– Он может быть мной, – с улыбкой произнес отец Браун, презрев грамматику.

– Он может быть кем угодно, – серьезно кивнул Смайлл. – Об этом я и говорю. Вы единственный человек, которого я могу не подозревать.

Отец Браун снова смутился, но потом улыбнулся и сказал:

– Как ни странно, но я действительно не он. Первым делом нам нужно удостовериться, что он действительно находится здесь. И сделать это нужно, прежде чем… Прежде чем он проявит себя.

– По-моему, есть только один способ это выяснить, – мрачно заметил профессор. – Когда мы доберемся до Саутгемптона, я сойду на берег, сразу же возьму автомобиль и поеду в Далэм. И я был бы весьма благодарен вам, если бы вы согласились поехать со мной. Когда плавание подойдет к концу, наша компания, разумеется, распадется, и если кто-нибудь из нее появится в том маленьком церковном дворе на суссекском берегу, мы узнаем, кто это.

И план профессора был надлежащим образом приведен в исполнение. По крайней мере в том, что касалось автомобиля и его груза в лице отца Брауна. Они ехали по дороге, тянущейся вдоль берега моря с одной стороны и гемпширскими и суссекскими холмами – с другой. Никакой погони не наблюдалось. Когда они добрались до деревушки Далэм, по пути им встретился лишь один человек, имеющий хоть какое-то отношение к этому делу, – журналист, который только что посетил церковь, где приходской священник любезно провел его по недавно раскопанной часовне, но разговаривал он и вел себя как обычный репортер. Впрочем, профессор Смайлл все же был несколько перевозбужден и, очевидно, поэтому никак не мог отделаться от впечатления, будто во внешнем виде и поведении молодого человека было что-то подозрительное. Репортер был высок, вид имел пообтрепавшийся, и на лице его особенно выделялись крючковатый нос, запавшие глаза и унылые обвислые усы. Похоже, что экскурсия не доставила ему ни малейшего удовольствия. Более того, казалось, что он спешил, когда двое путешественников остановили его, чтобы расспросить.

– Все дело в проклятии, – сказал он. – Проклятии, которое лежит на этом месте, если верить путеводителю, священнику или здешним старожилам, выбирайте сами, кому верить. И если честно, тут действительно это чувствуется. Не знаю, правда это или нет, но я рад, что выбрался наконец из этого места.

– А вы верите в проклятия? – с любопытством спросил Смайлл.

– Я ни во что не верю, я – журналист, – ответствовало безрадостное существо. – Бун, «Дейли уайер», к вашим услугам. Но знаете, в этом склепе действительно есть что-то жуткое. Честное слово, мне там было не по себе.

И он зашагал дальше в сторону железнодорожной станции, поддав шагу.

– Что-то этот парень напомнил мне ворона. Или ворону, – заметил Смайлл, когда они повернули к церковному двору. – В общем, вестник несчастья.

Медленно они вошли в церковный двор. Американский антиквар окинул внимательным взглядом крытый вход на кладбище и высокие, необъятные тисы, казавшиеся черными, как сама ночь, даже на солнечном свете. Дорожка пошла вверх между холмами, из которых под разными углами торчали могильные плиты, точно каменные волноломы, разбросанные по зеленому морю вдоль берега, пока не достигла хребта, за которым ровной, похожей на железный рельс полосой раскинулось серое и гладкое море со стальными пятнами тусклого света. Почти прямо у них под ногами разросшаяся жесткая трава сменялась зарослями приморского синеголовника, который ближе к берегу растворялся в серо-желтом песке. На фоне моря, футах в двух-трех от этих зарослей, темнел неподвижный человеческий силуэт. Если бы не темно-серое одеяние, его почти можно было бы принять за какое-нибудь надгробное изваяние, но отец Браун сразу узнал легкую сутулость и зловеще торчащую короткую бородку.

– Вот это да! – воскликнул профессор археологии. – Это же тот человек, Тэррент, если можно назвать его человеком! Когда мы разговаривали на судне, можно ли было предположить, что мы так скоро получим ответ на мой вопрос?

– Мне кажется, на ваш вопрос может оказаться слишком много ответов, – заметил отец Браун.

– Как вас понимать? – Обернувшись, профессор метнул на него быстрый взгляд.

– Я хочу сказать, – кротко произнес священник, – что за тисами я слышал голоса. Не думаю, что мистер Тэррент так одинок, как кажется, даже осмелюсь предположить, как ему хочется казаться.

Подтверждение этому заявлению пришло очень скоро, одновременно с тем как Тэррент, как обычно, медленно и с хмурым видом повернулся. Другой голос, высокий и довольно жесткий, хоть и несомненно женский, с добродушно-насмешливой интонацией произнес:

– Откуда же мне было знать, что и он здесь окажется?

Профессор Смайлл сообразил, что это жизнерадостное восклицание относилось не к нему, из чего ему не без удивления пришлось заключить, что где-то поблизости находится кто-то третий. Когда из тени тиса вышла леди Диана Уэйлз, как всегда сияющая и решительная, он заметил, что ее преследует живая тень, и нахмурился еще больше. Поджарая аккуратная фигура Леонарда Смита, этого угодливого работника пера, вынырнула сразу же вслед за ней. По-собачьи чуть наклонив набок голову, он улыбался.

– Вот черт! – пробормотал Смайлл. – Они все здесь! Все, кроме того маленького хозяина зоопарка с моржовыми усами.

Он услышал, как негромко рассмеялся отец Браун. И действительно, с каждой секундой положение все больше и больше напоминало какую-то комедию, даже фарс, поскольку, едва профессор это произнес, его слова были опровергнуты самым комичным образом: из какой-то дыры в земле неожиданно вынырнула круглая голова с нелепым черным полумесяцем усов. В следующую секунду они поняли, что дыра эта – на самом деле большая яма, в которой установлена лестница, ведущая в земные недра, это и был вход в подземный склеп, ради которого они сюда и приехали. Маленький человечек первым нашел вход и уже успел спуститься на несколько перекладин, теперь же он поднял голову, чтобы обратиться к попутчикам. Чем-то он напоминал какого-то нелепого могильщика из шуточной постановки «Гамлета». Густым голосом он коротко пробасил в густые усы: «Это здесь», и все вдруг поняли, что, хоть и обедали с ним за одним столом целую неделю, сейчас он заговорил с ними впервые. К тому же, несмотря на то что этот господин и был англичанином, разговаривал он с довольно необычным иностранным акцентом.

– Дорогой профессор! – с обезоруживающей прямотой весело воскликнула леди Диана. – Вы так заинтересовали всех нас своей византийской мумией, что я решила специально заехать сюда, чтобы взглянуть на нее. Я думаю, джентльмены почувствовали то же самое. Теперь вы просто обязаны нам все рассказать о ней!

– Мне о ней известно далеко не все, – серьезным, почти суровым голосом произнес профессор. – Я, можно сказать, даже почти ничего не знаю о ней. Все-таки довольно странно, что все мы так скоро снова встретились. В наши дни тяга к знаниям, надо полагать, действительно безгранична. Но, если уж мы все решили посетить это место, отнестись к этому нужно ответственно, и, прошу меня простить, без ответственного руководителя нам не обойтись. Нам нужно известить того, кто руководит раскопками, хотя бы оставить наши имена в журнале.