– Сэр, – поприветствовал своего начальника Ландрю.

– Привет, Ник. Хлебни пивка с нами, – ответил контр-адмирал.

Ник Ландрю настороженно присел на табуретку, роль которой здесь исполнял ящик из-под спиртного, пить гостеприимно предложенный «Буд» не стал.

– Итак?

Лейтенант-коммандер достал из внутреннего кармана своей кожанки десять снимков, жестом опытного картежника разложил их веером на столе.

– Это не мне. Пусть Алиса посмотрит.

Женщина дернулась:

– Какого черта? Здесь клопы, и у меня жутко чешется голова от этого долбаного парика! Можно хотя бы выйти туда, где не так воняет?

– Если у вас чешется голова, то это значит, что у вас она есть, – глубокомысленно заметил контр-адмирал, – пока смотри здесь.

Лейтенант-коммандер так и не смог до сих пор понять, что заставляет эту женщину, доктора психологии, быть с Рэндольфом, переодевшись в некое подобие проститутки. Может, она имеет тайную привязанность к морякам?

– Который? – спросила женщина, посмотрев на фотографии.

– Найди сама, – опережая ответ Ландрю, сказал Рэндольф.

Женщина разложила фотографии веером перед собой, какое-то время всматривалась в них, как медиум, выходящий на контакт с тонкими сферами. Потом решительно ткнула в одну из них:

– Этот!

– Верно, – удивился лейтенант-коммандер.

– Почему этот? – спросил контр-адмирал.

– Он… не такой, как все. Выделяется из общей массы, – туманно ответила женщина.

– Если бы ты так же могла сказать, где сейчас ошивается старший Альварадо, у нас было бы меньше проблем.

– Черт, я не всевидящая!

Контр-адмирал покровительственно похлопал ее по спине.

– Иди на воздух. Нам надо переговорить. И сделай что-нибудь со своим париком, такое ощущение, что им подметали пол.

Женщина раздраженно фыркнула, но вышла, стараясь держаться как королева. Мужчины проводили ее взглядом.

– Как вы, сэр? – спросил Ландрю.

– Все лучше, чем на Арлингтонском кладбище… – сказал контр-адмирал, – но признаться, мне это чертовски надоело. Ты работаешь с русскими?

– Да.

– Опиши их.

– Замкнуты. Серьезны. Более дисциплинированны, чем мы.

– Подготовка?

– Очень приличная. На удивление хорошая, учитывая их возраст. Немногие из солдат их возраста в нашей армии могут похвастаться такой.

– Это морская пехота! – раздраженно сказал контр-адмирал. – К тому же они явно прислали лучших. Хоть кто-то отсеялся?

– Нет, сэр.

– Тем хуже. Теперь – про этого парня.

– Анархист.

– Что ты этим хочешь сказать? – удивился контр-адмирал.

– Ему претит подчиняться. Армия – не для него. Я провел с ними обычную разминку… туда-сюда, ведра и вода. Он с трудом удержался от того, чтобы врезать мне.

– Армия… У нас на флоте тоже бардак изрядный, мало кто кому подчиняется.

– Возможно, именно поэтому его направили на флот. На флоте всегда сильнее горизонтальные связи и поощряется инициатива.

– Ты уверен, что он из спецвойск?

– Безусловно.

– Как ты это понял?

– Уровень подготовки. В частности, стрелковой. Он нарочно промахивается, когда работает мишени.

– Нарочно?

– Да, сэр, нарочно. Я внимательно слежу за ним, меня в этом смысле не обмануть. Мелкая моторика рук, сэр. А для того, чтобы так промахиваться, надо сначала научиться попадать в цель. В ста случаях из ста.

– Он снайпер?

– Я не уверен, сэр. Но он владеет снайперской винтовкой на уровне эксперта. Штурмовой винтовкой – даже выше, он вполне мог бы выступить на Кэмп Перри [71] , как освоится.

– Он так быстро освоил «М4»? – удивился контр-адмирал.

– Да, сэр. Почти на инстинктивном уровне. Лучше остальных русских.

Удивление адмирала имело под собой основания – старая «М16» и «М4 А2», которой сейчас были вооружены морские пехотинцы и части Национальной гвардии, которым не дали денег на перевооружение, имела совершенно особенный диоптрический прицел, позволяющий делать более точные одиночные выстрелы, но мешающий при переносе огня по фронту и в глубину. Русские с их пристрастием к автоматическому огню пользовались обычным открытым прицелом и плохо умели стрелять из оружия североамериканского стандарта. В то же время морским пехотинцам САСШ в Индокитае пришлось в свое время привыкать к безотказным, но непривычным для них «АК». То, что русский так быстро освоил незнакомое ему оружие, могло свидетельствовать о том, что оно ему знакомо, что он тренировался с ним, а это значит, что его готовили к войне против Северо-Американских Соединенных Штатов. Либо этот парень настолько хорошо понял всю физику и динамику процессов, происходящих при выстреле, что стреляет скорее инстинктивно, понимая, куда полетит выпущенная им пуля. Что-то вроде баллистического компьютера в голове, такими способностями обладает один человек из десяти тысяч, причем девять из десяти таких людей так и живут всю жизнь, не подозревая, что эти способности у них есть. Если это так, то парень имеет задатки стать не просто отличным, а выдающимся стрелком-снайпером.