– Я наверху, Бадди.

– Ты сумасшедшая!

– У меня не было выхода, сосредоточимся на завершении операции.

– Я вижу их комнату, один лежит на диване ближе к двери, этот самый опасный, он боксёр, судя по телосложению, и камера в тренажерном зале показала его в Перчатках. Они, кстати, увеличивают силу удара.

– Где спят другие?

– В конце комнаты, один возле балкона, второй на кровати, стреляй сперва в боксёра.

– Поняла.

Синди, как раз, уже оказалась перед нудной комнатой, и достала самодельный транквилизатор.

– Надеюсь, твоя вещица не подведёт.

– Целься лучше, у тебя всего пять шприцов и три цели.

– Ну, с Богом!

Роб не спал, под подушкой он надел перчатки, ожидая нападения со стороны Уильяма, а может и своего друга Джери, который, как показали недавние события, был готов на всё. Сомневаться в объекте подражания было тяжело и неприятно, но Роб знал, что верить нельзя никому. После того, как завершив ночную беседу, его сожители легли спать, его всё стали одолевать мысли о побеге. А может, чёрт с ними, с этими Перчатками? Так ли они нужны ему, неплохому боксёру? Нужны, очень нужны, это же сколько силы и власти хранят в себе эти необычные вещи? Он, Роберт Колин, не такой дурак, как Стальной кулак, он сможет применить Перчатки с максимальной выгодой, он заработает такие деньги, что другим чемпионам и не снились. О нём будут слагать легенды и сказания, о нём будут печатать в газетах. Нет, эти Перчатки стали частью его жизни, их нельзя никому отдавать! Нельзя! Род и сам не заметила, как Перчатки поглощали его, концентрировали все мысли только на себе. Парень стал словно наркоманом, снимая эту вещь со своих рук, он чувствовал какое-то лишение, будто терял часть себя. "Надо бежать, дальше от этих людей, которые желают мне зла, они только хотят забрать у меня эти Перчатки, мои, мои Перчатки!" - кружились мысли в голове боксёра. Он уже поднялся с дивана, как в дверном замке щёлкнул ключ...

Всё произошло очень быстро. Дверь распахнулась, ослепив парня ярким светом, который лился из коридора, что-то щёлкнуло, но явно не грохот выстрела. Боксёр машинально пригнулся, но что-то сильно укололо в плечо.

Синди попала, получив шприц, противник сразу спрятался за диваном, и она перевела внимание на другие цели.

Джери, которого жизнь научила спать в полглаза, тоже проснулся почти мгновенно, и увидев в ослепительном свете силуэт человека с пистолетом, скатился с кровати, рукой опрокинув перед собой круглый газетный столик. От пули такое укрытие, разумеется, не спасло бы, но рефлекторные действия парня оказались для Синди серьёзной преградой. Два шприца подряд со звоном разбились о поверхность столика, разбрызгивая снотворное.

Бадди тем временем, подключившись к электросети отеля, включил в номере свет, окончательно ослепив сонных врагов.

Уильям проснулся последним, зато соображал быстрее, и, укрывшись от шприцов за кроватью, подполз к тумбочке. Один из снарядов Синди бесшумно вонзился в матрас, второй разбился о тумбочку, за которой спешно укрылся хозяин комнаты. Не считая в суматохе шприцов, девушка ещё несколько раз нажала на спусковой крючок, прежде, чем поняла бесполезность своих действий. Неожиданностью для неё оказалось то, что из-за дивана показался боксёр, который покачиваясь, выдернул из предплечья пустой шприц.

Роб чувствовал сильное головокружение и тошноту, что бы там, в этом проклятом шприце не находилось, оно было чертовски сильнодействующим, но недостаточным, что бы свалить такого здоровяка с одной дозы.

Синди бросила самодельный пистолет, и еле успела увернуться от выпада боксёра. Ранее он отправил бы девчонку в нокаут с одного удара, но после проклятого снотворного его реакция была замедленной, а удары долгими и предсказуемыми.

Синди увернулась от очередного кулака, который ударился в стену. С хрустом осыпалась штукатурка. Девушка проскочила мимо, и перепрыгнула диван. Роб снова атаковал, но ловкая гостья была слишком ловкой и быстрой, и его кулак с хрустом влетел в спинку дивана. Джери появился неожиданно, прямо перед Синди, но узнав в противнике девушку, да ещё и такую молодую, он тоже смутился, за что и получил в пах коленом.

– Синди, слева!
– послышалось в наушнике.

Девушка не успела повернуться, и сразу упала на пол. Грохнул выстрел. В закрытом помещении он прозвучал особенно громко. Уильям стоял на одном колене, и держал в руках Кольт 1911, который так долго искал в ящиках тумбочки. Пуля угодила в одну из фотографий на стене, это был Манхэттенский мост. Зазвенело разбитое стекло.

Бадди услужливо выключил свет, и адаптировавшиеся к освещению глаза Уильяма буквально ослепли. Это дало Синди шанс, и она кинулась к боксёру, вцепилась в его левую руку, чтобы снять Перчатку.

– Беги Синди! Убегай!
– закричал Бадди, видя происходящее на камере наблюдения.

Роб с трудом смог освободить свою руку из спинки дивана, и с лёгкостью скинул девчонку со своей второй кисти. Синди отлетела к стене, сильно ударившись спиной. Снова послышались выстрелы, в конце комнаты, откуда палил Уильям, сверкали яркие вспышки. Боксёр пригнулся вместе с воровкой.

– Уходи, Синди!
– снова закричал Бадди.

Но девушка не желала сдаваться, она выхватила электрошокер и атаковала боксёра. Роб без труда выбил оружие из рук противницы, и нанёс ответный удар, проломив крышку стола. Синди подпрыгнула, кинулась к выходу из комнаты, и вдруг резко упала вновь. Что-то сильное толкнуло её. Свалившись к стене за диван, она сильно ударилась головой, и, преодолевая головокружение, пыталась увидеть противников. Роб тоже поднялся, чтобы, наконец, разделаться с девчонкой, но усталость навалилась на него невиданной тяжестью, и он припал к стене, тяжело дыша.

Синди, опираясь на руку, попыталась подняться вновь, но только сейчас, почувствовав резкую боль, она увидела кровь на своём плече.

– А! Господи! Боже! А!
– закричала она, хватаясь за ранение, и морщась от резкой, прожигающей боли.

Уильям выпустил остаток магазина в диван, выбивая из него фонтаны пуха, и прочего материала, и принялся искать новые боеприпасы, для перезарядки. С каждой новой пулей, вонзающейся в чёртов диван, Синди всё сильнее вжималась в пол, крича от боли. Ей было как никогда страшно, она прикладывала правую руку к ране, отводила ладонь и видела алую кровь на ней.