Он достал визитку дантиста и посмотрел адрес. Это была частная квартира в Черемушках.

Олег встал у края дороги и, подняв руку, почти сразу остановил одну из машин. Он еще ни разу не ездил по Москве на наземном транспорте, да и пешком практически не ходил. Город для него был и оставался набором разрозненных пейзажей, видимых от станций метро.

Выехав на Садовое кольцо, водитель увеличил скорость, и огни реклам величаво поползли по сторонам, окрашивая искрящийся снег во всевозможные цвета и оттенки. Движение по кольцу уже не было таким интенсивным, как днем, поэтому Москва, словно огромная шестерня, бодро проворачивалась под колесами.

Всю дорогу Олег не мог отвертеться от мыслей о Натали. Независимо от его воли она представлялась ему в самых разнообразных позах.

Водитель остановил возле элитного дома в районе Новых Черемушек. Олег расплатился и вышел из машины в снежную кутерьму, пронизанную светом уличных фонарей. Дыхание на морозе тут же превращалось в густой пар.

– Спасибо, – поблагодарил он шофера, натягивая модную вязаную шапочку на уши.

Добравшись до подъезда по аккуратно расчищенному тротуару, Олег нажал несколько кнопок на домофоне. Динамик пискнул, отозвавшись едва различимым голосом.

– Виктор Абрамович, я от Вадима, – сказал Олег. – Он обещал сообщить вам о моем приходе.

– Шерстюк?

– Да.

Дверь тоненько засвистела, он открыл ее и шагнул в подъезд. Все внутри было чистым, ухоженным, не содержащим и намека на убожество подъездов, в которых жили люди среднего достатка. Лифт быстро и плавно донес Олега до пятого этажа, где возле двери в коридоре уже ждал доктор в белом халате поверх делового костюма. Заколка в его галстуке сверкала крупным бриллиантом.

– Здравствуйте. – Олег поздоровался первым.

Врач цепко оглядел его с ног до головы.

– Здравствуйте, молодой человек, проходите, пожалуйста, – кивнул доктор, жестом приглашая его в квартиру. – Заходите, раздевайтесь. Прошу. Здесь гостевые тапочки. Будьте любезны.

Олег разделся.

– Что вас беспокоит? – Виктор Абрамович пригласил его в отдельную комнату, приспособленную под кабинет.

– Многое. Так вышло, что я слишком долго не имел возможности воспользоваться услугами дантиста, – оглядываясь, сообщил Олег.

– Понятно. – Доктор кивнул в сторону зубоврачебного кресла. – Садитесь.

Кресло было устроено так, что Олег скорее лег в него, чем сел, а в лицо ему тут же ударил теплый свет галогеновой лампы. Доктор молча кивнул:

– Откройте, пожалуйста, рот. Шире, не бойтесь. Больно не будет.

Он осмотрел зубы Олега с помощью круглого зеркальца на длинной стальной ручке, затем несколько раз осторожно ковырнул прогнившие корни.

– Ирочка! – позвал он кого-то. – Два обезболивающих, пожалуйста.

Лампа назойливо била в глаза, поэтому подошедшую медсестру Олег различил лишь размытым светящимся силуэтом. Сердце начало учащать ритм от подсознательного страха боли, как бывало всегда в кресле дантиста.

– Откройте рот шире. – Доктор звякнул каким-то металлическим предметом о поверхность стеклянного столика. – Так, сегодня удалим два корня и поставим пломбы. Затем снимем мерки для протезов. Лечение можно было бы закончить за один день, а завтра заняться только протезированием, но я не хотел бы удалять за один прием более двух корней. Это может вызвать нежелательные осложнения. Не закрывайте рот. Шире, вот так.

Олег подчинился, тут же почувствовав болезненный укол в десну.

– Дышите, дышите, – сказал Виктор Абрамович. – Рот пока можно закрыть. Подумайте о чем-нибудь приятном. Ирочка! Щипцы, пожалуйста.

Олег ощутил судорогу страха. Щека онемела, но чувствительности не утратила.

– Доктор, на меня наркоз почему-то не действует, – предупредил он, еле ворочая онемевшим языком.

– Успокойтесь. Это тактильная чувствительность, она остается, а наркоз снимает только ощущение боли. Ну вот, хорошо, – бормотал Виктор Абрамович.

Олег зажмурился, чтобы не видеть блеска медицинской стали.

– У-у-у-у! – на всякий случай выдохнул он, когда ощутил крепкую хватку щипцов.

Но боли действительно не было.

– Ну вот, все. С одним покончено. Ирочка, тампон, пожалуйста.

Щипцы брякнули о дно кюветы.

– Запустили вы рот, конечно, – посетовал доктор. – Ну ничего. Тампон языком не трогайте, рот не закрывайте. Сейчас удалим еще корешочек, и все будет хорошо. Вот так. Хорошо. Рот держите открытым.

Олег с ужасом услышал характерный визг включившейся бормашины. Но ничего страшного не произошло – он ощущал лишь вращение бора, тепло, разбегающееся по десне, и запах горелой кости.