Шрифт:
«Вообще-то проку от него вниз тормашками не больше, чем вверх тормашками».
Как только присяжные немного пришли в себя от пережитого потрясения и получили обратно свои дощечки и грифели, они принялись старательно записывать всё, что с ними приключилось. Не писал только Билли: новое происшествие так подействовало на него, что он просто раскрыл рот и уставился в потолок.
– Что вы можете сообщить по существу дела? – обратился Король к Алисе.
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем ничего.
– Это же очень важно! – воскликнул Король, обращаясь к присяжным.
Те принялись записывать высочайшие слова, но Белый Кролик осмелился возразить:
– Ваше величество, наверно, хотели сказать не «же», а «не» – «
– Конечно, конечно, – поспешил поправить себя Король. – Одна буква не считается! Я хотел сказать «
И он принялся повторять шёпотом:
– Это не – это же, это не – это же… – как будто определяя, как красивее звучит.
Поэтому одни присяжные написали «Это же», а другие – «Это не». Алиске всё это было хорошо видно – она ведь возвышалась над скамьёй присяжных.
«По-моему, они и сами не знают, как будет правильно», – подумала она.
Король тем временем что-то озабоченно записывал в блокноте. Вдруг он выкрикнул:
– Тишина!
И прочёл:
– Правило сорок второе: «Тем, кто вымахал, нет места в суде».
Все как один посмотрели на Алису.
– Ничего я не вымахала! – возмутилась Алиска. – Я и не думала вымахивать!
– Нет, вымахала! – возразил Король.
– А ведь и вправду вымахала! – подтвердила Королева.
– Всё равно не уйду! – заявила Алиска. – И потом, такого правила всё равно нет, вы его сейчас нарочно выдумали.
– Что?! – возмутился Король. – Да это самое главное правило! И самое-пресамое старое!
– Тогда у него должен быть
Король побледнел и поспешно захлопнул блокнот.
– Огласите приговор, пожалуйста, – с дрожью в голосе попросил он присяжных.
– Ой, ваше величество, обнаружена ещё одна улика! – затараторил Кролик, вскакивая с места. – Только что был найден вот этот документ.
– Что ещё за документ? – спросила Королева.
– Я не осмелился прочитать, ваше величество, – ответил Кролик, – но, скорее всего, это письмо подсудимого кому-то.
– Ещё бы не кому-то! – понимающе заметил Король. – Раз письмо написано, значит, кто-то должен его прочесть, иначе зачем же писать?
И он торжествующе обвёл взглядом присутствующих, в душе удивляясь собственной мудрости.
– Так точно, ваше величество, но неясно, кому именно оно адресовано, – сказал Кролик. – Потому что адреса на письме нет.
Он развернул свиток и добавил:
– Оказывается, это вовсе не письмо, а стихи.
– А почерк – подсудимого? – осведомился Король.
– Отнюдь нет, – многозначительно произнёс Кролик. – И это внушает наибольшие подозрения.
Тут присяжные призадумались.
– По всей вероятности, он подделал почерк, – предположил Король.
– Помилуйте, ваше величество! – взмолился Валет. – Не писал я этих стихов, и улик против меня никаких нет: стихи ведь не подписаны.
– Значит, это анонимка? – вскинул брови Король. – Тем хуже для вас!
Эти слова были встречены бурными аплодисментами присутствующих: Король был поистине мудр!
– Вина подсудимого доказана! – сказала Королева.
– Ничего не доказана! – вмешалась Алиска. – Вы же даже ещё не прочитали эти стихи!
– Прочесть! – приказал Король.
Кролик надел очки и обратился к Королю:
– С чего прикажете начать, ваше величество?
– С начала, – твёрдо сказал Король. – И читайте, пока не дочитаете до конца. А когда дочитаете, больше не читайте, потому что больше нечего будет читать.
И Кролик принялся читать:
Присели трое кое-гдеИ стали совещатьсяО том, что было не везде,Но будет повторяться.Один тираду произнёсВторому в назиданьеИ третьего довёл до слёзРечами о купанье.Второй сидел и уплеталС улыбкой кое-что:Давным-давно он это знал,Давней, чем кое-кто.Ведь что же может быть вкусней?И он не притворялся,Что, мол, задумался о ней,Когда проголодался.Ей было не до пирогов,Вязания и лепки:Она рубила лес голов —Так, что летели щепки.С тех пор одни едят и пьют,Другие их не любят,А третьи счёт голов ведутИ иногда их рубят.