Шрифт:
Потом был бой. В ту ночь он сидел в своей одиночке и не знал, что происходит наверху. То ли их пришли освобождать, то ли их пришли убивать. Потом у его камеры появился человек... это был один из тех, кто брал его в плен, тогда, в Донецке. Человек был перевязан, наспех, неумело и в руках его был автомат. Он посмотрел на пленного, потом повернулся и ушел.
Все было понятно без слов...
Аэропорт Борисполь
– Ракета пошла!
Несколько человек, столпившись у единственного экрана, на основной изображение не выводили – напряженно ждали, отсчитывая секунды.
Полыхнуло белым.
– Промах, – констатировал оператор.
Контр-адмирал Бьюсак стукнул кулаком по стенке контейнера.
– В чем дело?!
– Сэр, этот тип ракеты не предназначен для поражения подвижных воздушных целей. Танк не может двигаться со скоростью сто тридцать миль в час, а вертолет – может. Мы потратили впустую уже три ракеты.
– Пусть группа «Каппа» зачистит воздушное пространство.
– Сэр, подтверждена повышенная активность русских в секторе. «Новембер-Чарли» докладывает об активной работе средств радиолокационного наблюдения, сейчас они выдадут на экран точки работы станций.
– Засекайте изображение! Дайте карту!
Изображение Ростова снова сменилось изображением всего региона.
– Есть.
– Оценка угрозы...
С первого взгляда становилось понятно, что дело – совсем дрянь. Активен как минимум один дивизионный комплекс ПВО. С400 или С300 одной из последних модернизаций. Работали и другие комплексы, мобильные – и не меньше десятка.
– Пусть «Джаммеры» [66] их подавят! Черт, у нас там люди!
Заместитель директора АНБ Джед Горинг понял, что дело пора брать в свои руки. Он уже просчитал, что за все ответит Бьюсак, в конце концов – операция была полностью на нем. А вот ему, для того чтобы не влипнуть в дурнопахнущую историю – следовало бы сейчас показать, что он не имеет никакого отношения к этому провалу, и более того – пытался как мог остановить безумца Бьюсака, бросающего в бой, как в топку, все новые и новые силы.
66
«Визгуны» – одно из названий самолетов для подавления позиций ПВО.
– Сэр, я рекомендую не посылать туда «Джаммеры», – сказал он громко и четко, понимая, что все пишется.
Контр-адмирал развернулся на каблуках, глаза его метали молнии.
– Что вы сказали, мистер Горинг?
Слово «мистер» он нарочно выделил, показывая тоном пренебрежение к гражданским. Но заместителя директора АНБ так было не пронять.
– Я говорю, сэр, что имеющихся у нас сил, в том числе резервных – явно недостаточно для того, чтобы подавить дивизион современной ПВО и мобильные установки. Не стоит забывать и о том, что неизвестные средства ПВО действуют в самом Ростове, а фактор внезапности утерян, русские уже пришли в себя и поднимают истребители. Мы не располагаем силами достаточными, чтобы устраивать «битву за Англию» [67] , сэр. Это не Абботабад, сэр. Конечно, командуете здесь вы, сэр. Но я настаиваю на том, чтобы мое мнение как специалиста было учтено, сэр.
67
«Битва за Англию» – так называют попытку люфтваффе достигнуть господства в воздухе над Британией. Попытка оказалась неудачной.
– То есть вы хотите бросить сбитые самолеты на погибель? Сдать экипажи русским? – попытался хоть как-то спасти ситуацию Бьюсак.
– Сэр, то, что произошло – уже произошло, – и дальнейшая эскалация событий ни к чему хорошему не приведет, мы не только не выручим тех, кто остается там – но и понесем новые потери. Сэр, я полагаю, что приказ о посылке туда «Джаммеров» и истребителей следует согласовать с комитетом начальников штабов, сэр.
Контр-адмирал Бьюсак – если бы он мог – он бы убил этого штатского ублюдка. Но он понимал, что все его дальнейшие действия ничего не решат, только ухудшат ситуацию. Ему бы быть генералом на той, другой войне – когда против японцев просто бросали все, что есть, выскребали до донышка и побеждали. Но теперь был двадцать первый век. Не двадцатый.
У победы много отцов. Поражение – всегда сирота.
Квартира Щечко
Наверх поднялись пожарные – но делать тут им было уже нечего. Потерявший при штурме троих «двухсотыми» и одиннадцать человек «трехсотыми» капитан Берестянский, сам участвовавший в штурме, получивший еще одно ранение и контузию, сидел на ступеньках лестничного пролета и жадно курил. Такого страшного штурма он не мог припомнить даже в Чечне.
Уроды... всех бы выстроить у стенки и...
В квартире были пэпээсники, никого другого прислать на помощь не смогли. В городе продолжались перестрелки, остаточные группы террористов, оказывая отчаянное вооруженное сопротивление, прорывались к окраинам города. Недалеко отсюда военные выставляли оцепление у совершившего жесткую посадку в городе американского конвертоплана, самих американцев уже пленили и куда-то увезли. По тревоге подняли части Национальной гвардии, бронетранспортеры и бронемашины занимали позиции в ключевых точках города. У всех, кто был в курсе происходящего в городе, было четкое ощущение того, что начинается большая война.
– Товарищ капитан! – позвали его из квартиры. До этого там раздавалась какая-то возня.
Тяжело поднявшись, капитан затоптал бычок и направился в квартиру...
– Товарищ капитан, мы тут нашли кое-кого.
Пэпээсники нашли живого чеченца – когда ОМОН прорвался в квартиру, он, видимо, поняв, что дело плохо – забился в ванную и спрятался под трупами убитых ими людей. Только сейчас, обыскивая квартиру, пэпээсники нашли его и вытащили на кухню. Сейчас дух лежал на полу, на животе, один из полицейских поставил ему ногу на спину, чтобы не сбежал.