– Уже второй день сильно болит живот, - ответил Тортон.

"Неужели меня кто-то опередил?" - пронеслось в голове.

– Подожди я возьму вещи, - сказал я Тортону а сам пошел к себе в комнату собирать саквояж. На всякий случай взял с собой набор хирурга, изготовленный кузнецом. Дора сшила мне удобный пенал с держателями для каждого инструмента.

Выйдя во двор я увидел двух осёдланных лошадей.

– Что бы быстрее добраться, - пояснил Тортон.

В доме главы города нас встретила женщина среднего возраста с мелкими чертами лица и с покрасневшими от усталости глазами. Одета скромно, в простое темно-синее платье и белый чепец на голове. Женщина излучала тепло и домашний уют.

– Лэра Орварт, позвольте представить вам лэра Чернова, лекаря, лэр Чернов, перед вами жена лэра Орварта, - представил нас друг другу Тортон.

– Да прибудут с вами боги, лэр Чернов Тортон рассказывал нам, что вы искусный лекарь, - мягким голосом произнесла лэра и устало мне улыбнулась, - пойдемте, я провожу вас к своему мужу.

Тут я заметил двух мужчин, стоящих в некотором отдалении от нас. Первый был пожилым, худощавым, среднего роста, с очень прямой спиной и надменным выражением лица, второй среднего возраста и полноватый, с густыми бровями, которые первыми обращали на себя внимание.

При последних словах лэры, они приблизились к нам и старший начал возмущено выговаривать:

– Лэра Орварт, вы делаете ошибку, этот человек шарлатан!

– Он якшается с чернью, его не следует допускать до благородного лэра!
– вторил ему второй.

– Господа, прошу вас не говорить такие вещи, вы же сами мне сказали, что не можете вылечить моего мужа, а это хоть какой-то шанс, - ответила женщины.

"Кажется это мои коллеги", - подумал я. Вмешиваться в спор я не собирался, поскольку мне было, в общем-то всё равно умрет лэр или нет. Ещё утром я его хотел умертвить собственноручно.

– Лэр Чернов, прошу вас идите за мной, - обратилась женщина ко мне, проигнорировав местных эскулапов.

Поднявшись на второй этаж, мы зашли в душную комнату с закрытыми окнами. На большой кровати под балдахином лежал лэр Орварт, а около него сидела молодая девушка и что-то нашептывая, гладила мужчину по руке.

– Оливия оставь нас, - сказала лэра.

Девушка встала, посмотрела на меня с надеждой и ничего не сказав, вышла из комнаты.

– Я открою окно, мне нужен свет и воздух, а вы пока распорядитесь принести сюда кипяченную воду, мне нужно вымыть руки, - сказал я подходя к окну.

Открыв окно я направился к лежащему на кровати мужчине.

– Добрый день, лэр Орварт, меня пригласили осмотреть вас.

– Добрый день, - ответил лэр морщась от боли.

– Расскажите мне, что у вас болит?
– начал собирать я анамнез.

– Живот очень болит.

Принесли воду. Вымыв руки я приступил к осмотру.

– Повернитесь на левый бок, пожалуйста, - попросил я ощупав живот пациента, - так боль сильнее ощущается или одинаково?

– Больнее!
– прохрипел лэр.

– Когда появилась боль?

– Вчера

– Сегодня боль усилилась?

– Да.

Всё понятно, воспаление аппендицита.

– У вас воспаление отростка слепой кишки, его нужно удалить хирургическим способом. То есть нужно сделать операцию, проникнуть с помощью разреза в брюшную полость, удалить воспаленный отросток и зашить, - объяснил я лэру Орварту.

– О всемилостивые боги!
– вскрикнула жена лэра, с ужасом взирая на меня.

– Если его не вырезать ваш муж умрет, - сказал я ей.

– Вы должны принять решение сегодня, пока светит солнце, завтра боюсь, уже будет поздно, - добил я их.

– Нужно позвать жреца бога солнца?
– спросила лэра.

– Зачем?
– не понял я.

– Вы сказали пока светит солнце.

– Я имею в виду, что для операции нужно много света. В темноте я её делать не буду, отрежу ещё что-нибудь не то, - последнее явно оказалось лишним судя по реакции окружающих.

– Значит так, - прервал я полёт их фантазии, - я еду домой, для операции мне нужно лекарство, которого у меня с собой нет. А вы если надумаете, пошлете за мной Тортона. Да вот ещё что, лэра Орварта не кормить и не поить, можно только пару глотков кипяченой воды дать.

Я шагал по дороге домой и не мог понять, чего я вообще тут вытворяю. То митинги устраиваю, то операцию решаю провести. У меня мозг, что ли при переносе деформировался? Я какого... его лечить собраться? Местные эскулапы что сказали? Это не лечится. Не лечится, значит не лечиться! Я какого... эту операцию придумал? Осмотрел бы пациента, и сказал бы сочувственным голосом, что мне очень жаль, но ваши местные лекари оказались правы, это не лечится. А если он на моём столе умрет? Меня точно здесь четвертуют. И что, мне теперь делать? Лечить, а потом, когда вылечу травить? Точно, деформирован мозг. Интересно это лечится?