Они приближались к сгустку зловещего мрака, но как Томас ни напрягал зрение, понять, что было впереди, он не сумел: две параллельные увитые плющом стены уходили в никуда, а над ними зияло лишь черное, усыпанное звездами небо. Когда ребята добежали почти до конца коридора, Томас понял, что они оказались у просвета – Лабиринт внезапно обрывался.

Как? – недоумевал он. – Как после стольких лет поиска нам с Минхо так легко удалось найти выход?

Минхо словно прочитал его мысли.

– Рано радуешься, – еле ворочая языком от усталости, произнес он.

За несколько футов до того места, где коридор обрывался, Минхо остановился и, выставив руку, преградил Томасу дорогу. Томас замедлился и осторожно подошел к месту, где Лабиринт переходил прямо в открытое небо. Лязг приближающихся гриверов слышался все громче, но любопытство пересилило.

Они действительно оказались у выхода из Лабиринта, но, как сказал Минхо, радоваться было особо нечему. Куда бы ни глядел Томас, – вверх, вниз, влево или вправо, – он видел только небо и мерцающие звезды, как будто стоял на краю Вселенной. Картина была одновременно и пугающей, и прекрасной. На мгновение у него закружилась голова, и он почувствовал слабость в коленях.

На горизонте занимался рассвет, небо светлело буквально на глазах. Томас смотрел как завороженный, не понимая, как такое возможно. Казалось, будто кто-то сначала построил Лабиринт, а затем отправил его высоко в небо парить в пустоте до скончания веков.

– Не понимаю, – прошептал Томас, не рассчитывая, впрочем, что Минхо его услышит.

– Осторожнее, – ответил бегун. – Ты будешь не первым шанком, который полетит с Обрыва.

Он схватил Томаса за плечо и кивнул назад, в глубину Лабиринта.

– Ты ничего не забыл?

Томас раньше уже слышал слово «Обрыв», но никак не мог соотнести его с тем, что видит сейчас перед собой. Вид бескрайнего чистого неба под ним поверг юношу в какой-то гипнотический ступор. Он стряхнул морок, заставил себя вернуться к реальности и оглянулся на надвигающихся гриверов. Выстроившись гуськом, те приближались на удивление быстро, всем своим видом демонстрируя решимость разобраться с людьми. Теперь гриверы находились на расстоянии всего десятка ярдов от глэйдеров.

– Эти твари очень опасны, – сказал Минхо, – но в то же время тупы, как бревно. Стой прямо тут, рядом со мной, и гляди…

Ему не потребовалось объяснять свой замысел – Томас и так все понял.

– Ясно. Я готов, – оборвал он товарища.

Они отступили назад к самому краю пропасти и встали в центре коридора вплотную друг к другу, повернувшись к гриверам лицом. Всего пара дюймов отделяла их сейчас от падения в бездну, в которой не было ничего, кроме бездонного неба.

Собственная смелость – единственное, что они теперь могли противопоставить гриверам.

– Надо действовать синхронно! – крикнул Минхо. Его голос почти утонул в оглушающем лязге барабанящих по камням шипов. – По моему сигналу!..

Почему гриверы двигались цепочкой, можно было только догадываться – вероятно, их стесняли не очень большие размеры коридора, не позволявшие наступать широким фронтом. Но как бы то ни было, они катились один за другим, оглашая Лабиринт громким лязганьем и душераздирающими завываниями, с твердым намерением убить. Расстояние в дюжину ярдов сократилась до дюжины футов, и до столкновения с монстрами оставалась лишь пара секунд.

– Приготовься, – твердо скомандовал Минхо. – Стой на месте… еще рано…

Ожидать хотя бы лишнюю миллисекунду для Томаса было невыносимо – хотелось закрыть глаза и больше никогда не видеть ни одной из этих тварей.

– Давай!.. – заорал Минхо.

И как раз в тот момент, когда первый гривер выставил клешню, готовясь нанести удар, Минхо и Томас бросились в разные стороны к противоположным стенам коридора. Судя по жуткому визгу, который издал первый гривер, ранее опробованная Томасом тактика сработала и на этот раз. Чудовище сорвалось с Обрыва. Странно, но его предсмертный вопль оборвался мгновенно – вместо того, чтобы слышаться еще какое-то время по мере падения гривера в бездну.

Врезавшись в стену, Томас в долю секунды развернулся и увидел, как второй гривер, не успев остановиться, как раз переваливался через край пропасти. Третий монстр попытался упереться густо утыканной шипами «рукой» в каменный пол. Раздался оглушающий надсадный скрежет металла, от которого у Томаса свело скулы. Но сила инерции оказалась слишком велика, и уже в следующую секунду чудовище сорвалось вниз, вслед за двумя первыми, тоже не издав ни единого звука во время падения – пересекая край Обрыва, гриверы словно растворялись в пространстве.