– Ага.

Федьке было приятно, что потомок Рыбниковых помнит его имя, да еще и произносит его на уважительный манер.

– Похоже, мне сильно повезло, – сказал Иван, поднимаясь и еще раз внимательно себя обследуя. – Только нога немного болит, видимо, потянул её Гриша.

– Коктейль заживит, – уверенно сказал Федька. – Скоро пить будем.

– Может быть, – без всякого энтузиазма отозвался Иван.

Охотники оттащили тела мутантов к тотемному столбу. Это был мореный ствол лиственницы, обрубками корней вкопанный почти на четыре метра в глубину. На высоте трех метров к стволу были прибиты доски-указатели. Их острые концы были повернуты в разные стороны, в основном на юг и юго-запад. Федька читал плохо, но выжженные названия на досках он помнил наизусть: «Ильинское», «Ухта», «Березники», «Самара» – названия мест, откуда пришел каждый род. Имелась там табличка и семейства Гуровых – почти на самом верху – «Выкса». Федька отыскал её взглядом, машинально поднял руку ладонью кверху, мысленно благодаря спасителя рода и создателя Кодекса – Степана Рыбникова, а также его братьев.

Отдуваясь, к Ивану и Федьке подошел Вова Самарский, забрал свой автомат, недовольно его осмотрел. Конечно, он был рад видеть друга живым и здоровым. Но потраченный патрон тоже было жалко.

– Я тебе верну, – всё понимая без слов, пообещал Иван.

– А эта жертва разве будет считаться? – простодушно спросил Федька, глядя, как охотники разделывают мутантов.

– Ламии всё равно, что жрать, – сказал Иван. Кажется, он не слишком уважительно относился к Кодексу. Или у него просто было плохое настроение сегодня?..

Постепенно на площадь возвращались разбежавшиеся зеваки. Гомон голосов уже даже Борис Юдин не мог перекричать: все наперебой обсуждали инцидент с двумя мутантами. И только когда пришло время распития Коктейля, шум немного утих.

Федька пил чудодейственный напиток предпоследним в своей команде. Ковш был не полный, но и этого ему оказалось более чем достаточно: последние глотки давались с трудом, он даже боялся, что его вырвет, – вот стыдоба-то будет перед всем народом! С благоговением осушив берестяную посудину, он отдал её стоящему рядом мальчику, чтобы тот зачерпнул новую порцию Коктейля, и замер, прикрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. В животе бурчало, горло немного жгло – Коктейль работал! Федька решил, что пару лет жизни он себе точно прибавил. И опять вспомнил Таю – вот хорошо бы ей сегодня тоже Коктейля побольше досталось!

Он покосился на Ивана Рыбникова. Тот мог замолвить за девушку словечко. Но, кажется, его мысли в данный момент занимало что-то другое. Он и пить-то нормально не стал! Приложился к ковшу, глотнул чуть – да и передал соседу.

Федька осуждающе покачал головой.

Нельзя так относиться к Коктейлю! Это же не чай какой-нибудь, не молоко оленье. Это волшебный эликсир! Величайшая ценность! Сколько лет ушло, чтобы довести до ума рецепт, известный теперь только членам Совета, да и то, кажется, не всем. Кем были бы люди, если бы не Коктейль? Дикими выродками да мутантами!

Федька рыгнул и обратил ладонь к небу, привычно благодаря Степана Рыбникова и братьев-заступников…

Много дней чайки и поморники преследовали нечто огромное, бесшумно идущее на глубине, но хорошо различимое с высоты. Гигантский подводный монстр распугивал рыб, и они становились легкой добычей птиц. Но не только это привлекало их. Подводный монстр, похожий на кита, тащил за собой корабль, на котором обитали люди. Чайки и поморники бились за помои и объедки, выплескиваемые в море несколько раз на дню, – людей это развлекало, и некоторые из них специально подкармливали птиц.

А иногда в море падали трупы…

Однажды подводный монстр замедлил ход, и птицы, предчувствуя перемены, взлетели повыше, наблюдая за тем, что будет дальше. Когда чудовище стало подниматься к поверхности, чайки и поморники загалдели так, что управляющие кораблем люди едва могли слышать друг друга.

В считаные секунды вскипевшее море вытолкнуло черное тело огромного чудовища. Оно закачалось на волнах, словно вспухший труп гигантского тюленя. Несколько жадных чаек решились попробовать его на вкус и спикировали сверху на лоснящуюся мокрую тушу, но почуяли запах металла и отвернули в сторону, разочарованно крича.

Ракетный подводный крейсер проекта «Борей» всплыл в трех километрах от скалистого берега и, вновь до звона натянув стальные тросы, на малом ходу потянул баржу ко входу в тихую бухту.

– Команда один, – прозвучал голос из скрытого громкоговорителя подлодки, – приготовиться к десантированию.

Командирский перископ обратился на застроенную палубу баржи, куда сейчас высыпала вся команда, предвкушающая скорую высадку на берег.

– Стадо, – сказал капитан второго ранга Ларионов, отрываясь от окуляра перископа и осматривая собравшихся в рубке офицеров.

– Прошу прощения? – сказал, нахмурившись, лейтенант Соколов.

– Зараженные – стадо, – пояснил Ларионов. – Просто удивительно, как стремительно выродилась цивилизация.

– Не суди их строго, Николай Иванович, – сказал Соколов. – Чудо, что нам вообще удается ими управлять. Мало кто из них помнит, как всё начиналось.

– А ты, Олег, за них не заступайся! Там трое наших – тех, кто всё помнит. Если бы хотели, могли бы организовать из этой банды нормальное подразделение.

– Их было трое в начале похода. Возможно, сейчас ни одного не осталось.