В тихом омуте…

– Марка три, вас понял, мы намерены въехать в город, прием.

– Бык два-один, вас понял, присмотрю. Поосторожнее там, город договорной. Стандартная схема действий, верно, прием…

– Марка один, подтверждаю, стандартная схема действий. Конец связи…

– Внимание!

– Бык два-два, внимание!

– Есть. Видим.

– Не стрелять без нас.

– Понял.

Первый пикап плавно затормозил около импровизированного блокпоста, выставленного местной милицией. Сидевшие в нем люди казались мирными, то ли геологи, то ли путешественники, вот только пассажир держал под рукой зажатый коленями пистолет-пулемет «П-2000» калибра 5,45x28, готовый пустить его в ход, как только что-то не понравится, и точно такой же пистолет-пулемет был у водителя. Эта машинка с магазином на тридцать и пятьдесят патронов была хороша тем, что позволяла стрелять с одной руки очередями, и стреляла быстро и чисто. Впрочем, заросшие бородами боевики казались дружелюбными, тот, кто стоял за турельным «ДШК» в кузове тяжелого пикапа, даже не сделал попытки прицелиться в остановившуюся на проверку машину. Те, кто грелся у горящего кухонного костра, и вовсе не обратили на подъехавших никакого внимания.

Один из милиционеров, бородатый, с автоматом Калашникова в руках, подошел к машине со стороны водителя навстречу опустившемуся боковому стеклу.

– Ас салям алейкум, – поприветствовал подошедшего водитель словами, которые были приняты у арабов, а не у персов.

– Ва алейкум ас салам, уважаемый. Куда держишь путь?

– Строго на закат, друг. Строго на закат.

Бородач улыбнулся. Азербайджанцы в этой стране составляли большинство по всему северу Персии, причем не то чтобы были угнетаемым меньшинством… просто все персы знали, что они азербайджанцы. И этим все сказано. Это несмотря на то, что супруга Шахиншаха была этнической азербайджанкой, самая красивая певица и актриса страны тоже была азербайджанкой. Сейчас они взяли в руки оружие, но подняли его не против русских, а против персов и афганцев, надеясь в новом государстве хотя бы на автономию.

– Ты держишь правильный путь, друг, и да хранит тебя Аллах в пути. Сигарету?

– Нет, спасибо. Ашрары в городе есть?

– Нет, нет, русский, их здесь нет. Мы всех выгнали. Здесь нет никого из ашраров.

Русский улыбнулся боевику:

– Тогда мы будем твоими гостями, верно, брат?

– Проезжайте, проезжайте… А та, вторая машина, которая едет за тобой, – там тоже те, кто идет на закат?

– Да, и там тоже… Так мы поехали?

– Поезжайте… И да хранит вас Аллах…

– И тебе, брат, пусть поможет Аллах на твоем жизненном пути, и пусть он приведет в порядок все дела твои…

Милиционер отступил от кабины, и водитель нажал на газ. Пассажир, обернувшись, доложил:

– Бык два, прошел.

Машины свернули вправо. Город выглядел почти безжизненным, совсем не таким, каким положено быть восточному городу, – шумному, суетливому, с базарами, с дуканами, с азартным торгом. Многие дукандоры решили, что возможный заработок не стоит товара, а то и жизни, которые могут забрать лихие люди, и не открылись, окна были закрыты металлическими ставнями. Машин почти не было – нет топлива…

– Здесь налево. Осторожнее…

Везде был мусор – типичный признак войны или неблагополучия. Как только рушится государство или то, что походило на государство, первым делом перестают вывозить мусор. На улицах не было живности: ни птиц, ни кошек, ни тем более собак. То, что нет собак, – это даже хорошо, собаки – одна из проблем в их нелегкой профессии. Но укушенный собакой пролетает мимо рая, и здесь стараются не рисковать.

Они катились по улице, широкой, торговой. Рокот дизелей отдавался от стен, со всех сторон за ними наблюдали испуганные, любопытные глаза. Вероятно, они были первыми русскими солдатами в городе. Редкие прохожие жались к стенам…

– Направо… черт!

Назад сдавать было уже поздно: в проулке не развернуться, очень узко и неизвестно откуда появившаяся вторая машина блокирует путь назад.

– Пока не стрелять. Внимание…

Пассажир взялся за рацию.

– Марка три, прием.

– Бык два-один, наблюдаем препятствие перед вами. До один – ноль боевиков, невооруженный автомобиль, прием.

– Подтверждаем. Идем вперед. Решение? Прием.

– Могу отработать, прием.

Решение нужно было принимать быстро. Немедленно.

– Идем вперед. Попытаемся пройти, прием.

– Вас понял. При контакте сдайте назад. Они у нас на прицеле, прием.

– Принял. Конец связи.

Машины двигались на предельно малой. Было видно, что люди, стоящие у перекрывавшей дорогу машины, вооружены.

– Бык два-один, я Бык два-два. Дорога сзади перекрыта.

– Принял. Если начнется, попробуй прорваться.

– Есть.

Пассажир толкнул водителя локтем в бок.

– Гранатомет. Справа вверху. Третий этаж.

– Есть.

Головная машина остановилась, следом за ней остановилась и вторая. Водитель головной машины врубил заднюю передачу – прорываться вперед было бесполезно, грузовик… кажется, британский «Бедфорд», с места не сдвинешь.

Боевики подошли к машине, оружие они держали в руках, но в машину не целились. Один из них склонился к опущенному боковому стеклу.

– Ас салам алейкум…

Говорил он как-то растянуто, как будто перед этим ширнулся или забил косячок.

– Ва алейкум…

Боевик внезапно рванул на себя ручку двери, пытаясь открыть ее, но она оказалась заблокирована изнутри. Осознать то, что открыть дверь и вытащить из машины кяффира не получается, он не успел. В голове сверкнула ослепительно яркая вспышка, и боевик повалился на дорогу, мертвый…