Из любой неприятности могут сделать праздник. До чего ж замечательные люди.

Ик! Когда ж он устанет?

— Вах!

— Генацвале! Эй, генацвале! Ик!

— Уф-ф, дагк-кхлили…

Меня возвращают на землю.

— Ты куда бэжишь, бавшви? Зачэм бэжишь? Э?

Грузин все-таки уселся на корточки и дружелюбно потрясывает меня за бока. От его «нежностей» моя голова болтается из стороны в сторону как груша и норовит совсем оторваться от своего черенка.

— Я н-не знаю…н-не хотел…, — мямлю я, пытаясь осторожно освободиться от беспокойных объятий, и постепенно закипаю, — я ж не знал, что у вас в Грузии все такие мелкие!

— Ахк-га-га-га-га! Ахк…маладэц! — дядька нисколько не обижается и грохочет на весь зал, смеясь раскатистыми басами, — Ахк-харамзада!

— Простите…

— Ахк…чэртонок, рассмешил. Ну, рассмешил!

Тайком ощупываю яблоко в кармане. Не раздавил этот Минотавр? Да, вроде нет…

— Пайдём! Паёдем со мной! Обэд будэм. Угощу обэд. Что нравытца, всо будэм.

— Извини, генацвале, нельзя обед без вина. А мне… никак. Понимаешь? Нельзя! В завязке я. Бросил…

— Ахк-га-га-га-га!

Блин, да у него сейчас удар будет. Грузин хохочет всем телом, от макушки до кончиков ног. Сотрясается могучим студнем и хлопает гигантскими лапами по своим столбообразным ляжкам. Вот же природа не поскупилась!

— Слушай…Ахк…Послушай, малчик…Фу-ух…Нэ хочешь обэд…Смотри…Вот, смотри, что у мэня…

Он суетливо роется в бездонных карманах штанов и вдруг извлекает на свет бронзовую звездочку, покрытую легкой благородной патиной.

— На, дорогой. Держи! На память. Подарок от старого Гиорги! Держи!

Я кручу в руках темно-коричневый кусочек чеканки в форме семиконечной звезды размером с мою ладонь. В ее центре — всадник с копьем и развевающимся плащом за спиной. Неизвестный талантливый мастер проделал невероятно тонкую работу: конь выполнен из белого блестящего метала, а его копыта, копье всадника и звезды за его спиной — из желтой латуни. Сам всадник — из ярко-красного сплава непонятной мне природы. И все это в таких тонких и подробных деталях, что угадываются даже морщины на микроскопическом лице героя. Острые лучи звездочки покрыты замысловатой вязью.

Я поднял глаза.

— Это же старинная вещь.

— Вах!

Опять «Вах!»?

— Нэ пэрэжевай, дарагой. Ат всэго сэрдца подарок! Был вещь у старого Дадиани, стал у малэнького…мм…

— … Вити-ани…, — задумчиво произношу я и опускаю звездочку в нагрудный карман, — Мадлобт, пативцемуле…Спасибо…

Ну, ничего себе, широта души!

[1] Извините…Я такой неуклюжий…Мне нет прощения…Чертовы толстяки…