Ох, да нет же! Не выдумывай. Черная, потому что волосы у нее темные. А у меня есть еще одна знакомая Эва, блондинка, туфли для сна шьет и продает по четвергам на фермерском рынке, так вот эта Эва – Белая, чтобы не путать.

Ну как – что за туфли? Теплые, матерчатые, с такими, знаешь, специальными метками на подошвах, чтобы во сне не заблудиться и проснуться там, где заснул, а не где попало, у нас все в таких спят… Да ты сам сходи на рынок, завтра как раз четверг, здесь совсем рядом, я тебе покажу. Погляди, приценись, расспроси Эву, она поговорить любит, все тебе расскажет.

Нет. Эва не русалка. С чего бы мне с русалками дружить, я пока в своем уме.

Приятно слышать, что не сомневаешься.

Да, так вот. Будильники. На том берегу ими можно пользоваться, а на этом не стоит. Строго говоря, нельзя ни в коем случае, но у нас не любят прямых запретов, считается, это грубость, дурной тон. Поэтому когда тебе говорят: «не стоит», – имей в виду, что подразумевается: «ни в коем случае». Это мало кто из приезжих понимает, а когда объясняешь, пропускают мимо ушей и вечно влипают в неприятности.

Дались же тебе эти будильники. Кто меня вообще за язык тянул?

Ну ладно, ладно. Но ты же сейчас опять начнешь от меня шарахаться и глазами вращать, как будто я невесть что болтаю. Конечно неприятно, а ты как думаешь?

Хорошо, смотри. Нет, погоди, отсюда ты ничего не разглядишь, иди на мост, оттуда, по-моему, прекрасный вид на холмы. Посмотришь и возвращайся.

Холмы как холмы, согласна. Штука однако в том, что под одним из них спит наш Князь. Ну как это – какой? Который наш город приду… то есть построил.

Сперва во сне знамение увидел, а наутро, чаю не попив, сразу взялся город строить. Так, во всяком случае, в летописях записано. Но летописи наши – дело темное. В одних документах говорится, будто Князь проснулся, построил город, правил много лет, а потом умер и его под холмом похоронили. Но есть и такие, где черным по белому написано, что Князь с тех пор вообще не просыпался. Совершенно верно, спит и видит наш город во сне. Умные княжеские волхвы сразу смекнули, что город ему снится в стратегически правильном месте, поэтому Князю лучше бы теперь вовсе никогда не просыпаться. Ну и уложили его в пещере под тем холмом, там тихо, спокойно, не шумит никто над ухом.

Как – что? Ну ты даешь. Никто же не знает, какая из летописей правдивая. Историки, конечно, спорят. Вот сколько город стоит, примерно столько они и спорят, однако холм рыть и княжий гроб на свет вытаскивать даже самые упертые не решаются. Потому что всегда остается сомнение: ну а вдруг? Я имею в виду: а вдруг про сон – правда, и если Князь все-таки проснется, город исчезнет, и мы все вместе с ним?

Да нет, никто в такие глупости особо не верит, а все-таки лучше не рисковать, археологов к холму близко не подпускать и продолжать теоретические споры, от них-то точно никакого вреда.

А несколько лет назад мы выбрали нового мэра. Так вот, его дед по матери – историк, причем как раз той школы, которая считает, что Князь все-таки спит и видит сон. И дед внука соответствующим образом накрутил. Так что не успел наш мэр вступить в должность, тут же появилось предписание: в Заречье – никаких будильников. Вернее, не предписание, а «официальная просьба», так это у нас называется, я же говорю, тут прямые запреты считаются грубостью, и начальству приходится изворачиваться, чтобы никого не оскорбить.

Ну да, конечно, смешно. Еще как! Когда вышли утренние газеты с новостью про будильники, мы тут в кафе от хохота под столы сползали, и не мы одни. Но будильники все-таки попрятали, потому что одно дело – нарушить предписание и в случае чего заплатить штраф, подумаешь, велика беда. Но просьбу, пусть даже официальную, не выполнить – некрасиво. Пожили немного без будильников, а потом как-то незаметно привыкли, что так и надо, теперь даже волнуемся немного. Вдруг кто-нибудь из туристов снимет комнату на нашем берегу Вильняле, а хозяева забудут сказать ему про будильник? И что тогда?

Это, знаешь, такой хитрый момент: если достаточно долго исполнять ритуал, который искренне считаешь бессмысленным, со временем начинаешь думать, что ритуал этот совершенно необходим. Потому что если уж я столько лет это делаю, значит, иначе никак нельзя. Знакома тебе такая логика? Понимаешь, о чем я?

Хорошо, что понимаешь. Знал бы ты, как мне надоело – слова на ветер, вечно слова на ветер, ветер от моих слов уже тучен, как утки от булок, хоть на Рождество его режь, а я продолжаю его кормить, и конца этому не видно. Ну хоть сегодня будет у нашего ветра разгрузочный день, спасибо тебе.