Куда я, кстати, приехал-то?

Да черт его знает — забор все закрывает. Невысокий забор, зато длинный, в обе стороны расходится минимум метров на двести. И отчего-то мне кажется, что сделан он не для красоты, а больше чтобы те, кто за этим забором живут, не разбежались. Это из-за острых шипов, которыми верх забора унизан, такое впечатление складывается.

А прямо напротив автобуса, из которого я выполз, ворота. А на воротах написано что-то, название этого учреждения, по всей видимости. Название едва видно, краска вся осыпалась: «…ов…» И еще какая-то птица нарисована, растопырила крылья, вроде как пикирует. Филин, наверное. А может, сова. Точно сова, и лагерь этот, наверное, так и называется. Странноватое название для лагеря, конечно.

Почему лагерь? А что еще, спрашивается, когда по обеим сторонам ворот стоят гипсовые пионеры с горнами в руках? Или нет, горн — это вроде в доменной печи, а в руках у них тогда что, трубы? Тромбоны? Да, слаб я в материальной части. Не успел пионером побыть, вот что. Хотя и родился почти что вовремя, и в школу пошел с шести лет — а все равно не успел, отменили пионерию.

Однако, пора уже что-то делать, а то я стою тут уже минуту и пялюсь как… гм… словом, пялюсь на старые ворота, изрядно поржавевшие. С другой стороны, они, хоть и ржавые, но вполне рабочие — их не распилили и не сдали на металл, а пионеры по бокам вполне целые и даже явно недавно выкрашены известкой.

Небось директор лагеря — средних лет тетенька, ностальгирующая по старым временам и изо всех сил сопротивляющаяся новым веяниям. И никаких киосков поблизости не видно, никаких рекламных растяжек или объявлений, все чисто, строго, хотя и немного уныло. Как при Советской власти. Или как во сне.

Ворота приоткрыты, так что я прохожу внутрь, никого не потревожив. Зато сразу же практически влетаю в…

— Ой! Извиняюсь.

— Ничего страшного, — улыбается девушка, с которой я столкнулся. В руках у нее метла, в губах зажата травинка. Губы, кстати, красивые.

Да и сама девушка очень красивая тоже. Такая, знаете, расцветающая русская красавица лет семнадцати, с длиннющими пшеничного цвета косами, огромными синими глазами и приятными ямочками на щеках.

Но самое неожиданное — на ней пионерская форма! Белая рубашка с шевроном — охваченной пламенем красной звездой — короткая темно-синяя юбка, на шее красный щелковый галстук. То есть я все понимаю, гипсовые фигуры перед входом — это антураж, но форма? Пионеры?

«Ролевые игры?» — радостно подсказывает внутренний психопат. «Все, молчу.» И затыкается.

— Ты, наверное, тот соня, что последним в автобусе остался? — девушка снова улыбается. — Шофер рассказывал, что все уже вышли, а один, который всю дорогу храпел, так и не проснулся. Я уже собиралась идти тебя будить, автобус скоро обратно поедет.

— Эээ… — глубокомысленно выдаю я. Знакомство с красивыми девушками — мой явный конек, здесь я неотразим. — Ну… наверно.

Обидно, когда ты и во сне — точно такой же тормоз, как и всегда!

— Тебе к вожатой нужно, — объясняет тем временем девчонка. — Отметиться, зарегистрироваться, получить форму и обходной. Без формы у нас не разрешают! Да и футболка у тебя не по размеру.

Автоматически кошусь вниз. Футболка как футболка, одна из любимых — на ней в цветах логотипа SubWay написано ZomBie: Eat flesh. Хохма не для всех, я понимаю. Но… да, как-то мешковато сидит. Не понял…

Погодите… а где пузо-то? Забыв про девчонку, задираю футболку! О ужас! О счастье! Пуза-то нет! От слова совсем! Да и боли в ногах нет — а я и не заметил! Как же так! Машинально ерошу волосы — вместо обычного своего ежика чувствую модный пятнадцать лет зачес назад. Омоложение — правильное решение, очень хорошее.

Какой хороший сон! Не хочу просыпаться, хочу смотреть, что будет дальше!

Девушка, похоже, удивлена моим нежданным стриптизом. Но футболка ей нравится больше. Обидно.

— Импортная, да? — уважительно интересуется она.

Давненько я этого слова не слышал. С другой стороны… если я внезапно стал на пятнадцать лет моложе, почему бы и этому пионерлагерю не существовать в прошлом? В то время, когда одежда с иностранными словами была раритетом, и на владельцев таковых посматривали с плохо скрываемой завистью.

Ладно, это все потом, по ситуации. Сейчас завязать бы общение, потому что «эээ» и «ну» создают, похоже, не совсем правильное впечатление о моей неповторимой и безмерно обаятельной личности.