В армии Алексею и Павлу часто приходилось бегать марш-броски с полной выкладкой, поэтому Леше было несложно добраться до охотничьей землянки, которую он вырыл себе лет 5 назад в нескольких километрах от домика.
Девушка все еще была без сознания. Привалившись головой к его плечу, она изредка слабо шевелилась и еле слышно стонала, и Алеше было жаль ее.
– Потерпи, еще немного, - шептал он ей, стараясь не спотыкаться и обходить ямки, чтобы не причинять ей боль.
Прикрыв за собой замаскированную дверь, Алексей осторожно уложил девушку на топчан. Расстегнув ее куртку, Алеша растопил очаг и при свете огня увидел, что девушка приходит в себя. Она оказалась очень миловидной; даже короткая стрижка и камуфлированный костюм не могли этого скрыть.
Марджи с трудом открыла глаза. От головной боли ее поташнивало; слабый свет в первый момент ослепил, и девушка не сдержала стона. Она в недоумении осмотрелась: где она, как сюда попала?
Сидевший на корточках у огня крупный черноволосый мужчина обернулся, и Марджи его узнала.
– Пауль?
– удивилась она.
– Или Робинзон?
"Какие у нее синие глаза, небесные", - подумал Алексей. Правда сейчас взгляд девушки был мутноватым после беспамятства.
– Потом, - сказал он, радуясь, что в учебке не прогуливал занятия по английскому языку, - полежи немного. Как ты?
– Жива буду, - буркнула девушку и прикрыла глаза.
– Черт, все кружится... Это ты врезал мне?
Алексей только усмехнулся, набирая воду в походный котелок; в землянке он держал все, что нужно для проживания в охотничий сезон.
– Под ноги смотри, когда морду кому-то бьешь, - ответил он, - так и голову расшибить можно!
– Пошел ты!
– буркнула девушка и свернулась в клубочек, вздрагивая то ли от холода, то ли от волнения.
Пока Алексей заваривал травяной чай, оба молчали, потом американка открыла глаза:
– Неплохая земляночка. И зачем ты меня сюда притащил? Будешь выпытывать о составе группы и снаряжении, или сдашь вашим копам и получишь награду за отвагу?
– говорить было тяжело, головная боль накатывала волнами при каждом слове, но девушка не показывала вида.
– Спрашивай, только отвечать я буду как захочу и если захочу.
Алексей спокойно дослушал ее тираду, потом протянул девушке чашку ароматного горячего напитка:
– В горле не пересохло, ораторша? Выпей, согрейся, дрожишь вся.
– А Брайана ты грохнул?
– Марджи села, прислонясь к обшитой досками стене.
– Пауль сказал, ты псих после войны.
Алеша видел, что девушка сбита с толку, не знает, как себя вести, но не растерялась, куража не утратила. Молодец. Настоящий боец. И ему это нравилось. А еще больше ему нравились ее яркие синие глаза и ямочки на щеках.
– Когда я вмешался, - ответил он, - твой Брайан решал вопрос, сразу ли сбросить тебя с обрыва, или сначала изнасиловать. Я не стал ждать, пока он примет решение...
Щеки девушки моментально вспыхнули, в глазах появилось омерзение. Она хотела что-то сказать, но только зажала рот рукой и оглянулась. Алеша понял, в чем дело. Он открыл дверцу и помог девушке подняться.
Минут через пять он выглянул из землянки:
– Ты там жива?
– Отвали, - слабым, немного сдавленным голосом ответила девушка, стоявшая на коленях в мокрой от росы траве.
– Черт!
– она все-таки всхлипнула.
– Твою мать!
– пытаясь встать, она пошатнулась, и Алеша едва успел подхватить ее. Она рванулась, как дикая кошка, больно ударив берцем по лодыжке:
– Не тронь! Ублюдок! Всё из-за тебя!
Сделав пару шагов, она все-таки потеряла равновесие от слабости и с размаху села в траву. Притянув колени к груди, крепышка тихо, но безудержно разрыдалась.
Алексей молча ждал, пока девчонка успокоится. Сейчас лучше дать ей возможность выплакаться.
Наконец всхлипывания стихли, девушка достала из кармана штанов фляжку, пачку бумажных платков и стала приводить себя в порядок.