– Вы случайно не хирург? – спросила Шеметова. – Такие сильные пальцы.

– Нет, я математик.

– Кто? – выдохнул Багров, никогда в своей жизни не встречавший женщин-математиков.

– Математик в чистом виде, – улыбнулась Марина, разом став симпатичнее. – Вся моя работа – бумага да ручка.

– Никаких накладных расходов, – внес вклад в беседу Волик.

– Ответ неверный, – рассмеялся Олег. – Жизнь после свадьбы – сплошные накладные расходы.

Умозаключение по ряду причин Шеметовой не понравилось, но снова тыкать шефа в бок она не стала.

Все четверо уселись за стол. Официанты начали приносить яства, мало напоминающие стандартные ингредиенты комплексных обедов.

Успевали и поговорить, конечно. Ведь Волик их для этого и позвал – чтобы потом, собрав информацию, друзья могли сообщить свое мнение о девушке Марине. Впрочем, приглашенные эксперты уже понимали, что их мнение будет вежливо выслушано и забыто за ненадобностью.

Потому что Волик действительно влюбился. Достаточно было посмотреть, с какой нежностью он подает Марине салфеточку или со всей мощью своего стосорокакилограммового тела бросается приоткрыть занавеску, когда Мариночке показалось, что в комнате темновато.

– А почему все-таки математика? – никак не мог расслабиться Олег Всеволодович.

– Не знаю, – задумалась девушка. – Может, потому, что у нас в семье все математики. Мама, папа, дедушки. Династия, в общем. Я лет до пяти думала, что других профессий в мире вообще не существует.

– И вам нравится? – ужаснулся Багров.

– Конечно, – улыбнулась Марина. Она явно не хотела втягиваться в ехидный диспут. – Как математика может не нравиться? Красота и полное отсутствие вранья.

– Это она на адвокатов намекает, – встрял Волик, глядя на предмет своего восхищения.

– Ни на кого я не намекаю, – улыбнулась Марина.

– А пальцы сильные, потому что каждый день ручку держат? – решила разрядить обстановку Ольга.

– Думаю, нет, – вновь серьезно ответила та. – Я еще каждый день на виолончели играю. Два часа минимум.

– А зачем? – совсем ошалел Багров.

– Потому что красиво, – повторилась Марина.

– И никакого вранья, – добавил Волик. – Вообще-то она в оркестре играет.

– В квартете, – поправила она.

– Хобби такое? – наконец понял Олег.

– Они даже по миру гастролируют, – снова влез Волик. Его прямо-таки распирало от гордости.

– А как удается совмещать? – теперь уже не поняла Ольга, тоже любившая во всем четкость и ясность.

– Гастролируем – это громко сказано, – объяснила Марина. – Есть фестивали непрофессиональных коллективов. Вот туда ездим.

– Значит, все четверо – с хобби? – Все-таки Багров был удивлен.

– Да, если так можно выразиться про музыку. Великий Бородин, он что – музыкант-любитель? Он же химик был выдающийся. А у нас первая скрипка – доктор медицинских наук.

– Не хотел бы лечиться у скрипача. – Почему-то эта история Багрова задела.

– И зря, – Марину ничем было не пробить. – Очень заслуженный человек. Рентгенолог. Один из лучших в стране специалистов по магнитно-резонансной томографии. Вторая скрипка – инженер. Альт – домохозяйка. Вот и весь коллектив. Как говорит Волик, минимум накладных расходов.

Тут официанты принесли такой роскошный шашлык из ягненка, что диспут прикрылся сам собой – рты-то заняты.

Ольга понимала, почему взвился Багров. Для него работа была всем. А какое при этом может быть хобби? Единственное, умный Олег Всеволодович не учел, что все люди разные. И каждый из нас – всего лишь один из семи миллиардов. Так что скромнее надо быть, товарищ Багров. Впрочем, это обстоятельство многие не учитывают.

После ягненка народ расслабился.

А затем, как всегда, вернулись к делам насущным.

Волик был наслышан про дело убийцы милиционера, к нему же Куницына тоже заходила. Не оценив, правда, его профессиональных возможностей.

– Так как вы парня собираетесь защищать? – поинтересовался он. – План-то есть?

– Наметки, – кратко ответил Олег Всеволодович.

– Тяжко вам придется, – посочувствовал коллега. Юристом он был отменным, хоть и не любил дел, связанных с серьезными трагедиями. – Весь джентльменский набор: группа, умысел, представитель власти при исполнении.

– Плюс чужой суд. Плюс общественный обвинитель. Плюс показательный процесс, – добавил Багров.

– У меня схемка есть, – сказала Ольга, отметив позитивный интерес к своей персоне со стороны Марины: тоже небось почувствовала коллегу-ботанку.

На вынутом из портфельчика электронном планшете высветились прямоугольники с нанесенными неприятными текстами. Так и было обозначено, как сказано: «группа», «умысел», «при исполнении».

На втором скриншоте был тот же, только увеличенный, прямоугольничек с надписью «группа», но в него впивались три острые стрелки, на концах которых тоже были прямоугольники с текстом.