То, что произошло в этой квартире – он не совсем одобрял, все-таки у него тоже когда-то были жена и сын, и он бы не обрадовался, если бы их вырезали просто для того, чтобы занять выгодную огневую позицию. Если бы командиром был он – он бы просто приказал связать русистов и затолкать их в ванную, чтобы лежали там. Но у чеченцев, с которыми он шел – были свои счеты, и если они решили перерезать всех русистов – это их дело.

Он прицелился в другого русиста... больше он так тщательно выцеливать не будет, какой смысл, если винтовка, которая есть у него в руках, пробивает любую стену. Он так увлекся стрельбой по русистам, что не заметил, как левее, примерно в восьмистах метрах от него открылась фрамуга окна, и толстый цилиндр глушителя лег на подоконник...

Русский снайпер не получал приказа ликвидировать цель, наоборот, ему приказали сидеть как мышь и ждать, пока не будет команды – и тогда он и пулеметчик загасят снайперскую позицию чеченцев в высотном доме – а по «КамАЗу» и скрывающимся за ним чеченцам отработает КОРД, который ради этого дела снарядили патронами БЗТ [60] . Но снайпер был тоже человек, он не мог спокойно смотреть, как чеченские снайперы хладнокровно бьют по позициям у склада, там были такие же, как он, русские, и сейчас они умирали, не имея даже возможности ответить. Командира в комнате не было, он был один и решил действовать. Чеченцы совсем обнаглели, один из них устроился на балконе, притащил туда стул, открыл окно и стрелял, второй стрелял из комнаты, до них было восемьсот метров, для «ОЦ-44» с ее патроном от тяжелого пулемета – не дистанция. В конце концов, он тоже живой... шах или мат. Их двое, он один, и ему нужно перезаряжать винтовку, а у них у обоих – полуавтоматические «Барретты», он видел такие в трофеях. Если он прав – он победит в этой схватке. Если нет – второй снайпер убьет его, и тогда за нарушение приказа наказывать будет некого.

Поймав промежуток между ударами сердца, он выстрелил. И попал – не мог не попасть с такого расстояния. Чеченца, стрелявшего с балкона, удар пули отбросил внутрь балкона, а винтовка – удивительно, но она почему-то от удара вылетела с балкона и полетела вниз. Не глядя, на рефлексах, на мышечной памяти – он отвел затвор, вставил еще один патрон – тяжелый, гладкий, холодный, как маленькая ракета. Закрыл затвор, прицелился – удивительно, но второй снайпер, похоже, даже не понял, что произошло, у него не было на подхвате наблюдателя-корректировщика, и он увлеченно расстреливал русистов. Он прицелился... за спиной послышался топот.

– Быков, какого хрена?! Отставить! – проревел командир их пятерки, вломившись в комнату.

Но прежде чем его сшибли со стола, который он использовал в качестве лежки – он все же выстрелил второй раз. Успел.

Засадная группа представляла собой мобильный отряд – двенадцать человек, два совершенно незаконных пулемета, автоматы, все – трофеи с той, с украинской кампании. Они сидели в двух банковских машинах-броневиках на территории какого-то ведомственного гаража и ругались в душе последними словами от того, что совсем рядом расстреливали их братьев – а они не могли прийти к ним на помощь.

– Да что там! – не выдержав, взревел один из казаков, саданув кулаком по броне. – Атаман, если щас приказа не будет...

– Нишкни!

Атаман – а тут были в основном казаки – связался по рации с командованием, коротко переговорил и повернулся. На лице его сияла жутковатая ухмылка-улыбка.

– Двигаемся! Готовность!

Защелкали передергиваемые автоматные затворы...

Два «УАЗа», надрывая моторы – все-таки броня весила солидно, а моторы как были дохлыми, так и оставались, – вырвались в переулок и даже успели проехать по нему несколько десятков метров. А потом – с неба ударил огонь, и головная машина вдруг в секунду исчезла, влетев в рукотворный ад, созданный попаданием управляемой ракеты с беспилотника. Водитель второй машины, видя, что произошло, крутанул баранку, пытаясь объехать пылающий костер – но вторая ракета настигла и его.

– Сэр, время! – сказал один из офицеров, посмотрев на часы.

– Доклад! – взревел контр-адмирал раненым зверем. У Бьюсака был один недостаток – когда начинались проблемы, он зверел. В отличие от того же генерала Коренева, который оставался совершенно спокойным, несмотря на то что результатов операции не было еще никаких – а они уже потеряли семьдесят два человека только убитыми – чеченцами, снайперами, ракетами с беспилотников. Их уничтожали, от группы, держащей оборону у складов, осталось меньше половины, беспилотники сожгли две пытавшиеся прийти на помощь группы, три машины полиции, оказавшиеся не в том месте и не в то время, и продолжали прикрывать чеченцев, обеспечивая периметр и уничтожая всех, кто попытается прорваться к зоне проведения операции. А генерал был все так же спокоен – потому что самое главное он угадал – беспилотники не наносили ударов по группе, которая оборонялась у складов, хотя могли бы помочь чеченцам покончить с сопротивлением за пару минут. Просто удар в непосредственной близости от складов мог привести к гибели американских и польских военнослужащих, находящихся в плену у русских фашистов, и никто рисковать не хотел. Потом – если пленные погибнут от удара своей же ракеты и это станет известным – все просто взбесятся.

– Сэр, группа повстанцев задачу не выполнила, русские продолжают удерживать периметр, несмотря на потери. Мы контролируем воздушное пространство – но время, отведенное на первый этап операции, уже вышло.

– Предложения?

– Действовать по плану «Браво», сэр. Нужно нанести удар с воздуха, подавить сопротивление.

Контр-адмирал чувствовал, что все идет вразнос. Но остановиться не смог. Хороший, грамотный офицер принял бы все на себя, как когда-то принял ответственность на себя командир подразделения «Дельта» полковник Чарльз Беквит, столкнувшийся с проблемами при попытке освободить заложников в американском посольстве в Тегеране и приказавший возвращаться, пока не погибло еще больше американцев. План спасательной операции уже трещал по швам, и если бы контр-адмирал увидел главное – до сих пор не погиб и не попал в плен ни один американский военнослужащий – он бы приказал спасателям взлетать со своего поля и убираться оттуда со всех ног. И их не смогли бы перехватить, и контр-адмирал Бьюсак, сидящий в аэропорту Борисполь, одержал бы победу, пусть и расплатился бы за нее своей карьерой (как в свое время Беквит), а вот генерал в отставке Коренев, сидящий на отметке тридцать два метра под землей в командном пункте ракетного полка – потерпел бы поражение, понеся тяжелые потери впустую. Но дело в том, что генералу Кореневу удалось просчитать своего противника... своего давнего противника – а вот контр-адмирал Бьюсак этого сделать даже не попытался. Он думал, что, как и тогда, в Абботабаде – все пройдет гладко, он спутал Пакистан с Россией и русских – с пакистанцами. Поэтому – он и потерпел поражение. Не мог его не потерпеть.

– Даю санкцию на реализацию «Браво», – сказал контр-адмирал. – Пусть делают свое дело и уносят ноги.

– Потери...

– Две группы подскока – полностью. Еще менты...

Про то, что творилось сейчас у складов – упоминать было бессмысленно, все и так понимали, какая там бойня.

– Нет, это полная ерунда! – вдруг вспылил Обатуров. – Вы как хотите, а я...