Самое ужасное – что это может быть и правдой…

– Скажи амиру, что он должен сам для себя решить, он правоверный мусульманин или афганец, потому что это разные вещи. Если он мусульманин, то он должен подчиняться Корану и хадисам, а не приводить мне в пример джахилийские верования, оскверняя ислам и мостя себе дорогу в огонь камнями величиной с гору. Для правоверного нет никакого другого источника права, кроме Корана, и нет никакого судьи, кроме того, что судит по шариату. Если он найдет такого сведущего в исламском праве судью и приведет доказательства, полагаю, я смогу ответить за свое государство. Но до того же пусть не оскверняет этот стол своей бранью.

Амир в ярости вскочил с места… но тут ноги его подвернулись, и он грузно плюхнулся обратно. И… захрапел.

Аут. Не надо было столько пить.

Поместили меня на ночлег в одной из комнат верхнего этажа. Комната была небольшой, холодной, из мебели – только тюфяк на полу, и наверняка со вшами. Окна были заколочены досками, а у двери моджахеды демонстративно поместили раскладушку армейского образца. Понятно, один будет караулить меня здесь.

Мысленно пожелав всем спокойной ночи, я отправился ко сну. Спал тревожно и вполглаза.

Примерно в час ночи, по моему мнению, я проснулся. Подошел к двери, чуть толкнул… рука, к изумлению, не почувствовала сопротивления. Я толкнул сильнее… кушетка была пуста.

Вышел, взяв ботинки в руки, чтобы не шуметь. Осторожно прошел к лестнице. Спускаясь вниз, услышал вполне недвусмысленные звуки… они еще и шармуту приволокли. Нет, положительно, я не понимаю, какого хрена мы еще с ними возимся. Может быть, потому, что кому-то выгодно, чтобы это продолжалось и продолжалось?

Я осторожно лег на ступеньки, чтобы не засветиться. Постепенно переставляя руки, начал продвигаться вперед.

На первом этаже увидел такое, отчего меня чуть не вырвало, простите, прямо там. На толстом одеяле, на котором накрывали дастархан, оскверняя место, где принимают пищу, проспавшийся от выпитого амир Хабибулла, который еще пару часов назад рассказывал мне, как он будет резать русских, занимался… понятно чем. В роли женщины выступал тот парнишка, таксист, который привез меня.

Вот это бы снять и показать по телевидению. Пусть все знают, как соблюдают Коран те, кто кичится своей набожностью и тем, что они в точности соблюдают заветы Корана. Собрать шариатский суд и спросить, как с такими поступить, если учесть, что сам пророк Мухаммед сказал про это: «Воистину, вы превзошли в мерзости все остальные народы».

В принципе, информация о том, что большинство моджахедов содомиты, так как в горах нет женщин, известна, и Духовное управление мусульман уже выпустило фетву насчет этого, где признало, что они действуют не по воле Аллаха и вышли из ислама ввиду своих действий. Но здесь этому мало кто верит. Потому что не хотят верить.

Вот так вот, господа. Если вы полагаете, что я проникся каким-то скрытым сочувствием к моджахедам, к бандитам, к ашрарам, то вы глубоко заблуждаетесь. Это гной рода человеческого. Они говорят: не прелюбодействуй, а сами занимаются друг с другом содомией, насилуют детей. Они говорят: не укради, а сами вымогают на джихад: наши ничего нового не придумали, они просто перехватили их нишу, освоили их способ заработка. Они говорят: имущество и жизнь неверного разрешены, а сами убивают мусульман, и убивают их намного больше, чем нас, неверных, потому что наша жизнь разрешена, да взять ее не так-то просто. Они говорят, что они на истине, а мы на лжи, на заблуждении, но обманывают самым гнусным и отвратительным образом. Недавно у блокпоста в Афганистане удалось перехватить пятилетнюю девочку, внимание сержанта морской пехоты привлекло то, что пятилетний ребенок без родителей. На девочке был пояс шахида. Когда ее начали спрашивать, кто послал ее сюда, она сказала, что мама погибла, а ее родной дядя одел на нее этот пояс и отправил к нам, сказав, что если она дернет за веревочку, то на русских солдат посыплются цветы. Правильно – девочка никому не нужна, это не мальчик, продавать женщин на базаре русские запрещают, кормить ее накладно – пусть хоть так послужит делу джихада. Девочку забрала одна из гражданских вольнонаемных, а сержант попал на губу на пятнадцать суток за пьянку и дебош. Хорошо, что не застрелился.

Так что это даже не люди. Это существа, звери в человеческом обличье. И я их давил, давлю и буду давить, пока жив. Но сначала надо разобраться с предателями. Потому что, пока они есть, ничего не закончится. И я предпочту получить нож в живот, чем нож в спину. Вот так вот, господа…

Но пока они мне нужны. И потому, не выдавая свого присутствия, я пополз обратно в комнату…

Еще ночью буран кончился, и на черном небе стали видны белые как снег звезды…

Утром пришла еще одна машина. Груженый пикап марки «Атаман», дешевый и проходимый, Нижегородского завода братьев Атанасовых. У него спаренная кабина от среднего грузовика, уродливая, но места там масса. Корпус гражданской реконструкции [5] , а вы как думали? Джихад с доставкой на дом, твою мать. Боевики откинули заднее сиденье, там был большой кофр для инструментов. Мало кто догадался бы, что он мельче, чем должен был быть, и у него есть двойное дно.

– Лезь сюда, неверный, – приказал мирный, опухший после вчерашнего амир.

Я скептически осмотрел предназначающееся мне место.

– Я там замерзну. Сейчас же зима.

– Все мы в руках Аллаха.

– А что сделает с тобой шейх, ведь он дал слово и мы обменялись заложниками. Не много ли ты на себя берешь?

Амир злобно посмотрел на меня, но меня это не впечатлило. Теперь я знаю, кто он такой: он не воин веры, не аскет. Он лжец, негодяй и содомит. Отброс общества. Хоть я и неверный, но знаю, что Аллах отвернется и плюнет, когда эта мразь предстанет перед ним. Или спросит: ради чего ты вышел на моем пути, Хабибулла? Ради меня или ради того, чтобы делать безнаказанно харам и учить других хараму, думая, что за это не будет ответа?