Осознав происходящее, Дэни в испуге отвернулась от совокупляющейся пары, но тут шагнул в круг второй воин, за ним третий, и скоро глаза некуда было прятать. Потом двое мужчин схватили одну женщину. Она услыхала крик, увидала движение, и в одно мгновение они обнажили аракхи: длинные и острые, как бритва, клинки, смесь меча и косы. Смертельная пляска началась, воины сходились, рубились, прыгали друг вокруг друга, махали клинками над головой, выкрикивали оскорбления при каждом ударе. Никто не сделал даже попытки вмешаться.

Схватка завершилась так же быстро, как и началась. Аракхи замелькали быстрее, чем Дэни могла уследить, один из мужчин споткнулся, клинок другого описал широкую плоскую дугу. Сталь впилась в плоть как раз над поясницей дотракийца и развалила его тело от позвоночника до пупка, внутренности вывалились наружу. Когда побежденный умер, победитель схватил ближайшую женщину – даже не ту, из-за которой они поссорились, – и немедленно взял ее. Рабы унесли тело, пляска возобновилась.

Магистр Иллирио предупреждал Дэни и об этом. Свадьбы хотя бы без трех смертей кажутся дотракийцам скучными, сказал он. Ее свадьба оказалась особо благословенной: прежде чем день окончился, погибла дюжина мужчин.

Шли часы, и ужас все сильнее овладевал Дэни; наконец она едва могла сдерживать крик. Она боялась дотракийцев, чьи обычаи казались ей чудовищными и чуждыми, словно бы они были зверями в человеческом обличье. Она боялась своего брата, того, что он может сотворить, если она подведет его. Но более всего она боялась того, что случится ночью под звездным небом, когда брат отдаст ее этому великану, который сидел возле нее и пил, храня на лице жестокий покой бронзовой маски.

«Я от крови дракона», – сказала она себе снова.

Когда наконец солнце опустилось к горизонту, кхал Дрого хлопнул в ладони, и все барабаны, пир и крик вдруг остановились. Дрого встал и поднял Дэни на ноги. Наступило время свадебных подарков.

Она знала, что после подарков, когда опустится солнце, настанет время для первой езды и осуществления брака. Дэни попыталась отогнать эту мысль, но не смогла. Она обняла себя, чтобы не дрожать.

Братец Визерис подарил ей трех служанок. Дэни знала, что подарок ничего не стоил ему. Вне сомнения, девиц предоставил Иллирио. Меднокожих дотракиек с черными волосами и миндальными глазами звали Ирри и Чхики, светлокожую и синеглазую лиссенийку – Дореа.

– Это не обычные служанки, милая сестрица, – сказал брат, когда девушек поставили перед ней. – Мы с Иллирио специально выбирали их для тебя. Ирри научит тебя верховой езде, Чхики – дотракийскому языку, а Дореа наставит в женственном искусстве любви. – Он тонко улыбнулся. – Она очень хороша в нем, мы с Иллирио оба можем это подтвердить.

Сир Джорах Мормонт извинился за свой подарок.

– Это пустяк, моя принцесса, но большего бедный изгнанник не может себе позволить, – проговорил он, положив перед ней небольшую стопку старинных книг. Это были истории и песни Семи Королевств, написанные на общем языке. Дэни поблагодарила рыцаря от всего сердца.

Магистр Иллирио пробормотал приказ, и пятеро крепких рабов вышли вперед с огромным кедровым сундуком, окованным бронзой. Открыв его, она обнаружила груды лучших бархатов и дамастов, которые умели делать только в Вольных городах; поверх мягкой ткани лежали три огромных яйца. Дэни охнула. Она не видела ничего прекраснее, каждое отличалось от других и переливалось невероятно богатыми красками; сначала ей даже показалось, что они украшены драгоценностями. Яйца были такими большими, что их пришлось брать обеими руками. Дэни поднимала их бережно, предполагая, что они изготовлены из тонкого фарфора, хрупкой эмали или даже дутого стекла, но они оказались гораздо тяжелее, как если бы были сделаны из цельного камня. Поверхность скорлупы была покрыта крошечными чешуйками, которые, если покрутить яйцо в руках, отливали полированным металлом в лучах заходящего солнца. Одно яйцо было темно-зеленое с бронзовыми крапинками, которые появлялись и исчезали в зависимости от того, как она его поворачивала. Другое оказалось бледно-желтым с золотыми прожилками. Последнее было черным, как полночное море, но со множеством алых завитков и волн.

– Что это такое? – спросила она негромким, полным удивления голосом.

– Драконьи яйца, привезенные из Края Теней за Ашаем, – отвечал магистр Иллирио. – Время обратило их в камень, и все же они горят красотой.

– Я буду хранить это сокровище! – Дэни слыхала рассказы о подобных яйцах, но никогда не видела ни одного и не думала, что увидит. Это был действительно роскошный дар. Впрочем, она знала, что Иллирио может позволить себе расточительность: он получил целое состояние лошадьми и рабами за посредничество в ее продаже кхалу Дрого.

Кровные всадники кхала поднесли ей, как требовал обычай, три вида оружия, и всё оружие было превосходным. Хагго подарил ей огромный кожаный кнут с серебряной рукоятью. Кохолло – великолепный аракх, украшенный золотом, а Квото – лук с двойным изгибом из драконьей кости, выше, чем она сама. Магистр Иллирио и сир Джорах научили ее подобающему отказу от подобных приношений. «Сей дар достоин великого воина, о кровь от крови моей, а я всего лишь женщина. Пусть мой господин и муж носит это оружие вместо меня». Так и кхал Дрого получил свои брачные дары.