Шрифт:
– Виной всему мой язык! Я, видишь ли, человек неученый и кроме как о луках и мишенях говорить ни о чем не умею. Так знай же: на один свиток пергамента в Англии их приходится двадцать во Франции. Мы видели там целые комнаты, забитые старинными рукописями. А сколько там статуй, а раки [37] со святыми мощами! Неужели тебе не хочется взглянуть на все это? К тому же ты стал бы в Белом отряде проповедником!
– Да и потом, – сказал Джон, – ваш брат известен повсюду как пьяница и буян.
37
Рака – ларец для святых мощей, останков.
– Тем более мне нужно попытаться исправить его, – покачал головой Аллен. – Вон виднеются башни над деревьями. Думаю, это Минстедская церковь, я должен проститься с вами…
– Все же тебе будет нелишним знать, куда направимся мы: через лес, на юг, пока не выйдем на дорогу Кристчёрч, а там уж до замка герцога Солсберийского, где Найджел Лоринг служит коннетаблем.
Аллену было нелегко расставаться с недавно обретенными друзьями, и он побрел от них по лесной тропинке, не оборачиваясь, пока не достиг поворота дороги. Здесь юноша оглянулся. Шлем и кольчуга лучника ярко блестели сквозь листву, в лучах заходящего солнца, а рядом с ним виднелся Джон, одетый в узкое, не по размеру, и короткое пальто лимингтонского суконщика…
IX. Приключения в Минстедском лесу
Аллен шел густым лесом по глухой тропинке, порой совершенно терявшейся. Юноша не без волнения осматривал богатую местность: он знал, что его предки некогда владели этими землями. Его отец, чистокровный сакс, считал своим праотцом Годфри Мэлфа, владевшего Бистерном и Минстедом еще в ту пору, когда норманны впервые ступили на английскую землю. Но понемногу фамилия беднела и утрачивала свой блеск, часть владений перешла к королю, часть конфисковали за неудачный мятеж саксов. Однако у них в собственности оставался родовой замок с рощей и фермами, и потому Аллен не без чувства гордости смотрел на земли своих предков, ускоряя шаг в надежде поскорее увидеть родной замок.
Вдруг во время этих размышлений перед ним словно из-под земли вырос крепкий мужчина, одетый как крестьянин, с дубиной в руках.
– Стой! – грозно крикнул незнакомец. – Как смеешь ты свободно гулять по этим лесам? Кто ты?
– А почему я должен отвечать тебе? – насторожился Аллен, готовясь к защите.
– Чтобы спасти свою голову, мальчишка! Что у тебя в сумке?
– Ничего ценного.
– Покажи-ка!
– Не покажу.
– Глупец, я придушу тебя как цыпленка! Отдавай сумку, если не хочешь распрощаться с жизнью!
– Ни того, ни другого без борьбы! Попроси ты у меня милостыню – я бы охотно тебе дал что мог, но силой не добьешься ничего, еще я расскажу обо всем брату, Минстедскому сокману…
При этих словах разбойник опустил свое оружие.
– Коли так – другой разговор! Раз вы его брат – не дай бог мне вас обидеть!
Аллен улыбнулся.
– Ну, раз так – покажи мне ближайшую дорогу к его дому.
В эту минуту раздались звуки охотничьего рога, и на поляну вылетела кавалькада охотников. Впереди всех ехал воинственный загорелый человек со сверкавшими из-под нависших бровей глазами. На нем был шелковый кафтан с золотыми лилиями, бархатная мантия, опушенная горностаем, а на серебряных доспехах были оттиснуты львы Англии.
Аллен сразу узнал доблестного Эдуарда, короля англосаксов. Юноша снял шляпу и почтительно поклонился королю, но мужик стоял как ни в чем не бывало, опершись на свою дубину и не выказывая подобающего уважения королю и его свите.
– Шапку долой, собака! Шапку долой! – грозно прикрикнул на него барон Брокас и прошелся по его лицу хлыстом.
Бродяга с ненавистью посмотрел вслед всадникам.
– Мерзкая гасконская собака, – прошептал он. – Пусть Господь уничтожит меня, если я не уничтожу все, что найду под крышей твоего замка!
– Не примешивай имени Бога к своим мстительным угрозам! – воскликнул Аллен. – Я поищу какую-нибудь целебную траву, чтобы успокоить боль от удара этого лизоблюда…
– Не тревожься обо мне, юноша, и, если хочешь увидеть своего брата, поспеши: сегодня наши молодцы будут ждать его на сборище. Иди скорее в ту сторону, в проем между дубом и терновником, и ты выйдешь на минстедское поле. Я бы присоединился к тебе, да уж нашел себе ночлег.
Аллен поспешил в указанном направлении, и с каждым шагом, приближавшим его к замку, росла его тревога. Но вот деревья стали редеть, и он вышел на поляну, через которую протекал ручей. Грубый мостик привел его на другую лужайку – к деревянному зданию с тростниковой крышей. В золотом сиянии осеннего солнца это жилище казалось таким мирным и снова погрузило Аллена в приятные воспоминания.
Но его размышления вдруг были прерваны звуками голосов, и вскоре из лесу показался белокурый высокий мужчина, рядом с ним шла грациозная девушка с ясными глазами и гордым станом. Левая рука ее была согнута, и на ней сидел маленький взъерошенный сокол. Не заметив Аллена, разговаривавшие подошли к мосту, и до юноши донеслись обрывки фраз:
– Ты должна быть моей женой! – горячо сказал мужчина, хватая девушку за талию.
Девушка с гневом рванулась в сторону.
– Никогда этого не будет! Я скорее соглашусь стать женой последнего крепостного моего отца! Пустите меня, вы, грубый неотесанный мужик! Вот каково ваше гостеприимство! Сэр! – обратилась девушка к Аллену, наконец заметив его присутствие. – Защитите меня от этого негодяя!