– Расскажи про Чечню.

– Не буду. Пусть лучше Геродотыч расскажет.

– Передать ему что-нибудь?

– Передайте ему, чтобы он жарил рыбу. Он поймет.

– Роман Геродотович, вам передали, чтобы вы жарили рыбу.

Демиурчиев рассмеялся:

– Когда приедешь, спроси его: «А за сковородкой сходил?»

– А что все это значит?

– Да ничего не значит. Мы с ним на двоих квартиру снимаем. Вот и подкалываем друг друга.

Полчаса езды на «шишиге», и мы в двадцати километрах от Камышина, на том самом полигоне Елыианка. Бойцы в белых маскхалатах добирались сюда на лыжах – задача стояла пройти незамеченными даже для гаишников и милиции. Полигон – в глубоком овраге. Мы зашли в офицерскую палатку. Четыре кровати, земляной пол, печка-буржуйка, стол со скамейками и запах, который капитан Демиурчиев тут же вдохнул полной грудью.

– Еще он сказал, чтобы ты рассказал про Чечню.

Геродотович задумался.

– Не знаю я, чего рассказывать. Сначала был Дагестан. Оттуда перешли в Чечню. Он командовал взводом, четырнадцать человек по штату. За девять месяцев ни одного убитого и всего двое раненых – во время штурма высоты 861,7. Это было второго марта, на следующий день после того, как шестая рота полностью полегла при штурме другой высоты. У нас из 95 человек четверо убитых и двадцать раненых. Когда мы взяли высоту, насчитали двадцать мертвых духов. И сколько трупов еще они с собой унесли. Виталик тогда получил медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Могу рассказать случай, как он ночью ездил на БТР из Грозного в Старые Атаги. Ему командир поставил задачу проверить эту дорогу – ну, он и проверил. А потом оказалось, что командир всего лишь имел в виду проверить маршрут по карте, по агентурным данным, а на предмет заминирования – это уже саперы будут работать. Это неправда, что друг познается на войне, – там все стараются быть крутыми. А вот на гражданке бывает, что друга-героя за сковородкой сходить не допросишься. Попов – просто нормальный парень, и на войне, и в мирное время.

Место того взрыва – на самом дне оврага. Когда мы взбирались по крутому склону, лейтенант Раиль Измайлов из медицинской роты рассказывал, как они тогда так же топали с носилками на руках – и все говорили, говорили, не переставая, чтобы Попов сознание не потерял.

– Минут через сорок только доставили его в госпиталь. Потом всем полком кровь сдавали. А знаете, что Попов сказал, когда его стали раздевать, чтобы положить на операционный стол?

– Что?

– «Только трусы не снимайте».

Как одинокая пенсионерка без математических проблем стала самым влиятельным жителем города Суздаля Ф.И.О. Лидия Ивановна Евсеева уже который год как кость в горле у коммунальщиков Владимирской области. Ей уже за семьдесят, а она откусывает у ДЭЗов и теплосетей один миллион за другим. Пенсионерка из города Суздаля делает перерасчет по услугам ЖКХ предпринимателям и учреждениям, выкидывая из присланных коммунальщиками квитанций все незаконные платежи. Причем работает она не на голом энтузиазме, а как полноценный деловой партнер: на скромный процент от сэкономленных миллионов уже построила себе дом, сделала ремонт детям и останавливаться на достигнутом не собирается. Клиентов и раньше хватало, а с наступлением кризиса все бросились экономить, и теперь от них и вовсе отбоя нет. Побывав в гостях у «народного оптимизатора», журналист пожалел лишь об одном – что не взял с собой счет за собственную квартиру.

Лидия Ивановна уже давно могла бы ездить только на такси, но предпочитает автобус: привычка. Мы возвращаемся в Суздаль из Владимира, где Евсеева только что подписала договор на оптимизацию расходов по ЖКХ с одним очень крупным банком. Отделений у него по городу несколько десятков, так что теперь будет чем заняться до самого лета. Мы уже давно оплатили проезд, но кондуктор об этом забыла. Лидия Ивановна шарит по карманам, но подлый билетик куда-то спрятался.

– Триста восемьдесят четыре тысячи пятьсот двадцать девять, – произносит Евсеева.

– Чего? – не понимает кондуктор.

– Это мой билет. Я не могу его найти, но точно помню номер.

Охотница на «зайцев» смотрит на свою ленту – все сходится. Она в шоке.

Я тоже.

– А сколько будет пятьсот сорок два с половиной разделить на восемьдесят один? – пытаюсь срезать бабушку.

– Ну, если округлить, то шесть целых семь десятых.

Я пытаюсь сделать то же самое столбиком в блокноте и с ужасом понимаю, что забыл, как это делается. В мою жизнь все безжалостнее вторгаются цифры, рубли, доллары, проценты, а я совсем разучился считать.

Мимо проплывает билборд «Коммунальная весна». На нем боксер Николай Валуев с недобрыми глазами намекает, что счета, которые присылают коммунальщики, нужно оплачивать полностью и в срок. В руках у Валуева букет подснежников, которые вообще-то рвать нельзя, потому что они занесены в Красную книгу.

Еще лет десять назад суздальская избушка Лидии Ивановны могла заинтересовать только тимуровца или черного риелтора. Теперь на этом месте добротный трехэтажный дом с гаражом. Одна комната для себя, остальные забиты туристами. Индивидуальный предприниматель Лидия Ивановна Евсеева платит государству налогов больше, чем государство платит ей пенсии. В санузле рядом с унитазом – книжка «Инвестируй и богатей».

Всю жизнь она проработала в структурах ЖКХ проектировщиком отопления. Выход на пенсию пришелся на 1992 год – лучше не придумаешь. Но к тому времени у Лидии Ивановны уже был послепенсионный бизнес-план.

– Когда я дорабатывала последний год, на меня вышел главный инженер владимирского дома быта, – вспоминает Евсеева. – Коммунальщики прислали этой организации счета, которые ему показались подозрительными. Я их проверила и сама пришла в ужас: грабеж в чистом виде.

Лидия Ивановна хотя и большой специалист в ЖКХ, но всю жизнь имела дело с проектированием. То есть с тем, как все должно быть по законам и нормативам. А тут столкнулась с эксплуатацией – то есть со сферой реального применения этих законов и нормативов. И выяснилось, что эти две сферы живут в параллельных мирах и не имеют ни малейшего желания друг с другом дружить.